Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Кризис — подходящее время для осмысления необходимости перевода экономики на инновационные рельсы. Побуждающими к этому мотивами явились как заявления правительства о приоритетной поддержке инновационных технологий, стратегий и направлений, так и ситуация на рынке, диктующая необходимость внедрения новых подходов ко всему.
Слово «инновации», пожалуй, можно считать одной из примет минувшего года. Но повсеместного развития и внедрения инновационных направлений на местах пока не видно.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>4<#two#>>Пятое «и»
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Ситуация напоминает ту, что сложилась в России в начале кризиса, когда при резком падении спроса на промышленную продукцию предприятия поставили своей целью любой ценой получить государственную поддержку. Конечно, быстро стало ясно, что «лекарства» на всех не хватит, и «лечиться» придется самим.
Так же и тут. С высоких трибун провозгласили, что именно кризис является наилучшим промежутком времени для построения фундамента национальной инновационной экономики. Это стало сигналом, который был воспринят бизнесом однозначно: федеральный центр четко определился с тем, кто действительно получит поддержку. Развивать инновации становится выгодно.
Но загвоздка в том, что инновационная сфера не так проста, как кажется, и громкие заявления — не самый первый и необходимый стимул.
Напомним, всерьез о новом инновационном курсе страны заговорили после программного выступления Дмитрия Медведева на Красноярском экономическом форуме в феврале 2008 года. В нем он сформулировал четыре базовых направления развития России на четыре ближайшие года. «Мы должны сконцентрироваться на своеобразных четырех «и» — институтах, инфраструктуре, инновациях, инвестициях», — сказал он тогда.
Все эти «и» по большому счету взаимосвязаны, без одного нет развития другого. Как и в начале 2008-го, сегодня отсутствует базовая система продвижения и генерации инноваций, структура, которая позволяла бы обобщать инновационный опыт, управлять одновременно и финансовыми, и инновационными потоками.
В 2007 году была создана Российская корпорация нанотехнологий (РОСНАНО). Весь прошлый год она находилась в центре внимания благодаря активному поиску достойных инновационных проектов в масштабах всей России. Многие инноваторы уже успели назвать ее «единственным работающим крупным венчурным фондом». Но даже располагающая огромными ресурсами госкорпорация — еще не система поиска и продвижения инноваций. Ведь в чистом виде венчурный фонд занимается перепродажей инновационных проектов, и бизнес это рискованный — на вложении средств в инновации можно как получить прибыль, так и потерять деньги. Успех тут совершенно не гарантирован, а значит, вопрос создания стройной и целостной системы по-прежнему остается актуальным.
Что действительно стоит отметить в качестве положительного итога прошедшего с начала кризиса времени — понимание необходимости выстраивания отношений с частными инвесторами в деле поддержки и продвижения инноваций, построения нужных для этого структур уже приходит к местным и региональным властям. И это вполне может добавить к четырем «и» новой экономики России, о которых говорил Медведев, пятое, означающее инициативу. Без нее самые передовые разработки могут так и остаться нереализованными, и самая понятная и прозрачная поддержка федерального центра — невостребованной.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>4<#two#>>Регионы берут на себя
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>«Как у нас развивается региональная инновационная система? Стоит отметить, что первый в России закон об инновационном развитии региона был принят в Саратовской области в 1997 году, второй стала Томская область, — рассказывает Алексей Пушкаренко, председатель комитета администрации Томской области по науке и инновационной политике. — Сам по себе такой закон ничего не значит, если нет механизма его реализации, и в 2003 году в области принята специальная межведомственная программа».
Необходимость такой программы очевидна, поскольку на территории Томской области работают вузы, научные институты под разным подчинением. В Томске также принято положение о развитии инновационной деятельности. Здесь в конечном итоге удалось построить региональную инновационную инфраструктуру с собственной системой финансирования. Во всех институтах работают офисы коммерциализации, которые «перелопачивают» все разработки, имеющие инновационный потенциал.
«Кризис показал уязвимость сырьевого пути развития регионов, причем так обстоят дела во всем мире. И только инновационный путь развития может обеспечить устойчивость экономики по отношению ко всем колебаниям мирового рынка», — утверждает Валентин Мазикин, первый заместитель губернатора Кемеровской области и председатель совета директоров ОАО «Кузбасский технопарк».
Кемеровская область действительно ощутила на себе всю глубину падения, в которую оказалась ввергнута добывающая промышленность региона из-за снижения спроса на уголь. К слову говоря, акцент на инновационное развитие промышленности здесь считают определяющим уже давно. Например, Кузбасский технопарк создавался здесь два года назад именно для организации инновационной деятельности по созданию и внедрению новых технологий для развития топливно-энергетического комплекса, горнорудной, коксохимической, металлургической, химической и других отраслей. Упор в решении этой задачи был сделан на разработку и внедрение технологий добычи, создание оборудования нового технического уровня для горнорудной промышленности, разработку и внедрение технологий производства, использования и обработки новых функциональных и конструкционных материалов, вторичных энергоресурсов (шахтного метана, энергии шахтных вод и воздуха), отходов производства.
Сегодня уже есть смысл говорить о первых успешных результатах. Резидентами технопарка разработаны новые технологии и продукты. Например, ООО «Центр молекулярных технологий» создал технологию очистки диэлектрических жидкостей, например масел, после многократного использования, что дает огромный экономический и экологический эффект (в регионе ежегодно сливается около 30 тыс. тонн отработанного масла). Есть и другие интересные проекты. Скажем, новокузнецкая компания «Евроэлемент» освоила производство полностью импортозамещающей продукции — фильтров для моторов тяжелой дизельной техники.
Но наибольший интерес в плане переориентации региональной экономики вызывают проекты глубокой переработки угля. В частности, уже объявлено о создании в Кузбассе целого энерготехнологического комплекса по переработке угольного отсева методом газификации с получением синтез-газа, гранулированного песка, метанола, чистого водорода, тепловой и электрической энергии.
Но практически во всех регионах актуальна сейчас одна проблема — российские банки и финансовые институты никаким образом не реагируют на инновации, не финансируя новых разработок из-за высокого риска. Если во всем мире кризис считается подходящим моментом для вложения денег в новые технологии, у нас идут своим путем.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>4<#two#>>Построение региональной системы
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>«В концепции долгосрочного развития РФ на период до 2020 года основное внимание уделяется именно инновационному пути развития. Поэтому перед руководителями регионов стоит задача сформировать инновационную структуру экономики, выстроить оптимальную модель инновационной деятельности, — говорит Валентин Мазикин. — Еще в 2002 году Правительством РФ была утверждена Стратегия развития Сибири до 2020 года. Сегодня этот документ скорректирован, и на его основе идет разработка региональных инновационных стратегий. В условиях кризиса такие направления дают возможность маневра, а специализация сибирских регионов позволяет кооперироваться. И даже создания целого грандиозного научно-производственного комплекса, в котором каждому региону будет отведена своя роль. Томск славится фундаментальной инновационной активной наукой; Новосибирск — наукоемкими производствами в сочетании с академической наукой, образовательной и инновационной инфраструктурой, мощной лабораторно-исследовательской базой; у Красноярского края мощная промышленная база и логистические возможности; специализация Кузбасса — тяжелая, добывающая промышленность. Таким образом, инновационный потенциал Сибири позволяет подойти к решению задачи создания общерегиональной инновационной сети».
Если вернуться к четырем «и» Президента РФ, при внимательном рассмотрении мы увидим, что сегодня из всех них в Сибири недостает самого главного — инфраструктуры.
«При реализации межрегиональной инвестиционной программы «Сибирское машиностроение», координатором которой я являюсь, мы подошли к фазе завершения проектирования и перехода к пилотным бизнес-проектам крупного масштаба, — рассказывает Геннадий Гусельников, заместитель председателя исполкома Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» (МАСС). — Анализ проблем, возникающих при их подготовке, показал, что существенный изъян проектов — инфраструктурная составляющая. Мы выделили несколько главных тормозящих факторов. Первый — ученое сообщество, изобретатели, рационализаторы, малый бизнес в инновационной сфере слабо ориентированы на потребности нашего народного хозяйства. Таким образом, первая задача — ориентировать научное сообщество на разработку реальных инновационных продуктов по нужным направлениям, которые имеют сегодня наиболее высокий рыночный потенциал в экономически наиболее эффективных нишах. Второй фактор — у нас совершенно отсутствует целостное понимание и структура поддержки startup. Потому что венчурный инвестор имеет значительное количество объектов инвестирования, ему крайне неудобно управлять разрозненными проектами, он охотно взаимодействует со структурами, которые ему в этом оказывают содействие, создают комфортные условия. Требуется создание подобных структур. Также есть проблема в самом бизнес-проектировании. Идею, прошедшую стадию научных работ, воплощенную в чертежах, нужно представить в качестве опытного образца. Сразу возникает проблема, где и как их изготовить. Это штучный товар, серийные заводы берут такие заказы плохо, поэтому возникает потребность в центрах коллективного доступа к высоким технологиям, которые позволят обслужить ученого, преобразовать его замыслы в конкретный продукт».
На этом проблемы продвижения инновационной идеи не заканчиваются. Разработка бизнес-проекта — расчет и оценка маркетинговой составляющей, жизненного цикла продукта, все, что связано с бизнес-составляющей товара, — сибирские предприятия делают достаточно слабо. Что вполне объяснимо, учитывая многолетнюю ориентацию сибирского промышленного комплекса на госзаказы. До сих пор это у сибирских машиностроителей, как говорится, в крови: практически все их бизнес-проекты ориентированы на господдержку. В то время как сейчас просто необходимы проекты, способные самостоятельно генерировать денежный поток, давать налоговую отдачу — в этом суть специфики Сибири.
Инфраструктурная проблема выражается в необходимости преобразования инновационных замыслов в проект. Важно понимать, что это за товар, иметь на руках оценку рынка, решения потенциальных инвесторов, готовых вложить в этот проект определенные средства. Только тогда возникает законченный интеллектуальный продукт, который можно предлагать к реализации. В этом случае вся инновационная структура будет самофинансируемой.
«Стоит отметить, что практически во всех сибирских регионах существуют те или иные элементы поддержки предпринимательства. Есть бизнес-инкубаторы, технопарки, но у них есть серьезный недостаток, — говорит Геннадий Гусельников. — Это региональная замкнутость. Система должна быть экстерриториальной по своей сути, здесь целесообразно рассматривать вопросы межрегиональной кооперации, как и в программе «Сибирское машиностроение». То есть зреет идея о создании макрорегиональной инновационной системы. Мы ее назвали моделью промышленного инновационного развития СФО. И сейчас формируем понимание того, как она должна выглядеть, какие функции целесообразно реализовать на уровне группы субъектов — например, формирование и ведение базы данных инновационных проектов, кадрового резерва для участия в инновационной деятельности, проектах и их разработке. Что целесообразно оставить на уровне регионов в качестве звеньев инновационной структуры.
Сегодня каждый регион идет своим путем в этой области, повторяя уже пройденные другими территориями шаги, повторяя те же ошибки — имеет смысл этот опыт обобщить и осознать. И создать некую типовую модель региональной инновационной системы, с теми функциями, которые в достаточной степени реализуют новую идеологию. И попробовать адаптировать то, что построено в регионах — в Томске, Кемерове, Омске, Новосибирске и других городах, — под задачи, которые сейчас стоят перед экономикой, нарастить эти системы недостающими звеньями и сгруппировать получившиеся региональные инновационные системы в единый инновационный кластер всей Сибири».
Arial<#two#>>3<#two#>>4<#two#>>Под прессом обстоятельств
Arial<#two#>>3<#two#>>«Я уверен, что дальнейшая перспектива выхода из кризиса пойдет снова по пути укрепления рубля, — отмечает Геннадий Гусельников. — В наших условиях укрепление рубля — это тяжелая ситуация для экспортеров, которая означает увеличение налогов и уменьшение валютной выручки. Поэтому они волей-неволей должны будут вернуться на национальные рынки и стать внимательнее к нуждам потребителей. Кроме того, дорогой рубль создает условия для удешевления импорта, и это означает рост конкурентной нагрузки со стороны иностранных производителей. Для российских компаний выжить в таких условиях можно только одним путем — через инновации».
Но что говорить о создании целой системы генерации и продвижения инноваций, если до сих пор существуют даже разногласия относительно самого термина «инновации»! Специалисты склоняются к определению, что это «некое новшество, которое дает на рынке конкурентное преимущество». К сожалению, пока внедрение нового на предприятии не дает никакого преимущества. Из-за этого предприятия крайне неохотно идут на регистрацию интеллектуальной собственности и ее постановку на бухгалтерский баланс. Есть счет, на котором учитываются нематериальные активы, но на любом даже самом крупном предприятии он почти пуст. Если в мире стоимость нематериальных активов предприятий составляет около 30% от общей стоимости активов, в России этот показатель меньше в тысячу раз и составляет около 0,03%. Отсюда — отсутствие рынка интеллектуальной собственности, а значит, еще один повод для незаинтересованности в новых идеях.
Все это привело к тому, что сегодня 70% средств в научные разработки в России вкладывает государство и только 30% — частные инвесторы. В то время как в мире эти показатели давно поменялись местами: государство тратит на научные разработки лишь 30%, остальное — деньги частных инвесторов.
Между тем недооценивать важность инновационного процесса сегодня нельзя. «Сегодня мы наблюдаем противопоставление пути использования сырьевых ресурсов и пути использования инновационных технологий — это не совсем правильно. Так же, как противопоставление нефти, газа и угля. Это одни и те же углеводороды в разных фазах своего существования, и перерабатываются практически одинаково, — отмечает Геннадий Грицко, член-корреспондент РАН. — Борьба за источники сырья сегодня ведется по всем направлениям, в том числе и научным. Растущая потребность в электроэнергии должна быть обеспечена новыми технологиями, и среди всех противостояний в мире главное идет по линии науки и инноваций».
Самая эффективная мотивация внедрения высоких технологий — это реальная прибыль. А в каком виде — уменьшения налогооблагаемой базы или собственно налогов, преференций в получении кредитов, грантов и госзаказов, прямом субсидировании государством стартовых затрат, особенно по крупным проектам — это уже частности. Значит, сегодня жизненно необходимо совершенствовать параметры инновационного взаимодействия с федеральным центром, который не торопится со сроками рассмотрения и согласования инновационных проектов. Также необходим закон об инновационной деятельности, который бы определял основные направления развития и полномочия регионов.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Андрей Чернобылец, журнал "Эксперт-Сибирь"
Arial<#two#>>
