Сибирские пашни вскоре могут достаться китайским производителям – с правом собственности или без. Такой прогноз дают эксперты, отмечая, что эта экспансия, между тем, может позитивно сказаться на развитии региона. От властей требуются особые меры, которые должны предотвратить простую скупку земель.
«Китайцы вскоре будут выращивать здесь, в Сибири зерно. Вместе с нами или без нас. Лучше, наверное, сделать так, чтобы вместе с нами, не правда ли?» – говорит директор новосибирской консалтинговой фирмы «Корпус», ведущий научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН Юрий Воронов. По его словам, именно Китай поможет аграрной Сибири по-настоящему прорваться на международные рынки и дать новый импульс к развитию региона.
Юрий Петрович показывает две карты: «Вот смотрите, Южная Сибирь: Омская, Томская, Новосибирская и Кемеровская области, Алтайский край, Республика Алтай. Регион размером с Западную Европу, 11 миллионов населения, площадь один миллион квадратных километров. И совокупный ВРП – два триллиона рублей. А вот схожая по многим параметрам с Сибирью часть Канады: четыре провинции, площадь почти три миллиона квадратных километров, население всего десять миллионов человек. То есть, плотность населения там в три раза меньше, чем у нас в Сибири. И ВРП – почти 12 триллионов рублей! В шесть раз больше, чем у нас. Вот вам и «безлюдные территории»… Так что, не в пространствах дело, а в умении их развивать».
Действительно, Южная Сибирь постоянно как бы «выпадает» из стратегических проектов и планов, которых в последнее время государством анонсировано множество. Например, Корпорация по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока будет заниматься территориями восточнее Красноярска. Уральский регион и нефтеносная Тюмень также составляют отдельный анклав со своими инвестпроектами и интересами. А обладающий огромным потенциалом юг Западной Сибири фактически забыт и предоставлен сам себе.
И концепция международной зерновой корпорации, подготовленная сотрудниками Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, пожалуй, впервые являет собой какую-то конкретику в разговорах о раскрытии потенциала нашего региона (в данном случае – аграрного потенциала). По мнению одного из авторов проекта, директора консалтинговой фирмы «Корпус» Юрия Воронова, без участия международных хозяйствующих структур нам здесь не обойтись.
«Они уже здесь»
– Почему вы считаете, что именно Китай сыграет свою роль в судьбе сибирского зернопроизводства?
– Дело в том, что Китай вот уже многие годы активно скупает и берет в долгосрочную аренду сельскохозяйственные земли практически по всему миру. Около 30% пашни в КНР подходит к порогу бесплодности: земля истощается, ведь ее тысячелетиями пользовали, снимали по два урожая в год, при практически полном отсутствии животноводства. И сейчас китайцы, чтобы прокормить свое полуторамиллиардное население, возделывают земли в Африке, Южной Америке, на Филлипинах, в Бирме, других странах. В некоторых африканских странах уже 100% продовольствия производится китайцами.
В 2009 году прошла информация, что президент Казахстана Нурсултан Назарбаев тайком отдал Китаю в аренду миллион гектаров казахстанской пашни. С этими разоблачениями выступил опальный бывший зять Назарбаева Рахат Алиев. Однако официальные власти факт такого секретного соглашения категорически опровергают и даже грозят уголовным преследованием за чтение книги Алиева, в которой была эта информация. Rроме того, есть сведения и о покупке Китаем 80 тысяч гектаров земли уже и в России – в Амурской области и на Кубани, за 21,4 миллиона долларов.
– То есть, предсказать ближайшее будущее несложно...
– Разумеется. В ближайшие годы китайцы, так или иначе, найдут способ подобраться к нашим гигантским заброшенным территориям – скупить или арендовать. И выбор у нас невелик: или мы этот вопрос обсуждаем открыто, или все будет однажды сделано тайком. Пока мы их пустили только в тепличные хозяйства, но мы же понимаем, что это только начало.
Закрывать глаза на экономическую экспансию Китая мы уже не можем. Иначе мы через какое-то время проснемся и увидим, что оказались на китайской территории. При том, что пограничные столбы останутся на том же месте
Кстати, по сравнению с железнодорожными проектами, которые Китай реализует по всему миру, зерновые интересы этой страны кажутся мелочью. Например, они сейчас строят железную дорогу Кейптаун – Каир, сквозь всю Африку. Кроме того, уже практически построена прямая железная дорога к Персидскому заливу, через Таджикистан, и по ходу дела китайцы фактически оккупировали Балтистан – спорный северный регион Пакистана. Но это так, к слову, для понимания того, с кем мы имеем дело.
– Итак, какова альтернатива?
– Альтернатива в совместном взаимовыгодном развитии зернопроизводства, при этом земля остается в нашем владении, у сибирских аграриев. Китай сейчас начинает колоссальный проект по освоению целинных земель, проект гораздо более масштабный, чем в свое время был в Советском Союзе. Целина будет подниматься в так называемой пятой экономической зоне – это северо-западные провинции страны, в том числе и приграничный Синцзян-Уйгурский район. И нам нужно сделать упреждающий шаг и стать частью этого проекта: предложить создать в России, Китае и Казахстане три региональных государственных зерновых корпорации, которые объединились бы в консорциум для работы на внешнем рынке. С российской стороны такую компанию можно назвать, например, «Южносибирская зерновая компания». На наш взгляд, вот это и будет прорывной проект, который выведет аграрную Сибирь – от Омска до Хакасии – на качественно новый уровень, включит в оборот миллионы гектаров сибирской пашни, а главное – позволит, наконец, масштабно торговать сибирским зерном и другой сельхозпродукцией на международных рынках под единым брендом. И эти в общей сложности 60 миллионов гектаров могут стать основным источником продовольствия в Евразии.
– Теперь конкретно: каковы основные функции и задачи этой зерновой корпорации?
– Ну, прежде всего, производство зерна: организация единых посевных и уборочных кампаний, выполняемых интернациональными механизированными отрядами, не замечающими государственных границ. Здесь, естественно, будет нужна унификация линейки высеваемых культур, семенного фонда, парка сельхозмашин и агротехнологий. В общем, это должен быть единый для всех трех стран производственный цикл. Параллельно начнется создание сети современных зернохранилищ и предприятий глубокой переработки зерна, комбикормовой промышленности, воссоздание «зеленого моста» со Средней Азией («хлеб в обмен на овощи и фрукты»). В перспективе корпорация займется и животноводством, а также возрождением традиционных экспортных сибирских продуктов, к примеру, сибирских сыров. Естественно, этот проект предполагает развитие агротехнологий и повышение культуры земледелия в Сибири.
Не секрет, что у нас в этом плане за последние 20 лет произошла страшная деградация: фактически на огромных площадях идет дремучее переложное земледелие, за которое еще Иван Грозный головы рубил.
В рамках этой корпорации планируется постепенный переход к нормальным многолетним севооборотам, как в ведущих аграрных державах. Еще раз подчеркну: посевные площади остаются в собственности нынешних владельцев. С фермерами и хозяйствами заключаются фьючерсные контракты, расплачиваются не только после сбора урожая, но и по объемам выполненных работ, под международным контролем.
– А для полноценного присутствия на международных биржах потребуется, видимо, и общая система спутникового прогнозирования урожайности?
– Это важнейший сегмент работы корпорации. Как ты впишешься в современную мировую биржевую торговлю, если у тебя нет текущей оперативной информации о посевах? Так что спутниковый мониторинг посевов обязателен. Иначе с нами просто никто не будет всерьез иметь дело.
Вы знаете такую африканскую страну – Замбия? Так вот, даже она сейчас имеет свой собственный спутниковый канал для прогнозирования урожайности. Китай имеет четыре спутника только для прогнозирования урожайности пшеницы, по рису – вообще неизвестно сколько. У Евросоюза сейчас 16 спутников, занимающихся космическим мониторингом посевов. Там система налажена настолько, что по спутниковым данным европейским фермерам автоматически выплачиваются компенсации по ЧС или в рамках программ по сохранению земель.
– А как с этой технологией обстоят дела у нас в России?
– Понятно как – тишь да гладь. В Сибири этой темой, по большому счету, сейчас занимается лишь Николай Михайлович Оскорбин, заведующий кафедрой теоретической кибернетики и прикладной математики АлтГУ. У его лаборатории есть два опытных поля на границе с Казахстаном, но дальше модельных разработок дело не идет. Понятно, что для внедрения системы спутникового мониторинга нужны колоссальные инвестиции. Ну, и ваш покорный слуга также поспособствовал запуску одного небольшого проекта: «Центр агрохимической службы «Новосибирский» будет заниматься в Каргатском районе мониторингом болезней пшеницы с использованием беспилотников.
– То есть, правильно я понимаю, что для этого совместного зернового мегапроекта ресурсы в достаточном количестве имеются лишь у Китая?
– Да, только у китайцев сейчас есть на это деньги, качественные семена, техника и технологии.
«Не «оккупация», а эффективное управление»
– Юрий Петрович, вы представляете, насколько политизирован этот вопрос? Сколько будет истерических криков «Китайцев на землю русскую пустили!»?
– Так мы и хотим, чтобы вопрос присутствия иностранных денег и иностранной рабочей силы в Сибири не был больше политизирован! Мы бурно возмущаемся, когда зарубежные политики заявляют, что Сибирь принадлежит не только России. Но ведь в эти слова они вкладывают совсем иной смысл! Никто не собирается устраивать военную интервенцию в Сибирь. Речь идет лишь о том, чтобы экономика Сибири была встроена в мировую экономику. И ничего больше! Мы же сами здесь на это жалуемся непрерывно – на свою логистическую запертость, на оторванность от «большой» экономики, от международной торговли.
И весь мировой исторический опыт доказывает, что наиболее эффективным способом управления обширными малонаселенными территориями, такими как Сибирь, является не административный способ, а хозяйственный.
Когда развитие территории, бизнеса, инфраструктуры, вообще колонизации региона определяет крупная транснациональная корпорация. Такие структуры зачастую защищают интересы страны куда лучше, чем пограничные заставы на Северном Ледовитом океане. Ведь они прямо заинтересованы в сохранении своего имущества. Все мы знаем британскую Ост-Индскую и голландскую Вест-Индскую компании, которые, будучи «государством в государстве», сыграли огромную роль в мировой экономике, в культурном обмене, вообще в истории.
– А были ли в новейшей истории попытки создания подобных проектов в Сибири?
– Да, алтайский губернатор Михаил Евдокимов, ныне покойный, активно занимался созданием так называемого еврорегиона аграрной направленности – это похожая наднациональная хозяйственная структура, которая бы определяла развитие сибирской территории. В том проекте планировалось участие четырех стран: Монголия, Китай, Казахстан и Россия. Состоялось даже учредительное собрание этого сибирского еврорегиона, но затем Евдокимов трагически погиб, и все было спущено на тормозах.
А вообще, на сегодня в мире существует уже более сотни таких еврорегионов, самый известный из них – это еврорегион «Дунай». В него входят девять европейских стран, корпорация имеет колоссальный бюджет. Россия в той или иной мере участвует в 12 еврорегионах, но все они в Европейской части России.
– А есть какие-то успешные примеры функционирования таких корпораций на отечественной почве?
– Сегодня мало кто знает, что в Советском Союзе был совершенно уникальный проект АКО – Акционерное Камчатское Общество. Это была свободная экономическая зона, которая существовала на Камчатке с 1928 по 1945 годы, фактически управляя Камчатским округом и Чукоткой – территорией, равной по площади Европе. АКО сыграла ключевую роль в экономическом развитии региона. Многие историки говорят, что АКО мы вообще обязаны сохранением этих территорий в составе страны.
История АКО десятилетиями была закрыта, слишком не вписывалась эта структура в официальную историю СССР. Ну, как это может быть: советская власть – и вдруг свободная экономическая зона, где были тысячи иностранных рабочих, свободно ходила иностранная валюта, развивались совместные предприятия и так далее. А если учесть, что эта свободная зона располагалась рядом с ключевым элементом ГУЛАГа – организацией «Дальстрой», вообще это выглядит неправдоподобно. Тем не менее, это было. По одну сторону Охотского моря были лагеря и заключенные, по другую свободные люди чувствовали себя гражданами мира.
По-настоящему изучение АКО и его вклада в отечественную экономику начинается только сейчас. Мне удалось немного ознакомиться с архивом АКО, который сейчас хранится в Томске – впечатления потрясающие. И я уверен, что опыт АКО может стать модельным для международного сибирского зернового проекта.
– Как вам кажется, Юрий Петрович, найдет ли ваш проект, да и вообще идеология хозяйственного управления южносибирскими территориями, интерес и понимание у власти?
– По крайней мере, я и мои единомышленники намерены активно «пробивать» его. Во-первых, мы сейчас добиваемся, чтобы состоялось обсуждение нашей концепции в аграрном комитете Государственной думы. Кроме того, я надеюсь, вскоре этим вплотную займется полпредство в Сибирском федеральном округе. <…> Я убежден в одном: дальнейшее игнорирование активности Китая, «забалтывания» этого вопроса приведет к тому, что однажды наш восточный сосед скажет словами одного известного литературного персонажа: «Ну что ж, тогда я и один прекрасно справлюсь с вашим делом». И мы через какое-то время проснемся и увидим, что оказались на китайской территории. При том, что пограничные столбы останутся на том же месте.
Публикация журнала «Председатель»
