В Новосибирском государственном академическим театре оперы и балета состоялась премьера трех одноактных балетов – «Класс-концерт» Асафа Мессерера, «Рубины» и «Тема с вариациями» Баланчина.
Первое отделение. «Класс-концерт», постановка Асафа Мессерера
Работа не новая и хорошо известна критикам и любителям балета. «Класс-концерт» на музыку А.К. Глазунова, А.К. Лядова, А.Г. Рубинштейна,
Д.Д. Шостаковича (музыкальная композиция Александра Цейтлина). Премьера балета под названием «Балетная школа» состоялась в США на сцене Метрополитен-опера во время гастролей Большого в сентябре 1962 года. В Большом театре (уже как «Класс-концерт») он был показан 24 февраля 1963 года, а в возобновленной редакции Михаила Мессерера (племянник хореографа Асафа Мессерера) − 14 июля 2007 года. Собственно Михаил Мессерер и осуществил постановку балета дяди на сцене новосибирского Оперного театра.
В противовес мнению некоторых знатоков балета этот спектакль не назвать нафталином. Он целиком построен на демонстрации артистами всего основного арсенала классических движений, вращений, поддержек и прочего. Асафу пришла гениальная идея: динамично и увлекательно показать изнанку труда артистов балета без излишней драматизации, в легкой и изящной форме.
Те, кто видел обычные, каждодневные уроки артистов балета знает о их роли и о том, как зависит качество урока от того, кто его дает. Он может быть скучным и изматывающим, а может быть озорным и веселым. Асаф Мессерер поставил именно такой урок.
Он, не спеша, разворачивается по спирали движения от простого (малышек у станка) к сложному – верхним поддержкам, вращениям уже состоявшихся артистов балета. Зритель как завороженный следит за тем, как действие набирает головокружительный темп. Вот зал взрывается аплодисментами от удачной серии прыжков, вращений. С замиранием сердца наблюдает за первым поцелуем в балетном зале.
Этот спектакль хорош всем. Во-первых, его может показать только труппа, располагающая большим количеством профессиональных солистов и хореографического училища. На труппу малопрофессиональную его ставить нельзя.
Во-вторых, он подтягивает уровень всех артистов. Они все должны быть в отличной форме, потому что за трико и маечки не спрячешь проблемы. Главное – у молодых танцовщиков есть шанс выделиться, показав себя, – там есть что танцевать. Так и произошло в этот раз.
Труппа в целом с балетом прекрасно справилась, как и хореографическое училище, директор которого Александр Василевский вместе с педагогами репетиторами с волнением смотрел за своими подопечными из закрытого для зрителей амфитеатра, но об этом позже.
Все ведущие солисты себя прекрасно показали на радость своим поклонникам: Анна Одинцова, Наталья Ершова, Вера Сабанцева, Екатерина Лихова, Ксения Захарова, Мария Николаева, Константин Алексенцев, Глеб Белевский, Коя Окава, Кохей Фукуда, Денис Голов, Федерико Бруккколери. И не в обиду выделенной звездной паре из Михайловского театра Анастасии Соболевой и Виктору Лебедеву, – новосибирские солисты выглядели не хуже гостей. Хотя и они внесли весомый вклад в успех балета.
Тема назойливых премьерных замен местных солистов на солистов Михайловского, Мариинского и Большого театров также требует некоего рассмотрения.
Есть такое понятие как патриотизм. Он проявляется в театральной среде через поддержку своей труппы. И вместо того, чтобы привозить солистов из Питера или Москвы, надо поощрять и рекламировать участие своих звезд. Это процесс не быстрый, но очень устойчивый, а постоянные премьерные замены своих звезд на питерских, ничего кроме раздражения не вызывают. Патриотизм – это когда поддерживают своих, местных, новосибирских.
Линия на подмену на премьерные спектакли артистами из Петербурга может быть обусловлена тайной нелюбовью руководителя театра к городу, в котором театр расположен. А чем можно еще объяснить унизительную практику таких замен? Патриотизм вовсе не исключает интерес к приглашению звезд из других театров. Только речь идет о настоящих звездах, к примеру, такими звездами являются Светлана Захарова, Диана Вишнева; список небольшой, но верный, эти артисты являются национальным достоянием, поэтому их любят. И на спектакли с их участием для реализации билетов вовсе необязательно использовать дорогостоящую назойливую рекламу.
Такова психология зрителя. Новосибирск – город небольшой, утечки о том, кто какие партии учит, до театралов доходят, и когда они видят, что вместо готовящейся местной балерины «А», в последний момент будет выступать приезжая балерина «Б» – это ни к чему, кроме раздражения не приводит, это антиреклама. Необходимо подчеркнуть, что речь идет о премьерных показах. Во всех остальных случаях зритель всегда рад увидеть новые работы.
Второе отделение. «Рубины», Игорь Стравинский, постановка Джорджа Баланчина
Премьера «Драгоценностей» состоялась в 1967 году, практически в одно время с «Класс-концертом». Готовили ее под спонсоров. В это время New York City Ballet получил просторное помещение в Линкольн-центре, и балетмейстер отметил достижение пышной и благородной постановкой трех одноактных балетов: «Изумруды», «Рубины», «Бриллианты». Имя «Драгоценности» впервые прозвучало в ревью критика Клива Барнса из The New York Times и прижилось. Кстати, сценографией балета критик был недоволен.
Каждый из балетов олицетворяет важную веху в жизни Баланчина.
Именно во Франции процветал романтический балет, и именно там в сотрудничестве с Сергеем Дягилевым начал свою балетмейстерскую деятельность Баланчивадзе, сменивший грузинскую фамилию на ныне известную – Баланчин. «Изумруды» на музыку Габриэля Форе – это Франция; «Рубины» на музыку Стравинского, по мнению ряда критиков, – это Америка и джаз, где он прославился как руководитель ведущей балетной труппы (правда, сам Баланчин заявлял, что хотел отдать дань своему кумиру и другу, композитору Игорю Стравинскому,); и последняя – третья – часть, «Бриллианты» на музыку Чайковского – это его Россия, а точнее, Санкт Петербург. Здесь он учился классическому балету, здесь начинал работать в Мариинском театре, пережил революцию и в 1924 году уехал во Францию. Но Петербург он любил всю свою жизнь. Чайковский и Стравинский – два самых любимых композитора Баланчина, а связь с русским классическим балетом особенно подчеркивают архитектурно точные, как у Петипа, линии кордебалета и костюмы – белоснежные пачки.
«Рубины» – внешне простой, но очень сложный по исполнению балет Баланчина. Станцевать ведущие партии там могут только очень сильные танцовщики, сумевшие освоить особенности хореографии Баланчина. Простота этой хореографии обманчива. Поэтому чем крепче артист, тем больше шансов на успех и зрительское понимание. Этот балет поставлен с большой долей юмора, на грани джаз-балета с синкопирующим роялем, за которым находился любимец Новосибирской публики Лев Терсков.
Анне Жаровой, Вере Сабанцевой и Никите Ксенофонтову это удалось.
Конечно, труппе его еще надо растанцевать, Ксенофонтову надо учиться сдерживать свои бьющие через край эмоции, чтобы, уже не обращая внимания на технику, свободно передавать характер своих героев.
Но получилось! От спектакля осталось послевкусие и желание его пересмотреть, а придираться к артистам по мелочам нет никакого смысла.
Проблема в другом. «Рубины», изъятые из дорогостоящего ожерелья, становятся пусть драгоценным, но камнем. В ожерелье это произведение искусства, где все компоненты, выстроенные в авторской концепции, лишь усиливают роль каждого элемента.
Конечно, бывали случаи, когда какая-либо часть «Драгоценностей» использовалась как самостоятельный одноактный балет, но это не лучшее применение наследия великого хореографа. Ни в Мариинском, ни в Большом, ни в Ковент Гардене этого нет. Организаторы объясняют такое решение желанием посмотреть, как труппа справится с одним актом, а потом принимать решение о его полном воплощении. Судя по отзывам представителей фонда Баланчина, работавших с труппой, это еще одна большая удача, что новосибирские артисты справились с задачей. И значит, в будущем сезоне публика сможет увидеть драгоценности в полном виде.
Третье отделение. Тема с вариациями на музыку Чайковского
В нашем варианте солировала известная пара из Михайловского театра Анастасия Соболева и Виктор Лебедев. Крепкие профессионалы, аккуратные. Но, опять возвращаясь к премьерной теме: почему замена? Более того, Соболева на этот раз осторожничала, береглась.
Вообще, «Тема с вариациями» – балет 1947 года. Баланчин, обожавший музыку Чайковского и прекрасно ее знавший, находил множество произведений композитора, которые, по его мнению, просто были созданы для балета. Тема с вариациями – наиболее традиционный из балетов, поставленных Баланчиным. Он прямой наследник русских имперских балетов, скроен, по сути, как и «Класс-концерт» – из выстроенных в серию классических движений танцовщиков, которые артисты каждодневно оттачивают в балетных классах.
Хотелось бы поздравить балетную труппу с успешной премьерой. Новосибирская публика давно ждали чего-то подобного. Хочется надеяться, что это первый шаг к освоению наследия Баланчина, и в будущем сезоне удастся увидеть «Драгоценности» в полном авторском замысле. А «Класс-концерт» вместе с «Темой с вариациями» и, скажем, с возобновленной «Шехерезадой» Римского-Корсакова в постановке еще одного дягилевца Михаила Фокина.
2019 год – это год Римского-Корсакова, и не отметить это государственное решение федеральному театру, обязанному это решение проводить в жизнь, по определению будет неправильно. «Класс-концерту» в этой связке будет более естественно и комфортно, как и зрителям.
Состоявшаяся премьера высветила одну серьезную, системную проблему, которую, учитывая характер новой репертуарной политике художественного руководства театра, можно было бы предвидеть: спад зрительского интереса к театру, но это тема другого материала.
