До очередного «закрытия» Гусинобродских рынков осталось меньше трех месяцев. Если верить последним заверениям властей, легендарную барахолку должны закрыть 1 октября. Торговцы бастуют, ругают власть, но пока остаются на своих местах и переезжать не хотят. Как живет новосибирская барахолка сегодня и кому она до сих пор нужна – в репортаже Сибкрай.ru.
В 1990-х барахолка была спасательным кругом для сотен людей, потерявших работу. Врачи, инженеры, строители, учителя от безысходности переквалифицировались в торговцев, и на свой страх и риск открыли «бизнес». Специализации разные – одежда, обувь, канцелярские товары, белье, ковры, шубы, техника. Все покупалось в основном в Турции и Китае, перевозилось в Россию и сопровождалось смертельно опасными приключениями и борьбой за свой товар.
Теперь барахолка городу вроде не нужна. К тому же, в таком виде она не может существовать по закону (уже более полутора лет, как не может). Некоторые торговцы освободили павильоны, смирившись с неизбежным переездом рынка, но большинство держателей торговых точек на Гусинобродском рынке в его закрытие не верят и очень скептически относятся к очередным датам ликвидации, которые назначаются городскими или областными чиновниками.
– А кто сказал, что барахолка закроется? Никогда этого не будет! 25 лет стоим здесь, здесь и помрем, – задорно тараторит Наталья, хозяйка павильона женской одежды на «Муниципальном рынке».
Предпринимательница вызвалась объяснить свою уверенность, и, начав с «давайте я вам все расскажу», выдает весь расклад.
«Во-первых, ни один торговый центр не сможет с нами конкурировать ни по ценам, ни по выбору, – заявляет она. – Я специально хожу по ТЦ и отслеживаю товар. Тот же самый Китай и Турция. Везти неоткуда больше, не с Марса же. Одежда, что у нас, что в «Ауре» и «Меге» – шьется на тех же фабриках, но в торговые центры едут платья с нашивкой «Love Republik», «Zarina» и прочее. У нас эти же товары в розницу продаются в районе 700 рублей, а там – около двух тысяч рублей. Не каждому это по карману. Есть определенная категория людей, которая одевается на барахолке».
«Молодежь сейчас не понимает барахолку, это не круто. Круто за ту же вещь платить втрое дороже».
Наталья признает, что торговать «в этих собачьих будках», где клиент не имеет возможности даже нормально примерить одежду, уже нельзя – время ушло. В магазинах же и удобно, и комфортно.
«Я бы не имела ничего против переезда рынка, но просто те условия, в которые нас помещают – за гранью реальности, – говорит она. – Если мы увидим приемлемую ценовую политику, нас все устроит — то без проблем, переедем. А если нет? Мы занимаемся этим больше 20 лет. Побросали свои должности на заводах, потому что надо было как-то выживать. Сейчас мы уже никому не нужны, кто нас возьмет на работу? Молодость ушла».
Владельцев рынков – как существующих в составе гусинобродской барахолки, так и тех, куда теперь постепенно переезжает торговля – Наталья называет бандитами, которые имеют поддержку власти. При этом обвиняет бывшего губернатора Новосибирской области Василия Юрченко в том, что тот «убил интерес к рынку оптовиков»: хотя барахолка «отказывалась» закрываться, сообщения о ее скорой ликвидации повлияли на бизнес.
В составе барахолки работают три рынка – «Муниципальный», «Русич» и «Китайский». На первых двух торгуют в основном русские, на третьем же – винегрет национальностей.
– На все воля Аллаха, – философски произносит пожилой худощавый мужчина в зеленой тюбетейке, представившийся дядей Муслимом. Он торгует с 1998 года, приехал из Ингушетии, очень любит Новосибирск. Акцента у собеседника почти нет, но он тщательно отчеканивает каждое слово, чтобы его русская речь звучала как можно чище – «с журналистом ведь общаюсь».
«Мы не то, чтобы не хотим переезжать отсюда, нам без разницы. Лишь бы заниматься бизнесом, восстанавливаться, быть успешными и счастливыми, – говорит дядя Муслим. – Мы, мусульмане, всегда развиваемся духовно, и за это нам воздается материально».
«Торгуем джинсами уже много лет здесь, – продолжил мужчина. – Раньше на барахолке было много шарлатанов, я не понимал, почему люди такие гнилые. Видимо, времена такие были, выживали как могли. Было много лохотронщиков, а помогала им милиция людей дурить. Сейчас такого здесь нет, работать стало приятнее и спокойнее. Я с одной стороны за то, чтобы переехать в помещение – условия лучше, да и покупателю приятнее. Но мы пока никуда не собираемся, как бог захочет, так и будет. Нужно переехать – почему нет? Но пока мы не думали о том, куда именно».
На «Китайском рынке» – как в другом мире. Торговцы всех азиатских мастей перекрикиваются друг с другом из разных концов торгового ряда. Огромная телега, занимающая едва ли не весь проход, заставляет прижаться вплотную к будке с китайскими джинсами.
– Самса! Горячий беляши! Чай! Кофе! Халодний каркадэ!
– Когда мы переедем, он тоже с нами пойдет, – показывает пальцем на худощавого смуглого водителя тележки с самсой и беляшами один из продавцов. – В костюм его нарядим, тележку красивую возьмем, ботинки хорошие. Будет кофе варить натуральный и вежливо предлагать его в магазины. Бабочку красную еще ему напялим! Точно не пропадет!
Среди кучкующихся китайцев, айзербайджанцев и киргизов, атакующих комплиментами, затесался небольшой ларек с домовыми ручной работы, магнитами с надписями «Алтай», «Томск», «Яровое» и прочей сибирской сувенирной продукцией. Хозяин лавки Алексей – простой русский мужчина. Попал на барахолку благодаря хобби жены, многие изделия – ее рук дело. Первое время на рынке это был эксклюзив, но со временем покупателей становилось меньше. Поэтому и решили расширяться, появились и другие сувениры. Основной покупатель – оптовик, магниты расходятся по разным городам.
– Конечно, плохо, что барахолку решили переместить. За эти годы мы обзавелись постоянными покупателями, они знают, к кому идут и куда. Что будет на новом месте – неизвестно. Для нас всех барахолка – как второй дом.
Пик продаж на рынке приходится на время с пяти до семи утра, в девять для обитателей Гусинобродского рынка наступает конец рабочего дня, часом позже в торговых рядах уже совсем пусто. И так каждый день. И глубины одного из контейнеров окрикивает Ирина, хозяйка павильона женской одежды «Гигант» – для тех, кто побольше. На барахолке она торгует лет 15, раньше работала медсестрой. Говорит, что основные ее клиенты – оптовики: «У меня великаны, которых в городе нет. Цены ниже, даже магазины у меня закупаются».
«Вообще я молюсь о том, чтобы все-таки остаться на своем месте. Кому она мешает-то, барахолка наша?»
– Ох, как хороша! На Аллу Борисовну похожа!, – с наигранным восхищением говорит молодой чернокожий продавец, натягивая туфель из кожзама на босую ногу тучной женщины.
– Да че ты, какая Пугачева…Побольше размер есть?
