Со времен перестройки вариативная часть обучения приобрела такое значение, что ребенок, переходя из одной школы в другую, сталкивался подчас с полной переменой логики обучения, траекторией образования. Более того, идея вариативности школьного образования, доведенная до абсурда, привела к тому, что учителя, ухватившись за самостоятельность, не могли договориться о неких общих критериях – в частности, даже оценки собственного труда и уровня знаний детей.
Нынешнее введение профессиональных стандартов педагога должно разрешить противоречие. Но разрешит ли оно исконное противоречие между некими внешними строго регламентированными нормами и творческой составляющей профессии школьного учителя? Об этом сегодня размышляет Леонид Боровиков, профессор кафедры педагогики и психологии НИПКиПРО, кандидат педагогических наук, редактор информационно-методического журнала «Воспитание и дополнительное образование».
- В любом случае без образовательного стандарта никакое общество, в том числе и российское, не может благополучно существовать, и недавние реалии отечественной школы это доказывают. Но одновременно с этим я убежденный сторонник того, чтобы профессия учителя состоялась в первую очередь как творческая. Нет ничего хуже и опаснее в педагогике, когда учительский труд может быть сведен к отдельным готовым рецептам, а именно эту тенденцию мы сегодня и наблюдаем.
И дело не только во введении стандартов, в целом подход к оценке труда школьных педагогов сегодня в изрядной мере формализован. Достаточно посмотреть, как проходит аттестация учителей: балльная оценка определенного набора критериев, будь то составление программ, планирование уроков, диагностирование подготовленности ребенка, в общем, комплекса технологических приемов. Учитель, зная, во сколько баллов оценивается то или иное качество, целенаправленно подходит к подготовке, выбирает то, что дает более высокую оценку, и – аттестация успешно пройдена.
Но в данном виде аттестация не является качественной оценкой достижений педагогов, скорее, я сравнил бы это с искажением уникальности учителя. Механистический подход – не совсем то, что требуется педагогам, и уж точно совсем не то, что требуется сегодня детям. В первую очередь учитель должен быть интересной личностью для своих учеников, и об этом сегодня говорится с самых высоких трибун, в том числе и Президентом РФ. Знания и живой опыт ученик может получить только от интересного человека, будет это непосредственно педагог или приглашенный в школу гость, никакой Интернет таких знаний ребенку не предоставит. И чем больше таких интересных учителей будет в школе, чем разнообразнее будет педагогический состав, тем обучение будет полезнее.
Другой показатель – учительские конкурсы, коих сегодня организуется немалое количество. Я далек от того, чтобы огульно осуждать все педагогические состязания, но есть в их организации определенная заформализованность, учителей вновь оценивают по набору внешних признаков, оставляя за бортом уникальный педагогический опыт. В этом отношении приятным исключением, на мой взгляд, является конкурс внеурочной работы «Сердце отдаю детям». Там в непосредственно контакте учителя могут обменяться опытом, поделиться находками, и радость от их общения, которую я всегда наблюдаю, для меня лучший показатель, что конкурс этот организован в первую очередь для творческого и профессионального роста людей. На этих встречах нет места стандартизированному подходу, ценна именно уникальность учителя.
Возможно ли соединить уникальность и внешние рамки строгих обязательств, загнать творчество в нормы стандарта? Трудно, но приходится пытаться. Нормы стандарта необоримой лавиной обрушились на сознание российских учителей, придуманные в кабинетах ученых, их крайне сложно сделать понятными широким учительским массам. Ушинский в свое время разделял знание «кабинетное» и живой педагогический опыт, так вот, в данной ситуации мы имеем дело именно с такой разницей между «высокой наукой» и непосредственным учительским опытом.
Стандарт – минимум того, что объединяет учительскую среду, но практически во многих школах делают больше и лучше, чем требуется в рамках стандарта. Другое дело, что эту устремленность за рамки трудно оценить, да и учителям могут «дать по рукам» - не лезь, куда не просят. И эта тяга к определенной усредненности может в результате породить серую массу учителей, которые будут воспитывать такую же серую массу учеников. Это пессимистичный взгляд на проблему, но он имеет право на жизнь.
Новые стандарты учительского труда не вполне точно регламентируют, что же необходимо получить «на выходе» - или ребенка готовят к сегодняшней жизни, со всеми ее сложностями и проблемами, или же готовят к жизни будущей? Если все-таки к жизни будущей, то налицо откровенное лукавство: идеологи стандартов слабо представляют себе векторы развития общества, откуда в таком случае им знать, какие именно качества и знания потребуется молодому человеку-выпускнику школы? Эксперименты уровня «пойди туда, не знаю куда», копирование и автоматический перенос западных теорий школьного образования – путь малоперспективный с точки зрения даже расходования человеческих ресурсов. И учителя это прекрасно понимают, реформы образования, сотрясающие отечественную школу, вызывают у них уже не депрессию – агрессию, с которой справиться непросто, или же – апатию.
Определенно, с каждым годом найти подлинно творческих учителей в российских школах все сложнее, виной тому и непрестижность профессии, и качество образования в педагогических вузах, и малая ориентированность молодежи на работу в школе, причин масса. И все же творческие педагоги есть, даже если их и остались сотые доли процента. Своеобразие нашей страны и в том, что математические подсчеты – сколько творческих педагогов, а сколько учителей-ремесленников, не всегда срабатывают. Есть и те, кто свои силы и талант направил на получение грантов и званий, есть и те, кто свой опыт и наработки направляет на развитие уникальной личности ребенка. И сегодня есть романтически настроенная молодежь в педуниверситетах, которая жаждет живой работы в школе.
Мне везет: я ищу и нахожу тех учителей, у которых сохранился высокий профессионализм, который сочетается с политкорректным и сдержанным отношением к стандартам. Стандарт может стать догмой, но это зависит только от самого педагога, на мой взгляд, это своего рода кристаллическая решетка, в которой могут и должны эффективно существовать все бесценные крупицы живого учительского опыта. Посмотрите: наша страна, а соответственно и школа, пережили уже много реформ, и ни одна из них не реализовалась в полной мере. Думаю, что в этом счастье и благо России, через два-три десятка лет мы будем вспоминать с улыбкой и эту реформу, все-таки стандарт – не более, чем ориентир, а за ним – целая жизнь, уникальная, далеко не всегда вмещаемая в его тесные рамки.
Со времен перестройки вариативная часть обучения приобрела такое значение, что ребенок, переходя из одной школы в другую, сталкивался подчас с полной переменой логики обучения, траекторией образования. Более того, идея вариативности школьного образования, доведенная до абсурда, привела к тому, что учителя, ухватившись за самостоятельность, не могли договориться о неких общих критериях – в частности, даже оценки собственного труда и уровня знаний детей.
Нынешнее введение профессиональных стандартов педагога должно разрешить противоречие. Но разрешит ли оно исконное противоречие между некими внешними строго регламентированными нормами и творческой составляющей профессии школьного учителя? Об этом сегодня размышляет Леонид Боровиков, профессор кафедры педагогики и психологии НИПКиПРО, кандидат педагогических наук, редактор информационно-методического журнала «Воспитание и дополнительное образование».
- В любом случае без образовательного стандарта никакое общество, в том числе и российское, не может благополучно существовать, и недавние реалии отечественной школы это доказывают. Но одновременно с этим я убежденный сторонник того, чтобы профессия учителя состоялась в первую очередь как творческая. Нет ничего хуже и опаснее в педагогике, когда учительский труд может быть сведен к отдельным готовым рецептам, а именно эту тенденцию мы сегодня и наблюдаем.
И дело не только во введении стандартов, в целом подход к оценке труда школьных педагогов сегодня в изрядной мере формализован. Достаточно посмотреть, как проходит аттестация учителей: балльная оценка определенного набора критериев, будь то составление программ, планирование уроков, диагностирование подготовленности ребенка, в общем, комплекса технологических приемов. Учитель, зная, во сколько баллов оценивается то или иное качество, целенаправленно подходит к подготовке, выбирает то, что дает более высокую оценку, и – аттестация успешно пройдена.
Но в данном виде аттестация не является качественной оценкой достижений педагогов, скорее, я сравнил бы это с искажением уникальности учителя. Механистический подход – не совсем то, что требуется педагогам, и уж точно совсем не то, что требуется сегодня детям. В первую очередь учитель должен быть интересной личностью для своих учеников, и об этом сегодня говорится с самых высоких трибун, в том числе и Президентом РФ. Знания и живой опыт ученик может получить только от интересного человека, будет это непосредственно педагог или приглашенный в школу гость, никакой Интернет таких знаний ребенку не предоставит. И чем больше таких интересных учителей будет в школе, чем разнообразнее будет педагогический состав, тем обучение будет полезнее.
Другой показатель – учительские конкурсы, коих сегодня организуется немалое количество. Я далек от того, чтобы огульно осуждать все педагогические состязания, но есть в их организации определенная заформализованность, учителей вновь оценивают по набору внешних признаков, оставляя за бортом уникальный педагогический опыт. В этом отношении приятным исключением, на мой взгляд, является конкурс внеурочной работы «Сердце отдаю детям». Там в непосредственно контакте учителя могут обменяться опытом, поделиться находками, и радость от их общения, которую я всегда наблюдаю, для меня лучший показатель, что конкурс этот организован в первую очередь для творческого и профессионального роста людей. На этих встречах нет места стандартизированному подходу, ценна именно уникальность учителя.
Возможно ли соединить уникальность и внешние рамки строгих обязательств, загнать творчество в нормы стандарта? Трудно, но приходится пытаться. Нормы стандарта необоримой лавиной обрушились на сознание российских учителей, придуманные в кабинетах ученых, их крайне сложно сделать понятными широким учительским массам. Ушинский в свое время разделял знание «кабинетное» и живой педагогический опыт, так вот, в данной ситуации мы имеем дело именно с такой разницей между «высокой наукой» и непосредственным учительским опытом.
Стандарт – минимум того, что объединяет учительскую среду, но практически во многих школах делают больше и лучше, чем требуется в рамках стандарта. Другое дело, что эту устремленность за рамки трудно оценить, да и учителям могут «дать по рукам» - не лезь, куда не просят. И эта тяга к определенной усредненности может в результате породить серую массу учителей, которые будут воспитывать такую же серую массу учеников. Это пессимистичный взгляд на проблему, но он имеет право на жизнь.
Новые стандарты учительского труда не вполне точно регламентируют, что же необходимо получить «на выходе» - или ребенка готовят к сегодняшней жизни, со всеми ее сложностями и проблемами, или же готовят к жизни будущей? Если все-таки к жизни будущей, то налицо откровенное лукавство: идеологи стандартов слабо представляют себе векторы развития общества, откуда в таком случае им знать, какие именно качества и знания потребуется молодому человеку-выпускнику школы? Эксперименты уровня «пойди туда, не знаю куда», копирование и автоматический перенос западных теорий школьного образования – путь малоперспективный с точки зрения даже расходования человеческих ресурсов. И учителя это прекрасно понимают, реформы образования, сотрясающие отечественную школу, вызывают у них уже не депрессию – агрессию, с которой справиться непросто, или же – апатию.
Определенно, с каждым годом найти подлинно творческих учителей в российских школах все сложнее, виной тому и непрестижность профессии, и качество образования в педагогических вузах, и малая ориентированность молодежи на работу в школе, причин масса. И все же творческие педагоги есть, даже если их и остались сотые доли процента. Своеобразие нашей страны и в том, что математические подсчеты – сколько творческих педагогов, а сколько учителей-ремесленников, не всегда срабатывают. Есть и те, кто свои силы и талант направил на получение грантов и званий, есть и те, кто свой опыт и наработки направляет на развитие уникальной личности ребенка. И сегодня есть романтически настроенная молодежь в педуниверситетах, которая жаждет живой работы в школе.
Мне везет: я ищу и нахожу тех учителей, у которых сохранился высокий профессионализм, который сочетается с политкорректным и сдержанным отношением к стандартам. Стандарт может стать догмой, но это зависит только от самого педагога, на мой взгляд, это своего рода кристаллическая решетка, в которой могут и должны эффективно существовать все бесценные крупицы живого учительского опыта. Посмотрите: наша страна, а соответственно и школа, пережили уже много реформ, и ни одна из них не реализовалась в полной мере. Думаю, что в этом счастье и благо России, через два-три десятка лет мы будем вспоминать с улыбкой и эту реформу, все-таки стандарт – не более, чем ориентир, а за ним – целая жизнь, уникальная, далеко не всегда вмещаемая в его тесные рамки.
