Более половины программы «отыграл» Международный рождественский фестиваль искусств, который проходит в Новосибирске. В нем принимают участие российские и зарубежные звезды музыкального и театрального искусства. С лучшими проектами форума читателей Сибкрай.ru знакомит известный музыковед и музыкальный критик, декан актерско-режиссерского факультета Новосибирского театрального института Сергей Коробейников.
На продолжающемся рождественском фестивале очень удивили итальянцы. Камерный оркестр «Виртуозы Италии» из Вероны (где, помнится, встретились шекспировские Ромео и Джульетта), специализирующийся главным образом на музыке барокко, всю свою фестивальную программу посвятил этому стилю. Были исполнены концерты итальянских композиторов первой половины XVIII века.
Одиннадцатый рождественский: весьма контрастное начало >>
В жанре барочного концерта совсем иная эстетика, нежели та, которую на открытии фестиваля продемонстрировал (на примере Бетховена) Барри Дуглас. Здесь происходит не противопоставление солиста оркестру и тем более не их борьба, а, напротив, дружеское слияние в акте совместного ансамблевого музицирования. Солист в музыке барокко – лишь первый среди равных себе. Он может, посолировав, вернуться в следующее сочинение рядовым участником ансамбля, уступающим свое место другому солисту (это и было на данном вечере). Подобная ситуация немыслима в классико-романтической традиции. Солист «Виртуозов Италии» Альберто Мартини и был таким музыкантом, легко уходящим в тень и вновь вступающим в функцию лидера. Даже солируя, он играл, как все – по нотам. Звук итальянского оркестра тоже отличался от кошачьей мягкости и элегантности моцартовских струнных – здесь время от времени прорывались резковатые нотки с терпкими диссонансами и трущимися друг о друга мелодическими линиями. И, разумеется, неотъемлемый атрибут барочного звучания – продемонстрированный слушателям жужжащий аккомпанемент клавесина.
Итальянские гости начали, если так можно выразиться, «незаметно». Красивая музыка Джеминиани сменялась красивым Тартини, затем следовал красивый Перголези, потом приятный Вивальди. Все было очень мило, но холодновато-благозвучно и несколько скучновато. Даже звучание мандолины в двух маленьких простовато-незатейливых концертах Вивальди (солистка Дорина Фрати) не преодолело атмосферы сдержанно-уравновешенного барочного музицирования – без взлетов, без пиков или вершин. Думалось даже, нужна ли вообще публика этим музыкантам, получающим удовольствие от флегматичного совместного музицирования (что-то вроде джем-сейшена в джазе)?
Стилевая и содержательно-эмоциональная близость исполняемых в первом отделении сочинений превратила их в части некоего суперцикла, которые могли переливаться друг в друга практически бесконечно. Первая половина концерта так и была воспринята мной – как холодновато-сдержанное погружение публики в атмосферу давно ушедшей эпохи. Но, все-таки, помимо скучноватой серьезности хотелось чего-то яркого и броского, ведь в музыке итальянского барокко блеск и темперамент несомненны и представлены в достаточном количестве.
И второе отделение концерта эту яркость дало в полной мере, ибо «Времена года» Вивальди, как уже давно известно, это поистине Монблан среди 456 концертов (!) этого плодовитого (как почти все в то время) музыканта. Насыщенный яркими темами, выразительными контрастами и имеющий к тому же программную подоплеку, цикл невероятно любим и ожидался с особым нетерпением.
И оно было вознаграждено. Ансамбль «Виртуозы Италии» показали, как еще можно играть Вивальди. Не бытовая танцевальность и милая песенность, а напряжение и страсть стали доминантой предложенного исполнения. Звучание прорезали экстравагантно резкие, а отнюдь не элегантные акценты. Необычайная темповая свобода, проявляющаяся в обилии подчеркнутых внезапных «сдвигов», производила впечатление импровизационно-фантазийного движения и подчеркнула стихийность музыки Вивальди. Обилие ускорений-замедлений могло бы показаться манерным, но это было именно тем, со вкусом и художественной мерой воплощенным, что итальянцы называют rubato – проявление свободного парения эмоции. А нам иногда кажется, что барокко и rubato несовместимы. Еще как совместимы! Знаменитая «Летняя гроза» была исполнена темпераментно и вместе с тем слаженно, с внезапной остановкой быстрейшего звукового потока как будто перед некоей невидимой преградой. Завершающий «Времена года» концерт «Зима» стал воплощением зловещих сил бытия, оправдывая близкое звучание слов «Inverno» (Зима) и «Inferno» (ад). Поистине жутко прозвучало начало этого концерта – струнные играли резко, как ударные, а последовавшая за этим тема воплощала диалог мятущейся души и идущего по ее пятам Рока. Зима стала символом умирания и трагическим концом вивальдиевского цикла, в котором слушатели прошли путь от весеннего света к морозному мраку – вполне в духе экстатически-безысходных коллизий искусства барокко, от которых Вивальди многие отдаляют, а наши гости его в них глубоко погрузили.
Замечательное исполнение! И я с удовлетворением отмечаю, что именно на этом концерте Новосибирская филармония приступила к так необходимому воспитанию нашей публики. После того, как в середине концерта Тартини слушатели стали (опять!) громко хлопать, ведущая концерт Наталья Ермакова по микрофону попросила «больше этого не делать». И как послушный ребенок публика моментально успокоилась, одумалась и – о чудо! – вытерпела все второе отделение, идущее минут 40, без единого хлопка! Браво!
Более скромный с музыкальной точки зрения концерт-моноспектакль «Маленький принц» по известной сказке Антуана де Сент-Экзюпери представил публике заполненного Камерного зала чтецкое искусство широко известного актера МХТ имени Чехова Анатолия Белого, выступившего в содружестве с видеохудожницей Мариной Сосниной и Филармоническим оркестром Новосибирска (это второе выступление нашего оркестра в рамках рождественского фестиваля). Этот спектакль Белый играет уже в течение года; его музыкальным союзником является камерный оркестр Спивакова «Виртуозы Москвы», теперь его (временно, конечно) заменили новосибирцы. Здесь было то же соединение видеоарта (это синтез уже набравшей популярность песочной живописи с компьютерной графикой), музыки и художественного слова, что и на поэтическом спектакле Белого «Триптих» 4 декабря (автор статьи был вынужден пропустить его ради «Виртуозов Италии»).
Реализация триады «слово – звук – изображение» была настолько естественной, что дети, составлявшие без преувеличения половину зрительного зала, очень внимательно все воспринимали, о чем свидетельствовала полная внимания тишина в течение без малого двух часов. А ведь сказка эта по сегодняшним меркам не такая уж и занимательная, она, скорее, философская и, в общем-то, не совсем детская.
Получившееся художественное целое показалось довольно убедительным. Подобранная из известной классики музыка усиливала воздействие слова, за песочной живописью – удивительной своим сиюминутным рождением на наших глазах – зал следил как завороженный. Текст сказки Анатолий Белый читал профессионально, хотя далеко не сразу сумел убедить меня в искренности своей актерской интонации.
Прикладная музыка этого вечера была удачно соотнесена со словом, и в итоге трепет и аромат грустно-светлой истории, думаю, остался в юных душах и сумел задеть их родителей.
Впереди очень интересные концерты нашего рождественского фестиваля. Хотелось бы, чтобы они не обманули ожиданий.
Продолжение следует…
