Мэрия Новосибирска заверила общественников и жителей в качестве использованной минувшей зимой пескосоляной смеси. По словам чиновников, песок был весь израсходован, а общественники, которые указывали на его несоответствие стандартам, якобы взяли пробу из глины. В доказательство они показали несколько бумаг, однако им не поверили.
Совещание по закупке пескосмеси прошло в Новосибирске во вторник на базе «ДЭУ №1», где в зимнее время размещалась большая часть песка для обработки улиц и дорог. Примечательно, что накануне был последний день по приему документов на конкурс, который должен определить поставщика песка для столицы Сибири на будущую зиму. В этом году по документам этим занималось муниципальное предприятие «Новосбирскгорресурс».
Качество песка, который разбрасывают в зимнее время по новосибирским дорогам, ранее вызвало вопросы у общественников. В ходе своего визита на ту же базу «ДЭУ №1» они взяли пробы оставшейся смеси, провели экспертизу в независимой лаборатории и пришли к выводу, что вместо песка дорожники используют практически речной ил. Этим и объясняется та пыль на дорогах, которую можно было наблюдать после схода снега, и ее количество.
«Контроллеры» во главе с Алексеем Носовым, председателем общественного совета при региональном минтрансе, попытались получить от мэрии ответы на свои вопросы, в том числе, и на выездном совещании. Однако то, что говорил начальник департамента транспорта и дорожно-благоустроительного комплекса мэрии Новосибирска Валерий Жарков, их не удовлетворило.
– Вы ведь весь город пылью накормили. У вас в паспорте вашем написано…
– А, может, вы накормили?
– Валерий Анатольевич, давайте не переходить на личное.
Как сообщил Валерий Жарков, на пескобазе при «ДЭУ №1» было заготовлено на прошлую зиму 106 тысяч тонн пескосоляной смеси, еще 8,5 тысячи тонн – на базе «ДЭУ» в Советском районе. Всего же, по его словам, к зиме было готово 115 тысяч тонн пескосмеси, израсходовано было 110 тысяч тонн.
«Сейчас наша задача, мы 1 апреля начали эту работу, собрать максимально с улично-дорожной сети этот гололедный материал. Он утилизируется на отвалы мусорные, полигоны в Ленинском районе и улице Полякова. И следующая зима, следующий этап – опять по тому же кругу, – указал Валерий Жарков. – К сожалению, реагенты другого типа не сопоставимы по цене с пескосмесью. Реагенты, которые разжижают снежную массу – порядка 18-20 тысяч (рублей) за тону, чтобы город закрыть, нужно порядка 800 миллионов рублей. Мы тратим около 60-70 миллионов за пескосмесь. Применение гранитных материалов мелкой фракции в таких количествах не производится, и стоимость в 18 раз дороже пескосмеси. К сожалению, промышленники пока ничего более экологичного не придумали».
Общественники отмечали, что по документам должно было остаться около пяти тысяч тонн песка, который как раз и должен храниться на базе при «ДЭУ №1». Однако, по словам Алексея Носова, остаток может быть значительно больше. Во время их прошлого визита на пескобазу, руководитель предприятия сообщала, что остаток составляет около 18 тысяч кубов. Если применить коэффициент уплотнения 1,7, то, получается, что на базе хранилось не пять тысяч тонн, а 30.
«Здесь нет пескосмеси, она уже закончилась, – заявил корреспонденту Сибкрай.ru Валерий Жарков. – Мы ведем учет. Но эта пескосмесь – с 10% содержанием соли, они никому не нужна. Кроме дорожников».
Жарков признал, что объемы вывезенного песка с базы никак не измеряются, нет весов. По его словам, учет идет «объемным методом», то есть, количество увезенного песка высчитывается по количеству загруженных «КамАЗов», которые покидают пескобазу.
– А как определить кубатуру «КамАЗа»? Восемь или 14 кубов?
– Возьмите рулетку и определите.
– То есть, вы рулеткой высчитываете?
– Да.
По словам Жаркова, проба, которую общественники взяли на пескобазе, не имеет общего с той смесью, которая оказывается зимой на дорогах. Он сообщил, что все, что осталось на территории базы «ДЭУ №1», – это глиняная подошва, которая была сделана еще в 1970-1980-е годы прошлого века. Потому, мол, и расходятся показатели. «Это не песок, это призма глиняная, чтобы наталкивать на эстакаду. Здесь нет уже песка, почти все выработали», – заявил Жарков.
«Сейчас Валерий Анатольевич [Жарков] говорит, что это подошва, которая была сформирована в 1970-е. Надеюсь, нам удастся получить отметки этой подошвы и узнать более подробно, сколько осталось песка, – заметил Алексей Носов. – Но при этом, когда мы были здесь в прошлый раз, руководитель пескобазы сказала нам, что при прошлой геодезии у нее получилось 18 тысяч кубов».
В попытке доказать качество использованной пескосмеси, Валерий Жарков предъявил несколько документов. В одной из бумаг значится, что модуль крупности доставленного на базу «ДЭУ №1» песка составляет 1,5. Примечательно, что по контракту он должен был составить 2-3, а независимая экспертиза, проведенная общественниками, выявила вообще другую цифру – 1,42.
«Ответы мы не получили, конечно. Те бумажки, которые были сейчас продемонстрированы с точки зрения требований «Росавтодора» и тому подобное… Тот же самый модуль указан 1,5, например, но в муниципальном контракте совершенно иные цифры, по факту – вообще третье, – подчеркнул Носов. – То есть, ни одного адекватного ответа, к сожалению, мне сегодня услышать не удалось».
Почему расходятся данные общественников и те, которые были получены по результатам официальной экспертизы, затрудняется пояснить и директор «ДЭУ-1» Владимир Стариков. По его словам, полученную пескосмесь проверяет некая лаборатория, с которой у предприятия заключен договор. Кроме того, баржи с песком также сопровождаются документами.
«Они (сотрудники лаборатории – прим. ред.) приезжают, берут пробы по окончанию, как только будет пескосмесь готова, а до этого анализа у нас приходит каждая баржа с сертификатом качества, где расписаны все показатели этого песка. На основании этих документов мы его получаем, потом приглашаем лабораторию. Она берет выемки с разных мест и делает заключение, – рассказал Стариков. – Я это не могу объяснить».
