– Глава вашего фонда Константин Костин неоднократно говорил о том, что выборы должны быть конкурентными и открытыми. Надо полагать, это установка Кремля. Однако не во всех регионах их таковыми можно назвать. Взять хотя бы Новосибирскую область, где с нынешним временно исполняющим обязанности губернатора Владимиром Городецким просто конкурировать некому. Разве эти выборы можно назвать конкурентными и демократичными?
– Единственный, кто может дать объективную оценку степени демократичности выборов, это избиратель. Посмотрим 14 сентября на то, как жители Новосибирской области оценивают самих кандидатов и процедуру выборов. Что касается конкурентов Городецкого, то задам встречный вопрос: кого из кандидатов, которые могли бы реально противостоять действующему врио, не допустили до выборов?
После отставки Василия Юрченко и отъезда Виктора Толоконского в Новосибирской области разрушилась прежняя политическая конфигурация, поляна оказалась зачищенной. Единственным политиком такого масштаба – узнаваемым, в целом устраивающим региональные элиты, предсказуемым – оказался Владимир Городецкий. Единственным политическим деятелем, который мог составить ему реальную конкуренцию, мог бы стать Анатолий Локоть. Однако коммунисты взяли власть в мэрии и терять свое завоевание не захотели. Других кандидатов, сопоставимых по политическому весу с Городецким, в области просто не оказалось. Это, конечно, плохо, но это реальность.
– А как же Иван Стариков? Его почему сбрасываете со счетов?
– Я его со счетов не сбрасываю. Его не зарегистрировала областная избирательная комиссия. Иван Валентинович – весьма харизматичный и опытнейший политик. Однако он вернулся в региональную политику только весной. За это время вряд ли возможно получить поддержку имеющихся организационных структур, и, тем более, создать что-то с нуля. Хотя его участие в губернаторских выборах добавило бы остроты и интриги. Возможно, ему удалось бы отобрать у соперников существенное количество голосов. Но, случилось так, как случилось.
– Против Старикова был использован муниципальный фильтр, который без использования административного ресурса пройти невозможно. Можно ли после этого говорить о том, что выборы в Новосибирской области открытые и конкурентные?
– Муниципальный фильтр был «использован» и против основного соперника Виктора Толоконского в Красноярском крае, Ивана Серебрякова. Однако он преодолел фильтр без всякой помощи административного ресурса. За ним стоит мощная партийная структура «Патриоты России», обеспечившая себе фракцию в Горсовете. Получается, что при планомерной, регулярной политической деятельности любая партия способна обеспечить своему кандидату прохождение муниципального фильтра. Если бы новосибирские коммунисты решили выдвинуть своего кандидата, то они обошлись бы своими силами, за счет голосов только своих депутатов, и преодолели бы муниципальный фильтр. Половина голосов муниципальных депутатов есть у ЛДПР. Коалиция с любой другой политической силой способна обеспечить им преодоление муниципального фильтра тоже. Иное дело – других организованных, структурированных политических сил в области нет. И это – проблема.
Муниципальный фильтр, который поначалу был воспринят как механизм, ограничивающий избирательное право, на деле оказался мощным инструментом конструирования прочных, устойчивых политических связей и отношений. Он побуждает местные элиты, активистов, общественников, бизнес-сообщество заниматься политикой регулярно, а не от выборов до выборов. Те, кто игнорирует повседневную политическую деятельность, не умеет договариваться, выстраивать союзы и коалиции, а надеется на «телевизор», тот в политике мало чего добьется. Он будет отсеян уже на стадии муниципального фильтра.
– Получается, что фильтр, по-вашему, переводит политическую конкуренцию в публичное пространство?
– Совершенно верно. Ведь что такое неформальные политические практики? Собрались влиятельные мужики в бане, поговорили, поделили, скинулись и пошли обрабатывать избирателя! А потом никто не может понять: кто это и чей, против кого дружит и чего добивается. Не может руководитель региона быть ставленником только узкой, но влиятельной и состоятельной группы лиц, действующий только в ее интересах.
Фильтр, кроме того, отсекает от участия в выборах людей случайных, маргинальных, способствует консолидации элитных групп, формированию прочных альянсов, устойчивых отношений среди различных групп местных элит. Кроме того, это значительно поднимает статус органов местного самоуправления, с которыми теперь придется считаться высшему должностному лицу субъекта федерации, наделяет низовые органы управления реальной властью. Таким образом, фильтр стимулирует политические партии к систематической работе на территории муниципальных образований, формированию коалиций, что ведет к повышению стабильности и эффективности всей политической системы. К тому же, это наиболее эффективный и действенный способ борьбы против административного ресурса.
Другое дело – величина фильтра и процедура его прохождения. Если отменить правило «один депутат – один голос», то есть вероятность, что голосами начнут приторговывать, да и сам смысл такого фильтра потеряется. А вот усилить ответственность депутатов, если отдал два голоса, зная, что нарушаешь закон, – неси за это ответственность.
Совершенно необоснованно увеличивается депутатский порог. Если в Новосибирской области это 5% от числа депутатов (кандидат должен набрать 297 подписей), то в Алтайском крае – 540 подписей, из которых 136 должны составлять подписи депутатов городского и районного уровня.
Остается вопрос и по поводу пропорции сбора подписей. Но нельзя допустить, чтобы фильтр работал только за счет депутатов крупных поселений. Думаю, что после дня голосования в обществе будет исследован опыт этой кампании и будут приняты совместные решения. Но какими бы они ни были, главное – обеспечить открытость, конкурентность выборов. В противном случае их проведение теряет всякий смысл.
Губернатор, который боится критики, обнаружения скелетов в шкафу, в дальнейшем обрекает себя на конфликты и снижение эффективности власти. Ведь «скелеты» после дня голосования назад в шкаф не спрячешь, запретив обсуждать проблемы, их не решишь. Совершенно недопустимо таким образом отстранять активных граждан от участия в выработке и реализации управленческих решений.
Стариков продемонстрировал, что оппозиционный кандидат вполне способен преодолеть муниципальный фильтр и набрать необходимое число голосов. Но это только в том случае, когда субъект федерации принимает решение о разумном количественном барьере. В Новосибирской области этот порог оптимален. Из его голосов «вычли» всего несколько – муниципальные депутаты дали «добро» сразу двоим кандидатам, что запрещено законом.
– Тем не менее, в Новосибирской области сложилась такая ситуация, когда реальных соперников у Владимира Городецкого нет, явка не будет высокой. Остро встанет вопрос о легитимности избранного губернатора. Ведь таковым он станет, набрав от силы сотню тысяч голосов. Не станет ли для него это проблемой?
– Легитимность, конкурентность, открытость – основные признаки, по которым можно судить о демократичности выборов и самой региональной власти. В Липецкой и Новгородской областях, например, врио губернаторов «включили» административный ресурс, из-за чего коммунисты не смогли зарегистрировать своих кандидатов.
Поначалу в республике Алтай и в Алтайском крае оппозиция также упрекала действующую власть, однако оппозиционные кандидаты все же были зарегистрированы. Перед региональной властью встал вопрос: или подвергнуть сомнению результаты голосования, когда кандидат становится руководителем региона на фоне отсутствия ирреальных соперников, или гарантировать избирателю реальные альтернативы. В первом случае, кандидат с помощью административного ресурса получал кресло руководителя региона, но одновременно ставил бы под сомнение легитимность самого института власти, что, несомненно, негативно отразилось бы в дальнейшем на положении дел в регионе. Во втором случае, отказавшись от фантома «сокрушительной победы», он получал бы, в случае избрания, безусловную поддержку – как со стороны своих сторонников, так и оппонентов, у которых исчезали бы основания обвинять его в нечестной игре «в одни ворота».
Речь в этом случае идет уже не о победе на выборах, а о дальнейшей политической конструкции в регионе, когда слабая власть, которую упрекают в нелегитимности, существенно ограничивала бы себя в выборе управленческих стратегий. Особенность нынешней политической ситуации в регионах такова, что любой избранный губернатор будет обязан проводить политику согласования интересов элит, различных групп населения, достижения консенсуса. Открытые конфликты, противостояния – свидетельства слабости управленческих стратегий, это будет подрывать усилия управленческой команды при реализации властных полномочий. В конечном итоге, все это скажется на социально-экономическом состоянии региона.
В Алтайском крае был зарегистрирован коммунист Сергей Юрченко, которому «Единая Россия» помогла пройти муниципальный фильтр, а в республике Алтай – Владимир Петров, баллотирующийся от партии «Гражданская сила». Именно они составят реальную конкуренцию действующим врио регионов. Понятно, что в случае победы «кандидатов власти» она не будет «оглушительной», но от этого не станет менее весомой. Прочность института власти в регионе будет поддерживаться признанием победы, одержанной в честной и конкурентной борьбе.
Открытость и конкурентность выборов могут преподнести и «неприятные» сюрпризы. Например, необходимость проведения второго тура. Однако второй тур – это демократическая процедура, и победа «со второго раза» нисколько не снижает легитимности избранного губернатора.
– Иными словами, даже в том случае, если кандидат побеждает в открытой и честной борьбе, но с незначительным перевесом, уровень его легитимности, если так можно выразиться, значительно выше, чем у того, что набирает 99%, но втихаря, задвигая своих оппонентов, лишая борьбу конкурентности?
– Совершенно верно. Не важно, насколько ты опередил соперников. Важно то, что тебе удалось опередить сильного соперника. Ты его не испугался, мобилизовал свои ресурсы, сумел убедить в своем превосходстве избирателей, региональные элиты. И даже те, кто тебя не поддерживал на выборах, голосовал за другого, примут результаты выборов, и никто не подвергнет их сомнению. Тем более, что с оппонентами все равно придется выстраивать отношения, работать вместе. У нас же, при наших неформальных политических практиках, существует деление на «своих» и «чужих». Конфронтационность в политике должна уступить место диалогу и поиску компромиссов. В регионах очень слабо выражено стремление договариваться и умение формировать коалиции. Особенно этим страдают местные политические элиты.
Любой, кто бы ни одержал победу на выборах 14 сентября, должен понимать, что в сложно дифференцированном обществе монологические стратегии не работают. Нужно договариваться, идти на компромиссы, вступать в коалиции, учитывать интересы различных групп населения. Именно публичная политика, а не традиционные неформальные внутриэлитные договоренности, привлечение активной части населения к участию в управлении территорий, формирование экспертного сообщества и институционализация его участия в разработке и реализации решений, использование других демократических процедур могут стать залогом устойчивого развития регионов.
Надо понимать, что нынешние губернаторские выборы – это еще и своеобразный смотр позиций накануне муниципальных и региональных выборов. Низкий уровень легитимности, несомненно, отразится на будущих результатах «команды» избранного губернатора. А допущенные им нарушения демократических процедур сейчас резко снизят степень доверия поддерживаемым им кандидатам. Для партий, которые принимают участие в нынешних выборах, прямое или в составе коалиций, это возможность заявить о себе, наладить контакты с массами населения, сформировать партийные структуры на местах, в конце концов, убедить людей в преимуществах своей программы.
Записал Андрей Чик
