Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Академический симфонический оркестр Новосибирской филармонии завершил сезон. После громких гастролей в Москве и Питере музыканты под руководством дирижера Гинтараса Ринкявичуса исполнили произведения Рахманинова в ДКЖ и Доме ученых 27 и 28 мая.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Гинтарас Ринкявичус часто говорит «если бы». Если бы в зале ДКЖ была хорошая акустика. Если бы концертный зал для оркестра был построен. Если бы… то изысканная публика услышала бы звучание оркестра таким, каким оно и должно быть. На гастролях в Москве и Питере так и произошло. А в Новосибирске оркестр, воспитанный Арнольдом Кацем, зависит от строителей нового зала и временно базируется в ДК с символическим названием «Строитель».
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Господин Ринкявичус, что для вас значит Рахманинов, и как он звучит в наших залах?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Очень люблю Рахманинова! И даже оттого, что Второй фортепианный концерт сверхпопулярен, он для меня не становится хуже. А «Симфоническими танцами» Рахманинова хочется дирижировать в любой программе. Чтобы хорошо сыграть любимую музыку, всегда нужно много репетировать, и всегда есть моменты, которые не так-то просто удаются. Но музыканты работают с такой самоотдачей, с такой любовью к делу – результат этой работы лучше заметен на гастролях. В центральной прессе вышли положительные рецензии, и мне даже показалось, что у авторов было намерение поругать нас, но не нашли, за что.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Мне больше удовольствия доставляют репетиции и меньше – концерты в Новосибирске. Потому что больно слышать, когда музыканты очень хорошо играют, но их не слышно из-за плохой акустики. Мне больно, когда теряется труд музыкантов. Рахманинов – это богатая оркестровка, красивые сочетания инструментов, но чем богаче партитура, тем больше теряется в таком зале. Исполнять Вивальди или Гайдна здесь было бы более приемлемо.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Когда мы играли Рахманинова в Питере, это были совсем другие произведения! То же самое в Москве, хотя московский зал Чайковского гораздо хуже по акустике, чем петербургская филармония, и все-таки это не зал ДКЖ. Пусть не обижаются на меня железнодорожники, у них прекрасный дворец, но зал в нем оборудован не для этой музыки!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Даже в ДК «Строитель» мне было бы приятнее концертировать, чем в ДКЖ. И это притом, что здесь сцена предназначена больше для клуба или театра. Оркестру не нужны эти кулисы – они мешают звуку. Эта сцена к тому же слишком глубокая для оркестра, звук теряется. Оркестр здесь помещается, но помещается в глубину.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– То есть у нас нет альтернативы большому концертному залу, который через несколько лет будет построен?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Интересно, когда настанет это «через несколько лет»? Русский язык очень интересно построен… Все решится, когда в итоге тендера будут открыты конверты с акустическими предложениями. Если будут приняты услуги самой дешевой, но непрофессиональной фирмы, то никто от этого не выиграет.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Какие еще проблемы стоят перед оркестром?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Бюрократические преграды мешают творческому росту. Если бы мы не это, мы бы пригласили дирижеров и солистов, чьи выступления могли бы стать событием, были бы по-настоящему интересны и музыкантам, и публике.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– А каких дирижеров вы хотели бы видеть в оркестре?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Курта Мазура, Лорена Мазеля, Пьера Булеза… Хорошо? Хотеть можно, но все это очень нереально – из-за бюрократических рамок, финансовых проблем, времени. А вот когда будет открыт новый зал, и если губернатор об этом будет думать, то тогда посмотрим. Думаю, у него хватает амбиций, чтобы сохранить высокий статус новосибирского симфонического оркестра.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Я, конечно, рад работать с таким замечательным коллективом. Музыканты понимающие, они честно делают свою работу, это не детский сад!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– А где детский сад?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Иногда бывает, особенно в таких странах социализма, как Швеция, – детский сад. Там демократия, которая уходит в другие крайности. Вы можете себе представить: музыкант и оркестр говорят лирическому тенору, чтобы он подвинулся дальше, а то он слишком громко поет и мешает им играть. Последний пульт вторых скрипок и последний пульт альтов предъявляют претензии солисту! Серьезно обсуждают на профсоюзе эти вопросы…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Видимо, у них все в порядке с залами… Что нас ждет в следующем сезоне?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Открытие сезона будет посвящено Арнольду Михайловичу Кацу. Мы будем играть сочинение, которое он дирижировал, – Десятую симфонию Шостаковича. Очень хорошая московская солистка Алена Баева откроет наш симфонический сезон – она будет играть концерт Бетховена. На декабрьском фестивале, посвященном Гайдну, прозвучит большая оратория «Сотворение мира» – она не так часто играется на концертах. В общем, следите за афишей!
Arial<#two#>>
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Академический симфонический оркестр Новосибирской филармонии завершил сезон. После громких гастролей в Москве и Питере музыканты под руководством дирижера Гинтараса Ринкявичуса исполнили произведения Рахманинова в ДКЖ и Доме ученых 27 и 28 мая.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Гинтарас Ринкявичус часто говорит «если бы». Если бы в зале ДКЖ была хорошая акустика. Если бы концертный зал для оркестра был построен. Если бы… то изысканная публика услышала бы звучание оркестра таким, каким оно и должно быть. На гастролях в Москве и Питере так и произошло. А в Новосибирске оркестр, воспитанный Арнольдом Кацем, зависит от строителей нового зала и временно базируется в ДК с символическим названием «Строитель».
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Господин Ринкявичус, что для вас значит Рахманинов, и как он звучит в наших залах?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Очень люблю Рахманинова! И даже оттого, что Второй фортепианный концерт сверхпопулярен, он для меня не становится хуже. А «Симфоническими танцами» Рахманинова хочется дирижировать в любой программе. Чтобы хорошо сыграть любимую музыку, всегда нужно много репетировать, и всегда есть моменты, которые не так-то просто удаются. Но музыканты работают с такой самоотдачей, с такой любовью к делу – результат этой работы лучше заметен на гастролях. В центральной прессе вышли положительные рецензии, и мне даже показалось, что у авторов было намерение поругать нас, но не нашли, за что.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Мне больше удовольствия доставляют репетиции и меньше – концерты в Новосибирске. Потому что больно слышать, когда музыканты очень хорошо играют, но их не слышно из-за плохой акустики. Мне больно, когда теряется труд музыкантов. Рахманинов – это богатая оркестровка, красивые сочетания инструментов, но чем богаче партитура, тем больше теряется в таком зале. Исполнять Вивальди или Гайдна здесь было бы более приемлемо.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Когда мы играли Рахманинова в Питере, это были совсем другие произведения! То же самое в Москве, хотя московский зал Чайковского гораздо хуже по акустике, чем петербургская филармония, и все-таки это не зал ДКЖ. Пусть не обижаются на меня железнодорожники, у них прекрасный дворец, но зал в нем оборудован не для этой музыки!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Даже в ДК «Строитель» мне было бы приятнее концертировать, чем в ДКЖ. И это притом, что здесь сцена предназначена больше для клуба или театра. Оркестру не нужны эти кулисы – они мешают звуку. Эта сцена к тому же слишком глубокая для оркестра, звук теряется. Оркестр здесь помещается, но помещается в глубину.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– То есть у нас нет альтернативы большому концертному залу, который через несколько лет будет построен?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Интересно, когда настанет это «через несколько лет»? Русский язык очень интересно построен… Все решится, когда в итоге тендера будут открыты конверты с акустическими предложениями. Если будут приняты услуги самой дешевой, но непрофессиональной фирмы, то никто от этого не выиграет.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Какие еще проблемы стоят перед оркестром?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Бюрократические преграды мешают творческому росту. Если бы мы не это, мы бы пригласили дирижеров и солистов, чьи выступления могли бы стать событием, были бы по-настоящему интересны и музыкантам, и публике.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– А каких дирижеров вы хотели бы видеть в оркестре?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Курта Мазура, Лорена Мазеля, Пьера Булеза… Хорошо? Хотеть можно, но все это очень нереально – из-за бюрократических рамок, финансовых проблем, времени. А вот когда будет открыт новый зал, и если губернатор об этом будет думать, то тогда посмотрим. Думаю, у него хватает амбиций, чтобы сохранить высокий статус новосибирского симфонического оркестра.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Я, конечно, рад работать с таким замечательным коллективом. Музыканты понимающие, они честно делают свою работу, это не детский сад!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– А где детский сад?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Иногда бывает, особенно в таких странах социализма, как Швеция, – детский сад. Там демократия, которая уходит в другие крайности. Вы можете себе представить: музыкант и оркестр говорят лирическому тенору, чтобы он подвинулся дальше, а то он слишком громко поет и мешает им играть. Последний пульт вторых скрипок и последний пульт альтов предъявляют претензии солисту! Серьезно обсуждают на профсоюзе эти вопросы…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Видимо, у них все в порядке с залами… Что нас ждет в следующем сезоне?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Открытие сезона будет посвящено Арнольду Михайловичу Кацу. Мы будем играть сочинение, которое он дирижировал, – Десятую симфонию Шостаковича. Очень хорошая московская солистка Алена Баева откроет наш симфонический сезон – она будет играть концерт Бетховена. На декабрьском фестивале, посвященном Гайдну, прозвучит большая оратория «Сотворение мира» – она не так часто играется на концертах. В общем, следите за афишей!
