Такой поворот событий воодушевил оппозиционных политиков, попытавшихся развить и возглавить протестное движение, однако спустя всего пару месяцев общественная активность начала затухать. Какое «послевкусие» осталось после декабрьских акций годичной давности? Как участники и свидетели тех событий оценивают их сегодня? Корреспондент Сибкрай.ru попытался получить ответ на эти вопросы.
Большинство политологов и социологов полагают, что столь грандиозный всплеск народной активности нельзя считать таким уж неожиданным. Недовольство правящей партией и руководством страны в обществе неуклонно нарастало в последние несколько лет, а выборы с небывалым количеством совершенно откровенных подтасовок послужили мощным катализатором процесса. В блогах и социальных сетях уже 5 декабря очевидцы выкладывают сотни роликов с пойманными за руку «карусельщиками», свидетельства массовых вбросов, рассказы о накручивании явки. Наблюдатели публикуют фотографии итоговых протоколов, под которыми они ставили подписи, и документов, позже обнародованных ЦИКом, где результаты «Единой России» оказываются намного выше первоначальных. Апофеоз деятельности фальсификаторов засвидетельствовали кадры, показанные на главном информационном телеканале страны: оказалось, что в Ростовской области все партии набрали в сумме 146 процентов голосов, а в Воронежской – 129.
«Зачем нам такая власть?»
Все это не могло не довести глухо бродившее в обществе возмущение до точки кипения. Уже 5 декабря по стране прошли стихийные митинги, а 10 и 24 декабря на санкционированные акции в столицах вышли десятки тысяч (в Москве, по свидетельству участников, больше 100 тысяч), в других крупных городах – тысячи. В Новосибирске митинг 10 декабря собрал, по разным данным, от двух до четырех тысяч человек. Правда, собравшиеся на площади у ГПНТБ возмущались преимущественно результатами в целом по стране, – в Новосибирской области столь беззастенчивого воровства голосов, как в ряде других регионов, замечено не было. Результат «Единой России» здесь искусственно завышать не стали, справедливо полагая: как партия подготовилась к выборам, такой процент и получила.
– Избирательная комиссия не отвечает за результаты, набранные партиями, – подтверждает председатель областной избирательной комиссии Юрий Петухов. – Поэтому никаких претензий к нам не было и быть не могло. Никакие санкции за невысокий результат «Единой России» к нам не применялись. В Новосибирской области все прошло в соответствии с законодательством, хотя один случай нарушения все же был выявлен. Вот там – да, действительно, были применены санкции, те люди больше не работают в избирательной системе.
Юрий Петухов считает, что поводом для массовых выступлений послужило ожидание каких-то перемен в обществе:
– Это было выражение требований к власти ответить на ожидания народа. И они были услышаны, либеральные перемены произошли: появился закон о партиях, изменилось избирательное законодательство.
Член оргкомитета «Новосибирск требует перемен!» Сергей Дьячков, активный участник первых протестных мероприятий в Новосибирске декабрьские акции прошлого года сегодня комментирует так:
– Конечно, люди были возмущены ложью, которая дошла до последней стадии. Концентрация недовольства началась раньше, – пожалуй, с рокировки наших лидеров. Оказывается, все у них было согласовано, и четыре года нам просто морочили голову, хотя все за нас уже решили. Мы, средний класс, тогда поняли: нас просто обманули, и так дальше жить нельзя. Я, например, до 45 лет не занимался политикой, а тут впервые в жизни пришел на митинг. Люди хотели что-то изменить, осознали, что это необходимо.
По свидетельству очевидцев, более половины участников новосибирского митинга 10 декабря составляла молодежь. Координация действий осуществлялась через группы в социальных сетях. Один из организаторов протестных акций, гражданский активист Стас Захаркин уверен: выборы стали для людей мощным стимулом выйти на улицу и высказать власти все, что они о ней думают.
– Общественная активность начала проявляться не во время парламентских выборов, а гораздо раньше, – говорит он. – Еще в конце нулевых что-то начало меняться, по всей стране люди стали самоорганизовываться, объединяться для решения каких-то общественных проблем. Волонтеры помогали разыскивать пропавших детей, тушить пожары в средней полосе России в 2010 году, собирать средства для пострадавших. Люди просто устали ждать от государства, когда оно начнет исполнять свои обязанности по защите населения, и взялись сами, всем миром. Так что общество начало просыпаться не в декабре, а гораздо раньше. А декабрь стал просто поводом для созревшего общества выйти и сказать: зачем нам вообще нужна такая власть?
«Сейчас идти маршем на Кремль нет смысла»
Однако запала уличной активности хватило ненадолго. Уже в марте митинги не были столь массовыми, а осенние «марши миллионов» и вообще собирали в Москве лишь по нескольку тысяч человек, в регионах – в лучшем случае по нескольку сотен.
– Такие стихийные вещи в принципе длятся недолго, – замечает доктор философских наук, председатель новосибирского отделения партии «Яблоко» Олег Донских. – Когда мы стали свидетелями конфронтации между оппозиционными лидерами и группами, это вызвало мощное разочарование и свело на нет желание в дальнейшем участвовать в публичных выступлениях. Накопилась усталость, многие не видят смысла в подобных акциях. Сегодня форма протеста перешла в латентную фазу. Люди ищут другие способы уйти от происходящего в стране. Думаю, будет появляться все больше желающих уехать отсюда.
Сергей Дьячков считает, что оппозиция оказалась просто не готова к переменам, которых сама же требовала:
– Оказалось, что наука управления достаточно сложна. И чиновники тут проявили себя более квалифицированно, чем лидеры улиц. Нельзя изменять страну, выступая против чего-то, нужно выступать за что-то. Тем людям, которые действительно хотят что-то изменить, надо сначала изменить себя, научиться демократии, управлению, многим другим вещам. Пока они не проявят квалификацию в решении управленческих вопросов, никто их слушать не будет. Например, от Навального ждали программы реформирования – он ее не предложил. Вторая причина в том, что общество поняло: вряд ли можно безоговорочно верить оппозиционным лидерам, не все они ответственны за свои поступки. Еще одна причина – огромный разрыв между Москвой и региональной оппозицией. Наш оргкомитет неоднократно пытался связаться с московским – безрезультатно, не идут на контакт. Они позиционируют себя как лидеров всей России, что далеко не факт. В итоге можно резюмировать: оппозиция оказалась не готова взять власть.
– Митинги – только один из рычагов влияния на власть, – полагает Стас Захаркин. – Этот рычаг перестал работать: уже в марте активность заметно снизилась – и в Новосибирске, и в столицах. Люди поняли, что митинги не могут решить их проблемы. Но общественная активность не заглохла, а просто изменила свое русло. Люди продолжают объединяться для решения общественных проблем. Так, недавно в Новосибирске интернет-сообщество организовало помощь 89-летней бабушке, бывшей учительнице, оказавшейся в сложной жизненной ситуации. Таких примеров много по всей стране.
Можно ли ждать в ближайшем будущем повторения протестных выступлений того же масштаба? Однозначного ответа на этот вопрос сегодня нет.
– Не думаю, что состояние усталости, в котором пребывает большая и наиболее образованная часть общества, может продолжаться долго, – размышляет Олег Донских. – Но когда и в какой форме произойдет «выброс», пока сказать сложно.
– Периодически случаются некоторые события, которые мобилизуют людей, – отмечает Стас Захаркин. – Например, не дай Бог, конечно, если какой-нибудь чиновник или депутат собьет на машине беременную женщину или ребенка, и выйдет сухим из воды. Подобные вещи могут послужить катализатором – в обществе есть болевые точки, которые могут вывести людей из равновесия.
Сергей Дьячков считает, что готовить новые подобные выступления можно только при конструктивном подходе:
– Это может произойти, когда найдется группа лидеров с конкретными предложениями, конкретной программой. Может быть, через несколько лет. Тогда можно будет говорить о консолидации общества. А сейчас идти маршем на Кремль нет смысла. Надо растить свою команду лидеров. Думаю, в ближайшее время таких массовых выходов не будет, а дальше – посмотрим.
Такой поворот событий воодушевил оппозиционных политиков, попытавшихся развить и возглавить протестное движение, однако спустя всего пару месяцев общественная активность начала затухать. Какое «послевкусие» осталось после декабрьских акций годичной давности? Как участники и свидетели тех событий оценивают их сегодня? Корреспондент Сибкрай.ru попытался получить ответ на эти вопросы.
Большинство политологов и социологов полагают, что столь грандиозный всплеск народной активности нельзя считать таким уж неожиданным. Недовольство правящей партией и руководством страны в обществе неуклонно нарастало в последние несколько лет, а выборы с небывалым количеством совершенно откровенных подтасовок послужили мощным катализатором процесса. В блогах и социальных сетях уже 5 декабря очевидцы выкладывают сотни роликов с пойманными за руку «карусельщиками», свидетельства массовых вбросов, рассказы о накручивании явки. Наблюдатели публикуют фотографии итоговых протоколов, под которыми они ставили подписи, и документов, позже обнародованных ЦИКом, где результаты «Единой России» оказываются намного выше первоначальных. Апофеоз деятельности фальсификаторов засвидетельствовали кадры, показанные на главном информационном телеканале страны: оказалось, что в Ростовской области все партии набрали в сумме 146 процентов голосов, а в Воронежской – 129.
«Зачем нам такая власть?»
Все это не могло не довести глухо бродившее в обществе возмущение до точки кипения. Уже 5 декабря по стране прошли стихийные митинги, а 10 и 24 декабря на санкционированные акции в столицах вышли десятки тысяч (в Москве, по свидетельству участников, больше 100 тысяч), в других крупных городах – тысячи. В Новосибирске митинг 10 декабря собрал, по разным данным, от двух до четырех тысяч человек. Правда, собравшиеся на площади у ГПНТБ возмущались преимущественно результатами в целом по стране, – в Новосибирской области столь беззастенчивого воровства голосов, как в ряде других регионов, замечено не было. Результат «Единой России» здесь искусственно завышать не стали, справедливо полагая: как партия подготовилась к выборам, такой процент и получила.
– Избирательная комиссия не отвечает за результаты, набранные партиями, – подтверждает председатель областной избирательной комиссии Юрий Петухов. – Поэтому никаких претензий к нам не было и быть не могло. Никакие санкции за невысокий результат «Единой России» к нам не применялись. В Новосибирской области все прошло в соответствии с законодательством, хотя один случай нарушения все же был выявлен. Вот там – да, действительно, были применены санкции, те люди больше не работают в избирательной системе.
Юрий Петухов считает, что поводом для массовых выступлений послужило ожидание каких-то перемен в обществе:
– Это было выражение требований к власти ответить на ожидания народа. И они были услышаны, либеральные перемены произошли: появился закон о партиях, изменилось избирательное законодательство.
Член оргкомитета «Новосибирск требует перемен!» Сергей Дьячков, активный участник первых протестных мероприятий в Новосибирске декабрьские акции прошлого года сегодня комментирует так:
– Конечно, люди были возмущены ложью, которая дошла до последней стадии. Концентрация недовольства началась раньше, – пожалуй, с рокировки наших лидеров. Оказывается, все у них было согласовано, и четыре года нам просто морочили голову, хотя все за нас уже решили. Мы, средний класс, тогда поняли: нас просто обманули, и так дальше жить нельзя. Я, например, до 45 лет не занимался политикой, а тут впервые в жизни пришел на митинг. Люди хотели что-то изменить, осознали, что это необходимо.
По свидетельству очевидцев, более половины участников новосибирского митинга 10 декабря составляла молодежь. Координация действий осуществлялась через группы в социальных сетях. Один из организаторов протестных акций, гражданский активист Стас Захаркин уверен: выборы стали для людей мощным стимулом выйти на улицу и высказать власти все, что они о ней думают.
– Общественная активность начала проявляться не во время парламентских выборов, а гораздо раньше, – говорит он. – Еще в конце нулевых что-то начало меняться, по всей стране люди стали самоорганизовываться, объединяться для решения каких-то общественных проблем. Волонтеры помогали разыскивать пропавших детей, тушить пожары в средней полосе России в 2010 году, собирать средства для пострадавших. Люди просто устали ждать от государства, когда оно начнет исполнять свои обязанности по защите населения, и взялись сами, всем миром. Так что общество начало просыпаться не в декабре, а гораздо раньше. А декабрь стал просто поводом для созревшего общества выйти и сказать: зачем нам вообще нужна такая власть?
«Сейчас идти маршем на Кремль нет смысла»
Однако запала уличной активности хватило ненадолго. Уже в марте митинги не были столь массовыми, а осенние «марши миллионов» и вообще собирали в Москве лишь по нескольку тысяч человек, в регионах – в лучшем случае по нескольку сотен.
– Такие стихийные вещи в принципе длятся недолго, – замечает доктор философских наук, председатель новосибирского отделения партии «Яблоко» Олег Донских. – Когда мы стали свидетелями конфронтации между оппозиционными лидерами и группами, это вызвало мощное разочарование и свело на нет желание в дальнейшем участвовать в публичных выступлениях. Накопилась усталость, многие не видят смысла в подобных акциях. Сегодня форма протеста перешла в латентную фазу. Люди ищут другие способы уйти от происходящего в стране. Думаю, будет появляться все больше желающих уехать отсюда.
Сергей Дьячков считает, что оппозиция оказалась просто не готова к переменам, которых сама же требовала:
– Оказалось, что наука управления достаточно сложна. И чиновники тут проявили себя более квалифицированно, чем лидеры улиц. Нельзя изменять страну, выступая против чего-то, нужно выступать за что-то. Тем людям, которые действительно хотят что-то изменить, надо сначала изменить себя, научиться демократии, управлению, многим другим вещам. Пока они не проявят квалификацию в решении управленческих вопросов, никто их слушать не будет. Например, от Навального ждали программы реформирования – он ее не предложил. Вторая причина в том, что общество поняло: вряд ли можно безоговорочно верить оппозиционным лидерам, не все они ответственны за свои поступки. Еще одна причина – огромный разрыв между Москвой и региональной оппозицией. Наш оргкомитет неоднократно пытался связаться с московским – безрезультатно, не идут на контакт. Они позиционируют себя как лидеров всей России, что далеко не факт. В итоге можно резюмировать: оппозиция оказалась не готова взять власть.
– Митинги – только один из рычагов влияния на власть, – полагает Стас Захаркин. – Этот рычаг перестал работать: уже в марте активность заметно снизилась – и в Новосибирске, и в столицах. Люди поняли, что митинги не могут решить их проблемы. Но общественная активность не заглохла, а просто изменила свое русло. Люди продолжают объединяться для решения общественных проблем. Так, недавно в Новосибирске интернет-сообщество организовало помощь 89-летней бабушке, бывшей учительнице, оказавшейся в сложной жизненной ситуации. Таких примеров много по всей стране.
Можно ли ждать в ближайшем будущем повторения протестных выступлений того же масштаба? Однозначного ответа на этот вопрос сегодня нет.
– Не думаю, что состояние усталости, в котором пребывает большая и наиболее образованная часть общества, может продолжаться долго, – размышляет Олег Донских. – Но когда и в какой форме произойдет «выброс», пока сказать сложно.
– Периодически случаются некоторые события, которые мобилизуют людей, – отмечает Стас Захаркин. – Например, не дай Бог, конечно, если какой-нибудь чиновник или депутат собьет на машине беременную женщину или ребенка, и выйдет сухим из воды. Подобные вещи могут послужить катализатором – в обществе есть болевые точки, которые могут вывести людей из равновесия.
Сергей Дьячков считает, что готовить новые подобные выступления можно только при конструктивном подходе:
– Это может произойти, когда найдется группа лидеров с конкретными предложениями, конкретной программой. Может быть, через несколько лет. Тогда можно будет говорить о консолидации общества. А сейчас идти маршем на Кремль нет смысла. Надо растить свою команду лидеров. Думаю, в ближайшее время таких массовых выходов не будет, а дальше – посмотрим.
