Чиновники регионального минобра, представители муниципалитетов, руководство НГПУ и педагогических колледжей, директора школ и молодые учителя встретились лицом к лицу, чтобы высказать взаимные претензии и найти совместные решения в области подготовки специалистов для общего образования. Первое заседание Совета состоялось 21 мая – и хотя ни на один из поставленных вопросов не ответило, но по крайней мере их обозначило.

В одной новосибирской гимназии ушли в декрет сразу две молодые учительницы математики. Директор долго и безуспешно искал замену и в конце концов скрепя сердце был вынужден взять на эту должность пенсионерку.

Знакомая история, не правда ли? Ежегодно в школах Новосибирской области образуется порядка 900 вакансий. Половина из них закрывается внутренними совмещениями, причем нередко педагогам приходится брать «чужие» предметы, не соответствующие их подготовке. Такую систему Дмитрий Метелкин, заместитель министра образования, науки и инновационной политики области, назвал «самоедством». Понятно, что при сверхнормативной нагрузке на учителя страдают все – и сам учитель, и его ученики, и качество обучения.

Получается, что ежегодный дефицит кадров в сфере общего образования составляет как минимум 450 человек. Между тем каждое лето Новосибирский педуниверситет выпускает из своих стен 1400 дипломированных специалистов, педагогические колледжи – почти 600. Только 20-25% из них идут в школы, из бывших студентов НГПУ – еще меньше, примерно каждый шестой. Систему, которая имеет КПД 20 %, вряд ли можно назвать эффективной.

Куда деваются остальные? А кто куда. Без работы не остаются. Как не без гордости сообщил ректор НГПУ Алексей Герасев, в 2013 году только 37 его выпускников были зарегистрированы в службе занятости. Пять лет назад таких оказалось 111. То есть специалисты с дипломом «педа» на рынке труда востребованы. Правда, радоваться этому не приходится. Выходит, что молодые люди готовы даже вставать на учет на бирже труда – только не работать по специальности.

«Студенты боятся школы, как черт ладана», – довольно экспрессивно выразился по этому поводу вице-мэр Новосибирска Сергей Нелюбов. 

Почему? Причин множество. Мало практики в образовательных учреждениях, не успевают познакомиться с реалиями будущей работы, а все неизвестное пугает. Неблагоприятный имидж профессии в обществе – это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Превратное представление об условиях работы учителя. «Разговаривая со студентами, я с удивлением обнаруживаю – они до сих пор считают, что зарплата в школе десять тысяч», – рассказывает Максим Давыдов, учитель истории 10-й гимназии и сам относительно недавний выпускник.

Как бы то ни было, по исследованиям TEDS-M, среди будущих учителей математики российские студенты по преданности профессии оказались на самом последнем месте. Лишь 5% наших ребят готовы всю жизнь посвятить школе. Для сравнения: в Германии таких «энтузиастов» 40%, в Таиланде – 52%, в Соединенных Штатах – 63%, в Чили – 69%. 

Вообще-то, если вдуматься, цифры страшненькие: получается, что КПД российской системы профессионального педагогического образования составляет даже не 20%, а всего-то 5%.

В свое время президент Кеннеди заявил, что космическую гонку выиграл русский учитель. Таким образом американцы, а вместе с ними и весь мир отдали должное системе советского школьного обучения. Сегодня мы уже не занимаем, как полвека назад, первых мест по качеству образования, но все же, по некоторым рейтингам, остаемся в топовой десятке. Причем, что любопытно, имея весьма неблагоприятную возрастную структуру педагогического корпуса, обходим страны с куда более сбалансированным составом школьных коллективов.

Получается, что опыт, профессионализм и знание детской психологии дадут фору молодому задору и нерастраченной энергии.

Что касается возрастной структуры, то у нас она, конечно, сильно перекошена. В Новосибирской области 56% учителей имеют стаж свыше 20 лет, а в начальной школе и все 60%. В других российских регионах ситуация ничуть не лучше. Но, как пошутил глава областного минобра Владимир Никонов, «старый конь борозды не испортит, и на нем еще можно пахать». 

«Пахать» старшее поколение наших педагогов действительно умеет. Но дело в том, что этот слой «пахарей» постепенно истончается, и через пять-десять лет, когда уйдут взрослые и опытные, занять их место будет некому. Уже сегодня доля пенсионеров среди школьных учителей в Новосибирской области составляет 16,3%, и с каждым годом она на чуть-чуть, на полпроцентика, но подрастает. «Нарушен механизм преемственности», – так обозначил проблему Дмитрий Метелкин.

Теперь давайте посмотрим, кто же приходит на смену нынешним пенсионерам. Среди частых претензий работодателей к выпускникам педагогического вуза – недостаточное знание профильного предмета, слабая готовность к воспитательной работе и даже, как ни странно, неудовлетворительное владение ИКТ. В общем, портрет молодого специалиста получается неутешительный.

А все начинается с поступления в университет. Не секрет, что в НГПУ сегодня идут чаще всего не самые круглые отличники и не самые блестящие медалисты. А если ты сам в школе перебивался с четверки на тройку, какой из тебя учитель? Как сказал глава областного Минобра: «Плохой абитуриент вряд ли станет хорошим студентом, и уж тем более не приходится рассчитывать, что из него получится хороший педагог».

«При нынешней демографической ситуации и обилии в Новосибирске вузов борьба за качество абитуриентов превращается уже в войну», – признался ректор педуниверситета Алексей Герасев.

Войну эту НГПУ ведет с переменным успехом. К примеру, за последние годы количество выпускников гимназий и лицеев среди поступающих в «пед» выросло на 30%. В ближайших планах – снизить контрольные цифры приема (что вполне соответствует установкам федерального Минобра) и повысить балльную планку. В условиях острой конкуренции в родном регионе руководство вуза готово брать ребятишек из других субъектов Федерации и даже из стран СНГ. Например – русскоязычных жителей Казахстана, чей уровень подготовки достаточно высок и уж во всяком случае выше, чем у ребят из некоторых наших республик, едва говорящих по-русски, зато имеющих по этому предмету 80 баллов в аттестате.

Вообще, считает Герасев, ЕГЭ для набора на педагогические специальности не должно быть единственным ориентиром. Хорошо бы, как в прежние времена, чтобы вчерашний школьник, мечтающий о профессии, мог принести в приемную комиссию не только аттестат, но еще и рекомендацию от заслуженного учителя или от муниципалитета.

Обучение будущих педагогов в самом педуниверситете, по общему мнению, за последние годы заметно изменилось к лучшему. Еще недавно студенты естественнонаучных факультетов жаловались на древнюю лабораторную базу – результат скудного финансирования вуза. Сегодня в НГПУ создаются научно-образовательные и ресурсные центры по разным дисциплинам – от точных до гуманитарных. Еще недавно вуз заметно отставал от школ по части ИК-оборудования. Теперь здесь открывается «Цифровая школа», принципиально оснащенная только самыми последними новинками компьютерной техники и программного обеспечения.

«Все это, конечно, не даст мгновенного эффекта, – говорит ректор, – но мы надеемся на результат в ближайшем и отдаленном будущем».

Помните историю, с которой мы начинали, – про то, как гимназия долго и безуспешно искала замену двум учительницам, ушедшим в декрет? Конец у истории довольно обидный. Когда директор, за неимением лучшего, принял на это место даму пенсионного возраста, в гимназию пришел устраиваться на работу молодой парень-математик – недавний выпускник. Вот только вакансии уже не было, и парень, разочарованный, ушел ни с чем. Директор, конечно, тоже был огорчен.

Вот если бы на сайте, например, НГПУ был создан банк вакансий для молодых учителей, таких коллизий бы не возникало, и выиграли бы обе стороны – и выпускники, и их потенциальные работодатели.

Это, кстати, было одно из предложений, прозвучавших на первом заседании Совета, – о создании такого банка. А были и другие – развернуть пиар-кампанию учительской профессии: снять рекламный ролик, устраивать экскурсии старшеклассников в НГПУ, проводить выступления молодых учителей перед студентами «педа» с рассказами о том, как им живется и работается. Учитель истории Максим Давыдов посоветовал областным властям все меры поддержки молодых педагогов объединить в одну целевую программу. А вице-мэр Сергей Нелюбов обратил внимание на позицию руководителей образовательных учреждений – мол, они часто сами виноваты в том, что вчерашние выпускники от них сбегают. Молодым специалистам надо создавать привлекательные условия труда: класс – не из двоечников и хулиганов, кабинет – не хуже, чем у стажистов. А то во многих школах молодежи достается «что поплоше», а в некоторых выпускники рискуют столкнуться с настоящей дедовщиной.

Но в чем сошлись все выступавшие – от министра до представителя сельской школы, – это в необходимости создания системы поэтапной, начиная с девятого класса, профориентации. Сказать, что это некое сверхновое ноу-хау, конечно, нельзя. Педагогические классы существовали и в советские времена и действовали весьма успешно. Но сейчас участники Совета предлагают выстроить целую систему закрепления молодежи в профессии – включающую помимо профильных классов еще и педагогические мастерские, и разнообразные формы наставничества, и «дни дублера» – когда практиканты заменяют взрослых педагогов, и даже постдипломное сопровождение выпускников со стороны родного вуза. Это позволит будущему учителю обрести и не растерять мотивацию для работы в профессии, найти себе коллектив по душе и завоевать в нем достойное место.

И здесь, как сказал тот же Нелюбов, у каждой заинтересованной стороны – своя доля ответственности. У педуниверситета – обеспечить студентам на протяжении всей учебы практическую включенность в реальную школьную жизнь, у образовательного учреждения – по возможности облегчить молодому специалисту первые шаги на профессиональном поприще, а у власти – создать условия для плодотворной совместной работы всех участников процесса.

И на самом деле первый шаг в этом направлении уже сделан – на заседании Совета по педагогическому образованию. Нет сомнения, что за этим первым шагом последуют и другие.