Порядок обысков у адвокатов прописали в уголовно-процессуальном кодексе России, теперь по регламенту в судебном решении об обысках должен быть указан конкретный перечень отыскиваемых предметов, а за действиями следователей должен следить член совета адвокатской палаты региона. Эти изменения были включены в УПК после жалоб со стороны Новосибирской городской коллегии адвокатов, в которой в 2014 году провели обыски и изъяли материалы по ряду громких уголовных дел.
Поправки в уголовно-процессуальный кодекс были подписаны президентом России Владимиром Путиным 17 апреля. Принятые поправки вводят дополнительные гарантии независимости адвокатов и обеспечения адвокатской тайны при оказании юридической помощи по уголовным делам.
Одна из таких поправок стала следствием жалоб Новосибирской городской коллегии адвокатов, в которой в 2014 году прошли обыски в рамках расследования уголовного дела в отношении бывшего директора «Агентства регионального маркетинга» Анны Динельт. Динельт обвиняли в растрате бюджетных средств, выделенных на проведение международного форума «Интерра». В Следственном комитете тогда сообщали, что в 2013 году она «совершила растрату вверенных ей бюджетных денежных средств путем перечисления их на расчетные счета НКО «Новосибирская городская коллегия адвокатов», а также подконтрольной председателю этой коллегии адвокатов аудиторской службы». Адвокаты коллегии на тот момент защищали не только Динельт, но и других фигурантов дела «Интерры» – Дмитрия Петрова и Ладу Юрченко.
«Следователи в ходе обысков получили доступ к адвокатским производствам, материалам, которые были нами созданы и получены для того, чтобы защищать наших клиентов – за многие годы, с самого момента начала существования коллегии. То есть, следователи получили доступ к нескольким тысячам адвокатских производств, изъяли серверы, в том числе, почтовую переписку и с клиентами, и с другими адвокатами, и другие электронные документы – на флэшках и так далее, – рассказал руководитель Новосибирской городской коллегии адвокатов Александр Балян. – И при этом они получили судебное разрешение на обыск в Октябрьском районном суде у судьи Руткевич. Мы пошли обжаловать безобразное вторжение в адвокатскую тайну, но нам сказали, что все это нормально, потому что Руткевич разрешила просматривать, искать и изымать все, что заблагорассудится следователю. Она так и написала: все, по указанному следователем приблизительному перечню, а также «все иное, что следователь сочтет необходимым или имеющим отношение к делу».
По оценке Баляна, это решение суда лишило смысла право каждого гражданина на защиту, отменив само понятие адвокатской тайны. Следователи получили доступ ко многим материалам, в том числе, по ряду громких уголовных дел. Например, в их числе оказались дело «Интерры», десяток не дошедших до суда следственных разработок и дел против бывшего губернатора Новосибирской области Василия Юрченко, его дело о недвижимости на улице Чаплыгина, которое на данный момент слушается в суде, дело о покушении на губернатора Кемеровской области Амана Тулеева и многие другие. При этом проводившие обыск следователи занимались, в том числе, расследованием именно этих дел. Эти два дня непрерывных обысков впоследствии дали повод адвокатам коллегии обратиться в Конституционный суд, Европейский суд по правам человека, в Совет по правам человека при президенте, к адвокатскому сообществу и к уполномоченному по правам человека России.
В декабре 2015 года Конституционный суд рассмотрел жалобу Новосибирской городской коллегии адвокатов о нарушении адвокатской тайны и издал резонансное, по оценке Александра Баляна, постановление с правовой позицией о том, как следует разрешать и проводить обыски у адвокатов. По этому постановлению, обыски у адвокатов можно разрешать только в том случае, если в их отношении возбуждено и расследуется уголовное дело, а осмотру и изъятию могут подлежать только те предметы и документы, которые в разрешении на проведение обысков прямо и конкретно укажет суд.
«Исследованию органами, осуществляющими уголовное преследование, и принудительному изъятию в ходе обыска не подлежат такие материалы адвокатского производства в отношении доверителя адвоката, которые содержат сведения, не выходящие за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи как по уголовному делу, в котором адвокат является защитником, так и по каким-либо другим делам, находящимся в производстве адвоката, то есть, материалы, не связанные непосредственно с нарушениями со стороны как адвоката, так и его доверителя, совершенными в ходе производства по данному делу, которые имеют уголовно противоправный характер, либо другими преступлениями, совершенными третьими лицами, либо состоят в хранении орудий преступления или предметов, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен на основании закона», – указал Конституционный суд в постановлении от 17 декабря 2015 года, добавив, что во время обыска в помещениях, которые используются для осуществления адвокатских производств, запрещается видео-, фото- и иная фиксация материалов адвокатских производств в той их части, которая составляет адвокатскую тайну.
«Кроме того, необходимо было исключить просмотр следователем материалов, не предназначенных для него и для его глаз при поиске тех предметов и документов, которые суд все же разрешил отыскать и изъять. При этом мы предложили ввести практику участия в обысках независимых наблюдателей – представителей адвокатских палат, которые бы разъясняли следователю, какие из документов содержат адвокатскую тайну и не могут быть изъяты в связи с постановлением судьи, разрешившим обыск, – рассказал корреспонденту Сибкрай.ru Балян. – Мы предложили распространить практику, принятую в целом ряде передовых стран, которая у нас в стране активно применялась в Санкт-Петербурге».
Совет по правам человека дважды обращался к президенту России с просьбой внести изменения в УПК. Первое обращение последовало после жалобы новосибирских адвокатов, второе – после того, как вышло решение Конституционного суда. На то, чтобы администрация президента проработала этот вопрос и сформулировала изменения в кодекс, потребовался почти год, и в феврале президент внес поправки на обсуждение в Госдуму. В их числе оказалась и статья 450.1 УПК, которая регламентирует порядок проведения обысков у адвокатов.
«Статья 450.1 УПК является практически содержательной цитатой постановления Конституционного суда. И самое революционное – президент предложил ввести практику участия независимых наблюдателей от совета адвокатских палат. Это революция, потому что у нас впервые появляется такой человек, который может исключить фактический доступ следователей к запрещенной для них информации, а, значит, лишить смысла большую часть незаконных притязаний следователя на незаконные обыски, – объяснил Александр Балян. – Потому что мы понимаем, что пока они зачастую вызваны вовсе не необходимостью найти что-то важное по закону, а желанием некоторых недобросовестных следственных работников получить доступ к запрещенной для них информации, либо желанием запугать активного и успешного защитника».
Напомним, что все изъятое у коллегии адвокатов следователи продержали у себя почти год – это около 1,4 миллиона рублей, почти 17 тысяч долларов и более трех тысяч досье всех адвокатов коллегии. Все было возвращено осенью 2015 года, когда коллегия уже направила обращения в Конституционный суд.
Путин изменил УПК после жалоб новосибирских адвокатов
Порядок обысков у адвокатов прописали в уголовно-процессуальном кодексе России, теперь по регламенту в судебном решении об обысках должен быть указан конкретный перечень отыскиваемых предметов, а за действиями следователей должен следить член совета адвокатской палаты региона. Эти изменения были включены в УПК после жалоб со стороны Новосибирской городской коллегии адвокатов, в которой в 2014 году провели обыски и изъяли материалы по ряду громких уголовных дел.
Поправки в уголовно-процессуальный кодекс были подписаны президентом России Владимиром Путиным 17 апреля. Принятые поправки вводят дополнительные гарантии независимости адвокатов и обеспечения адвокатской тайны при оказании юридической помощи по уголовным делам.
Одна из таких поправок стала следствием жалоб Новосибирской городской коллегии адвокатов, в которой в 2014 году прошли обыски в рамках расследования уголовного дела в отношении бывшего директора «Агентства регионального маркетинга» Анны Динельт. Динельт обвиняли в растрате бюджетных средств, выделенных на проведение международного форума «Интерра». В Следственном комитете тогда сообщали, что в 2013 году она «совершила растрату вверенных ей бюджетных денежных средств путем перечисления их на расчетные счета НКО «Новосибирская городская коллегия адвокатов», а также подконтрольной председателю этой коллегии адвокатов аудиторской службы». Адвокаты коллегии на тот момент защищали не только Динельт, но и других фигурантов дела «Интерры» – Дмитрия Петрова и Ладу Юрченко.
«Следователи в ходе обысков получили доступ к адвокатским производствам, материалам, которые были нами созданы и получены для того, чтобы защищать наших клиентов – за многие годы, с самого момента начала существования коллегии. То есть, следователи получили доступ к нескольким тысячам адвокатских производств, изъяли серверы, в том числе, почтовую переписку и с клиентами, и с другими адвокатами, и другие электронные документы – на флэшках и так далее, – рассказал руководитель Новосибирской городской коллегии адвокатов Александр Балян. – И при этом они получили судебное разрешение на обыск в Октябрьском районном суде у судьи Руткевич. Мы пошли обжаловать безобразное вторжение в адвокатскую тайну, но нам сказали, что все это нормально, потому что Руткевич разрешила просматривать, искать и изымать все, что заблагорассудится следователю. Она так и написала: все, по указанному следователем приблизительному перечню, а также «все иное, что следователь сочтет необходимым или имеющим отношение к делу».
По оценке Баляна, это решение суда лишило смысла право каждого гражданина на защиту, отменив само понятие адвокатской тайны. Следователи получили доступ ко многим материалам, в том числе, по ряду громких уголовных дел. Например, в их числе оказались дело «Интерры», десяток не дошедших до суда следственных разработок и дел против бывшего губернатора Новосибирской области Василия Юрченко, его дело о недвижимости на улице Чаплыгина, которое на данный момент слушается в суде, дело о покушении на губернатора Кемеровской области Амана Тулеева и многие другие. При этом проводившие обыск следователи занимались, в том числе, расследованием именно этих дел. Эти два дня непрерывных обысков впоследствии дали повод адвокатам коллегии обратиться в Конституционный суд, Европейский суд по правам человека, в Совет по правам человека при президенте, к адвокатскому сообществу и к уполномоченному по правам человека России.
В декабре 2015 года Конституционный суд рассмотрел жалобу Новосибирской городской коллегии адвокатов о нарушении адвокатской тайны и издал резонансное, по оценке Александра Баляна, постановление с правовой позицией о том, как следует разрешать и проводить обыски у адвокатов. По этому постановлению, обыски у адвокатов можно разрешать только в том случае, если в их отношении возбуждено и расследуется уголовное дело, а осмотру и изъятию могут подлежать только те предметы и документы, которые в разрешении на проведение обысков прямо и конкретно укажет суд.
«Исследованию органами, осуществляющими уголовное преследование, и принудительному изъятию в ходе обыска не подлежат такие материалы адвокатского производства в отношении доверителя адвоката, которые содержат сведения, не выходящие за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи как по уголовному делу, в котором адвокат является защитником, так и по каким-либо другим делам, находящимся в производстве адвоката, то есть, материалы, не связанные непосредственно с нарушениями со стороны как адвоката, так и его доверителя, совершенными в ходе производства по данному делу, которые имеют уголовно противоправный характер, либо другими преступлениями, совершенными третьими лицами, либо состоят в хранении орудий преступления или предметов, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен на основании закона», – указал Конституционный суд в постановлении от 17 декабря 2015 года, добавив, что во время обыска в помещениях, которые используются для осуществления адвокатских производств, запрещается видео-, фото- и иная фиксация материалов адвокатских производств в той их части, которая составляет адвокатскую тайну.
«Кроме того, необходимо было исключить просмотр следователем материалов, не предназначенных для него и для его глаз при поиске тех предметов и документов, которые суд все же разрешил отыскать и изъять. При этом мы предложили ввести практику участия в обысках независимых наблюдателей – представителей адвокатских палат, которые бы разъясняли следователю, какие из документов содержат адвокатскую тайну и не могут быть изъяты в связи с постановлением судьи, разрешившим обыск, – рассказал корреспонденту Сибкрай.ru Балян. – Мы предложили распространить практику, принятую в целом ряде передовых стран, которая у нас в стране активно применялась в Санкт-Петербурге».
Совет по правам человека дважды обращался к президенту России с просьбой внести изменения в УПК. Первое обращение последовало после жалобы новосибирских адвокатов, второе – после того, как вышло решение Конституционного суда. На то, чтобы администрация президента проработала этот вопрос и сформулировала изменения в кодекс, потребовался почти год, и в феврале президент внес поправки на обсуждение в Госдуму. В их числе оказалась и статья 450.1 УПК, которая регламентирует порядок проведения обысков у адвокатов.
«Статья 450.1 УПК является практически содержательной цитатой постановления Конституционного суда. И самое революционное – президент предложил ввести практику участия независимых наблюдателей от совета адвокатских палат. Это революция, потому что у нас впервые появляется такой человек, который может исключить фактический доступ следователей к запрещенной для них информации, а, значит, лишить смысла большую часть незаконных притязаний следователя на незаконные обыски, – объяснил Александр Балян. – Потому что мы понимаем, что пока они зачастую вызваны вовсе не необходимостью найти что-то важное по закону, а желанием некоторых недобросовестных следственных работников получить доступ к запрещенной для них информации, либо желанием запугать активного и успешного защитника».
Напомним, что все изъятое у коллегии адвокатов следователи продержали у себя почти год – это около 1,4 миллиона рублей, почти 17 тысяч долларов и более трех тысяч досье всех адвокатов коллегии. Все было возвращено осенью 2015 года, когда коллегия уже направила обращения в Конституционный суд.
