В редакцию Сибкрай.ru обратились неравнодушные жительницы села Барлак Мошковского района. Они рассказали, что регулярно посещают столетнюю старушку, чей быт вызывает у них оторопь и горечь. Формально пожилая женщина не брошена – у нее живы дети, есть внуки, которые хоть иногда, но вспоминают о престарелой родственнице. Но по факту обслуживать себя бабушка уже не может, дом пришел в упадок, а приводить его в порядок желающих не находится. Как-нибудь доживет. Корреспондент Сибкрай.ru посетила пенсионерку, выслушала ее историю жизни и столкнулась с шокирующим парадоксом: о существовании женщины везде в курсе, но улучшить ее жизненные условия с точки зрения чиновников повода не находится.
Жительнице Барлака Елене Петровне Обоянцевой сто (или почти сто) лет. Родилась она в 1923 году. Сама говорит, что 11 июня, а в администрации записано, что 10 октября (якобы как в паспорте). Документы показать пенсионерка не смогла: не знает, где они.
Она коротает свои дни в одиночестве в маленьком домике, который без преувеличения можно назвать аварийным. Пол давно прогнил, печная труба рассыпалась, веранда покосилась и разрушается. В доме минимум мебели, а все вещи помнят молодость хозяйки и куда более счастливые дни.
«День прожила и слава богу!» – так в общих словах описывает свои будни пенсионерка.
Дорога к веранде поросла высокой травой и люпинами
Большую часть времени пожилая женщина проводит среди грязных одеял на старой панцирной койке. Постирать негде и нечем – в Барлаке нет воды. Да даже если бы и была, у пенсионерки нет ни стиральной машинки, ни помощников. Как говорят местные, мылась бабушка в последний раз, когда гостила у сына.
Спальное место
Иногда к ней приходит младший сын – Геннадий. Убирает ломик, которым подперта разваливающаяся дверь на веранду, будит мать. С каждым днем просыпаться ей становится все труднее. Когда мы приехали ее навестить, стучать пришлось 15 минут. Пока прислушивались к шаркающим шагам хозяйки за дверью, разглядывали веранду. Крыша, кажется, вот-вот упадет на голову нежданным визитерам.
Тем не менее, по словам Елены Петровны, мы сегодня у нее не первые гости.
«Сынок Гена приходил утром. В день по два раза приходит, – уверяет она. – Наготовит дома, приносит мне еду. То борща наварит, то картошки потушит, то капусты с мясом. Готовит он хорошо. Я ему говорю: “Гена, давай устраивайся где-то в столовой”. Сегодня принес маленько, да сходил молочка и булочек немножко взял. Ну а что на 400 рублей купишь? А теперь уж как-нибудь до пенсии надо… Ничего, как-нибудь доживу».
На грязной клеенке лежит ломтик хлеба, на полу – полбутылки молока
Соседи говорят, что она выгораживает отпрыска, и чаще он не дает, а берет. Поэтому они регулярно навещают Баб Лену – так ее зовут в поселке – и покупают ей продукты. Или приносят горячую еду небольшими порциями – чтобы тут же поела и ничего не оставалось. Во-первых, мало ли кто доест (а прецеденты уже были), а во-вторых, еще испортится. Когда мы пришли к ней, холодильник был отключен.
Сына встречаем на улице. Он наблюдает за домом, в который пришли незнакомые люди. Навстречу не спешит, ждет, пока подойдем.
– Нет возможности дом привести в порядок? – спрашиваем. – Да я сам уже почти калека, у меня нога отказывает, вот хожу. Печку я у нее там сделал. Трубу – я кирпича привезу, это мы сделаем. Я-то не залезу. Вон вызову племянника, приедет, залезет и сделает. Я бы и сам залез, но голова кружится. Сотрясение два раза получил и все, и отлазил по крышам.
– Только вы к ней ходите? – Ну почему? Сестра приезжает. Но она еще постарше меня. Брат не приезжает, они забирали ее к себе жить, но она вернулась сюда опять.
Но не всегда ее жизнь была такой, уверяет пенсионерка: «Милые мои, я все детство и всю молодость прожила, можно сказать, хорошо. У меня родители богатые были. У меня все было: и одежда, и что на ноги обуть. Я не знала, что выбрать».
Сейчас у нее остались только тапочки и старые калоши
Елена Петровна продолжает погружаться в воспоминания. С родителями она жила в деревне Издревая Новосибирского района. Работать начала с 14 лет, то есть, с 1937 года.
«Ой, я работала! Тогда колхозы были. У нас лен засеяли. Это была деревня Ярская. И вот бригадир едет по дворам, собирает нас, девчонок. Посадит и везет. Мы лен дергали, стлали, молотили с темна до темна. И на поле приходилось ночевать. Парни в одной половине, а мы – в другой. А потом уже меня поставили поварихой. Я лошадь запрягала и уезжала домой. И пошло-поехало»,– вспоминает она.
В годы Великой Отечественной войны она пять лет отработала свинаркой. Это время она вспоминает с благодарностью к начальству:
«Четыре года подряд меня премировали. В первый раз дали одного трехмесячного поросенка, а во второй раз – двух. Я к тому времени уже познакомилась с парнем, с солдатом».
Елена Обоянцева достала со старого пыльного телевизора стопку черно-белых фотографий, показала покойного мужа: «Вот он, мой Василий».
Историю знакомства с мужем она помнит в деталях. В тот день она отправилась к односельчанке учиться вязать. Брат попросил Елену связать ему перчатки.
«Она показала мне, как правильно, я два пальца связала и домой засобиралась. Она говорит: “Побудь маленько, сейчас бобики должны прийти”. Какие бобики? Солдаты! Вася – мой муж, Саша Сергеев, Миша Мотовилов и Вовка Медведев. Я только выходить, эти трое заходят. Нина спрашивает: “А куда четвертого дели?” А ребята в ответ: “За углом солдатский чай отливает” Нина мне и говорит: “Лена, подожди, а то еще напорешься на грех на этот” И тут он заходит, и на меня: “О, а это кто?” В шинели... Подошел, обнял меня. Я его не вижу, какой он есть, он меня не видит. Я глянула и говорю: “Ребята, он всегда у вас такой падкий? Сразу – моя!” Вот с этого вечера и познакомились», – вздыхает она.
Она была старше Василия на 10 лет, у нее росла дочь от другого. Но ничего не испугало жениха. В тот же вечер пошел представляться родителям.
– Отец, – сказал, – я полюбил вашу дочь и не отступлюсь, она все равно будет моя.
Единственная совместная фотография супругов, тут они уже не молоды
Когда Василий отслужил, то поселился с женой в Издревой. Но потом захотел переехать.
«Меня не отпускали, – вспоминает пенсионерка, – говорили: “Лена, не уезжай! Работаешь хорошо, всегда поросят получаешь. Собранье соберем, телку тебе справим, квартиру дадим! Будете отдельно с Василием жить!” Но он уперся».
Перебрались на Кирзавод в Барышево, где прожили три года. Еще шесть лет жили в Лекарственном. А потом, когда там работы не стало, Василию дали этот самый дом. Произошло это 20 ноября 1969 года.
Прожили Василий с Еленой вместе 41 год. За это время у них родились два сына – Николай (1958 года рождения) и Геннадий (1960 года рождения). Также они воспитали дочь от первого брака – Любовь (1948 года рождения). Она, кстати, тоже живет неподалеку, в СНТ. По словам пенсионерки, приходит лишь иногда, хотя в этом доме прописана вместе с сыном…
Детское фото внука Елены Петровны
На вопрос, сколько у нее всего внуков, загибает пальцы:
«У Любы было четверо, осталось двое. У Гены – двое. У Коли вот один. А толку с них! Не приезжают. Я уже 26 лет одна. Муж умер в Мошково, в больнице, в которой ему сделали операцию. Может, неудачно сделали? Как уснул, так и все. Плохо все же без хозяина. Как говорится, без хозяина и дом сирота», – вздыхает она.
Так выглядит участок пенсионерки
Когда мужа не стало, все вокруг пожилой женщины стало приходить в запустение. Даже греться было нечем – пенсионерка разобрала и сожгла в печи туалет, баню, все сарайки… Сейчас на дрова копит с пенсии. Топить приходится даже летом – старая кровь, говорит, не греет:
«Я дрова семь лет у одного и того же мужчины беру. Плачу за машину за два раза. За раз я никак не смогу. Машина дров – 13 тысяч. А я получаю 14 300. На что я проживу?».
С пенсии она также думает и нанять кого-нибудь, чтобы побелить в доме стены. Но уюта, не говоря уже о тепле, это вряд ли прибавит. Тут к ремонту надо подходить основательно: менять пол, перебирать печь, выравнивать и красить стены, выкладывать трубу. Оставить свой дом пенсионерка не хочет. От пансионата ее отговорил младший сын, мол, будут ее там обижать – таких историй немало. А старший…
В прошлом году он забрал ее к себе в Козиху, что в Ордынском районе. Но в этом году она вернулась. Говорит, не ужились с невесткой.
Вся нехитрая кухонная утварь женщины
«Сын говорит: “Мама, живи”. А она начала меня потихоньку подкусывать, жена его. Я говорю: “Коля, как я буду здесь жить? Ты же уедешь…” У него трактор маленький, он по делам уедет, а мы дома. Вот и сидит она, нитки мотает, а сама ворчит. Я говорю: “Света, чего ты ворчишь?” Молчит. Ну я и поняла. Говорю: “Коля, сынок, мне надо домой ехать”. Вот и вернулась».
Раньше к Елене Петровне раз в неделю ходила соцработница. Но пенсионерка была недовольна помощницей и обрадовалась, что та перестала приходить.
Несмотря на то, что односельчане полагают, что Елена Петровна – ветеран труда, это не так. По данным МБУ Мошковского района Новосибирской области «Комплексный центр социального обслуживания населения», она не имеет почетного звания «Ветеран Труда» или знака «Дети войны». Получает обычную пенсию по старости. Это вызывает много вопросов, ведь по словам пенсионерки, она ушла на пенсию в 1990 году, то есть ее трудовой стаж может составлять 57 лет. А для получения статуса ветерана нужно отработать 35 лет, из которых 15 – на территории своего региона, принести трудовую книжку в центр социального обслуживания. Но таких заявлений от пенсионерки не поступало.
Кстати, сын Геннадий говорит, что у матери якобы есть ветеранские корочки и медаль. Но где они? Он не может сказать.
Устами чиновника: «все хорошо у нее, проблем нет»
В это сложно поверить, но по мнению местных чиновников, у Елены Обоянцевой «все хорошо». Мы не сразу смогли дозвониться в администрацию Барлакского сельсовета, поэтому направили запрос на бланке редакции на электронный адрес. Позже выяснилось, что глава сельсовета отправился добровольцем на СВО. Замглавы Александр Баев прочитал запрос и по телефону коротко пояснил, что на очереди, как нуждающаяся в улучшении жилищных условий, 99-летняя женщина не стоит и никогда не стояла.
«Ветераном труда она не является. 100 лет ей еще нет, ей только в октябре будет 100 лет.Недавно к ней выезжали наши специалисты. Бабушку все устраивает. Для нее проблем нет. Видеть она никого не хочет. У нее есть и дочь, и сын, и внук. Сын живет в поселке, дочка живет недалеко в дачном обществе. Тоже вопросы к ним, почему не посещают бабушку, – сказал Александр Баев. – А мы недавно были. И на 9 мая ее поздравляли, как пожилого человека. Она не ветеран труда, она – ребенок войны. Так что со слов нашего специалиста, все хорошо у нее, проблем нет».
Это все дрова, что остались у Елены Петровны с прошлого года
Формально к ответу не подкопаешься. Действительно, пенсионерка не имеет никаких статусов и льгот. Действительно, по официальной информации, хранящейся в администрации, ей нет ста лет. И действительно, она не одинока. Кроме того, ее и впрямь поздравляют и навещают представители власти пару раз в год. Но неужели то, что «красиво» выглядит по бумагам, перевешивает некрасивую реальность? Неужели человек, больше половины века отдавший работе на родной земле, заслуживает доживать свою жизнь в разваливающейся халупке, без самого базового – воды, ванны или душа, теплой постели, доступных продуктов? В таком ли месте уместно поздравлять с Днем Победы человека, который прожил, можно сказать, уже несколько жизней?
После звонка Сибкрай.ru в Минсоцразвития Новосибирской области нам сообщили, что пенсионерку 20 июня навестит соцработник. Он поможет ей написать заявление на материальную помощь, а также посмотрит, есть ли возможность предоставить ей субсидию на покупку дров.
В редакцию Сибкрай.ru обратились неравнодушные жительницы села Барлак Мошковского района. Они рассказали, что регулярно посещают столетнюю старушку, чей быт вызывает у них оторопь и горечь. Формально пожилая женщина не брошена – у нее живы дети, есть внуки, которые хоть иногда, но вспоминают о престарелой родственнице. Но по факту обслуживать себя бабушка уже не может, дом пришел в упадок, а приводить его в порядок желающих не находится. Как-нибудь доживет. Корреспондент Сибкрай.ru посетила пенсионерку, выслушала ее историю жизни и столкнулась с шокирующим парадоксом: о существовании женщины везде в курсе, но улучшить ее жизненные условия с точки зрения чиновников повода не находится.
Жительнице Барлака Елене Петровне Обоянцевой сто (или почти сто) лет. Родилась она в 1923 году. Сама говорит, что 11 июня, а в администрации записано, что 10 октября (якобы как в паспорте). Документы показать пенсионерка не смогла: не знает, где они.
Она коротает свои дни в одиночестве в маленьком домике, который без преувеличения можно назвать аварийным. Пол давно прогнил, печная труба рассыпалась, веранда покосилась и разрушается. В доме минимум мебели, а все вещи помнят молодость хозяйки и куда более счастливые дни.
«День прожила и слава богу!» – так в общих словах описывает свои будни пенсионерка.
Дорога к веранде поросла высокой травой и люпинами
Большую часть времени пожилая женщина проводит среди грязных одеял на старой панцирной койке. Постирать негде и нечем – в Барлаке нет воды. Да даже если бы и была, у пенсионерки нет ни стиральной машинки, ни помощников. Как говорят местные, мылась бабушка в последний раз, когда гостила у сына.
Спальное место
Иногда к ней приходит младший сын – Геннадий. Убирает ломик, которым подперта разваливающаяся дверь на веранду, будит мать. С каждым днем просыпаться ей становится все труднее. Когда мы приехали ее навестить, стучать пришлось 15 минут. Пока прислушивались к шаркающим шагам хозяйки за дверью, разглядывали веранду. Крыша, кажется, вот-вот упадет на голову нежданным визитерам.
Тем не менее, по словам Елены Петровны, мы сегодня у нее не первые гости.
«Сынок Гена приходил утром. В день по два раза приходит, – уверяет она. – Наготовит дома, приносит мне еду. То борща наварит, то картошки потушит, то капусты с мясом. Готовит он хорошо. Я ему говорю: “Гена, давай устраивайся где-то в столовой”. Сегодня принес маленько, да сходил молочка и булочек немножко взял. Ну а что на 400 рублей купишь? А теперь уж как-нибудь до пенсии надо… Ничего, как-нибудь доживу».
На грязной клеенке лежит ломтик хлеба, на полу – полбутылки молока
Соседи говорят, что она выгораживает отпрыска, и чаще он не дает, а берет. Поэтому они регулярно навещают Баб Лену – так ее зовут в поселке – и покупают ей продукты. Или приносят горячую еду небольшими порциями – чтобы тут же поела и ничего не оставалось. Во-первых, мало ли кто доест (а прецеденты уже были), а во-вторых, еще испортится. Когда мы пришли к ней, холодильник был отключен.
Сына встречаем на улице. Он наблюдает за домом, в который пришли незнакомые люди. Навстречу не спешит, ждет, пока подойдем.
– Нет возможности дом привести в порядок? – спрашиваем. – Да я сам уже почти калека, у меня нога отказывает, вот хожу. Печку я у нее там сделал. Трубу – я кирпича привезу, это мы сделаем. Я-то не залезу. Вон вызову племянника, приедет, залезет и сделает. Я бы и сам залез, но голова кружится. Сотрясение два раза получил и все, и отлазил по крышам.
– Только вы к ней ходите? – Ну почему? Сестра приезжает. Но она еще постарше меня. Брат не приезжает, они забирали ее к себе жить, но она вернулась сюда опять.
Но не всегда ее жизнь была такой, уверяет пенсионерка: «Милые мои, я все детство и всю молодость прожила, можно сказать, хорошо. У меня родители богатые были. У меня все было: и одежда, и что на ноги обуть. Я не знала, что выбрать».
Сейчас у нее остались только тапочки и старые калоши
Елена Петровна продолжает погружаться в воспоминания. С родителями она жила в деревне Издревая Новосибирского района. Работать начала с 14 лет, то есть, с 1937 года.
«Ой, я работала! Тогда колхозы были. У нас лен засеяли. Это была деревня Ярская. И вот бригадир едет по дворам, собирает нас, девчонок. Посадит и везет. Мы лен дергали, стлали, молотили с темна до темна. И на поле приходилось ночевать. Парни в одной половине, а мы – в другой. А потом уже меня поставили поварихой. Я лошадь запрягала и уезжала домой. И пошло-поехало»,– вспоминает она.
В годы Великой Отечественной войны она пять лет отработала свинаркой. Это время она вспоминает с благодарностью к начальству:
«Четыре года подряд меня премировали. В первый раз дали одного трехмесячного поросенка, а во второй раз – двух. Я к тому времени уже познакомилась с парнем, с солдатом».
Елена Обоянцева достала со старого пыльного телевизора стопку черно-белых фотографий, показала покойного мужа: «Вот он, мой Василий».
Историю знакомства с мужем она помнит в деталях. В тот день она отправилась к односельчанке учиться вязать. Брат попросил Елену связать ему перчатки.
«Она показала мне, как правильно, я два пальца связала и домой засобиралась. Она говорит: “Побудь маленько, сейчас бобики должны прийти”. Какие бобики? Солдаты! Вася – мой муж, Саша Сергеев, Миша Мотовилов и Вовка Медведев. Я только выходить, эти трое заходят. Нина спрашивает: “А куда четвертого дели?” А ребята в ответ: “За углом солдатский чай отливает” Нина мне и говорит: “Лена, подожди, а то еще напорешься на грех на этот” И тут он заходит, и на меня: “О, а это кто?” В шинели... Подошел, обнял меня. Я его не вижу, какой он есть, он меня не видит. Я глянула и говорю: “Ребята, он всегда у вас такой падкий? Сразу – моя!” Вот с этого вечера и познакомились», – вздыхает она.
Она была старше Василия на 10 лет, у нее росла дочь от другого. Но ничего не испугало жениха. В тот же вечер пошел представляться родителям.
– Отец, – сказал, – я полюбил вашу дочь и не отступлюсь, она все равно будет моя.
Единственная совместная фотография супругов, тут они уже не молоды
Когда Василий отслужил, то поселился с женой в Издревой. Но потом захотел переехать.
«Меня не отпускали, – вспоминает пенсионерка, – говорили: “Лена, не уезжай! Работаешь хорошо, всегда поросят получаешь. Собранье соберем, телку тебе справим, квартиру дадим! Будете отдельно с Василием жить!” Но он уперся».
Перебрались на Кирзавод в Барышево, где прожили три года. Еще шесть лет жили в Лекарственном. А потом, когда там работы не стало, Василию дали этот самый дом. Произошло это 20 ноября 1969 года.
Прожили Василий с Еленой вместе 41 год. За это время у них родились два сына – Николай (1958 года рождения) и Геннадий (1960 года рождения). Также они воспитали дочь от первого брака – Любовь (1948 года рождения). Она, кстати, тоже живет неподалеку, в СНТ. По словам пенсионерки, приходит лишь иногда, хотя в этом доме прописана вместе с сыном…
Детское фото внука Елены Петровны
На вопрос, сколько у нее всего внуков, загибает пальцы:
«У Любы было четверо, осталось двое. У Гены – двое. У Коли вот один. А толку с них! Не приезжают. Я уже 26 лет одна. Муж умер в Мошково, в больнице, в которой ему сделали операцию. Может, неудачно сделали? Как уснул, так и все. Плохо все же без хозяина. Как говорится, без хозяина и дом сирота», – вздыхает она.
Так выглядит участок пенсионерки
Когда мужа не стало, все вокруг пожилой женщины стало приходить в запустение. Даже греться было нечем – пенсионерка разобрала и сожгла в печи туалет, баню, все сарайки… Сейчас на дрова копит с пенсии. Топить приходится даже летом – старая кровь, говорит, не греет:
«Я дрова семь лет у одного и того же мужчины беру. Плачу за машину за два раза. За раз я никак не смогу. Машина дров – 13 тысяч. А я получаю 14 300. На что я проживу?».
С пенсии она также думает и нанять кого-нибудь, чтобы побелить в доме стены. Но уюта, не говоря уже о тепле, это вряд ли прибавит. Тут к ремонту надо подходить основательно: менять пол, перебирать печь, выравнивать и красить стены, выкладывать трубу. Оставить свой дом пенсионерка не хочет. От пансионата ее отговорил младший сын, мол, будут ее там обижать – таких историй немало. А старший…
В прошлом году он забрал ее к себе в Козиху, что в Ордынском районе. Но в этом году она вернулась. Говорит, не ужились с невесткой.
Вся нехитрая кухонная утварь женщины
«Сын говорит: “Мама, живи”. А она начала меня потихоньку подкусывать, жена его. Я говорю: “Коля, как я буду здесь жить? Ты же уедешь…” У него трактор маленький, он по делам уедет, а мы дома. Вот и сидит она, нитки мотает, а сама ворчит. Я говорю: “Света, чего ты ворчишь?” Молчит. Ну я и поняла. Говорю: “Коля, сынок, мне надо домой ехать”. Вот и вернулась».
Раньше к Елене Петровне раз в неделю ходила соцработница. Но пенсионерка была недовольна помощницей и обрадовалась, что та перестала приходить.
Несмотря на то, что односельчане полагают, что Елена Петровна – ветеран труда, это не так. По данным МБУ Мошковского района Новосибирской области «Комплексный центр социального обслуживания населения», она не имеет почетного звания «Ветеран Труда» или знака «Дети войны». Получает обычную пенсию по старости. Это вызывает много вопросов, ведь по словам пенсионерки, она ушла на пенсию в 1990 году, то есть ее трудовой стаж может составлять 57 лет. А для получения статуса ветерана нужно отработать 35 лет, из которых 15 – на территории своего региона, принести трудовую книжку в центр социального обслуживания. Но таких заявлений от пенсионерки не поступало.
Кстати, сын Геннадий говорит, что у матери якобы есть ветеранские корочки и медаль. Но где они? Он не может сказать.
Устами чиновника: «все хорошо у нее, проблем нет»
В это сложно поверить, но по мнению местных чиновников, у Елены Обоянцевой «все хорошо». Мы не сразу смогли дозвониться в администрацию Барлакского сельсовета, поэтому направили запрос на бланке редакции на электронный адрес. Позже выяснилось, что глава сельсовета отправился добровольцем на СВО. Замглавы Александр Баев прочитал запрос и по телефону коротко пояснил, что на очереди, как нуждающаяся в улучшении жилищных условий, 99-летняя женщина не стоит и никогда не стояла.
«Ветераном труда она не является. 100 лет ей еще нет, ей только в октябре будет 100 лет.Недавно к ней выезжали наши специалисты. Бабушку все устраивает. Для нее проблем нет. Видеть она никого не хочет. У нее есть и дочь, и сын, и внук. Сын живет в поселке, дочка живет недалеко в дачном обществе. Тоже вопросы к ним, почему не посещают бабушку, – сказал Александр Баев. – А мы недавно были. И на 9 мая ее поздравляли, как пожилого человека. Она не ветеран труда, она – ребенок войны. Так что со слов нашего специалиста, все хорошо у нее, проблем нет».
Это все дрова, что остались у Елены Петровны с прошлого года
Формально к ответу не подкопаешься. Действительно, пенсионерка не имеет никаких статусов и льгот. Действительно, по официальной информации, хранящейся в администрации, ей нет ста лет. И действительно, она не одинока. Кроме того, ее и впрямь поздравляют и навещают представители власти пару раз в год. Но неужели то, что «красиво» выглядит по бумагам, перевешивает некрасивую реальность? Неужели человек, больше половины века отдавший работе на родной земле, заслуживает доживать свою жизнь в разваливающейся халупке, без самого базового – воды, ванны или душа, теплой постели, доступных продуктов? В таком ли месте уместно поздравлять с Днем Победы человека, который прожил, можно сказать, уже несколько жизней?
После звонка Сибкрай.ru в Минсоцразвития Новосибирской области нам сообщили, что пенсионерку 20 июня навестит соцработник. Он поможет ей написать заявление на материальную помощь, а также посмотрит, есть ли возможность предоставить ей субсидию на покупку дров.
