15 мая трагически погибшему под колесами «Мерседеса» сотруднику ВГТРК Антону Лучанскому исполнилось бы 46 лет. Его смерть, как самый правдивый репортаж, в очередной раз высветила проблему безопасности трамвайных остановок в Новосибирске, в частности той самой, где погиб репортер, и проблему справедливости российского правосудия. Журналистское сообщество объединилось, чтобы не позволить «спустить на тормозах» уголовное дело в отношении лихача-убийцы Никиты Лазькова.
Напомним, Антон Лучанский погиб вечером 30 марта, его при выходе из трамвая на улице Богдана Хмельницкого сбил Mercedes. 18 мая адвокат семьи Лучанского, Павел Яровой, сообщил Сибкрай.ru, что водитель, сбивший журналиста, все-таки, признал свою вину.
«Мы ждем окончания следствия, полагаем, оно должно закончиться до конца мая», – объявил Павел Яровой.
Окончания следствия и справедливого приговора ждет без преувеличения половина Новосибирска: друзья Лучанского, его коллеги, многочисленные герои его сюжетов, а также соседи – жители улицы Богдана Хмельницкого.
Реакция
Журналистам, которые трудились с Антоном Лучанским в одной редакции, выпала участь узнать о случившемся практически одними из первых. Корреспондент ВГТРК Ольга Омелаенко рассказала Сибкрай.ru, каким потрясением была для коллег новость о гибели Антона:
«В редакции «Вестей» в этот день очень многие просто молчали. Потому что просто не могли найти слов. Это было настолько невероятно, никто не мог поверить. Каждый наедине с собой думал об этом, носил это все в себе. И сверял эти внутренние слова с его, Антона, оценками. Он ведь очень не любил пафос, громкие слова и какую-то фальшь вообще в отношениях. И все боялись громких слов, слез, вот просто каждый! Вот такая странная была реакция. Было очень тихо в редакции в этот день».
Но позже слова нашлись и полились рекой. Да и слезы, что скрывать.
«У Антона была очень редкая человеческая черта: все как-то чувствовали его понимание, со всеми у него был негласный, очень близкий, душевный контакт. С полуслова, а иногда даже и без слов, какой-то репликой показывал, что да, он тебя понял. В профессиональном плане он был мерилом для многих… Всегда бывают какие-то спорные моменты с этической точки зрения – как подать материал, какой ракурс выбрать, на чем сделать акцент. И он был тем самым человеком в редакции, с которым всегда можно было это сверить. Он находил решение, как сделать так, чтобы было ярко, но грань не переходить», – вспоминает Омелаенко.
Его бывшая коллега, телеведущая канала НТН-24 Мария Лондон, и спустя месяц не может говорить о его гибели спокойно. «Конечно, Антон…, это просто шок. Я видела комментарии, что, мол, это «ГТРК-Россия», пропагандосы, но это точно не имело к нему никакого отношения, никогда! Он очень далек от всего этого был. Я не знаю человека более светлого и доброго, более открытого и порядочного. Я думаю, что нет ни одного героя его сюжета, или просто людей, которых он задел в своих сюжетах, которые были бы на него обижены. Он был настолько деликатен, настолько досконально разбирался всегда и во всем, чем он занимался», – уверена Лондон.
Новосибирский журналист Яков Самохин заявил, что лучше даже не думать о том, что потерял Новосибирск вместе с Лучанским. «А я потерял очень хорошего товарища, мы все потеряли одного из лучших журналистов города, наиболее профессиональных и добросердечных людей, кого я только знал. И дальше уже хочется только плакать», – произнес он.
Но кроме профессиональной среды, есть и вся остальная жизнь. Так, Антон запомнился соседям как благодарный и неравнодушный житель своей улицы – улицы Богдана Хмельницкого. Общественник, администратор группы «Защитим Богданку» в соцсети «ВКонтакте» Александр Лунин рассказал о своем знакомстве с Лучанским, сразу же переросшем в доброе товарищество: «Меня познакомил с Антоном еще в 2016 году покойный Дмитрий Валерьевич Прибаловец. И Антон как-то сразу влился в нашу деятельность по защите улицы. Он еще до нашего знакомства начинал вести группу в Facebook – «Вокруг Богданки». Но он был историком по образованию и его больше интересовали вопросы краеведения. Он к этому подходил как журналист и как историк».
Лунин поделился, что защитники Богданки очень тяжело восприняли весть о смерти Лучанского. Многие даже не смогли поехать на кладбище, потому что видеть, как его хоронят, было невмоготу. Все хотели запомнить его живым.
«Часто, когда люди уходят, о них говорят только хорошее, но про Антона все сказанные слова – это совершенно не преувеличение. Это может показаться штампом, но он был очень светлым, позитивным человеком. И вместе с тем очень порядочным и тактичным. Я, наверное, больше таких людей не встречал, которые бы всеми этими качествами обладали одновременно»,– признается Лунин.
Общественник вспомнил, что погибший журналист неоднократно поднимал в своих репортажах вопрос безопасности той злополучной трамвайной остановки, на которой погиб: «Трамвайные пути находятся посредине улицы, остановочные платформы никак не оборудованы. То есть люди выходят непосредственно на проезжую часть, и им остается только надеяться, что водители автомобилей будут соблюдать правила дорожного движения».
Лучанский похоронен на том же самом кладбище, где и депутат горсовета Дмитрий Прибаловец, который ничуть не меньше радел за благополучие и безопасность родной Бодганки…
Уголовное дело
Отметим, что смерть Лучанского объединила конкурирующее в обычное время журналистское сообщество. Материалы ВГТРК перепечатывали другие СМИ, на них ссылались, их цитировали, а коллеги откровенно обменивались информацией по этому делу.
Журналистам ВГТРК приходится пристально следить за ходом расследования, потому что на самых первых этапах они столкнулись с необъяснимой закрытостью правоохранительной системы.
7 апреля, едва оправившись от похорон, редакция запросила в ГУ МВД по Новосибирской области информацию по мере пресечения для водителя, сбившего Антона. О возбуждении уголовного дела им сообщили еще 1 апреля. «Мы допустили, что, возможно, в период перед похоронами был еще какой-то суд по избранию меры пресечения, – рассказала Ольга Омелаенко. – Нам же ответили, что водитель уже взят под подписку о невыезде, но прав не лишен, поскольку этот вопрос суд рассматривает после рассмотрения уголовного дела. Нас заверили, что дело очень простое, и, скорее всего, расследование будет очень быстрым. Мы выдали эту информацию в эфир вечером в пятницу, 7 апреля. А поздно вечером 10 апреля я увидела информацию на сайте Калининского суда о том, что только в этот день, на самом деле, был суд по избранию меры пресечения. В заметке сказано о том, что в зале суда водитель отпущен из-под стражи под подписку, при этом суд его ограничил в правах на управление автомобилем. В понедельник я первым делом позвонила в полицию с вопросом: «А что это было? Как вообще можно объяснить, что 7 апреля мы от вас получили иную информацию. Одно дело, что информация оказалась недостоверной. Но совсем другое, что вы скрыли от нас этот суд по избранию меры пресечения». В пресс-службе ответили, что «так им передал следователь». Разговор закончился на раздраженной ноте со стороны полиции: «В следующий раз пишите официальный запрос и ждите ответа через семь дней».
Омелаенко подчеркнула, что в самом начале правоохранители обещали полное содействие. «И сразу такой контраст: «Пишите письменный запрос!» Мы это восприняли, как первый какой-то вот совершенно серьезный звоночек», – делится подозрениями Ольга.
Коллеги встревожились: от них что-то скрывают. Они заподозрили, что результаты экспертиз, назначенных следствием, могут их неприятно удивить, и провели реконструкцию аварии. Это помогло спасти, как минимум, водителя трамвая. В ходе эксперимента журналисты выяснили, что тот просто не мог успеть увидеть несущуюся на огромной скорости машину, угрожающую выпущенным на проезжую часть пассажирам.
Немаловажное значение имеет и личность человека, сидевшего за рулем в тот роковой вечер. Им оказался Никита Лазьков, сын Сергея Лазькова, который отсидел в тюрьме по громкому уголовному делу в конце нулевых годов. Согласно материалам следствия, Сергей Лазьков вместе с подельницей заманивали новосибирских девушек в испанский бордель, угрожая в противном случае продать их на органы. На данный момент отец Никиты – владелец бизнеса по производству электроприборов.
Журналистское сообщество опасалось, что бизнесмен может иметь рычаги воздействия на следствие, и в итоге эксперты «найдут» в крови Антона алкоголь (как в случае с погибшим в Санкт-Петербурге ребенком), или «установят», что водитель «Мерседеса» не превышал сколько бы значительно скорость. В общем, сделает все, чтобы его сын не получил максимальные пять лет лишения свободы.
И вот в середине мая Никита Лазьков признает свою вину. Но как тут не признать, после предельно ясных результатов экспертиз?
Адвокат семьи Лучанского Павел Яровой рассказал, что были проведены две экспертизы: судебно-медицинская и автотехническая. «Очевидно, что причина смерти Антона Лучанского – это именно это самое ДТП. А автотехническая экспертиза установила, что водитель двигался со скоростью 90 километров в час. На участке, где ограничение – 40 километров в час», – сообщил он 18 мая. Получается, превышение составило 50 километров в час.
«В искренность раскаяния человека, из-за которого теперь нам остались только воспоминания, горечь о том, что уже никогда не сбудется, я не верю. Когда признание вины слышит только следователь – это всего лишь циничная юридическая тактика», – отреагировала в соцсетях Ольга Омелаенко.
Например, тот же бывший полицейский Алексей Мозго, который 2 января 2013 года врезался в автобусную остановку «Бетонный завод» и насмерть сбил 19-летней девушку Нину Шестакову не просто признал вину, но даже извинился перед родными погибшей под колесами. Его тоже пытались прикрыть, огородить от руки правосудия, но журналистское сообщество, объединившись, надавило и довело дело до логического конца.
Сибкрай.ru продолжит следить за расследованием.
