Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Впрочем, на фильм Виталия Мельникова постановка красноярского режиссера совершенно не похожа. Олег Рыбкин остается верен себе и добавляет в спектакль оригинальные элементы, заставляющие зрителей ломать голову.
Начинается все с того, что актеры вслух произносят авторские ремарки: «Появляются Бусыгин, Сильва и две девушки. Сильва ловко, как бы между
прочим, наигрывает на гитаре». Режиссер настолько бережно обращается с текстом Александра Вампилова, что использует его по максимуму, ничего не убирая, даже авторских ремарок. Сначала это кажется лишним, но затем зритель с удовольствием наблюдает, как объявленное действие выполняется актером. Создается впечатление, что действие разыгрывается в воображении человека, читающего пьесу вслух.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Возможно этим объясняется другое новшество Олега Рыбкина: каждого персонажа кроме ключевых (Бусыгин и Сарафанов) исполняют по два актера, которые постоянно сменяют друг друга на сцене, а иногда появляются вместе. С одной стороны это похоже на то, как будто читатель пытается вспомнить или представить лицо и повадки человека, описанные Вампиловым. Иногда герой кажется ему блондином в кожаной куртке, а иногда брюнетом в потертых джинсах.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Смена персонажей в первом акте выглядит случайностью, ошибкой. В перерыве корреспондент Сибкрай.ru слышала такое замечание одной зрительницы: «Когда они поменялись в первый раз, я подумала, что актер просто опоздал на спектакль. Зачем они постоянно меняются?». Такой вопрос наверняка задавали себе многие зрители. Вариантов ответов может быть сколько угодно. Во-первых, семью Сарафановых соседи за глаза называют чудаковатой. Глава семьи - музыкант, играющий на похоронах и танцах, упорно не хочет сознаваться родным, что уже полгода не работает в филармонии. Дочь Нина и сын Вася, знают правду, но подыгрывают отцу в его стремлении скрыть правду. Каждый персонаж раздваивается, противоречит сам себе, словно шизофреник. Нина, которая уговаривает себя, что летчик за которого она собралась замуж очень хороший человек, Вася, то любящий, то ненавидящий Макарскую. Они сами не понимают, кем являются на самом деле и в чем смысл этой жизни, именно поэтому появление старшего брата становится для них спасением – Нина и Вася видят в нем образец для подражания, человека который поможет советом. Во-вторых, студент Бусыгин, не имеющий отца, и совравший Сарафанову, что он его старший сын, играет одновременно две роли – он актер в актере. Сама пьеса делает его двуличным, однако такое раздвоение личности в конце концов оказывается спасением и казавшийся ничтожным паяцем Бусыгин превращается в цельную личность – заботливого сына и настоящего брата.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>В-третьих, в постановке обнаруживается некоторая двойственность, которую так любили классики нашей литературы. Олег Рыбкин ловко использует эту игру, взяв за основу, озвученную Бусыгиным мысль, которой названа оратория Сарафанова «Все люди – братья». Если все люди братья, то и героем этой пьесы может быть каждый актер, да и любой зритель сможет представить себя на месте парного персонажа.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Ненаписанную ораторию Сарафанова компенсируют скрипачки, выходящие несколько раз на сцену и исполняющие классические произведения. В этой постановке, в отличие от «http://sibkray.ru/news/2011-6-6/16233/<#two#>>Дома, где разбиваются сердца», появление музыкантов выглядит более гармоничным. Очевидно, что для красноярского режиссера музыка является очень важным элементом каждой постановки. В «Старшем сыне» используется много советских шлягеров 70-х годов, которые создают атмосферу того времени, а песне «Как прекрасен этот мир», звучащей в финале, зрители с удовольствием подпевают, видимо вспоминая свою молодость. Как ни странно, яркие, почти попугайские костюмы, имитирующие моду 70-х (клеши, короткие платья-рубашки) и популярные песни совершенно не упрощают спектакль, наоборот добавляют некую ностальгическую нотку. Колесящая по сцене модель электрички, высотой по колено, вызывающая детский восторг зала, выполняет свою функцию в постановке – она отмеряет время, словно стрелка часов. Неудивительно, что пьеса заканчивается следующим диалогом:
БУСЫГИН. - В семь... В шесть часов... Кстати! Который час?
НИНА. - Половина двенадцатого.
БУСЫГИН. - Ну вот. Поздравьте меня. Я опоздал на электричку.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Спектакль оканчивается счастливо: Бусыгин признается, что он Сарафанову не сын, но Сарафанов все равно предлагает ему остаться жить с ними, так как очень его любит. И в этом весь парадокс ушедшей советской системы, когда «все люди – братья», когда духовное родство важнее кровного, а коллективное ближе личного. Постановка Олега Рыбкина не только дань советскому прошлому, но и попытка продемонстрировать актуальность вампиловской истории сегодня, когда человеческие отношения так обесценились.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Впрочем, на фильм Виталия Мельникова постановка красноярского режиссера совершенно не похожа. Олег Рыбкин остается верен себе и добавляет в спектакль оригинальные элементы, заставляющие зрителей ломать голову.
Начинается все с того, что актеры вслух произносят авторские ремарки: «Появляются Бусыгин, Сильва и две девушки. Сильва ловко, как бы между
прочим, наигрывает на гитаре». Режиссер настолько бережно обращается с текстом Александра Вампилова, что использует его по максимуму, ничего не убирая, даже авторских ремарок. Сначала это кажется лишним, но затем зритель с удовольствием наблюдает, как объявленное действие выполняется актером. Создается впечатление, что действие разыгрывается в воображении человека, читающего пьесу вслух.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Возможно этим объясняется другое новшество Олега Рыбкина: каждого персонажа кроме ключевых (Бусыгин и Сарафанов) исполняют по два актера, которые постоянно сменяют друг друга на сцене, а иногда появляются вместе. С одной стороны это похоже на то, как будто читатель пытается вспомнить или представить лицо и повадки человека, описанные Вампиловым. Иногда герой кажется ему блондином в кожаной куртке, а иногда брюнетом в потертых джинсах.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Смена персонажей в первом акте выглядит случайностью, ошибкой. В перерыве корреспондент Сибкрай.ru слышала такое замечание одной зрительницы: «Когда они поменялись в первый раз, я подумала, что актер просто опоздал на спектакль. Зачем они постоянно меняются?». Такой вопрос наверняка задавали себе многие зрители. Вариантов ответов может быть сколько угодно. Во-первых, семью Сарафановых соседи за глаза называют чудаковатой. Глава семьи - музыкант, играющий на похоронах и танцах, упорно не хочет сознаваться родным, что уже полгода не работает в филармонии. Дочь Нина и сын Вася, знают правду, но подыгрывают отцу в его стремлении скрыть правду. Каждый персонаж раздваивается, противоречит сам себе, словно шизофреник. Нина, которая уговаривает себя, что летчик за которого она собралась замуж очень хороший человек, Вася, то любящий, то ненавидящий Макарскую. Они сами не понимают, кем являются на самом деле и в чем смысл этой жизни, именно поэтому появление старшего брата становится для них спасением – Нина и Вася видят в нем образец для подражания, человека который поможет советом. Во-вторых, студент Бусыгин, не имеющий отца, и совравший Сарафанову, что он его старший сын, играет одновременно две роли – он актер в актере. Сама пьеса делает его двуличным, однако такое раздвоение личности в конце концов оказывается спасением и казавшийся ничтожным паяцем Бусыгин превращается в цельную личность – заботливого сына и настоящего брата.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>В-третьих, в постановке обнаруживается некоторая двойственность, которую так любили классики нашей литературы. Олег Рыбкин ловко использует эту игру, взяв за основу, озвученную Бусыгиным мысль, которой названа оратория Сарафанова «Все люди – братья». Если все люди братья, то и героем этой пьесы может быть каждый актер, да и любой зритель сможет представить себя на месте парного персонажа.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Ненаписанную ораторию Сарафанова компенсируют скрипачки, выходящие несколько раз на сцену и исполняющие классические произведения. В этой постановке, в отличие от «http://sibkray.ru/news/2011-6-6/16233/<#two#>>Дома, где разбиваются сердца», появление музыкантов выглядит более гармоничным. Очевидно, что для красноярского режиссера музыка является очень важным элементом каждой постановки. В «Старшем сыне» используется много советских шлягеров 70-х годов, которые создают атмосферу того времени, а песне «Как прекрасен этот мир», звучащей в финале, зрители с удовольствием подпевают, видимо вспоминая свою молодость. Как ни странно, яркие, почти попугайские костюмы, имитирующие моду 70-х (клеши, короткие платья-рубашки) и популярные песни совершенно не упрощают спектакль, наоборот добавляют некую ностальгическую нотку. Колесящая по сцене модель электрички, высотой по колено, вызывающая детский восторг зала, выполняет свою функцию в постановке – она отмеряет время, словно стрелка часов. Неудивительно, что пьеса заканчивается следующим диалогом:
БУСЫГИН. - В семь... В шесть часов... Кстати! Который час?
НИНА. - Половина двенадцатого.
БУСЫГИН. - Ну вот. Поздравьте меня. Я опоздал на электричку.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Спектакль оканчивается счастливо: Бусыгин признается, что он Сарафанову не сын, но Сарафанов все равно предлагает ему остаться жить с ними, так как очень его любит. И в этом весь парадокс ушедшей советской системы, когда «все люди – братья», когда духовное родство важнее кровного, а коллективное ближе личного. Постановка Олега Рыбкина не только дань советскому прошлому, но и попытка продемонстрировать актуальность вампиловской истории сегодня, когда человеческие отношения так обесценились.
