– После землетрясения в Беловском районе Кемеровской области, отголоски которого дошли до Новосибирска, прошло уже почти два месяца. Расскажите, к каким итогам пришли после изучения его природы ученые? Можно ли точно сказать, что землетрясение было связано с процессом добычи угля в Бачатском карьере?
– В Кузбассе это явление возникло несколько раньше, чем в июне. В 2005 году начали говорить, что очень много взрывов ведут горняки по ночам. А горнякам по ночам взрывать запрещено. Тогда появилась первая работа в Осинниках, спор шел до тех пор, пока мы не выехали туда и не поставили восемь временных станций. Оказалось, что там, на глубинах от одного до трех километров, происходят землетрясения. Стало совершенно ясно, что добыча угля шахтами приводит к наведенной сейсмичности – реакции земной коры на воздействие человека.
Потом было Полысаево, центр Кузбасса. Мы выставили станции и натолкнулись на такую вещь. Локализация сейсмических процессов образовались там, где лава, горная выработка – сотни метров длиной. Выработка «уползла», и землетрясения «уползли».
Шахта «Распадская»… Авария, куча погибших, там велась добыча в активизированной зоне. Четыре лавы с разных сторон пытались идти на зону, которая отвечала землетрясениям. Там, где землетрясения, там начинаются и выделения газа, что приводит к крупным авариям.
Бачатская выработка – это одна из самых крупных выработок в мире, открытая выработка. 12 километров длина, два ширина и 350 метров глубина. Такую яму вырыть и часть положить сверху, воздействие на земную кору не могло не привести к тому, чтобы земная кора не работала напряженно.
9 февраля 2012 года там происходит землетрясение с магнитудой 4,3. Оно сотрясает все города Кузбасса, но до Новосибирска и прочих городов не достает. После этого мы провели там работы с временными станциями. После этого мы договорились с горняками, что они дают нам список промышленных взрывов, которые провели. И вот появляется карта. Ситуация такая, если разделим по часам суток, то есть взрывы, а есть непрерывный процесс. Под этой шахтой слабая сейсмичность шла непрерывно. Мы предлагали тогда создать в Кузбассе систему регистрации этого, но тогда не отреагировали в такой степени, как нужно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Происходит в начале этого года магнитуда 3,9, опять там же. И то, о котором вы говорите, магнитуда 5,8 в июне. Длина трещины совпадала с длиной разреза. Это землетрясение оказалось рекордным для планеты Земля в зонах добычи полезных ископаемых. Техногенная сейсмичность такого масштаба никем еще не фиксировалась. Такие процессы очень опасны. Например, толчки магнитудой 4,5 привела к гибели 400 шахтеров в ЮАР. Кольский полуостров… Землетрясение когда там ударило, разрушило полностью шахту, которую восстанавливать признали нерентабельно. Там магнитуда была 5 с небольшим.
– Какие последствия были у землетрясения 19 июня? Долго ли продолжалась после него повышенная сейсмическая активность?
– Пострадали поселки. В Бачатском два детских сада разрушено. Моих сотрудников поселили в детском саду. Они говорят, что своих детей в жизни туда не поведут. Хорошо, в шесть утра было. Представляете, в детском саду трещины по стенам, упавшие перегородки? А если бы там были дети? Там бы их поубивало просто. На такую магнитуду никто не рассчитывал. Те, кто добывает, даже начальники, они понимают, что могут прийти домой когда-нибудь, и никого там не застать в живых.
В шесть утра произошло это землетрясение. В пять утра у меня выехала группа исследователей, они должны были идти на Алтай. Они до Барнаула только доехали, им поступил приказ ехать на Бачатскую. Полевой отряд академии наук там был раньше, чем МЧС и все остальные структуры. Начали ставить станции. У нас выставлено сейчас там 11 станций, которые контролируют весь процесс, одна из них работает онлайн-режиме. Она закопана в земле и снабжена антенной, через сотовую связь передает информацию в Новосибирск.
Получается так, что карьеры, которые до сих пор считалось, что не обладают сейсмичностью, сейсмическую опасность готовят людям больше, чем лавы. Вторжение подземное не столь масштабное, как поверхностное. Давление на один участок земли и на другой меняется кардинально. А там добывают 12 миллионов тонн в год угля. А кроме угля выбирается еще и порода. А самое страшное с землетрясениями в Бачатском – если там крутые борта, 350 метров глубина. Если один борт отколет от такого события и уложит на дно? Там же люди, там техника.
В принципе, такие катастрофы связаны с двумя факторами – природное напряженное состояние земной коры и воздействие человека. Мы возьмем линейку, начнем ее сжимать, и она лопнет. А если мы на ней пропил сделаем, она лопнет по пропилу. Я не буду сжимать, то с пропилом ничего не случится. Три крупных землетрясения за год попадают в один разрез. После этого события у нас зафиксирован процесс – четверки шли как афтершоки. Вы думаете в июне землетрясение? Да их множество было после этого. Мне ежедневно делают отчет, что и как произошло. Первые дни после магнитуды 5,8 – по четыре крупных события в день, прямо в Бачатском. Сейчас начинает затихать процесс, но мы знаем, что он затихает, а потом опять начинает возникать. В течение года три крупных уже было, и четвертое тоже будет, никуда не денется.
– Возможно ли как-то контролировать происходящие с земной корой процессы? Может быть, сама система добычи угля нуждается в некоторых изменениях?
– То, что касается Бачатского, он был взят под определенный контроль, сейчас с администрацией Кузбасса, совместно с компаниями выработана программа. Мы договорились, что создаем сеть первого уровня – семь станций в районе горных предприятий. Администрация переговорила с компаниями угольными, и всем этим компаниям предписано это сделать, деньги выделить, несколько миллионов рублей, чтобы эту станцию создать. А там, где активизация уже идет, дополнительно сеть более низкого уровня – три станции поставить. В районе Бачатского разреза есть одна станция, будет еще три. Тем компаниям, у которых на карьерах будут активизации обнаружены, тоже придется ставить станции под контроль. Это Тулеев (губернатор Кемеровской области Аман Тулеев – прим. ред.) определил достаточно жестко и сказал, что добывать уголь не даст, пока это не будет сделано.
Мы уже заказали изготовление аппаратуры в Англии, высокоточные сейсмографы будем ставить, информация со всех станций будет передаваться в онлайн-режиме в Новосибирск. Они будут автоматические. От нас обработанные результаты будут предоставляться компаниям. Сейчас уже определены примерные места будущих станций.
– На территории Новосибирской области ведь тоже есть карьеры, там тоже идут работы, но никаких данных будто бы нет. Как складывается ситуация с техногенными землетрясениями в Новосибирске?
– Никто не знает как. В Кузбассе тоже никто не знал, пока Бачатский не начал работать. У нас карьеры имеются от Евсино чуть-чуть в сторону, это знаменитое месторождение угольное, там четыре-пять карьеров. В Новосибирске не только наличие техногенных землетрясений никто не проверял, эти исследования не велись никогда, хотя все карьеры у нас под боком. Наши власти никогда не заинтересованы в этом.
В Новосибирске нет даже понятия «взрывов». Около разреза рядом никто не живет, на взрывы, если в домах на удалении слегка колеблется что-то, внимания не обращают. Это до тех пор, пока не произойдет крупное событие. Оно нанесет удар с юга, с севера. Разрезы у нас есть, от них никуда не денешься. В Новосибирске с севера на карьерах с этими взрывами столкнулись, оказалось, что технологию никто не отработал, чтобы уменьшить сейсмический эффект. И то, что они бьют по поселкам, – это сейчас улаживается. Нас привлекли к работам. Видимо, Ростехнадзор стал работать жестче и говорить – «нет, давайте определимся, имеете ли вы право так воздействовать». Существует ли в Новосибирске наведенная сейсмичность? Я не знаю. Но куда бы ей деться, если карьеры есть большие?...
Обязательно возникнет момент, когда, как в Кузбассе, пострадают поселки, города, тогда и властям придется включаться. И в Новосибирске это рано или поздно будет.
