В среду, 13 мая, стало известно о смерти трубача Новосибирского театра оперы и балета Павла Буркова. По сообщениям близких друзей, музыкант скончался от коронавируса. Однако в официальные сводки смерть Буркова не попала, а течение его болезни еще раз наглядно показало слабость региональной системы здравоохранения.
Новосибирский трубач Павел Бурков ушел из жизни на 54 году жизни во вторник, 12 мая. Он всю жизнь проработал в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета.
«Он действительно был предан своему делу. Своей трубе, постоянно в творческом поиске, очень близко к сердцу воспринимал творческие неудачи, всегда очень ответственно относился к каждой репетиции, каждому спектаклю. Он не ремесленник, он этим жил», – рассказал Сибкрай.ru его близкий друг заслуженный артист России Станислав Янковский.
Павел «сгорел» меньше, чем за месяц… Его друг Станислав на протяжении этого времени «держал руку на пульсе», и теперь с легкостью пересказывает историю болезни. В четверг, 16 апреля, трубач почувствовал легкое недомогание, першение в горле. На другой день стало хуже – сухой кашель, затрудненное дыхание, слабость. К Павлу приехала «скорая», фельдшер осмотрел трубача, послушал, а потом поставил витаминки и уехал.
«Паша мне звонит уже в понедельник с утра с призывами о помощи – последние три дня он не может ничего съесть, все болит, кашель, сдавленность в груди. Объяснил, что «скорую» вызвать он не может, кареты не выезжают к больным с симптомами ОРВИ. В этот день было больше тысячи вызовов… Он позвонил в 112, ему посоветовали вызвать участкового. Пришла бабушка, посмотрела, сказала, что легкие чистые. Выписала «Стрепсилс» и «Парацетамол»! Я позвонил своим высокопоставленным друзьям из медицины. Тогда к нему приехали фельдшеры, замерили температуру – было почти 42 градуса. Давай сбивать, сбили до 38 и 8. Он тогда что-то внятное стал говорить. Договорились с первой инфекционной, и Паша сам на такси поехал сдавать тест», – вспоминает Станислав Янковский.
Однако в инфекционной больнице через 40 минут ожидания сказали: материалы кончились, приходите завтра. Но, увидев состояние Павла, врачи сделали ему рентген. Исследование показало левостороннюю пневмонию, музыканта увезли в 25-ю медсанчасть. Там сделали первый тест на коронавирус.
«В ожидании результата ему сбрасывали температуру и кололи антибиотики, причем их постоянно меняли, так как состояние ухудшалось на глазах, и переросло в двустороннее воспаление легких», – излагает последовательность событий Станислав.
В субботу утром пришел положительный тест, в тот же день его перевели в реанимацию первой инфекционной – на ИВЛ. Павел Бурков провел в этой больнице более десяти дней. Последние два теста показали отрицательный результат. В тяжелом состоянии его переправили в Городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи № 2 на Якушева.
Врачи боролись за жизнь музыканта, но коронавирус сделал свое дело – практически полностью уничтожил сердце, легкие и поджелудочную (у Павла внезапно диагностировали сахарный диабет).
«Вчера в половине десятого разговаривал с замом по медицинской части, она подтвердила, что Паша очень тяжелый, он в реанимации, но за него борются. А буквально через 35 минут после этого разговора сообщили, что Паша скончался…», – рассказал Янковский.
При этом в сводках от 12 мая нет умершего 54-летнего мужчины, нет его и в данных оперштаба на 11 утра 13 мая.
«Справку забирает его бывшая супруга, там стоит диагноз COVID-19. Статистика у нас занижена, это однозначно. Занижена в десятки раз. Врачи самого высокого ранга сказали мне, что в тот злополучный понедельник было более 1200 обращений, и это только по Новосибирску», – поделился Янковский.
При этом заболел музыкант в Новосибирске. Он не ездил ни в Москву, ни в Питер, ни за границу. Но в коронавирус не верил, отказывался самоизолироваться, ездил по городу, встречался с людьми. «Я ему пытался по башке настучать, как-то вразумить, но он как-то легкомысленно отнесся», – говорит Станислав.
«Безумно жалко и не верится, что Паши не стало… Более веселого человека, у которого такое изобилие шуток, хохм, я за всю жизнь, наверное, не встречал. У него постоянно куча идей, как разнообразить чей-нибудь праздник или день рождения. Он всегда был душой абсолютно любой компании, всегда оставался собой», – вздыхает Янковский.
Многие новосибирцы остро отреагировали на смерть Буркова. Его друг, бывший директор Новосибирской филармонии Александр Савин сообщил о его смерти в Facebook. «Умер Паша Бурков. Вирус разрушил весь организм здорового мужика, трубача из Новосибирского оперного театра. Каждый старался сделать что мог, чтобы спасти ему жизнь. Не получилось. Страшно вот так терять молодых еще людей. Вот я бы очень хотел, чтобы те, кто спокоен как крокодил и уверяет нас в том, что ничего страшного не происходит, запомнили на всю жизнь лицо Паши, который мог бы жить и жить», – написал он.
«Не стало Паши Буркова! Невозможный ужас! 54 года. Молодой, крепкий, позитивный, весельчак! Всегда откликался на просьбы и помогал всем. Всю жизнь проработал в театре оперы и балета и ушел в день его 75-летия! Царствие небесное и светлая память новопреставившемуся рабу Божьему Павлу. Когда уже он сам уйдет, этот проклятый вирус, забирающий таких молодых и ранее здоровых?!» – написала экс-директор Новосибирской филармонии Татьяна Людмилина.
«Да, с его легкими! И не справился! Грусть... Вот и не верь...», – отозвалась в комментариях Татьяна Плотникова.
