Сердечно-сосудистые заболевания традиционно лидируют в печальном списке основных причин смертности населения России: 57 процентов от общего числа умерших уходят из жизни по этой причине. В количественном выражении это составляет 1,2—1,3 миллиона человек, что сопоставимо с населением большого города. Такого высокого показателя нет ни в одной развитой стране мира.
В Сибири общие цифры чуть ниже, чем в среднем по России, но и здесь более половины всех смертей являются следствием заболеваний сердца и сосудов. Причин тому немало, и одна из них — отсутствие интереса к состоянию собственного здоровья. Между тем существует минимальный набор факторов, которые позволяют с высокой точностью определить риск потенциальной смерти от инфаркта, инсульта или тромбоза.
В недалеком будущем узнать о своей предрасположенности к таким проблемам со здоровьем станет возможно в любом медицинском кабинете. На помощь врачам придет специальный региональный рискометр, созданный учеными НИИ терапии СО РАМН. Эта разработка выполнена специально для Сибирского региона. О том, как она создавалась, рассказывает заместитель директора НИИ по научной части доктор медицинских наук, профессор Галина Симонова:
— В середине 2000-х годов был реализован европейский проект SCORE, в котором участвовали 14 стран. В результате появилась специальная шкала рискометрии, с помощью которой была рассчитана в процентах вероятность смерти человека от сердечно-сосудистых заболеваний при наличии определенных факторов риска. На первом этапе предполагалось, что она должна охватить всю Европу. Но когда стали ее применять, оказалось, что уровень факторов риска на севере выше, чем на юге, и не может быть единой шкалы для, скажем, Италии и Финляндии. Пришлось создавать отдельные модификации для северных и южных популяций. Тогда же Европейское общество кардиологов, рекомендуя использование таких рискометров в разных странах, подчеркнуло необходимость создания национальных и региональных моделей для более точного выявления групп высокого риска.
Но чтобы создать такую шкалу, одного желания мало, требуется многолетний опыт наблюдений и исследований. Как выяснилось, в России достаточной научной базой для создания регионального рискометра обладают только в новосибирском НИИ терапии, где исследования причин смертности населения велись с 1985 года. Как раз тогда институт стал одним из трех советских участников международного проекта ВОЗ «МОНИКА», реализацией которого занимались 38 центров из 26 стран, а целью было изучение влияния различных факторов на сердечно-сосудистую заболеваемость и смертность по этой причине.
— В то время институт возглавлял академик Юрий Никитин, — вспоминает Галина Симонова. — Это он отстоял участие СССР в проекте «МОНИКА». Наш НИИ присоединился к нему первым, затем вошли центры в Москве и в Каунасе. Москвичи в середине 90-х годов исследования прекратили, Каунас стал зарубежным городом, а мы остались единственным центром в стране, где такие исследования велись непрерывно и продолжаются по сей день.
Для начала в двух районах Новосибирска — Кировском и Октябрьском — методом случайных чисел были отобраны 10 тысяч человек. Этого количества оказалось достаточно, чтобы изучить все закономерности по основным заболеваниям, которые определяют смертность и инвалидность населения. Таким образом, начиная с 1985 года в этих районах раз в пять-десять лет проводятся регулярные исследования населения. Накопленный материал и стал основой для составления регионального рискометра.
— Рискометр определяет возможную, прогнозируемую частоту смертей, а не заболеваний, ведь диагноз зависит от профессионализма врача, а смерть непреложна, — продолжает Галина Симонова. — Чтобы соединить знания о факторах риска и смерти, надо иметь данные скрининга, получаемые на специальных профилактических осмотрах, независимо от того, был болен человек или здоров. Какие у него были давление, холестерин, курил ли он? За эти годы было проведено три скрининга. Кроме того, у нас есть так называемые регистры, которые «отлавливают» смерть не в количественном исчислении, а в связи с причиной, по которой человек умер. И такие работы непрерывно ведутся с 1985 года — что уникально для России. Это называется «живая когорта». Сейчас Москва тоже пытается делать рискометр, но у нее нет постоянного регистра в районах, есть только официальная статистика.
В Новосибирске работа над созданием регионального рискометра началась в 2008 году, когда НИИ терапии получил грант от Российского гуманитарного научного фонда. В 2011-м работа была завершена. Как и в европейском аналоге, в сибирском рискометре взято за основу минимальное количество факторов: пол, возраст, систолическое артериальное давление, уровень холестерина, а также курит ли человек. На основе этих данных составлена шкала, где клеточки с разными сочетаниями факторов окрашены в разные цвета. Зоны минимального риска — от ярко-зеленого до бледно-зеленого (цвет надежды), участки среднего риска окрашены в оранжевый цвет, далее по мере возрастания опасности он переходит в тревожный красный, затем — в бордовый.
Галина Симонова демонстрирует аналогичную шкалу для европейской зоны и предлагает сравнить с сибирской. Увы, сравнение не в нашу пользу: если на первой примерно треть шкалы имеет зеленый цвет различных оттенков, то на второй зона наименьшего риска начинается уже с оранжевого цвета. То есть у нас даже минимальный риск — средний по общепринятым меркам.
— Сначала мы рассчитывали риски по европейской шкале для северных популяций, — рассказывает Галина Симонова. — Но когда через регистр проверили наших обследуемых, оказалось, что умирает значительно больше людей, чем должно бы по нашим расчетным данным. То есть выяснилось, что математическая модель прогнозирования, сделанная для северных популяций Европы, не работает для нас, сильно занижая риски, для некоторых возрастных групп до 60 процентов. Совместно с Институтом математики СО РАН мы проделали очень большую работу, и на основе этих данных была создана математическая модель с поправочными коэффициентами для нашего региона. Получилось, что, например, там, где по европейской шкале риск оставляет 33 процента, по нашей при тех же факторах— уже 40 процентов, у них — 7, у нас — 14, и так далее. Да и как можно было ожидать чего-то другого в популяции, где среднее значение давления почти 140, а холестерина — 6,1? При таких данных не может быть низкого риска для людей старше 45 лет. Поэтому зеленого цвета на нашей шкале нет, вся популяция находится в зоне среднего и высокого риска. У нас даже появился термин «сверхсмертность», то есть смертность не просто высокая, а сверхвысокая.
По словам заместителя директора НИИ, очень многое зависит от системы профилактики. К примеру, если в Европе эффективно лечатся от гипертонии 50 процентов больных, то у нас — лишь 13. Наши соотечественники предпочитают не обращаться к врачу, даже когда для этого есть все показания. Хотя в большинстве случаев, чтобы взять под контроль давление, достаточно изменить питание, снизить потребление соли, повысить физические нагрузки.
— Ценность нашей шкалы еще и в том, что она дает возможность экстраполировать данные на более старший возраст, — говорит Галина Симонова. — Можно делать прогнозы: если не бросите курить, риск через пять лет будет, скажем, 20 процентов. А откажетесь от этой вредной привычки — при прочих равных факторах снизится до 12 процентов. А если еще подкорректировать давление с 190 до 140, то из зоны очень высокого риска человек попадет в зону среднего риска.
В перечень учитываемых факторов в перспективе будут введены дополнительные параметры. Например, такие как употребление алкоголя, наследственность, объем талии (риск заболеть выше у женщин, чей показатель составляет больше 80 сантиметров, для мужчин — 94 сантиметра), потребление овощей и фруктов (должно быть не менее 500 граммов в день).
— Но даже имея нынешний минимальный набор факторов, уже можно значительно снизить риск, — заключает Галина Симонова. — Здоровый образ жизни, правильное питание, движение, отказ от курения надолго отодвинут болезнь, а безразличное отношение к себе способно заметно сократить жизнь. Человек сам решает, будет ли он реализовывать свою жизненную программу по максимуму или, напротив, сведет к минимуму.
Сердечно-сосудистые заболевания традиционно лидируют в печальном списке основных причин смертности населения России: 57 процентов от общего числа умерших уходят из жизни по этой причине. В количественном выражении это составляет 1,2—1,3 миллиона человек, что сопоставимо с населением большого города. Такого высокого показателя нет ни в одной развитой стране мира.
В Сибири общие цифры чуть ниже, чем в среднем по России, но и здесь более половины всех смертей являются следствием заболеваний сердца и сосудов. Причин тому немало, и одна из них — отсутствие интереса к состоянию собственного здоровья. Между тем существует минимальный набор факторов, которые позволяют с высокой точностью определить риск потенциальной смерти от инфаркта, инсульта или тромбоза.
В недалеком будущем узнать о своей предрасположенности к таким проблемам со здоровьем станет возможно в любом медицинском кабинете. На помощь врачам придет специальный региональный рискометр, созданный учеными НИИ терапии СО РАМН. Эта разработка выполнена специально для Сибирского региона. О том, как она создавалась, рассказывает заместитель директора НИИ по научной части доктор медицинских наук, профессор Галина Симонова:
— В середине 2000-х годов был реализован европейский проект SCORE, в котором участвовали 14 стран. В результате появилась специальная шкала рискометрии, с помощью которой была рассчитана в процентах вероятность смерти человека от сердечно-сосудистых заболеваний при наличии определенных факторов риска. На первом этапе предполагалось, что она должна охватить всю Европу. Но когда стали ее применять, оказалось, что уровень факторов риска на севере выше, чем на юге, и не может быть единой шкалы для, скажем, Италии и Финляндии. Пришлось создавать отдельные модификации для северных и южных популяций. Тогда же Европейское общество кардиологов, рекомендуя использование таких рискометров в разных странах, подчеркнуло необходимость создания национальных и региональных моделей для более точного выявления групп высокого риска.
Но чтобы создать такую шкалу, одного желания мало, требуется многолетний опыт наблюдений и исследований. Как выяснилось, в России достаточной научной базой для создания регионального рискометра обладают только в новосибирском НИИ терапии, где исследования причин смертности населения велись с 1985 года. Как раз тогда институт стал одним из трех советских участников международного проекта ВОЗ «МОНИКА», реализацией которого занимались 38 центров из 26 стран, а целью было изучение влияния различных факторов на сердечно-сосудистую заболеваемость и смертность по этой причине.
— В то время институт возглавлял академик Юрий Никитин, — вспоминает Галина Симонова. — Это он отстоял участие СССР в проекте «МОНИКА». Наш НИИ присоединился к нему первым, затем вошли центры в Москве и в Каунасе. Москвичи в середине 90-х годов исследования прекратили, Каунас стал зарубежным городом, а мы остались единственным центром в стране, где такие исследования велись непрерывно и продолжаются по сей день.
Для начала в двух районах Новосибирска — Кировском и Октябрьском — методом случайных чисел были отобраны 10 тысяч человек. Этого количества оказалось достаточно, чтобы изучить все закономерности по основным заболеваниям, которые определяют смертность и инвалидность населения. Таким образом, начиная с 1985 года в этих районах раз в пять-десять лет проводятся регулярные исследования населения. Накопленный материал и стал основой для составления регионального рискометра.
— Рискометр определяет возможную, прогнозируемую частоту смертей, а не заболеваний, ведь диагноз зависит от профессионализма врача, а смерть непреложна, — продолжает Галина Симонова. — Чтобы соединить знания о факторах риска и смерти, надо иметь данные скрининга, получаемые на специальных профилактических осмотрах, независимо от того, был болен человек или здоров. Какие у него были давление, холестерин, курил ли он? За эти годы было проведено три скрининга. Кроме того, у нас есть так называемые регистры, которые «отлавливают» смерть не в количественном исчислении, а в связи с причиной, по которой человек умер. И такие работы непрерывно ведутся с 1985 года — что уникально для России. Это называется «живая когорта». Сейчас Москва тоже пытается делать рискометр, но у нее нет постоянного регистра в районах, есть только официальная статистика.
В Новосибирске работа над созданием регионального рискометра началась в 2008 году, когда НИИ терапии получил грант от Российского гуманитарного научного фонда. В 2011-м работа была завершена. Как и в европейском аналоге, в сибирском рискометре взято за основу минимальное количество факторов: пол, возраст, систолическое артериальное давление, уровень холестерина, а также курит ли человек. На основе этих данных составлена шкала, где клеточки с разными сочетаниями факторов окрашены в разные цвета. Зоны минимального риска — от ярко-зеленого до бледно-зеленого (цвет надежды), участки среднего риска окрашены в оранжевый цвет, далее по мере возрастания опасности он переходит в тревожный красный, затем — в бордовый.
Галина Симонова демонстрирует аналогичную шкалу для европейской зоны и предлагает сравнить с сибирской. Увы, сравнение не в нашу пользу: если на первой примерно треть шкалы имеет зеленый цвет различных оттенков, то на второй зона наименьшего риска начинается уже с оранжевого цвета. То есть у нас даже минимальный риск — средний по общепринятым меркам.
— Сначала мы рассчитывали риски по европейской шкале для северных популяций, — рассказывает Галина Симонова. — Но когда через регистр проверили наших обследуемых, оказалось, что умирает значительно больше людей, чем должно бы по нашим расчетным данным. То есть выяснилось, что математическая модель прогнозирования, сделанная для северных популяций Европы, не работает для нас, сильно занижая риски, для некоторых возрастных групп до 60 процентов. Совместно с Институтом математики СО РАН мы проделали очень большую работу, и на основе этих данных была создана математическая модель с поправочными коэффициентами для нашего региона. Получилось, что, например, там, где по европейской шкале риск оставляет 33 процента, по нашей при тех же факторах— уже 40 процентов, у них — 7, у нас — 14, и так далее. Да и как можно было ожидать чего-то другого в популяции, где среднее значение давления почти 140, а холестерина — 6,1? При таких данных не может быть низкого риска для людей старше 45 лет. Поэтому зеленого цвета на нашей шкале нет, вся популяция находится в зоне среднего и высокого риска. У нас даже появился термин «сверхсмертность», то есть смертность не просто высокая, а сверхвысокая.
По словам заместителя директора НИИ, очень многое зависит от системы профилактики. К примеру, если в Европе эффективно лечатся от гипертонии 50 процентов больных, то у нас — лишь 13. Наши соотечественники предпочитают не обращаться к врачу, даже когда для этого есть все показания. Хотя в большинстве случаев, чтобы взять под контроль давление, достаточно изменить питание, снизить потребление соли, повысить физические нагрузки.
— Ценность нашей шкалы еще и в том, что она дает возможность экстраполировать данные на более старший возраст, — говорит Галина Симонова. — Можно делать прогнозы: если не бросите курить, риск через пять лет будет, скажем, 20 процентов. А откажетесь от этой вредной привычки — при прочих равных факторах снизится до 12 процентов. А если еще подкорректировать давление с 190 до 140, то из зоны очень высокого риска человек попадет в зону среднего риска.
В перечень учитываемых факторов в перспективе будут введены дополнительные параметры. Например, такие как употребление алкоголя, наследственность, объем талии (риск заболеть выше у женщин, чей показатель составляет больше 80 сантиметров, для мужчин — 94 сантиметра), потребление овощей и фруктов (должно быть не менее 500 граммов в день).
— Но даже имея нынешний минимальный набор факторов, уже можно значительно снизить риск, — заключает Галина Симонова. — Здоровый образ жизни, правильное питание, движение, отказ от курения надолго отодвинут болезнь, а безразличное отношение к себе способно заметно сократить жизнь. Человек сам решает, будет ли он реализовывать свою жизненную программу по максимуму или, напротив, сведет к минимуму.
