Увидеть спектакль по классическому произведению без постмодернистских приемов и пошлости становится все труднее. Поэтому приятно удивил простой, без претензий на гениальность, но очень смешной спектакль «Лес».

Большую сцену «Глобуса» Роман Самгин разделил на две части: на заднем плане лес, который изображали не касающиеся пола деревянные стволы, на переднем – дом Гурмыжской, обозначенный лишь прямоугольным столом. В таком выдержанном в духе минимализма пространстве и разворачивается действие спектакля.

Постановка, в которой одними из главных персонажей являются два актера Счастливцев и Несчастливцев, полностью построена на принципе «весь мир – театр и люди в нем актеры». Каждый герой играет в доме Гурмыжской (Людмила Трошина) свою роль, да так нарочито, что порой театр напоминает буффонаду. Так, комик Счастливцев в полосатых штанах и высоком парике у Самгина становится фокусником – он показывает трюки с картами, вытаскивает разноцветные платки из одежды ключницы как Амаяк Акопян. Эту игру, театральность, режиссер поддерживает на всех уровнях постановки.

Во-первых, каждый персонаж носит как минимум две маски. Эта двойственность видна даже по костюмам. Например, Гурмыжская – капризная барыня в летах носит смешной чепчик и длинный белый балахон, а Гурмыжская – дама, имеющая молодого любовника, одета в бальное платье и бриллианты. Такое переодевание со сменой поведения происходит в спектакле со всеми персонажами. Когда Несчастливцев посвящает влюбленную Аксинью в актрисы, он одевает на нее черную шляпку, боа, укорачивает ей юбку и наносит на лицо практически клоунский макияж.

Во-вторых, спектакль включает в себя три танцевальных номера, исполненные под одну народную песню: сначала смешной танец пляшут два актера Счастливцев и Несчастливцев, их движения синхронизируются, они становятся практически близнецами, видимо доказывая простую мысль, что – счастье и несчастье всегда ходят рука об руку. Второй танец – признание Гурмыжской в любви молодому Буланову (Никита Сарычев). Это пародия на танго, в котором Буланов срывает с пожилой дамы одежду, метафорически обнажая ее низменные страсти. «С нами работал выдающийся хореограф Олег Глушков, лауреат Государственной премии, которого я уговорил приехать, - рассказывает режиссер Роман Самгин. - Он выстроил три хореографических номера в соответствии с особенностями артистов. Трошина маленькая, а Никита Сарычев очень высокий, и на этом можно интересно сыграть». И действительно, отношения пожилой барыни и молодого недоучки не показать лучше, чем этим уморительным танцем. Третьим танцевальным номером, в котором участвуют все герои, спектакль завершается – персонажи достают платочки и под ту самую народную песню водят хоровод и играют в ручеек.

Безусловная удача режиссера – распределение ролей в постановке, все актеры находятся на своем месте. Но наиболее точными оказались два дуэта: Гурмыжская – Буланов и Счастливцев-Несчастливцев. Людмила Трошина легко и органично изображает молодящуюся жеманницу, даму жадную и глупую, Никита Сарычев очень достоверно играет идиота. После танго между Гурмыжской и Булановым происходит определенный обмен ролями: Гурмыжская глупеет от счастливой любви, а Буланов становится чопорным и манерным, получив власть фаворита. Людмиле Трошиной и Никите Сарычеву успешно удается показать этот перелом, смену состояния героев.

Актерский дуэт Лаврентия Сорокина и Ильи Панькова неотразим. Маленький темноволосый Паньков в тряпье, как будто подобранном на свалке, и высокий с благородной сединой Сорокин залихватски изображают двух артистов, чьи будни легко трансформируются в праздники и наоборот. Большая часть спектакля держится именно на комичном сочетании этих двух индивидуальностей, в их устах текст Александра Островского звучит свежо и актуально. Например, фразы «Злато, злато, сколько от тебя зла-то» или «Пойду, поброжу по саду, хоть георгины все переломаю, все-таки легче», вызывали взрывы смеха в зале.

«В принципе Островский такой автор, которого очень сложно испортить, - рассказывает режиссер Роман Самгин. - Но даже если просто артистам выучить текст и произносить его, будет уже интересно. Ведь сам текст прекрасный. В этой речи сегодня есть какая-то радость и дополнительный комедийный момент. Момент дистанции, игры. Я получаю от его текста физическое наслаждение».

Видимо, благодаря тому, что режиссер так бережно отнесся к пьесе Островского и не стал ее осовременивать и украшать скандальными приемами, получился добротный спектакль. Конечно, «Лес» не вызывает глубоких размышлений, зато полностью оправдывает свое жанровое наименование. Это настоящая комедия, после которой выходишь из театра довольный и счастливый, будто надышавшийся свежего воздуха в лесу.

Фото Виктора Дмитриева