В Новосибирской области суд обязал Краснообскую больницу выплатить компенсацию в 20 тысяч рублей матери умершего в медучреждении трехлетнего ребенка. У мальчика была онкология и он не справился с тяжелой болезнью. Мать винит в этом медиков.
Маленькому Вове диагностировали рак головного мозга практически сразу после рождения – в 2017 году. С того момента семья Титовых активно начала лечить мальчика. Ребенка регулярно показывали разным врачам, возили на анализы и обследования. Первую операцию малышу сделали еще тогда, когда ему не исполнилось и года. Врачи обещали вылечить Вову, но ремиссия не наступила.
В 2019 году, когда Вове было два года, он вместе с мамой лег в Краснообскую больницу в отделение онкологии – химиотерапию в Новосибирской области на тот момент делали только там.
«Больницей это, конечно, можно назвать с натяжкой. Там протекала крыша, по углам виднелась плесень. Врач реаниматолог-анестезиолог специализировался больше на взрослых. Было много случаев прокола вен, могли раз по восемь ткнуть ребенка, пока не попадали куда надо. Случайно допускали прокол легкого, – делится с КП-Новосибирск Анна Титова. – Мало кто из детей вернулся из реанимационного отделения. Если кто-то попадал туда, это был конец».
И вот в реанимации оказался и сын Анны. Ребенка поместили в общее отделение. Женщина настаивала, чтобы его определили в детское, в паллиативную палату, а там – подключили к аппарату ИВЛ, но его, по словам женщины, в больнице не было.
По словам сибирячки, врачи обещали ей заказать и доставить аппарат. Однако не успели – Вова умер.
«На мои просьбы реагировали, я считаю, по-хамски. Ведь даже в последнее утро его жизни, когда я просила врача подойти к ребенку, он просто отмахнулся, заполняя документы. Тогда я решила спросить про ИВЛ у заведующей. Только поднялась в палату, а тут она сама заходит и сообщает, что Вова умер», – с горечью вспоминает Анна.
За непродолжительный период в том же отделении Краснообской больницы ушли из жизни еще трое детей. Тогда родители создали благотворительную организацию «Самое светлое, самое родное», написали не одну жалобу в различные инстанции, в том числе в министерство здравоохранения и прокуратуру, проводили акции протеста. На потерявших детей родителей обратили внимание лишь в сентябре 2021 года.
«Детское онкологическое отделение закрыли на ремонт. Потом в Новосибирск приехал генеральный прокурор, мы попали к нему на личный прием, – рассказывает Анна. – После бесчисленных проверок многое изменилось. Заведующего отделением уволили, решили вопрос с лекарственным обеспечением, нормализовали питание и прочее. Сейчас мы все вместе добиваемся, чтобы в Новосибирске построили отдельный детский онкологический центр, где смогут оказывать необходимую помощь и будет все: и хорошие специалисты, и современное оборудование».
Ситуацию даже взял на личный контроль глава следственного комитета России Александр Бастрыкин. В декабре 2021 года возбудили уголовное дело по части третьей статьи 238 УК РФ «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц».
Расследование до сих пор продолжается. Выявить виновных оказалось очень сложно: следствие все еще не определилось с подозреваемыми, а медицинская документация, по словам родителей, таинственно исчезла. Кроме того, некоторые родители отказались от вскрытия тел детей для установления точных причин смерти.
«Что вы хотите? Дети от онкологии умирают. Никто тут не виноват», – кратко комментирует ситуацию бывший заведующий отделением онкологии и гематологии Краснообской больницы. К слову, сейчас он работает онкологом в другом медучреждении Новосибирска.
После смерти Вовы Анна Титова подала в суд на Краснообскую больницу. В исковом заявлении она потребовала выплату компенсации в размере пять миллионов рублей.
«Факт некачественного оказания медицинской помощи нашел свое подтверждение в ходе рассмотрения дела, – говорится в судебном решении. – Достоверным доказательством, подтверждающим доводы истца о некачественно оказанной медицинской помощи, является акт проверки, проведенной ведомственной комиссией минздрава по Новосибирской области. Ответчиком не было предоставлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в некачественном оказании медицинской помощи в течение длительного периода времени, что, исходя из имеющегося у Титова В. А. заболевания, не могло не причинять физические и нравственные страдания ему и его матери. При этом суд приходит к выводу, что выявленные дефекты, в частности, несоответствие штатного расписания рекомендуемым штатным нормативам, отсутствие блока реанимации непосредственно в детском онкогематологическом отделении, задержки препаратов, нарушения при заполнении медицинской документации не могли не заставить истца переживать чувство беспомощности и тревоги за здоровье близкого человека – малолетнего сына».
Суд закончился недавно. Однако решение оказалось не в пользу матери. Смерть мальчика обосновали тяжестью заболевания, а не ошибкой или халатностью медиков. Матери выписали компенсацию в размере 20 тысяч рублей.
«Я читаю это решение суда и понимаю, что врачи вроде как виноваты, но при этом не виноваты. Ребенок пострадал, умер, но он же болел… Для меня это так странно звучит. Ведь если бы ребенок не болел, то мы и в больницу не обращались бы, – рассуждает женщина. – Наверное, только дети с онкологией, которые проходят весь этот путь, могут научить стойкости. Это настолько сильные дети, которые, несмотря на все диагнозы и трудности, продолжают улыбаться, жить, и учат этому других. Ты не имеешь права опускать руки, ты должен быть сильным».
В Новосибирской области суд обязал Краснообскую больницу выплатить компенсацию в 20 тысяч рублей матери умершего в медучреждении трехлетнего ребенка. У мальчика была онкология и он не справился с тяжелой болезнью. Мать винит в этом медиков.
Маленькому Вове диагностировали рак головного мозга практически сразу после рождения – в 2017 году. С того момента семья Титовых активно начала лечить мальчика. Ребенка регулярно показывали разным врачам, возили на анализы и обследования. Первую операцию малышу сделали еще тогда, когда ему не исполнилось и года. Врачи обещали вылечить Вову, но ремиссия не наступила.
В 2019 году, когда Вове было два года, он вместе с мамой лег в Краснообскую больницу в отделение онкологии – химиотерапию в Новосибирской области на тот момент делали только там.
«Больницей это, конечно, можно назвать с натяжкой. Там протекала крыша, по углам виднелась плесень. Врач реаниматолог-анестезиолог специализировался больше на взрослых. Было много случаев прокола вен, могли раз по восемь ткнуть ребенка, пока не попадали куда надо. Случайно допускали прокол легкого, – делится с КП-Новосибирск Анна Титова. – Мало кто из детей вернулся из реанимационного отделения. Если кто-то попадал туда, это был конец».
И вот в реанимации оказался и сын Анны. Ребенка поместили в общее отделение. Женщина настаивала, чтобы его определили в детское, в паллиативную палату, а там – подключили к аппарату ИВЛ, но его, по словам женщины, в больнице не было.
По словам сибирячки, врачи обещали ей заказать и доставить аппарат. Однако не успели – Вова умер.
«На мои просьбы реагировали, я считаю, по-хамски. Ведь даже в последнее утро его жизни, когда я просила врача подойти к ребенку, он просто отмахнулся, заполняя документы. Тогда я решила спросить про ИВЛ у заведующей. Только поднялась в палату, а тут она сама заходит и сообщает, что Вова умер», – с горечью вспоминает Анна.
За непродолжительный период в том же отделении Краснообской больницы ушли из жизни еще трое детей. Тогда родители создали благотворительную организацию «Самое светлое, самое родное», написали не одну жалобу в различные инстанции, в том числе в министерство здравоохранения и прокуратуру, проводили акции протеста. На потерявших детей родителей обратили внимание лишь в сентябре 2021 года.
«Детское онкологическое отделение закрыли на ремонт. Потом в Новосибирск приехал генеральный прокурор, мы попали к нему на личный прием, – рассказывает Анна. – После бесчисленных проверок многое изменилось. Заведующего отделением уволили, решили вопрос с лекарственным обеспечением, нормализовали питание и прочее. Сейчас мы все вместе добиваемся, чтобы в Новосибирске построили отдельный детский онкологический центр, где смогут оказывать необходимую помощь и будет все: и хорошие специалисты, и современное оборудование».
Ситуацию даже взял на личный контроль глава следственного комитета России Александр Бастрыкин. В декабре 2021 года возбудили уголовное дело по части третьей статьи 238 УК РФ «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц».
Расследование до сих пор продолжается. Выявить виновных оказалось очень сложно: следствие все еще не определилось с подозреваемыми, а медицинская документация, по словам родителей, таинственно исчезла. Кроме того, некоторые родители отказались от вскрытия тел детей для установления точных причин смерти.
«Что вы хотите? Дети от онкологии умирают. Никто тут не виноват», – кратко комментирует ситуацию бывший заведующий отделением онкологии и гематологии Краснообской больницы. К слову, сейчас он работает онкологом в другом медучреждении Новосибирска.
После смерти Вовы Анна Титова подала в суд на Краснообскую больницу. В исковом заявлении она потребовала выплату компенсации в размере пять миллионов рублей.
«Факт некачественного оказания медицинской помощи нашел свое подтверждение в ходе рассмотрения дела, – говорится в судебном решении. – Достоверным доказательством, подтверждающим доводы истца о некачественно оказанной медицинской помощи, является акт проверки, проведенной ведомственной комиссией минздрава по Новосибирской области. Ответчиком не было предоставлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в некачественном оказании медицинской помощи в течение длительного периода времени, что, исходя из имеющегося у Титова В. А. заболевания, не могло не причинять физические и нравственные страдания ему и его матери. При этом суд приходит к выводу, что выявленные дефекты, в частности, несоответствие штатного расписания рекомендуемым штатным нормативам, отсутствие блока реанимации непосредственно в детском онкогематологическом отделении, задержки препаратов, нарушения при заполнении медицинской документации не могли не заставить истца переживать чувство беспомощности и тревоги за здоровье близкого человека – малолетнего сына».
Суд закончился недавно. Однако решение оказалось не в пользу матери. Смерть мальчика обосновали тяжестью заболевания, а не ошибкой или халатностью медиков. Матери выписали компенсацию в размере 20 тысяч рублей.
«Я читаю это решение суда и понимаю, что врачи вроде как виноваты, но при этом не виноваты. Ребенок пострадал, умер, но он же болел… Для меня это так странно звучит. Ведь если бы ребенок не болел, то мы и в больницу не обращались бы, – рассуждает женщина. – Наверное, только дети с онкологией, которые проходят весь этот путь, могут научить стойкости. Это настолько сильные дети, которые, несмотря на все диагнозы и трудности, продолжают улыбаться, жить, и учат этому других. Ты не имеешь права опускать руки, ты должен быть сильным».
