Известный биржевой аналитик о том, кто и зачем развалил сделку ОПЕК+, ждет ли нас доллар по 100 и возврат в 90-е. «Идея, на которой мы ехали все 2000-е (что мир растет, всем нужны ресурсы, а значит, они будут дорожать, а мы их продавать и хорошо жить), потерпела абсолютный крах», — говорит аналитик ФГ «Калита Финанс» Дмитрий Голубовский. В интервью «БИЗНЕС Online» он объяснил, кто «взорвал мозг» Сечину, почему Трамп торжествует и надолго ли в реальности хватит запасов, которыми так гордится Силуанов.
«ФАКТИЧЕСКИ НАС, КАК БОЛВАНОВ, РАЗЫГРАЛИ ВТЕМНУЮ»
— Дмитрий, почему вообще случился нынешний нефтяной кризис?
— Вспомним, с чего начался этот год — когда был американцами убит иранский генерал Сулеймани, но никакая война с Ираном в итоге не началась. Нефть тогда загнали высоко, до 60 долларов. Иран в ответ нанес удар по американской базе, при этом заранее предупредив американцев, в итоге их солдаты там не погибли. И поскольку на тот момент уже стало понятно, что большой войны не будет, американцы в этот момент застраховали по такой цене свою добычу сланцевую на год вперед, по 60 долларов. Что значит вообще застраховать позицию? Купить опционы, фьючерсы или другие деривативы на падение цены. Суть в том, что сколько бы нефть ни стоила, вы продаете ее фактически по 60 долларов за баррель, потому что разницу с текущей ценой вам покрывает инвестиционный банк. А вторым контрагентом по этой сделке стали спекулянты, которые верили в то, что война будет. Они данных контрактов накупили, соответственно, они потеряли бы деньги на падении цены нефти. Поэтому, с одной стороны, была публика, инвесторы, которые не в курсе, а с другой — инсайдеры, которые уже понимали, что нефть начнет дешеветь, а инсайдеры всегда выигрывают.
Поэтому падение цены на нефть не страшно для сланцевой отрасли США. Она застрахована по 60 долларов за баррель, что намного выше себестоимости. Все падение нефти покрывается сейчас у них финансовым сектором. Вот ему — да, несладко. Если вы посмотрите на акции инвестиционных банков, которые страдают сейчас от падения фондового рынка, у них могут быть проблемы. Но инвестиционным банкам всегда может помочь ФРС. У него на это есть полномочия. Сланцевикам напрямую он денег не даст, это не принято, но дать средства в виде дешевого кредита банкам — легко. Именно это сейчас и делает Федрезерв, он заливает в систему деньги. Уже идут сделки «овернайт» РЕПО, уже в объеме 400 миллиардов долларов на краткосрочные кредиты. Это огромная сумма, характерная, например, для банкротства Lehman Brothers. Но тогда, в 2008 году, Федеральный резерв проворонил ситуацию, и, кроме того, в тот момент Америка скатывалась в рецессию. А сегодня рецессии там нет, американская экономика находится в хорошей форме. И Федрезерв действует грамотно. Даже нынешнее падение рынков очень хорошо для реального сектора Америки — до этого вся эмиссия денег шла на надувание пузырей на финансовом рынке, а сейчас она идет мимо, потому что люди боятся покупать ценные бумаги. Сейчас она идет в падение ставок по кредитам и в девальвацию доллара, а это очень хорошо помогает американской промышленности. А в качестве предвыборного бонуса Трамп еще и получает дешевый бензин. И это скомпенсирует потери американской экономики от роста цен на импорт из-за падения курса доллара к евро или иене.
— То есть США от всей этой ситуации выигрывают?
— Конечно, и вся данная акция вообще была спланирована США. Потому что заинтересован тот, кому будет в итоге выгодно, кто находится над схваткой. Поэтому позавчера Трамп и написал в «Твиттере», что Россия и Саудовская Аравия поспорили о ценах на нефть и рынки упали, но потребителям это выгодно. Он демонстрирует олимпийское спокойствие. Потому что американцы сами спровоцировали эту нефтяную войну.
— Каким образом?
— Трамп, скорее всего, позвонил саудовскому королю и сказал: нефть по 60 — это дорого, давайте снижайте. Саудовский король на подобное ему резонно ответил, что мы добычу толком нарастить не можем, нас разбомбили еще в сентябре. Ведь так называемое добровольное сокращение добычи Саудовской Аравией в декабре на самом деле было вынужденным, им нанесли удары ракетные по инфраструктуре предпродажной подготовки нефти. Это инфраструктура для очистки нефти до уровня лайт. Они не могли в результате доводить свою нефть до нужной кондиции и сократили добычу.
Американцы им сказали: не беспокойтесь, продавайте сернистую нефть. Но эта нефть — прямой конкурент российской Urals, и дефицит такой нефти есть там — в США и Европе, — куда ее продает Россия. И чтобы саудовцы могли нарастить продажу этой нефти и цена упала бы до 40 долларов, понадобилось развалить сделку ОПЕК+. Как ее разрушить, чтобы самим не потерять лицо? Спровоцировать Россию, чтобы она сама вышла. То есть выставить нам неприемлемые условия.
— Как именно это сделали?
— Очень просто. Две недели назад американцы ввели санкции против трейдинговой компании «Роснефти», которая торговала венесуэльской нефтью от своего лица. Это были какие-то бартерные сделки, мы поставляли Мадуро некие товары, забирали у него нефть и продавали индусам. Компания эта в итоге американским минфином была заморожена, платежи перестали проходить. «Роснефть» оказалась в «забавной» ситуации — нефть законтрактована с индусами, а венесуэльских объемов нет. Значит, надо продавать свои, иначе попадете под штрафы, нужно наращивать объемы. А тут приходит король Салман и говорит: давайте объемы добычи снижать. У Сечина взорвался мозг: что делать? Он идет к Путину и говорит: у меня проблемы, я не то что сокращать добычу не могу, мне ее наращивать надо, чтобы компенсировать венесуэльскую нефть, которую американцы отняли. Путин, скорее всего, позвонил королю и сказал, что мы не можем пойти на такое. На что саудиты, по согласованию с американцами, берут и обваливают цену, причем еще и дают скидки американцам и европейцам, то есть на наших рынках, куда мы продаем нефть.
Фактически нас, как болванов, разыграли втемную. И самое забавное, что все СМИ пишут после этого, что Россия спровоцировала ценовую войну. РФ ничего не провоцировала, не предлагала демпинговать, она, наоборот, хотела продлить то соглашение, которое есть. Это саудиты нам выставили ультиматум: либо сокращайте, либо идите по известному адресу.
«ВСЕ БУДЕТ НАМНОГО ХУЖЕ, ЧЕМ НАМ СЕЙЧАС ПРЕДСТАВЛЯЮТ НА ЭКРАНЕ ТЕЛЕВИЗОРА»
— Российские власти просчитывали такое развитие событий?
— В Кремле это не просчитывали, другое дело, что в целом наши уже понимали, куда все идет. Еще за несколько дней до этого заседания Силуанов вдруг сказал, что даже при нефти по 30 долларов мы продержимся три года. Трейдеры на рынке это услышали и поняли, что что-то тут не то, нефть потихоньку начала еще дешеветь куда-то на 49 долларов. Еще в пятницу на прошлой неделе она там стояла, потому что все думали: развалилась сделка или нет, но, может, не такие радикальные еще последствия будут, не станут заливать рынок нефтью. А в понедельник уже Саудовская Аравия заявила, что все, мы начинаем ценовую войну.
Мы оказались подготовлены, потому что у нас все-таки не все в правительстве идиоты, не надо так плохо про него думать. Там в головах давно сидела идея, что надо копить деньги на черный день, который наступит либо в результате американских санкций, либо с падением цены на нефть. Силуанов копил деньги. Его критиковали, что вот, вы поднимаете пенсионный возраст, а сами на куче долларов сидите. Но надо понимать, что это не логика мирного развития, а логика войны. Мы в гибридной войне с США. И когда государство выводит все активы и гасит все свои долги, чтобы высвободить полностью резервы — оно готовится к войне. Мы вывели почти доллар из наших ЗВР — для чего? Чтобы можно было бить по американским интересам, не боясь, что нам ответят финансово. И поэтому американцы на нас не нападают сами. Они могли бы ввести санкции против нашего госдолга. Но не вводят, потому что это бесполезно. Ну введут, так наш ЦБ сам его выкупит, резервов у нас достаточно.
И, как у США и СССР была холодная война, но существовали прокси-войны во Вьетнаме, Анголе, Никарагуа, так и мы сейчас в Сирии, на Украине тоже воевали практически с американцами — это же их инструкторы тренировали украинских солдат, чтобы они хотя бы стреляли в нужную сторону. И вот воюем на нефтяном рынке сейчас с саудовцами, хотя все это часть гибридной большой войны.
— Вернемся к последствиям для нашей экономики. То есть теоретически к таким ситуациям власть готова, но что конкретно делать теперь?
— Все будет намного хуже, чем нам сейчас представляют на экране телевизора. Этих имеющихся у нас резервов, надо понимать, хватит ровно настолько, насколько правительство захочет их тратить. Весь вопрос в курсе рубля, который можно поставить 90, то есть просто отпустить, и он там был бы уже, если бы ЦБ не удержал его валютными интервенциями. Они ждали панику. Потому что, когда банки выставили курс продажи 80, а покупки — 67, они уже понимали, что доллар будет падать на 80 и ниже. Но ЦБ этого не допустил.
И денег нужно заливать тем больше, чем ниже вы хотите держать курс рубля. Вот сейчас их заливают, чтобы держать курс 72. Если хотите доллар по 60, то продавать придется резервов больше. Отсюда и расчеты, насколько нам хватит резервов. Поэтому, когда Силуанов говорит, что нам хватит на два года, он имеет в виду курс доллара 68 рублей, на три года — 75 рублей. А вот когда появились сообщения, что нам хватит резервов на 6–10 лет, то хватить их может только при курсе 100 рублей за доллар.
И почему наши говорят про эти 10 лет? Потому что они понимают, что Саудовская Аравия тоже может 10 лет продержаться. У них полтриллиона долларов тоже резервов. Плюс у них нефтяная компания Saudi Aramco с капитализацией 2 триллиона долларов, под которую можно столько же занять, это ликвидный актив. Рейтинг кредитный у Саудовской Аравии выше, чем у нас. У них с деньгами проблем не будет. Поэтому, когда нам по телевизору говорят, что у Саудовской Аравии появятся проблемы, у них бюджет рассчитан на 80 долларов за баррель — да на самом деле им наплевать. Они могут ополовинить свой бюджет развития, все военные расходы свои переложить на американцев, попросить тех дать им на армию кредит. Американцы с радостью согласятся. Они им вообще все оружие в долг продадут.
Саудовская Аравия может легко занимать деньги, у нее рейтинг кредитный АА, они весной планировали уже занять 45 миллиардов долларов. А Россия может так вот выйти и занять 45 миллиардов? Нет. Кредитный рейтинг у нас ниже, BBB, санкции, риски. Нам столько не дадут.
— Российская сторона понимала, какие последствия все это будет иметь для нашей экономики?
— Так у наших и не было особого выхода. Прогнуться под арабов — это значит сдать свои рынки, нарушить контрактные обязательства там, отказываться от поставок в Европу и Индию. Я думаю, что все полностью, конечно, наши не просчитали. Но это вызов. Прогнешься — будут гнуть и дальше. Путин — не тот человек, который станет вот так прогибаться. Хотя договориться российская сторона хотела, Новак пытался взять примирительный тон, предложил Саудовской Аравии: давайте в июне снова встретимся. На что арабы категорически ответили: нет, подобное нецелесообразно. Это их демарш. Мы-то готовы идти на компромисс.
«ПОКА МЫ БУДЕМ ДЕРЖАТЬСЯ, ГОД, ДВА, ТРИ, ПЯТЬ, ОЧЕНЬ МНОГО КТО «СДОХНЕТ» И УЙДЕТ С РЫНКА»
— По-вашему, в этой истории Россию просто обыграли США?
— Конечно, именно так. Две силы столкнулись лбами, третья выигрывает. Посмотрите на Вторую мировую войну — кто по итогам экономически выиграл? США.
— Какие последствия наступят для мировой экономики?
— Что будет в этой войне дальше? Ни мы, ни арабы не потерпим поражение. Мы можем держаться долго. И пока будем держаться, год, два, три, пять, очень много кто «сдохнет» и уйдет с рынка. Это Алжир, Оман, битумные пески в Канаде, американская сланцевая отрасль, если Трамп им что-то не компенсирует. Хотя он, скорее всего, придумает им программу спасения, но значительная часть сланцевой добычи остановится. Иран вообще провалится — им нужна нефть по 90, у них и так санкции, а сейчас вообще будет беда, при таких ценах на нефть.
И вот много кто загнется, а во втором полугодии начнет заканчиваться эпидемия коронавируса по прогнозам и рынки станут расти. И Трамп будет вообще на коне.
— А что будет с нами?
— Мы в итоге станем беднее. Получим в бюджет меньше денег. Потому что деньги — это доллар, а рубль — не деньги, а наша внутренняя расписка, с помощью которой мы внутри страны работаем. При этом «Роснефть» говорит, что нарастит добычу на 300 тысяч баррелей, им этого достаточно, но больше они и не могут. А арабы наращивают сразу на 2,5 миллиона баррелей.
Мы будем жить значительно беднее, чем раньше. Рубль девальвировался уже с 63 до 73. Это уже минус 12 процентов. Еще не катастрофа, но подобное плохо для промышленности, потому что у нас нет ни одного замкнутого цикла в гражданских отраслях, мы для всего покупаем комплектующие за рубежом, за исключением, может быть, аграрной. Приобретаем станки, детали. Даже в пищевой отрасли какие-то добавки.
Даже если говорить о нефтедобыче — у нас смазочных материалов для бурения своих нет, они все американские. Это страшный секрет: если бы они нам хотели убить всю нефтяную отрасль, то просто ввели бы эмбарго на нефтесервис. Поэтому и санкции их все против нас такие, пока очень умеренные, ведь на самом деле они хорошо понимают, где наши слабые места. Но зачем им топить ту же «Роснефть»? Это же американо-британская, по сути, компания, посмотрите, кто там в совете директоров сидит. Да, блокирующий пакет у России. Но таким же блокпакетом там владеет фонд Катара, там British Petroleum сидит. Это международная кормушка с двузначной доходностью. Зачем резать такую курицу? Пусть работает на общее благо.
— Спровоцируют ли эти события рецессию в России?
— Да, и она уже началась. У нас без нефтяной темы, только на фоне мирового эффекта от коронавируса, падение перевозок железнодорожных за первые месяцы этого года по сравнению с прошлым уже 4 процента. Это худший показатель с 2008-го. У нас уже сейчас новый 2008 год. Мы возвращаемся в 90-е. Да, цены на нефть будут примерно 40 долларов за баррель, а если пересчитать через дефлятор, то это как раз где-то 20 долларов тогдашних.
«МЫ 20 ЛЕТ ИДЕМ В ТУПИК, СТАВИМ ТОЛЬКО НА ОДНО — РЕСУРСЫ»
— С такой ценой на нефть реально ли в долгосрочной перспективе сохранять положение России в мире как державы, сильную армию, геополитическое влияние?
— СССР тоже был великой державой, и у него имелась сильная армия. И куда она делась потом? Она просто была сокращена, мы стратегические бомбардировщики пилили на металлолом.
К сожалению, мы выбрали еще со времен Кудрина абсолютно ошибочный путь развития, с опорой на углеводороды. И хотя Кудрин не вор, он лучше многих, кто сидит в правительстве, тем не менее он ответственен за идеологию этого стратегического тупика. Мы 20 лет идем в тупик, ставим только на одно — ресурсы, поддерживаем лишь несколько отраслей — нефть, газ, металлургия.
— Но, может быть, нынешние трудности как раз приведут к смене этой стратегии?
— Обновление начинается с мозгов. А посмотрите, что происходит у нас сейчас: все действия власти направлены на тотальную консервацию нынешней системы. Вплоть до новости, что, возможно, Путин может теперь пожизненно остаться президентом. Обнулить счетчик президентских сроков — это ведь очень примитивный ход. То есть транзит власти у нас заключается теперь в том, что транзита нет. Это окончательное разрушение правовой системы страны.
И мы в этом смысле очень похожи на Саудовскую Аравию, неудивительно, что мы с ними столкнулись лбами. И на Эрдогана мы похожи, он в Турции делает то же самое. Все эти системы очень похожи.
Но наше положение особо плохое: у нас изношены основные фонды, невысокая амортизация. Экономика недоинвестирована, денег на инвестиции не будет, у государства их тоже не появится.
— Можно ли изменить такой весьма пессимистический, в вашем описании, сценарий?
— В 90-е нас, как ни странно, спасла либерализация, в том смысле, что это была вынужденная отдача власти. Когда власть поняла, что она не способна контролировать ситуацию, нет на это денег, она дала дорогу инициативе. Я бы поэтому не стал полностью демонизировать 90-е, там были ресурсы для роста, имелся неудовлетворенный спрос на многое, что позволяло каким-то отраслям расти — это IT, отрасли связи. Да, загибалась оборонка, была плохая макроэкономическая ситуация. Но вместе с проблемами существовали и возможности.
Сейчас ситуация другая. В экономике все задушено. И этот удар, который мы получили, не будет уже компенсирован частной инициативой бизнеса. А госинициативы нет: у нас настолько жизнь экономическая, государственная, задушена формализмом, бессмысленным излишним контролем, который сам порождает коррупцию — ты платишь деньги, чтобы избежать этого контроля. И такая система не мотивирует чиновников на принятие прорывных решений, потому что, если что-то не получилось, ты виновен. Тогда вообще лучше ничего не предлагать. Поэтому даже те скудные бюджеты, которые у нас теперь будут, не станут работать эффективно. Будущее наше выглядит весьма мрачно.
Другое дело, можно ли было избежать этого лобового столкновения с саудитами? Если бы избежали, то появился бы запас по времени около двух лет, американские сланцевые компании за это время отдали бы долги, себестоимость их нефти еще бы упала и все равно нам пришлось бы сталкиваться с США один на один. Но, независимо от нынешней нефтяной войны, это тоже будет.
Мир изменился. Вся наша идея, на которой мы ехали все 2000-е, что население мира растет, им нужны ресурсы, а значит, невозобновляемые ресурсы будут дорожать, мы их начнем продавать и хорошо жить, — вот эта идея потерпела абсолютный крах. Почему? Потому что в случае дефицита каких-то ресурсов человеческий ум придумывает им замену или технологию их более эффективного использования. Что мы и получили.
В американской системе (можно не любить США, у них много пороков) одно крайне эффективно: там поощряется частная инициатива, она поднимает тех, кто хочет что-то делать. Они не всегда сами изобретают новые технологии, но знают, как их внедрять. В этом их сила, поэтому они правят миром благодаря своей инновационности и технологическому превосходству. Ставку надо делать именно на это, а не на экспорт своего сырья.
