В Новосибирске продолжается IX Транссибирский арт-фестиваль, созданный и возглавляемый выдающимся скрипачом Вадимом Репиным. В программе одного из концертов состоялась мировая премьера «Концерта для скрипки» с оркестром российского композитора Ильи Демуцкого (Санкт-Петербург) в исполнении Вадима Репина, дирижера Алексея Рубина (Москва) и Новосибирского академического симфонического оркестра, очень тепло встреченная новосибирскими слушателями.

Илья Демуцкий относится к молодому поколению композиторов, однако он уже автор десятков произведений, в том числе больших опер, балетов, сочинений в симфонических, хоровых, камерных жанрах, музыки к кинофильмам. Он рано получил широкое признание, его творчество по-настоящему востребовано и отмечено рядом международных композиторских премий, национальной театральной премией «Золотая маска» (за балет «Герой нашего времени», поставленный в Большом театре России). После успешной премьеры интервью у композитора специально для Сибкрай.ru взяла музыкальный критик Ирина Яськевич.

– Я искренне поздравляю вас с премьерой и мой первый вопрос связан конкретно с ней: вы услышали то, что написали?

– Да, безусловно. Для меня эта премьера очень важна, потому что это чисто концертное произведение, а я давно не работал в этом жанре, в основном писал для театра. Была работа с замечательным новосибирским оркестром, но, конечно, есть всегда волнение – услышу ли я то, что изначально задумывалось где-то там в голове. Но репетиции на то и были, чтобы какие-то моменты уточнить, возможно, что-то подправить, во всяком случае с точки зрения баланса – все-таки скрипичный концерт подразумевает очень точный звуковой баланс между скрипкой и оркестром, в чем я и помогал и Вадиму Репину, и оркестру. Очень внимательно отнесся к моей партитуре Алексей Рубин, что-то подсказывал, и в результате на репетициях у нас было такое сотворчество.



– Вы впервые сотрудничали с этими музыкантами?

– Да, и с Вадимом, и с Алексеем, и с оркестром, хотя с Алексеем мы давно знакомы, вместе учились в хоровом училище в Санкт-Петербурге, и в консерватории. С Вадимом мы, конечно, тоже давно знакомы, его супруга, прима-балерина Большого театра Светлана Захарова, танцевала все главные партии в моих балетах. Но в работе жизнь впервые свела нас всех здесь, в Новосибирске.

– Вы писали концерт специально для фестиваля?

– Да. История такая – года три назад мы случайно встретились с Вадимом на концерте в Москве и он мне сказал: а не пора ли нам что-нибудь вместе придумать? И это оказалось очень вовремя, потому что мне тогда уже хотелось отойти от театральных жанров, синтетических, и написать чистую оркестровую музыку – симфонию или концерт. Мы решили, что это будет скрипичный концерт, хотя я не скрипач и с некоторым волнением приступал к работе, тем более что Вадим – такой замечательный музыкант, который переиграл весь скрипичный репертуар! Страх был, но пришлось его отпустить, потому что с таким страхом работать невозможно. Я доверился своему внутреннему голосу и написал так, как написал.

– А Вадим помогал вам, подсказывал?

– Он сказал: Илья, вот как вы чувствуете, так и пишите, потому что мне близка эмоциональность вашей музыки. Я услышал его пожелание и написал музыку, не трогая Вадима. Разумеется, уже потом сам уточнил какие-то вещи чисто струнные и отправил ему уже готовое произведение. Конечно, я допускал возможность каких-то замечаний и исправлений – я вообще за интерпретацию, за авторскую трактовку темпов, штрихов и так далее, я был готов к этому, но эти все уточнения случились уже здесь, на репетициях.

– Вам удалось здесь порепетировать достаточно плотно?

– Да, было несколько репетиций. Ноты мы не меняли, конечно, но отдельные нюансы уточнили, что-то отшлифовали, в общем – навели лоск.

– По-моему получилось очень хорошо! Скажите, вот вы получили предложение от транссибирского фестиваля, и, как я понимаю, вы работаете только по заказам. Это типично для российского композитора – такая востребованность, обилие заказов, или это скорее исключение и вас можно назвать уникальным автором?

– Да, я работаю только тогда, когда есть четкие договоренности вплоть до дедлайна, то есть я точно должен знать, когда будет исполнено сочинение, и чем точнее, тем лучше – это меня дисциплинирует и вводит в режим. И да – я, конечно, востребованный композитор, мне повезло. Точно ответить за других своих коллег я не могу, мы, композиторы, вообще волки-одиночки, не часто общаемся друг с другом. Конечно, за творчеством некоторых я слежу, бываю на концертах, но… я даже не член Союза композиторов и не участвую в общественной композиторской деятельности. Но я четко сознаю, что мне, во всяком случае в данный период, действительно, очень благополучный, и у меня, наверное, заказов больше, чем у многих других, причем это крупные заказы и расписаны они на многие годы вперед. Я не думаю, что это типичная ситуация для российских композиторов, я знаю, что многие совмещают творчество, например, с преподаванием. Я не преподаю, потому что у меня просто нет на это времени, я работаю, пишу музыку каждый день, с утра и до позднего вечера, для меня это нормальный режим. Конечно, делаю перерывы на репетиционный процесс – когда приезжаю в Москву, например, перед выпуском своих спектаклей, или сейчас в Новосибирске.



– Вам, я думаю, как каждому композитору важно, чтобы музыка дошла до слушателя в максимально полном объеме, но ориентируетесь ли вы на мнение и ожидание публики?

– Да, мне, конечно, необходимо, чтобы мой замысел был полностью воплощен при исполнении, но не могу сказать, что я специально ориентируюсь на вкусы публики. Я понимаю, что публика бывает разная, кому-то отзовется, а кому-то нет. Моя эстетика довольно традиционная, и есть часть публики, которой она не близка. Но мне известно, что есть поклонники моей музыки, они мне говорят об этом, что моя музыка их будоражит, вызывает большие эмоции. И в какой-то момент я отключил свое сознание от этого и пишу так, как я сам понимаю, не думая специально о слушателях. Но, наверное, моя музыка довольно демократична, потому что она не радикально современна, я ведь не авангардист.

– Я как раз хотела задать вопрос – у вас нет ощущения, что сейчас в музыке начинается третья волна авангарда? Композиторы все больше уходят в поиски новых звучаний, новых способов презентации музыки, в какие-то иммерсивные формы и так далее.

– Да, это есть, и мне интересно наблюдать за этим процессом, но сам я в нем не участвую. Во всяком случае сейчас у меня такой период, может быть через 10 лет что-то изменится. Это не значит, что я пренебрегаю новыми композиторскими техниками, но пользуюсь ими минимально, так как я понимаю, что моя природа совсем иная, скорее певческая. Я ведь закончил хоровое училище, и консерваторию по классу хорового дирижирования, поэтому вокальное начало, связанное с естественным дыханием, очень сильнό в моей музыке. Я даже напеваю, когда пишу. Вот и скрипичный концерт, который здесь прозвучал, вполне традиционен – трехчастная форма, драматическое развитие, каденция, энергичный светлый финал.

– Да, и было очень приятно услышать произведение современного композитора, который так мастерски владеет крупной формой, оркестровым письмом.

– Я поставил перед собой такую задачу, и мне было интересно работать именно в таком формате.

– В концерте чувствуется влияние киномузыки, музыки для театра…

– Да, безусловно! Это мой сегодняшний контекст – я много пишу для кино и особенно для театра, и, видимо, это соответствует моей композиторской природе. Но, должен сказать, что в данном случае я писал так называемую «чистую» музыку, у меня не было никакой программы, никаких влияний литературных или театральных произведений, в концерте нет сюжета, истории – это чисто музыкальные образы и их развитие.

– Есть планы продолжить сотрудничество с музыкантами, с которыми вы начали работать с этим сочинением?

– Пока еще рано об этом говорить, мы только «выдохнули» после такой напряженной работы. Но с Вадимом Репиным мы может быть что-то еще придумаем. Для меня счастьем было поработать в концертном жанре, особенно после шести балетов, которые я написал, практически, подряд. И повторю – у вас потрясающий оркестр, я ему искренне благодарен, поэтому все возможно. Нужно возвращаться и еще что-то делать.



– Это было бы замечательно! Ну, и как всегда – несколько слов о планах вообще.

– Я уже написал оперу по заказу Большого театра, партитура сдана и премьера назначена на 2023 год – «Блистающий мир» по Александру Грину. Это опера в большом стиле, двухактная, с хором, большим количеством солистов, большим оркестром…

– И, вероятно, в романтическом стиле?

– Да, именно так. Поэтому пока все основные планы связаны с работой над оперой, а там посмотрим.

Первый Международный транссибирский арт-фестиваль состоялся в 2014 году. С этого времени он проходит ежегодно. Основная программа всегда представляется в Новосибирске (в партнерстве с Новосибирской государственной филармонией), отдельные концерты были даны в других городах Сибири, в Москве, Санкт-Петербурге, за рубежом. В концертах фестиваля принимали участие крупные музыканты мирового уровня, в том числе дирижеры Кент Нагано, Валерий Гергиев, Владимир Федосеев, скрипачи Гидон Кремер, Антон Бараховский, виолончелисты Миша Майский, Александр Князев, пианисты Николай Луганский, Константин Лифшиц, Даниил Трифонов, оркестр «Виртуозы Москвы», коллективы из Англии, Китая, Италии, Австрии, мастера балетной, оперной, драматической сцены. Традицией стало исполнение на каждом фестивале нового, специально созданного для фестивальной программы симфонического или концертного сочинения: в рамках Транссибирского арт-фестиваля состоялись мировые премьеры произведений известных композиторов Беньямина Юсупова (Израиль), Леры Ауэрбах (США), членов новосибирской композиторской организации Андрея Молчанова, Бориса Лисицына, Елены Демидовой.