Огромное количество проблем в стране выявила СВО. «Рассерженные патриоты», военные аналитики, которые не обслуживают интересы команды Шойгу, задают острые вопросы по поводу состояния российской армии; не все ладно во внутренней политике, организации экономики. Но если раньше все это замалчивалось, а российские элиты предпочитали дистанцироваться от населения страны, убеждая, что Россия движется «в правильном направлении», преодолевая «отдельные недостатки», то сейчас такая тактика не проходит. Население России в больше своей массе мобилизованное и участвующее в той или иной роли в спасении страны, стало активно требовать ответа по всем этим проблемам и их решения.
Командир легендарного батальона «Восток», а ныне заместитель начальника Управления Росгвардии по ДНР Александр Ходаковский и основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин говорят об одном и том же, но разными словами. «Дипломат» Ходаковский и рубака-парень Пригожин при различии в манере изложения своих взглядов убеждены в одном – стране нужна коренная модернизация.
Понятно, что стратегия кремлевских стратегов на первом этапе СВО не сработала. Поражает недальновидность, наивность, преступная халатность тех, кто планировал легкую прогулку по Украине в стиле «Крым 2,0». Не получилось. После первой «перегруппировки» казалось, что военное и политическое руководство страны одумалось, сделало выводы, однако после этого случилась еще она «перегруппировка» - харьковская. Был оставлен город Запорожье. Бои приняли позиционный, затяжной характер, а битва «вагнеров» за Бахмут вообще превратилась в классическое – нам врагов не надо, когда внтри России есть такие «друзья».
В течение года хаотично и по несколько раз были заменены командующие направлениями, отправлены в отставку генералы, отвечавшие за снабжение и вооружение – просчеты, а, возможно, и преступления скрывать уже было бесполезно. Но ситуация кардинальным обраом не изменилась.
«Рассерженные патриоты», среди которых и тот же самый Пригожин, стали требовать отставки министра обороны, начальника Генштаба, привлечения к ответственности генералов-чиновников, замены одних на других. Но, могут ли все эти меры привести к кардинальным изменениям прямо сейчас?
«Удивляет наивность тех, кто думает, что сейчас можно какими-то административными решениями резко улучшить наше положение. Есть законы - они непреложны», - замечает Александр Ходаковский.
Вероятно, к таким же мыслям пришел и Иосиф Сталин к октябрю 1941 года и перестал расстреливать и сажать генералов. Он понял – так генерация командующих, которых в последние годы выдвигали на передовые позиции в армии, к современной войне не готова, и с ними врага не победить. Но, на кого можно было заменить этих героев Гражданской войны, отличников политической, но не боевой подготовки?
Сталину потребовался год времени, за который было пережито не одно поражение, чтобы новая система заработала. Уже к осени 1942 года на самое острое направление – Сталинградский фронт – были переведены герои московской обороны и зимнего наступления. Генерал-майоры стали генерал-лейтенантами, полковники – генералами. После провала летнего периода обороны Сталинграда Сталин заменил почти полностью командующих армиями на тех, кто успешно показал себя в предыдущих боях. Практически в течение года произошла массовая замена командующих армиями, корпусами – на командные должности выдвигались умелые и грамотные, в нарушение всех довоенных бюрократических правил. Война – это нарушение всех правил, и Сталин не боялся их нарушать. Полковник Катуков за четыре года войны дослужился до маршала бронетанковых войск, генерал-майоры Рокоссовский, Говоров, Толбухин стали маршалами.
Так была разрушена клановая система, когда в военном аппарате один тянет другого, внутрикорпоративная круговая порука, убивающая все новое, здравое. Из среднего, низшего командного звена выдвигались самые талантливые, дерзкие, способные быстро учиться.
«Для общего понимания хочу сказать, что по состоянию на сейчас никакие перестановки ни на каком уровне на ситуацию не повлияют. Огромная машина сконструирована так, как сконструирована, и смена водителя существенно не отразится на её ходовых качествах. Любые перемены могут быть направлены уже на другую войну - в этой доигрывать придется теми фигурами, которые остались на доске. Но о другой войне нужно начинать думать уже сейчас», - рассуждает и Ходаковский, анализируя нынешнюю ситуацию.
Необходимая для любой армии вертикаль и беспрекословное подчинение младшего старшему часто оборачивается усилением формализма, бюрократии, когда важен не результат, а отчет. Когда далекому от боевой обстановки военачальнику лучше соврать, чем сказать правду. Когда на этапе передачи информации снизу до верху она изменяется до неузнаваемости.
Сейчас на фронте формируется иной тип связей, когда линейные командиры находят общий язык между собой, договариваются о поддержке и взаимодействии. Об этом же говорит и Ходаковский:
«Система горизонтальных связей, основанная на более эффективном, чем формуляры и циркуляры, механизме - человеческих отношениях - сегодня основа военного взаимодействия. Примеров - не перечесть. Все стараются помочь друг другу, кто чем может, и такое отношение позволяет преодолевать много непродуманностей, а порой и откровенной некомпетентности».
Как и в 1941 году, сейчас Россия столкнулась еще с одной тяжелейшей проблемой – увеличением выпуска военной продукции. Оказалось, что мобилизационные мощности сохранялись только на бумаге. Но даже не это главное. Российской промышленности, которую на протяжении тридцати лет уничтожала правящая элита, остро не хватает квалифицированных кадров – высококвалифицированных рабочих, инженеров, конструкторов.
Правда здесь есть различия с временами Великой Отечественной войны. Тогда на фронт были призваны миллионы рабочих, а к станкам встали женщины и дети. Но при том уровне технологий с большим трудом и великим процентом брака они все же сумели наладить выпуск военной продукции. А вот сейчас современные технологии требуют иного уровня компетенций, а профессиональное образование в России тоже попало под нож реформаторов.
«Когда в ту тяжёлую войну двенадцатилетние дети становились к станку - они знали, что им у станка делать. Оканчивая школу, я уже имел профессию токаря (третьего разряда), и до сих пор помню, как работать на токарно-винторезных станках. Чтобы сейчас увеличивать выпуск военной продукции - нужна другая страна. Нужны кадры, нужна наука, нужно производство, бездумно порезанное в постразвальные годы... Гайдаровская школа уверяет нас, что рынок всё сам отрегулирует. Но рынок оставляет жить только то, на чем можно зарабатывать. Дело защиты государства с точки зрения рынка - дело нерентабельное. Дальше ситуативной выгоды рынок не заглядывает и не понимает, что сила или слабость государства в конечном итоге и определяет, каким будет рынок и на чьих условиях он будет существовать», - замечает Ходаковский.
Но не менее важно, чем наращивать темпы военного производства, - формировать сознание людей. Мы успешно взрастили поколения потребителей и сейчас столкнулись с тем, что сознание обывателя просто отторгает мысль, что нужно жертвовать. Конституция потребителя не содержит те нормы, которые регламентируют жертвенность. Зачем? Для чего? Ради кого?... Сам способ существования потребителя из рыночной эпохи построен на законах выгоды, а жертвовать - это тоже нерентабельно.
«Пока не изменится смысловая основа нашего существования - у России не будет шансов. Любые поверхностные меры - это только примочки. Сейчас нужно выиграть время, чтобы не просто перезагрузиться - "перепрограммироваться". Не сделаем этого - только отсрочим итог. Нужно другое образование и воспитание, нужен человек труда на пьедестале, а не успешный менеджер или торгаш, нужно прекратить поощрять аборты, нужно рожать детей и учить их быть людьми, а не потребителями... Много чего нужно - для этого это непростое испытание. Мы хотели, как привыкли, проскочить на халяву и насобирать бонусов по-легкому, - а нам сверху: да хрен вам. Богу мы такими, как есть, очевидно не нужны - он хочет видеть нас другими», - констатирует Александр Ходаковский.
Понятно, что отставками высокопоставленных чиновников как в гражданских, так и военном ведомстве, проблему не решишь. Сталин в условиях жесточайшего кризиса вынужден был выдвигать командиров «нового образца» и назначать наркомами вооружений тридцати пятилетних выпускников российских вузов с минимальным опытом руководящей работы. И не ошибся.
Сейчас, видимо, наступило такое же время. Верховный главнокомандующий должен дать толчок формированию такой системы, когда на командные должности будут выдвигаться не «заслуженные» генералы армии и генерал-полковники, а нынешние майоры и полковники, получившие реальный окопный опыт.
Во время Великой Отечественной пришлось переписывать воинские уставы, кардинально менять теории стратегии и тактики. Почему бы для этого не использовать опыт ЧВК «Вагнер»? Там есть и опыт, который можно формализовать, распространив его на все вооруженные силы, а уж кандидатов на командные должности там хоть отбавляй!
Огромное количество проблем в стране выявила СВО. «Рассерженные патриоты», военные аналитики, которые не обслуживают интересы команды Шойгу, задают острые вопросы по поводу состояния российской армии; не все ладно во внутренней политике, организации экономики. Но если раньше все это замалчивалось, а российские элиты предпочитали дистанцироваться от населения страны, убеждая, что Россия движется «в правильном направлении», преодолевая «отдельные недостатки», то сейчас такая тактика не проходит. Население России в больше своей массе мобилизованное и участвующее в той или иной роли в спасении страны, стало активно требовать ответа по всем этим проблемам и их решения.
Командир легендарного батальона «Восток», а ныне заместитель начальника Управления Росгвардии по ДНР Александр Ходаковский и основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин говорят об одном и том же, но разными словами. «Дипломат» Ходаковский и рубака-парень Пригожин при различии в манере изложения своих взглядов убеждены в одном – стране нужна коренная модернизация.
Понятно, что стратегия кремлевских стратегов на первом этапе СВО не сработала. Поражает недальновидность, наивность, преступная халатность тех, кто планировал легкую прогулку по Украине в стиле «Крым 2,0». Не получилось. После первой «перегруппировки» казалось, что военное и политическое руководство страны одумалось, сделало выводы, однако после этого случилась еще она «перегруппировка» - харьковская. Был оставлен город Запорожье. Бои приняли позиционный, затяжной характер, а битва «вагнеров» за Бахмут вообще превратилась в классическое – нам врагов не надо, когда внтри России есть такие «друзья».
В течение года хаотично и по несколько раз были заменены командующие направлениями, отправлены в отставку генералы, отвечавшие за снабжение и вооружение – просчеты, а, возможно, и преступления скрывать уже было бесполезно. Но ситуация кардинальным обраом не изменилась.
«Рассерженные патриоты», среди которых и тот же самый Пригожин, стали требовать отставки министра обороны, начальника Генштаба, привлечения к ответственности генералов-чиновников, замены одних на других. Но, могут ли все эти меры привести к кардинальным изменениям прямо сейчас?
«Удивляет наивность тех, кто думает, что сейчас можно какими-то административными решениями резко улучшить наше положение. Есть законы - они непреложны», - замечает Александр Ходаковский.
Вероятно, к таким же мыслям пришел и Иосиф Сталин к октябрю 1941 года и перестал расстреливать и сажать генералов. Он понял – так генерация командующих, которых в последние годы выдвигали на передовые позиции в армии, к современной войне не готова, и с ними врага не победить. Но, на кого можно было заменить этих героев Гражданской войны, отличников политической, но не боевой подготовки?
Сталину потребовался год времени, за который было пережито не одно поражение, чтобы новая система заработала. Уже к осени 1942 года на самое острое направление – Сталинградский фронт – были переведены герои московской обороны и зимнего наступления. Генерал-майоры стали генерал-лейтенантами, полковники – генералами. После провала летнего периода обороны Сталинграда Сталин заменил почти полностью командующих армиями на тех, кто успешно показал себя в предыдущих боях. Практически в течение года произошла массовая замена командующих армиями, корпусами – на командные должности выдвигались умелые и грамотные, в нарушение всех довоенных бюрократических правил. Война – это нарушение всех правил, и Сталин не боялся их нарушать. Полковник Катуков за четыре года войны дослужился до маршала бронетанковых войск, генерал-майоры Рокоссовский, Говоров, Толбухин стали маршалами.
Так была разрушена клановая система, когда в военном аппарате один тянет другого, внутрикорпоративная круговая порука, убивающая все новое, здравое. Из среднего, низшего командного звена выдвигались самые талантливые, дерзкие, способные быстро учиться.
«Для общего понимания хочу сказать, что по состоянию на сейчас никакие перестановки ни на каком уровне на ситуацию не повлияют. Огромная машина сконструирована так, как сконструирована, и смена водителя существенно не отразится на её ходовых качествах. Любые перемены могут быть направлены уже на другую войну - в этой доигрывать придется теми фигурами, которые остались на доске. Но о другой войне нужно начинать думать уже сейчас», - рассуждает и Ходаковский, анализируя нынешнюю ситуацию.
Необходимая для любой армии вертикаль и беспрекословное подчинение младшего старшему часто оборачивается усилением формализма, бюрократии, когда важен не результат, а отчет. Когда далекому от боевой обстановки военачальнику лучше соврать, чем сказать правду. Когда на этапе передачи информации снизу до верху она изменяется до неузнаваемости.
Сейчас на фронте формируется иной тип связей, когда линейные командиры находят общий язык между собой, договариваются о поддержке и взаимодействии. Об этом же говорит и Ходаковский:
«Система горизонтальных связей, основанная на более эффективном, чем формуляры и циркуляры, механизме - человеческих отношениях - сегодня основа военного взаимодействия. Примеров - не перечесть. Все стараются помочь друг другу, кто чем может, и такое отношение позволяет преодолевать много непродуманностей, а порой и откровенной некомпетентности».
Как и в 1941 году, сейчас Россия столкнулась еще с одной тяжелейшей проблемой – увеличением выпуска военной продукции. Оказалось, что мобилизационные мощности сохранялись только на бумаге. Но даже не это главное. Российской промышленности, которую на протяжении тридцати лет уничтожала правящая элита, остро не хватает квалифицированных кадров – высококвалифицированных рабочих, инженеров, конструкторов.
Правда здесь есть различия с временами Великой Отечественной войны. Тогда на фронт были призваны миллионы рабочих, а к станкам встали женщины и дети. Но при том уровне технологий с большим трудом и великим процентом брака они все же сумели наладить выпуск военной продукции. А вот сейчас современные технологии требуют иного уровня компетенций, а профессиональное образование в России тоже попало под нож реформаторов.
«Когда в ту тяжёлую войну двенадцатилетние дети становились к станку - они знали, что им у станка делать. Оканчивая школу, я уже имел профессию токаря (третьего разряда), и до сих пор помню, как работать на токарно-винторезных станках. Чтобы сейчас увеличивать выпуск военной продукции - нужна другая страна. Нужны кадры, нужна наука, нужно производство, бездумно порезанное в постразвальные годы... Гайдаровская школа уверяет нас, что рынок всё сам отрегулирует. Но рынок оставляет жить только то, на чем можно зарабатывать. Дело защиты государства с точки зрения рынка - дело нерентабельное. Дальше ситуативной выгоды рынок не заглядывает и не понимает, что сила или слабость государства в конечном итоге и определяет, каким будет рынок и на чьих условиях он будет существовать», - замечает Ходаковский.
Но не менее важно, чем наращивать темпы военного производства, - формировать сознание людей. Мы успешно взрастили поколения потребителей и сейчас столкнулись с тем, что сознание обывателя просто отторгает мысль, что нужно жертвовать. Конституция потребителя не содержит те нормы, которые регламентируют жертвенность. Зачем? Для чего? Ради кого?... Сам способ существования потребителя из рыночной эпохи построен на законах выгоды, а жертвовать - это тоже нерентабельно.
«Пока не изменится смысловая основа нашего существования - у России не будет шансов. Любые поверхностные меры - это только примочки. Сейчас нужно выиграть время, чтобы не просто перезагрузиться - "перепрограммироваться". Не сделаем этого - только отсрочим итог. Нужно другое образование и воспитание, нужен человек труда на пьедестале, а не успешный менеджер или торгаш, нужно прекратить поощрять аборты, нужно рожать детей и учить их быть людьми, а не потребителями... Много чего нужно - для этого это непростое испытание. Мы хотели, как привыкли, проскочить на халяву и насобирать бонусов по-легкому, - а нам сверху: да хрен вам. Богу мы такими, как есть, очевидно не нужны - он хочет видеть нас другими», - констатирует Александр Ходаковский.
Понятно, что отставками высокопоставленных чиновников как в гражданских, так и военном ведомстве, проблему не решишь. Сталин в условиях жесточайшего кризиса вынужден был выдвигать командиров «нового образца» и назначать наркомами вооружений тридцати пятилетних выпускников российских вузов с минимальным опытом руководящей работы. И не ошибся.
Сейчас, видимо, наступило такое же время. Верховный главнокомандующий должен дать толчок формированию такой системы, когда на командные должности будут выдвигаться не «заслуженные» генералы армии и генерал-полковники, а нынешние майоры и полковники, получившие реальный окопный опыт.
Во время Великой Отечественной пришлось переписывать воинские уставы, кардинально менять теории стратегии и тактики. Почему бы для этого не использовать опыт ЧВК «Вагнер»? Там есть и опыт, который можно формализовать, распространив его на все вооруженные силы, а уж кандидатов на командные должности там хоть отбавляй!
