«Сложившаяся обстановка в городе Бердске говорит о том, что есть серьезная угроза экономической, политической безопасности города. Влияние одного человека, имеющего большие материальные ресурсы, стало фатальным. Он может влиять как на экономические, так и на политические процессы принятия решений, которые отражаются на всех жителях города Бердска», – заявил руководитель следственного отдела по Бердску Следственного комитета Сергей Копырин в интервью «Порталу ЖКХ города Бердска».

«Ситуация складывается таким образом, что мы уже не можем скрывать такие факты, – продолжил он. – Это было бы преступлением перед жителями города. Плюс мы чувствуем некоторое противодействие, начиная с дела Мухамедова, когда непонятным образом пропадают абзацы в приговорах. У нас еще два дела. Все это надо придавать гласности, чтобы общественность обратила на это внимание, и в том числе – органы федерального уровня».

Как сообщал портал Сибкрай.ru, несколько записей разговоров – личных и телефонных – были обнародованы накануне (есть в распоряжении редакции). Один из них – между мэром Бердска Ильей Потаповым и предпринимателем Виктором Голубевым. Местный олигарх (исходя из представленных доказательств, его иначе не назовешь) кроет матом градоначальника и требует подписать или порвать некий документ, который на руках у Потапова. Тот смиренно называет собеседника только по имени-отчеству и изо всех сил пытается оправдаться.

По некоторым данным, это был список людей, которых Потапов должен был убрать из своей администрации, а на их место поставить «голубевских».

Еще несколько записей – это переговоры брата Виктора Голубева, депутата местного парламента Владимира Голубева со спикером Городского совета  Валерием Бадьиным. Они вызывают не меньше вопросов типа «кто же все-таки руководит Бердском». В частности, из разговора понятно, что Бадьин соглашается согласовывать с олигархом Виктором Голубевым принимаемые парламентом решения. В процессе беседы говорится, что в местном Горсовете за несколькими исключениями работают контролируемые бизнесменом люди.

Руководитель следственного отдела Копырин сообщил, что записи были получены при расследовании дел против Потапова и его бывшего зама Владимира Мухамедова, а также в рамках уголовного дела возбужденного по факту выявления незаконной деятельности нефтеперерабатывающего завода на базе ЗАО «Октан», директором которого является Владимир Голубев, брат Виктора Голубева.

Примечательно, что переговоры с Бадьиным записал сам Владимир Голубев – файлы были найдены на его компьютере (под названиями «Голубев Бадьин исповедь» и «Голубев Бадьин исповедь 2»). Предположительно, депутат хранил их для отчета перед влиятельным братом.

Далее отметим, что накануне вспыхнувший скандал обсуждали в Горсовете. По данным издания «Курьер.Среда.Бердск», на повестку пытались вынести вопрос об отставке «карманных» спикера парламента и мэра Бердска. Однако депутаты инициативу не поддержали.

Расшифровка беседы депутата Владимира Голубева с председателем Совета народных депутатов Бердска Валерием Бадьиным подготовлена «Порталом ЖКХ города Бердска»:

– Валерий Георгиевич, надо кардинально менять работу. Надо вам кардинально решать что-то. Как так? Блин, нас разводят как этих самых, как лохов. Хотя нас большинство. 

– Администрации имеется ввиду? 

– И администрации в том числе. Я не хочу, чтобы подставляли, во-первых, меня перед Виктором Алексеевичем. Это раз. И самое главное, я не хочу, чтобы его подставляли-то. Вы молчите, не говорите ему ничего, а на самом-то деле вы подставляете его. Вот получилась эта ситуация последняя, вы молчали ничего не говорили. Чё не позвонили-то почему? Надо было сказать: Виктор Алексеевич, такая ситуация, как быть? Что делать? 

– Имеется ввиду по внеочередной сессии? 

Голубев:

– Да даже это, последний случай. Сколько было у нас вопросов, а все связано-то с одним — мы все смотрим на вас. А сейчас получается, что в последнее время, когда голосуем, я вообще не представляю, на кого чего смотреть, если какая-то ситуация неординарная. Вы-то здесь постоянно, каждый день с утра, до вечера. Знаете, все  что происходит. А я-то на новенького. 

– Я тоже не все знаю. Вот, пожалуйста, последний случай.  Я пошел только во вторник утром узнал, что в понедельник подписано постановление об увольнении Ливанова, и я тоже зашел к Потапову, потом зашел к Михайлову, и когда Железняк начала выступать, я попросил Михайлова — переговори с ней, но ведь никто не послушал. И он только переговорил с ней в пятницу утром, когда она уже слушать ничего не захотела. 

– Валерий Георгиевич, так почему вы не позвонили Виктору Алексеевичу и не сказали, что ситуация пахнет не очень хорошим делом? Я так и так сказал, посоветовал, что нужно, как поступить в данной ситуации. Меня не устраивает, что из-за  этого я как бы сейчас в глазах Виктора виноватый, потому винит меня. А кто еще будет, если не я как родной его брат? Давайте как-то соберитесь вы, надо что-то решать. Если разобраться, нас большинство. И мы что-то не договариваем или еще чего-то… Они все равно все знают, что мы большинство. Но тут до меня слухи дошли, что они даже удовольствие получили, что я как бы в эту сторону тяну, а вы как бы сидели так никак. 

– Ну, я же потом попытался объяснить, для чего я подписал заявление — только для того, чтобы вот, пожалуйста, сделали. И Железняк сняла свои требования по созыву той сессии, все, у нее вопросов вообще никаких нет. 

– Валерий Георгиевич, зачем до этого доводили-то? 

– А кто доводил то? 

– Вы сразу позвоните Виктору Алексеевичу, он должен быть в курсе этих дел! Сейчас получается такая ситуация, что мы, депутаты, которые принадлежат Виктору Алексеевичу, в дерьме. А они, администрация, мягкие и пушистые. 

– Нет, ну я так и понял сразу, потому что там со стороны администрации был такой намек, что мы как депутаты затеваем какую-то аферу. Подписывает, выносим на сессию. 

– Понимаю. Я-то имею ввиду не всех депутатов, я имею ввиду нас! 

– Я понимаю, я понимаю. 

– Я не могу понять, неужели трудно позвонить Виктору Алексеевичу и спросить у него? Перед тем как заходить, я ему позвонил и посоветовался с ним.  Я шел с одним — там вопрос будет стоять, что вотум недоверия, второе по возврату Ливанова. Я ведь зашел не раздеваясь, потом спустился вниз и посоветовался с ним, как быть дальше? Вопрос-то вроде в другую сторону разворачивается. Еще в пятницу. Валерий Георгиевич, не могу понять. Вы что, боитесь ему позвонить? 

– Да нет, с чего.  Не ожидал, что ситуация в пятницу так… 

– В чем дело-то? Меня вот что удивляет, что, по-моему, чаще бывает, что тот же самый Потапов чаще бывает у Виктора Алексеевича, чем вы. 

– Это 100%. 

– Так, а почему так? 

– Потому что Потапову или Михайлову как от администрации от него больше надо. И совета, и помощи, и так далее. 

– Валерий Георгиевич, в последние разы мы только обкакиваемся и больше ничего не делаем. Я не снимаю с себя вины за последний случай.  Если в общем брать, вы должны нами руководить. Мы когда голосование какое-то, начинаем друг на друга смотреть, и все не знаем, что делать. На вас, а вы тоже… 

– Мы же всегда перед сессией проводим собрание. 

– Это в тех случаях, когда мы уже решили. А если неординарный вопрос? И возникнет любой неординарный вопрос и мы начинаем плавать -кто во что горазд. Все в разные стороны. 

– Ну, согласен я с этим вопросом. Другое дело, как действовать, пока я не знаю. 

– В конечном счете, раз мы все здесь, все равно мы выполняем одну и ту же задачу — у нас есть, с кем посоветоваться. Почему мы не делаем этого? 

– Ничего не скажу. На этот вопрос не отвечу. 

– И ведь этот вопрос поднимался, вспомните, мы тогда оставались, еще когда собирались чисто своим кружком. Оставались, тогда уже Виктора Алексеевича не было и тогда уже говорили. По-моему, Овсепян говорил, что ребят, может быть, мы еще отдельно собираться будем, чтобы быть в курсе событий — что происходит. В пятницу шел с одним вопросом, пришел, оказался другой вопрос, и я начинаю перестраиваться с одного на другое. А у меня же еще работа есть. Вы же здесь постоянно. Поидее должно быть наоборот, я должен просто вам поддакивать и поднекивать. Так ведь? А получилось все наоборот. Может были какие-то благие намерения, а получилось, что нет. Мы дали повод администрации посмотреть на Виктора Алексеевича мягко говоря с улыбкой. Реально так получилось.  

– Я-то думаю, если администрация работает в тесном контакте с Виктором Алексеевичем, и мы работаем тоже не против него, а за, мы должны работать в едином направлении, а получается, мы работаем порознь. 

– То, что у него взаимоотношения свои – это его взаимоотношения. А у нас есть свои отношения и свои обязательства. Вот у меня… Он спросил: пойдешь? Я сказал: пойду, потому что я хочу помогать везде и во всем. Сейчас я лоханулся, но язык не поворачивается сказать: Вить, извини, я больше так не буду, потому что один раз уже было. Вот буквально два месяца назад с машинами было. Когда как-то получилось, что Ковальский был не в курсе, что речь шла либо одна машина, либо вообще нисколько. Еще вчера с Осиным разговаривали, а он говорит, что вообще был не в курсе ничего. Валерий Георгиевич, вы возьмите список. И любой вопрос, даже мелочный, мы должны все в одну строчку играть. И по списку. Этого обзвонил, этого обзвонил. Этому сказал, этому сказал. И все. Вечером, в любое время. А Осин получается, даже ничего не знал. Со Шпомером я вчера разговаривал, он тоже был далек. Железняк-то к нему вчера приезжала, и лапшу-то на уши навешала. Звонит мне потом, там же вроде как она права. Я ему: подожди, Вить, тебе по ушам проехали. Самым натуральным образом. Никакого отношения к бюджетному комитету не один вопрос не имеет. Он перезвонил мне, потом ей и говорит, а ты прав был. Так дальше нельзя. 

– Надо какую-то систему тогда. 

– Договоритесь с Виктором Алексеевичем, что, например, каждую пятницу в 12 часов вы у него. И просто план накидали, что произошло, чтобы он был в курсе. Иначе получается игра в одни ворота. У него есть информация оттудова, а от нас ничего нет. Реально так 

– Ладно, будем менять отношения. 

– Сейчас у нас другого выхода нет. Надо кардинально менять и все. Сегодня говорил с Михаил Овсеповичем, он говорит, что надо принципиально  сейчас совершенно по-другому. Железняк сказала, что этот листок бумаги белый, а надо из принципа вставить и сказать: нет, он черный и все. И мы все пойдем за вами. Поверьте. Наша задача одна — прийти проголосовать так, как нужно, а вы должны решить вопрос с Виктором Алексеевичем, как нужно. Посоветоваться с ним. 

– Понятно… 

– Вот что я вас хотел сказать. Мне не нравится. Получается вообще, игра в одни ворота. Они хорошие, а мы плохие. Он то должен быть в курсе всех дел, что здесь творится. 

– Ладно, будем перестраиваться… Железняк говорит, я на эту сессию – внеочередную – не пойду.  Я считаю, это все неправильно. Область нам должна тарифы, я говорю, область вернула старые. Ну не ходите, что. 

– Один раз буквально проголосовать – вот я не хочу, чтобы сессия была. А мы ее проведем и примем то решение, которое нужно. На следующий раз она все равно поймет, что бесполезно, что нас большинство, и за нами сила. И мы делаем во благо города. Не для себя. Если бы мы делали для себя, это другое дело. И в следующий раз она подумает, как себя вести. 

– Сейчас я пытаюсь как-то решить, чтобы изолировать ее отсюда. 

– Не совсем вчера все понял. А сегодня понял, что  нифига себе, она на каждом комитет присутствует. И ведь она в каждом комитете. 

– Да, да…Я пытался, где Казакова сейчас сидит, Потапов не пошел на это, не отдал ту комнату, но говорил с Наумовым, он понимает, что надо. Я хочу переговорить, чтобы ее посадили на ул. Черемушную. Там сидит Золотухина, пусть с ней в одном комитете сидит. Во вторых, на нее хочу повесить, что она ответственная за выполнение наказов всех депутатов. Сидит она на освобожденной единице. Вот и пусть направляет. Конечно, не захочет, но поставим задачу. 

<…>

– Она будет сейчас пытаться обзванивать. Ей нужны люди. Она не склонна идти ни на какие компромиссы. Вбила себе это в голову и идет как танк. Она теперь говорит, что правильно говорит Михайлов, по Потапову мне ничего не говорите. Все, она приняла решение. Ее, единственное, может переубедить Белова. Но Белова не станет ее переубеждать. Ты знаешь, что в пятницу они тут размножали документы? Они же нашли по Сибалмазу большие огрехи. А сегодня читал встречу сибалмазовцев с Потаповым. Как раз было 1 марта. 

– Валерий Георгиевич, что хотел сказать. Зря вы на комитете. Надо было все равно оказать мне помощь, чтобы не доводить вообще до сессии. Нужно было сразу все пресекать. Мне сегодняшний разговор с Виктором Алексеевич мне очень не понравился. И я кстати, его понимаю. Попал то он в такую неоднозначную ситуацию. Надо все-таки руководить нами. Это вполне серьезно. Надо было сказать слово в поддержку и мы бы переломили ситуацию. 

– Я бы сказал слово в поддержку. Но на тот момент я внутренне был за то, чтобы обратить внимание, а если опять уйти, отодвинуть. Ты может и прав в этом плане. Посоветоваться то не с кем. С Михайловым? Он с другой точки зрения стоит. С Потаповым – тем более. 

– Может с Михайловым надо поговорить? Андрей Геннадьевич, не допускайте этого дальше! 

– Я говорил уже несколько раз. Говорил. Но видишь, у них работа. Двойная нагрузка. Он же в этой каше варится. Ему тяжело вырваться. Я же приходил к нему во вторник. Разговаривал. И к Потапову приходил. Как? Он – да все нормально. Не верю я ему, что все нормально. Я не за Ливанова. Просто Потапов согласился, что возможно будет Степанова, возможно Чуфистов. Возможно. Во вторник он был категоричен. Хороший человек придет из области. 

– Мне все равно кто придет. 

– Мне по большому счету тоже. Общался с Михайловым. Андрей Геннадьевич, ты бы взял нас и собрал. У вас то больше видению. Мы то слухами пользуемся. Только во вторник узнал, что подписано постановление по Леванову. Вопрос. Он же планировал и за кредиты рассчитаться. Какие-то планы были. Сейчас это все рушится. Проверяющие из администрации ко мне приходят, и просят копии решений, когда мы закладывали здания в залог. Продляли кредит. Вишь куда выворачивают. Подняли все. Что в 2011 году, что в 2012 году. Все не безразлично. Уже говорил, что вдруг купят и заберут, если неуплату помещения.