Коммунист Владимир Боков, ныне председатель Консультационного совета Новосибирского обкома КПРФ, в 1993 году был депутатом Верховного Совета. Его воспоминания о тех днях приводит сайт новосибирского обкома КПРФ:
– События начали стремительно развиваться в конце сентября с появлением ельцинского указа (о роспуске Верховного Совета – Ред.). Был объявлен срочный сбор депутатов. Я в тот момент находился в Новосибирске. Вместе с другим депутатом — Николаем Харитоновым — мы выдвинулись в Москву. Когда мы прилетели, заседание Верховного Совета, шедшее до этого всю ночь, продолжалось. К этому времени Дом Советов был уже заблокирован. 25 сентября прекратили работу все столовые и буфеты. 27-го отключили воду. Некоторые депутаты к тому моменту уже покинули здание. В их числе был Харитонов. Он собрал группу депутатов Верховного Совета — около 200 человек. 1 октября я примкнул к группе Харитонова. Было решено установить связь с регионами. Я созванивался с губернатором Новосибирской области Виталием Мухой, узнавал от него о ситуации. Применить меры к Ельцину, на стороне которого уже выступала милиция, армия и так далее, мы уже не могли. И уже 3-го октября я из окна наблюдал одну из самых страшных картин — расстрел Верховного Совета.
Доктор философских наук, руководитель регионального отделения партии «Яблоко» Олег Донских полагает, что те события стали поводом для формирования в последующие годы достаточно негативного отношения к понятию «демократия»:
– В 1993 году у меня было двоякое отношение к событиям у Белого дома, отсутствовало четкое понимание, на чьей я стороне. С одной стороны – происходящее мне, безусловно, не нравилось, с другой – казалось, что парламент во главе с Хасбулатовым действительно сильно тормозит развитие страны. Так что однозначной оценки и поддержки той или другой стороны не было. Сегодня же я убежден, что идти на такие меры Ельцину было нельзя. В итоге к власти пришли люди типа Гайдара и его команды, которые предпочитали простые решения. В итоге все это привело к тому, что отношение к демократии у большой части населения сегодня такое, какое есть.
Депутат Законодательного собрания Новосибирской области Андрей Жирнов, несмотря на то, что в 1993 году был еще в достаточно юном возрасте, успел по мере возможностей принять участие в развитии событий. Сайт новосибирского обкома КПРФ приводит его рассказ:
– В 1993 году я учился на втором курсе и к этому времени сформировал свое отношение к политике Ельцина как крайне отрицательное. Поэтому принимал активное участие в акциях антиельцинской оппозиции. Когда сообщили о роспуске Верховного Совета, началось сильное оппозиционное движение. Утром 22 сентября в здании областного Совета депутатов срочно собралась внеочередная сессия. Депутаты приняли решение бороться против переворота. Губернатор Виталий Муха тогда сказал: «Город должен бурлить». Эти слова были восприняты на ура. Мы начали собирать и распространять информацию о позиции областного Совета по поводу событий в Москве. Помню, как в Новосибирске собрался первый съезд Народных депутатов Сибири. Новосибирск стал центром оппозиционного движения. Ночью с 3 на 4 октября в штабе раздался звонок, сообщивший, что блокада вокруг Дома Советов прорвана. Всех охватило чувство эйфории, которое продолжалось недолго. Последующие события мы переживали тяжело. Глядя на кадры расстрела Дома Советов, я не мог поверить, что подобное происходит в нашей стране, в Москве. А ведь мы были близки к тому, чтобы поменять ситуацию и сдвинуть Россию с гибельного пути.
Управляющий партнер DSO Consulting Сергей Дьячков традиционно придерживается либеральных ценностей. Но и он сегодня далек от положительной оценки октябрьских событий:
– Когда все это происходило, мы были уверены, что Ельцин защищает нашу страну от красной угрозы, отстаивает демократию. Интернета тогда не было, мы сидели у радиоприемников, пристально следили за событиями, переживали. Сейчас же я считаю, что тогда был совершен государственный переворот. Обе стороны считали себя легитимной властью, в итоге победила та, у которой были танки. Эти действия были противоправными. Я до сих пор считаю, что Ельцин сделал для страны очень много хорошего, но в ситуации с расстрелом Белого дома он был неправ. Те события впоследствии сыграли злую шутку с российской демократией. Нельзя делать добро грязными руками.
– События начали стремительно развиваться в конце сентября с появлением ельцинского указа (о роспуске Верховного Совета – Ред.). Был объявлен срочный сбор депутатов. Я в тот момент находился в Новосибирске. Вместе с другим депутатом — Николаем Харитоновым — мы выдвинулись в Москву. Когда мы прилетели, заседание Верховного Совета, шедшее до этого всю ночь, продолжалось. К этому времени Дом Советов был уже заблокирован. 25 сентября прекратили работу все столовые и буфеты. 27-го отключили воду. Некоторые депутаты к тому моменту уже покинули здание. В их числе был Харитонов. Он собрал группу депутатов Верховного Совета — около 200 человек. 1 октября я примкнул к группе Харитонова. Было решено установить связь с регионами. Я созванивался с губернатором Новосибирской области Виталием Мухой, узнавал от него о ситуации. Применить меры к Ельцину, на стороне которого уже выступала милиция, армия и так далее, мы уже не могли. И уже 3-го октября я из окна наблюдал одну из самых страшных картин — расстрел Верховного Совета.
Доктор философских наук, руководитель регионального отделения партии «Яблоко» Олег Донских полагает, что те события стали поводом для формирования в последующие годы достаточно негативного отношения к понятию «демократия»:
– В 1993 году у меня было двоякое отношение к событиям у Белого дома, отсутствовало четкое понимание, на чьей я стороне. С одной стороны – происходящее мне, безусловно, не нравилось, с другой – казалось, что парламент во главе с Хасбулатовым действительно сильно тормозит развитие страны. Так что однозначной оценки и поддержки той или другой стороны не было. Сегодня же я убежден, что идти на такие меры Ельцину было нельзя. В итоге к власти пришли люди типа Гайдара и его команды, которые предпочитали простые решения. В итоге все это привело к тому, что отношение к демократии у большой части населения сегодня такое, какое есть.
Депутат Законодательного собрания Новосибирской области Андрей Жирнов, несмотря на то, что в 1993 году был еще в достаточно юном возрасте, успел по мере возможностей принять участие в развитии событий. Сайт новосибирского обкома КПРФ приводит его рассказ:
– В 1993 году я учился на втором курсе и к этому времени сформировал свое отношение к политике Ельцина как крайне отрицательное. Поэтому принимал активное участие в акциях антиельцинской оппозиции. Когда сообщили о роспуске Верховного Совета, началось сильное оппозиционное движение. Утром 22 сентября в здании областного Совета депутатов срочно собралась внеочередная сессия. Депутаты приняли решение бороться против переворота. Губернатор Виталий Муха тогда сказал: «Город должен бурлить». Эти слова были восприняты на ура. Мы начали собирать и распространять информацию о позиции областного Совета по поводу событий в Москве. Помню, как в Новосибирске собрался первый съезд Народных депутатов Сибири. Новосибирск стал центром оппозиционного движения. Ночью с 3 на 4 октября в штабе раздался звонок, сообщивший, что блокада вокруг Дома Советов прорвана. Всех охватило чувство эйфории, которое продолжалось недолго. Последующие события мы переживали тяжело. Глядя на кадры расстрела Дома Советов, я не мог поверить, что подобное происходит в нашей стране, в Москве. А ведь мы были близки к тому, чтобы поменять ситуацию и сдвинуть Россию с гибельного пути.
Управляющий партнер DSO Consulting Сергей Дьячков традиционно придерживается либеральных ценностей. Но и он сегодня далек от положительной оценки октябрьских событий:
– Когда все это происходило, мы были уверены, что Ельцин защищает нашу страну от красной угрозы, отстаивает демократию. Интернета тогда не было, мы сидели у радиоприемников, пристально следили за событиями, переживали. Сейчас же я считаю, что тогда был совершен государственный переворот. Обе стороны считали себя легитимной властью, в итоге победила та, у которой были танки. Эти действия были противоправными. Я до сих пор считаю, что Ельцин сделал для страны очень много хорошего, но в ситуации с расстрелом Белого дома он был неправ. Те события впоследствии сыграли злую шутку с российской демократией. Нельзя делать добро грязными руками.
