Анна Шишкина: «Уличный артист постоянно находится в битве со зрителем»

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>Пока на сцене фестиваля «Живая вода» в Кольцово настраивают аппаратуру, на лесной поляне за палатками происходит нечто. Художественный руководитель Санкт-Петербургского уличного театра «Странствующие куклы господина ПЭЖО» Анна Шишкина дает запланированный в рамках форума «Интерра» мастер-класс «Феномен театральной маски». Правда, никаких масок нет. Нет аппаратуры, где можно было показать видео, нет площадки, где все происходило бы по законам театрального пространства. Знакомство происходит в тесной беседке, Анна Шишкина – на столе, как на театральных подмостках, зрители напирают вокруг, вот-вот треснут перила. Спасая перила, она уводит всех на лесную поляну, и не надо никакого антуража. Стремительная рыжеволосая женщина в черной шляпе выбрасывает вперед ладони, и к ней, также раскрыв руки навстречу, устремляется толпа веселой молодежи. Податливые ученики готовы проделывать все, что она ни прикажет.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>> «Мы абсолютно открыты! Мы ничего не боимся! Открывайся – я готов!» – дает она посыл, и через пять минут группа незнакомых друг с другом зрителей превращается в ее единомышленников. На следующий день в Первомайском сквере они вместе с артистами творят спектакль «Принцесса Бомбилла», идут на поводу у карликов с длинными носами и бьются со злодеями и монстрами.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>«Я – мозг. А также руки. И тело. С ногами и всякими другими занятными штуками. В качестве мозга, я все: выдумываю, сочиняю, обосновываю. В качестве рук изготавливаю: кукол, маски, реквизит и прочую художественную продукцию. Тело – играет», – рассказывает о себе Анна Шишкина на официальном сайте театра, а теперь это видят те, кто захотел познакомиться с куклами господина Пежо поближе. Среди них оказался и Сибкрай.EN-US<#two#> style=<#two#>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>ruFONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Наш директор считает, что актер должен работать без реквизита! – заявляет Анна Шишкина.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Вы же свободные странствующие артисты, зачем вам директор?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– А организовать наши выступления? А проконтролировать райдер? А посчитать деньги? А накормить? Я, например, очень люблю поесть.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Несмотря на строгого директора, странствующим куклам господина Пежо, судя по всему, академическая сцена противопоказана?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Уличный театр – отдельная индустрия. Он не работает со стадионами, мы не выступаем на сцене – это не наш формат.  Мы приезжаем на нашем рыжем автобусе на площадь, и нам надо, чтобы был огорожен определенный участок на земле, и все. Менталитет России связан с тем, что любой уличный праздник предполагает выступления фольклорных коллективов, показ того, к чему все привыкли. Нас приглашают и говорят: «Ребята, мы вам построим такую арену!» Но нам не нужна арена. Или в Санкт-Петербурге предлагают: «Давайте играть на пляже!» Но мы не будем работать на пляже, ведь мы акробаты – это нельзя показывать на песке. Мы вообще не будем делать того, чего от нас ждут.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Но зритель охотнее воспринимает то, что ему знакомо, а значит, понятно.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>Уличный артист  постоянно находится в битве. Ему нужно завоевывать зрителя. Это профессия на износ. Используя большие пространства, приходится завоевывать большую аудиторию. Но если дистанция до зрителя больше двухсот метров и я не вижу глаз, то мне неинтересно.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– А если дистанция короткая, то ведь зрители могут и мешать? Бывает такое, что они чересчур активно внедряются в представление?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– В России публика всегда активно вмешивается в представление по простоте своей души. Но ведь интерактивный контакт со зрителем это и предполагает. Задача артиста – вывести спектакль из экстремальной ситуации и двигаться дальше. Наше единственное фиаско – выступление в Кронштадте. Пришли простые дети, простые взрослые. У нас – яркие маски, нарядные костюмы. Где-то в середине спектакля малыши от переизбытка чувств бросились к артистам, давай нас трогать, тормошить. И с  костюмов полетели блестки. Ребятня бросилась их собирать! Вы представляете – театральные сокровища падают с неба! Ребятишки из бедных семей, у них глаза зажигаются на все, что блестит. Ситуация стала неуправляемой, мы разрулили ее чисто автоматически. Это хрупкий, трепетный мир, его нельзя разрушать грубо… 

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>Маленькая публика вмешивается постоянно. Малыш обычно тепло одет, да еще в памперсе – ходит, как игрушка, растопырив ручки. И вот он уже на площадке, путается под ногами, тогда клоун его разворачивает, и ребенок как ни в чем не бывало идет в другую сторону – под музыку это получается и забавно, и красиво. А иногда дети теряются. Или родители просто-напросто о них забывают. И приходится «продавать» детей. Это игра. Жесткая игра. Но это часть нашей жизни.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Что вы адресуете маленьким зрителям?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Не верю, что все дети хорошие, ведь есть и злые, и капризные, и избалованные. И, если театр пробудил в ребенке интерес, то он должен его воспитывать. Театр должен извлечь из внутреннего мира ребенка все лучше, что там прячется, наполнить его любовью. У нас в театре дети плачут. И взрослые. Если заплакали четыре-пять человек – это для нас достижение. Хотя, конечно, уличный театр располагает не к слезам, а к смеху, и самое лучшее, когда смеются не все хором, а одиночный смех раздается в разных уголках площадки.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Каким же должен быть персонаж уличного театра?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Если персонаж кажется  зрителю однозначно хорошим, это фиаско театра. Если плохим – тоже фиаско театра. А когда зритель задумывается, какой же этот персонаж, то, значит, театр добился своей цели.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Вы колесите по миру – где вам комфортнее всего?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Нам нравится выступать в Италии, на острове Сардиния – это Международные театральные фестивали «Небо за углом» и  «Площадь сновидений». Там мы играли в деревнях, где живет всего сто человек и куда приезжают девять театров общим количеством триста человек. Особо щемящее чувство вызывает то, что мы бы сыграли и в русских деревнях, но где взять деревню, где осталось сто человек?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>Любим международный танцевальный праздник в Германии, Рудольштадт. Во время фестиваля население этого городка увеличивается в три раза. Фестивальное пространство превращается в музыкальную шкатулку, весь день плывешь по волнам музыки. Сутки напролет крутится шарманка, вращается вокруг своей оси, сплетая разные мелодии в один клубок…

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>А еще люблю фестиваль в Рудольштадте за то, что там устанавливается большая палатка для артистов. И там они едят. Это немаловажно! Ведь они там общаются, они могут спокойно посидеть и поговорить, а когда работают, вообще словом не успевают перекинуться.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– А на «Трех воронах» пообщаться успели? И, как самый первый в Новосибирске фестиваль уличных театров, он здорово отличается от европейских?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Фестиваль молодой, поэтому мы с него много не спрашиваем. В силу организационных накладок для мастер-класса не было ни площадки, ни звука. Пришлось импровизировать – первый раз я проводила мастер-класс с беганьем по столу. Но благодаря «Трем воронам» мы с коллегами смогли встретиться в Новосибирске. Очень рада была Бернарду Шнайдеру из Германии – мы часто работаем на одной площадке, но поговорить некогда, а здесь поговорили! И вот еще как получается. Сидим вместе на пресс-конференции в «Бродячей собаке» и не узнаем друг друга без грима. А когда начинаем гримироваться, то понимаем – это же наши друзья! Я не сразу поняла на пресс-конференции, что передо мной Алексей Меркушева, который показал на «Трех воронах» спектакль «Экзорцизм», – мы впервые посмотрели друг другу в лицо без грима и без масок. Это дорогого стоит.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>–  Вы рассказали, что должен уметь артист. А что должен уметь зритель?

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>– Быть зрителем – тоже искусство. Нужно уметь принимать то, что тебе дают! Если публика воспитана на хорошем театре, то она приходить не позырить, а воспринимать искусство. Вдумчивая, требовательная, внимательная аудитория может повернуться к тебе спиной, если ты предлагаешь некачественный продукт.

MsoNormal<#two#>>FONT-SIZE: 12pt; LINE-HEIGHT: 115%; FONT-FAMILY: <#two#>>А максимальное чудо – это когда вы сделали что-то со зрителем. Сделали непонятно чем – тем, что невозможно удержать в руках. Для него это должно быть самое сильное впечатление до конца жизни. Посмотрел спектакль в три года, а в старости говорит: не помню, как называлось, но помню, что это было!