Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Наш земляк, ныне актер московского театра «Современник» Анатолий Узденский часто приезжает в родной город. Сегодня есть повод – только что в издательстве «Новосибирск» у него вышла книга анекдотичных рассказов о театре «Мальчик, который смеялся в цирке». Но когда недавний служитель театра «Старый дом» попадает в родные стены, ему не до смеха. О своих ощущениях Москвы и Новосибирска народный артист России рассказал Сибкрай.ru.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Анатолий Ефимович, поздравляю вас с выходом вашей книги «Мальчик, который смеялся в цирке». Если я правильно поняла, это издание второе, дополненное?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Десять лет назад, когда я работал в театре «Старый дом», у меня вышла книжка «Как записывают в актеры». На деньги двух преуспевающих старших братьев. И вот я, наконец, могу сказать: во-первых, разошлись последние экземпляры этой книги, а во-вторых, теперь уже я издал книгу на собственные средства. Наполовину она дополнена рассказами, которые не вошли в первое издание. Их тогда просто еще не было.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– В предисловии ваш друг, заслуженный артист России Владимир Лемешонок написал: «Как он доныривает сквозь этакую толщу лет, бед и побед чуть не до самого дна, чтобы выбросить на сегодняшний берег сверкающую рыбу детства и юности, для меня тайна». Для меня – тоже.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– О том, что случается здесь и сейчас, можно писать только здобно-язвительные фельетоны, а о том, что происходило 20-30 лет назад – смешные и трогательные рассказы.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– И все же, что происходит здесь и сейчас? Вернее, там и сейчас? Как обстоят ваши дела в «Современнике»? В рецензиях московской прессы о спектакле «Шарманка» я читала, что у Анатолия Узденского – «самый живой персонаж на сцене – насквозь буржуазный иностранец, типичный Мистер Твистер».
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Небесталанный спектакль, между прочим, поставил Михаил Ефремов. Правда, все ругают исполнителя главной роли Никиту Высоцкого, а по мне, так очень даже ничего. Никита и в жизни вызывает кучу положительных эмоций: умный, деликатный, с вечной самоиронией… А в маленьком эпизоде занят Леня Парфенов. Персонажа, который обозначен в программке как «приглашенная звезда», он играет в паре с Андреем Васильевым из «Коммерсанта». У Лени на премьере так стучали зубы от страха, что он придерживал челюсть рукой. А Андрюша Васильев – «шарманский» меценат. Все деньги, которые положены ему за отыгранные спектакли (впрочем, парфеновские тоже), он откладывал на банкет по случаю годовщины спектакля. В «Клубе Высоцкого» его ко всеобщему удовольствию и провели. Кстати, рекомендую. Отличный ресторан клубного типа закопался в подвале «Дома Высоцкого», что на Таганке. Очень душевная обстановочка.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– На сцене получается не так душевно?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– По большому счету, в «Современнике» я не получаю того, ради чего пришел в профессию. Я занят в шести спектаклях репертуара, но это вовсе не те роли, ради которых стоило уезжать из Новосибирска.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Как-то вы сказали, что вам интереснее снимать в кино, чем играть на сцене.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Потому что кино дает новые впечатления, благодаря кино попадаешь в незнакомые места. Когда бы я погулял по центру Екатеринбурга, когда бы искупался в реке Чусовой, если бы не съемки исторического фильма о крестоносцах «Варвара»? А часть съемок фильма «Предлагаемые обстоятельства» велась на Рублевке – там тоже раньше бывать не приходилось. Это такой интеллигентный детектив без стрелялок с Мариной Нееловой в главной роли, а я там сыграл полковника МВД. В марте закончилось озвучание, так что в скором времени ждите. По Интернету уже гуляет фильм «Десантный батя», где мне довелось сыграть с Михаилом Жигаловым. Прошел пробы у Константина Худякова, замечательного режиссера, автора известного фильма «Успех». Есть еще кое-какие перспективы… Надеюсь, все срастется…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Вот и стали вы медийным лицом…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>> – Александр Збруев в свое время сказал, что каким кретином нужно было быть в то время, чтобы сняться в кино – и не стать знаменитостью. Фильм «Два билета на один сеанс» – что я там делал? – недоумевает он, рожей хлопотнул пару раз – и знаменитость готова!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>А сейчас… Нужно столько сниматься, чтобы стать хотя бы узнаваемым… Впервые о том, что я, оказывается, все-таки стал медийным лицом, я услышал от ассистента режиссера на съемках «Варвары» в прошлом году. «Анатолий Ефимович, «медийники» в том фургончике», – указала она мне, когда я собирался занять место не по статусу. А в «том фургончике» – Любшин, Сидихин и Гостюхин!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Медийнику носят горячий чай и кофе. К медийнику приставляют персонального ассистента. Медийнику разрешают выпить на съемочной площадке – но при этом следят, чтобы смену не сорвал, бывало такое кое с кем. «У него не хватает медийности» – вот почему артиста не приглашают сниматься. Я очень хотел протащить в «Варвару» Наталью Немцеву, с которой играл на сцене «Старого дома». Ну чем она хуже исполнительницы главной роли? У нее что-то есть от земли, и при этом интересная внешность – при незаурядном таланте. Или краснофакелец Игорь Белозеров. Как великолепно он сыграл бы барона, который стоит во главе отряда крестоносцев! Диск привез режиссеру, посмотри, чего еще надо. Но это только Алексей Герман мог так делать – приглашать на съемки неизвестных артистов из провинции…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Когда ваши младшие коллеги из «Старого дома», где сейчас не все гладко, спрашивают вас о том, как устроиться в Москве, что вы им говорите?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Уезжают тысячи, а пробиваются единицы. Прочие попадают в спальные районы, в пригород, по два часа добираются до работы в битком набитых электричках, влачат зябкое существование, как и подавляющее большинство москвичей. Шанс на успех очень невелик. Хорошо, если начинающей актрисой увлечется перспективный режиссер. Все великие актрисы – почитайте историю театра и кино – прилеплены к какому-то режиссеру. Не потому что актрисы продажные, а потому, что если режиссеру не нравится актриса, он никогда не будет ее снимать. Он будет считать, что она и публике не понравится, а кто пойдет на заведомый провал? Он может быть и неправ, но у него должна быть внутренняя уверенность, что его избранница – лучшая, иначе просто идиотизм давать ей центральную роль. А так… Сыграла ты в одном сериале, в другом – и уходит молодость, обаяние уходит. Мордочка еще есть, а ниже уже не снимают. И что дальше? Но все же, все же, все же… Веришь в себя, хочешь добиться мирового признания – вперед! Другого шанса не будет!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>У актеров тоже по-всякому. Удачно сложилось у Леши Маклакова. Но и у него не все было гладко. Он говорил мне: «Четыре года просыпался я с мыслью, что пора домой, Гончаров все равно уволит меня из Маяковки, в кино не снимают…». Что у него поначалу было-то? Реклама – хлеб с маргарином. Но с его хваткой и своеобразным актерским обаянием можно горы свернуть. Как Булдаков в генерала, Маклаков попал в прапорщика Шматко. Стопроцентное попадание получилось у него в сериале «Солдаты»!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>А бывает и так. Племянник моего одноклассника имел малый бизнес в Казахстане – сдавал в аренду десяток гаражей. Леха, говорю ему, дальнейшая судьба твоя незавидна, все просчитывается на годы вперед. «Толя, что делать, мне уже тридцать пять!» – отчаивался он. Отвечаю, что с его хваткой, умелыми руками и быстрыми мозгами он сможет опередить всех. Решился. Приехал, подал документы на продюсерский факультет ВГИКа. Зачетная вступительная работа неожиданно отозвалась четверкой; пошел на второй экзамен – собеседование. Я жду известий с фронта, изрядно волнуюсь – как-никак закоперщик-то я! Приходит понурый: «Толик! Кажется, мне пора паковать чемоданы».– «В чем дело Леха, что случилось?!» – «Да, говорит, спросили в чем главный конфликт чеховского «Вишневого сада»… – «Ну?!» – «Я врать не стал: откуда мне знать, говорю, если вообще думал, что это Тургенев написал». (Тут надо заметить, что Леха спортфак заканчивал в Казахстане). Я скрепя сердце звоню Володе Хотиненко: так мол и так, племянник нашего одноклассника… Ты во ВГИКе человек не последний… Володя перезвонил через десять минут: «Что вы там паритесь? У парня две твердые четверки и верный проходной бал!» А сейчас Алексей заканчивает второй курс. Работает администратором медиаплощадки. Генпродюсер без него жить не может. Потому что Леша умеет все, а помимо прямых обязанностей – настроить компьютер, свинтить лестницу, забить гвоздь куда надо. Леши нет – работа стоит. Сейчас в его планах – заработать за лето три тысячи баксов, купить камеру и самому снимать попробовать. Вот так люди в тридцать пять лет могут изменить свою жизнь. А парень дома молодую жену и малого ребенка оставил, по скайпу семейную жизнь приходится поддерживать…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Важно – решить. Я уехал из Новосибирска в 52 года. Оказалось, что и в этом возрасте можно кое-чего добиться, хотя времени осталось мало. Заработать на квартиру я уже не успею. Впрочем, я всегда повторяю: живу в Новосибирске, работаю в Москве. Да и туда бы никогда не уехал, если бы какие-то пришлые люди не принялись усиленно душить театр в объятьях противоестественной любви.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Из сегодняшнего «Старого дома» вы бы тоже уволились?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– На днях пересматривал пленки спектаклей, в которых играл – «Смерть Ивана Ильича», «Санька, Саня, Александр», «Кин IV», «Голый король», «Семейный портрет с посторонним», «Любовник», всеми обожаемая старая «Супница». Семьдесят ролей в «Старом доме»! Двадцать два года я отдал этому театру. Двадцать два лучших года! А теперь больно видеть, как дорогой мне организм превращается в разъездной театр, гордясь тем, что сыграл в польском курене…
Мне больно и сладостно переступать порог этого здания. Я продолжаю общаться с теми, с кем довелось играть на одной сцене, но их удручающее настроение передается и мне.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Они не понимают, что происходит в театре. Не понимают, кому и зачем это нужно. Не понимают, в чем необходимость ставить один и тот же спектакль в пяти разных театрах, зачем мотаться по гастролям, на которые уходят деньги, но не приходят зрители. В Москве существуют на средства меценатов и спонсоров полуподвальные театры. Зашарашил спектакль, какой хочешь, собрал зальчик человек на 30, родственники посмотрят, критики – и можно снимать с репертуара. Но департамент не вкладывает деньги туда! А здесь? Нужно это Новосибирску? Нужно это театру, из которого уходят зрители? Уходят и актеры – лучшие уходят, те, кто играл, оказываются не нужны, последний становится первым. Бутрин в простое, Володя Казанцев в простое, Дина Корякина в простое… Володя Борисов совсем уехал…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Да. Нужно мне было говорить с Толоконским не о сельском хозяйстве области, а о театральной культуре города Новосибирска!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Что-то я не пойму. Причем здесь сельское хозяйство?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Дело было так. Лечу на побывку в Новосибирск уже в приподнятом настроении от предстоящей встречи. Но у нас же и самое лучшее настроение могут испортить – оказалось, что в самолете пиво не дают, правила теперь такие, видишь ли! И вдруг в вип-классе я вижу Толоконского. «Виктор Александрович! – кинулся я к нему, – вот удача, уж вам-то в пиве не откажут!» Он вообще-то человек не чванливый, образованный. Приветливо поздоровался, спокойно попросил у стюардессы пивка. Может, даже и обрадовался внутренне – вдруг, думал, я квартиру или гараж просить буду. Или место главного режиссера… А пивка – почему бы нет?.. Я присел с ним – место рядом было не занято. Завязалась беседа. Говорит со мной уважительно, по имени-отчеству. Слово за слово, я и говорю: «Виктор Александрович, все-таки вы везучий человек! Восемь лет губернатором – и восемь лет в области урожай. Все, как по заказу: дожди в июне, солнце в июле. Вы перевели область из зоны риска в зону успешного земледелия. Коровы лучше доиться стали». Он удивился: «Вы интересуетесь сельским хозяйством?» – «А как же, – отвечаю, не интересоваться! Да я за двадцать лет всю область излазил, мне каждая деревня, как малая родина! Неужели мне безразлично, что там люди едят, пьют, сколько зерна собирают с гектара и уродилась ли в этом году картошка…» – «По поводу успешного земледелия и животноводства в последние годы – это вы правы. Но заслуга не моя, – говорит губернатор,– и не погодных аномалий, – люди работать лучше стали, другие экономические условия…» На том мы и разошлись – пиво кончилось…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Опять вы шутите! Хотя, если так будет продолжаться, то нам ничего не останется, как смеяться сквозь слезы и говорить исключительно о сельском хозяйстве…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>
Arial<#two#>>
3<#two#>>
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Наш земляк, ныне актер московского театра «Современник» Анатолий Узденский часто приезжает в родной город. Сегодня есть повод – только что в издательстве «Новосибирск» у него вышла книга анекдотичных рассказов о театре «Мальчик, который смеялся в цирке». Но когда недавний служитель театра «Старый дом» попадает в родные стены, ему не до смеха. О своих ощущениях Москвы и Новосибирска народный артист России рассказал Сибкрай.ru.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Анатолий Ефимович, поздравляю вас с выходом вашей книги «Мальчик, который смеялся в цирке». Если я правильно поняла, это издание второе, дополненное?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Десять лет назад, когда я работал в театре «Старый дом», у меня вышла книжка «Как записывают в актеры». На деньги двух преуспевающих старших братьев. И вот я, наконец, могу сказать: во-первых, разошлись последние экземпляры этой книги, а во-вторых, теперь уже я издал книгу на собственные средства. Наполовину она дополнена рассказами, которые не вошли в первое издание. Их тогда просто еще не было.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– В предисловии ваш друг, заслуженный артист России Владимир Лемешонок написал: «Как он доныривает сквозь этакую толщу лет, бед и побед чуть не до самого дна, чтобы выбросить на сегодняшний берег сверкающую рыбу детства и юности, для меня тайна». Для меня – тоже.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– О том, что случается здесь и сейчас, можно писать только здобно-язвительные фельетоны, а о том, что происходило 20-30 лет назад – смешные и трогательные рассказы.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– И все же, что происходит здесь и сейчас? Вернее, там и сейчас? Как обстоят ваши дела в «Современнике»? В рецензиях московской прессы о спектакле «Шарманка» я читала, что у Анатолия Узденского – «самый живой персонаж на сцене – насквозь буржуазный иностранец, типичный Мистер Твистер».
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Небесталанный спектакль, между прочим, поставил Михаил Ефремов. Правда, все ругают исполнителя главной роли Никиту Высоцкого, а по мне, так очень даже ничего. Никита и в жизни вызывает кучу положительных эмоций: умный, деликатный, с вечной самоиронией… А в маленьком эпизоде занят Леня Парфенов. Персонажа, который обозначен в программке как «приглашенная звезда», он играет в паре с Андреем Васильевым из «Коммерсанта». У Лени на премьере так стучали зубы от страха, что он придерживал челюсть рукой. А Андрюша Васильев – «шарманский» меценат. Все деньги, которые положены ему за отыгранные спектакли (впрочем, парфеновские тоже), он откладывал на банкет по случаю годовщины спектакля. В «Клубе Высоцкого» его ко всеобщему удовольствию и провели. Кстати, рекомендую. Отличный ресторан клубного типа закопался в подвале «Дома Высоцкого», что на Таганке. Очень душевная обстановочка.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– На сцене получается не так душевно?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– По большому счету, в «Современнике» я не получаю того, ради чего пришел в профессию. Я занят в шести спектаклях репертуара, но это вовсе не те роли, ради которых стоило уезжать из Новосибирска.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Как-то вы сказали, что вам интереснее снимать в кино, чем играть на сцене.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Потому что кино дает новые впечатления, благодаря кино попадаешь в незнакомые места. Когда бы я погулял по центру Екатеринбурга, когда бы искупался в реке Чусовой, если бы не съемки исторического фильма о крестоносцах «Варвара»? А часть съемок фильма «Предлагаемые обстоятельства» велась на Рублевке – там тоже раньше бывать не приходилось. Это такой интеллигентный детектив без стрелялок с Мариной Нееловой в главной роли, а я там сыграл полковника МВД. В марте закончилось озвучание, так что в скором времени ждите. По Интернету уже гуляет фильм «Десантный батя», где мне довелось сыграть с Михаилом Жигаловым. Прошел пробы у Константина Худякова, замечательного режиссера, автора известного фильма «Успех». Есть еще кое-какие перспективы… Надеюсь, все срастется…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Вот и стали вы медийным лицом…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>> – Александр Збруев в свое время сказал, что каким кретином нужно было быть в то время, чтобы сняться в кино – и не стать знаменитостью. Фильм «Два билета на один сеанс» – что я там делал? – недоумевает он, рожей хлопотнул пару раз – и знаменитость готова!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>А сейчас… Нужно столько сниматься, чтобы стать хотя бы узнаваемым… Впервые о том, что я, оказывается, все-таки стал медийным лицом, я услышал от ассистента режиссера на съемках «Варвары» в прошлом году. «Анатолий Ефимович, «медийники» в том фургончике», – указала она мне, когда я собирался занять место не по статусу. А в «том фургончике» – Любшин, Сидихин и Гостюхин!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Медийнику носят горячий чай и кофе. К медийнику приставляют персонального ассистента. Медийнику разрешают выпить на съемочной площадке – но при этом следят, чтобы смену не сорвал, бывало такое кое с кем. «У него не хватает медийности» – вот почему артиста не приглашают сниматься. Я очень хотел протащить в «Варвару» Наталью Немцеву, с которой играл на сцене «Старого дома». Ну чем она хуже исполнительницы главной роли? У нее что-то есть от земли, и при этом интересная внешность – при незаурядном таланте. Или краснофакелец Игорь Белозеров. Как великолепно он сыграл бы барона, который стоит во главе отряда крестоносцев! Диск привез режиссеру, посмотри, чего еще надо. Но это только Алексей Герман мог так делать – приглашать на съемки неизвестных артистов из провинции…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Когда ваши младшие коллеги из «Старого дома», где сейчас не все гладко, спрашивают вас о том, как устроиться в Москве, что вы им говорите?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Уезжают тысячи, а пробиваются единицы. Прочие попадают в спальные районы, в пригород, по два часа добираются до работы в битком набитых электричках, влачат зябкое существование, как и подавляющее большинство москвичей. Шанс на успех очень невелик. Хорошо, если начинающей актрисой увлечется перспективный режиссер. Все великие актрисы – почитайте историю театра и кино – прилеплены к какому-то режиссеру. Не потому что актрисы продажные, а потому, что если режиссеру не нравится актриса, он никогда не будет ее снимать. Он будет считать, что она и публике не понравится, а кто пойдет на заведомый провал? Он может быть и неправ, но у него должна быть внутренняя уверенность, что его избранница – лучшая, иначе просто идиотизм давать ей центральную роль. А так… Сыграла ты в одном сериале, в другом – и уходит молодость, обаяние уходит. Мордочка еще есть, а ниже уже не снимают. И что дальше? Но все же, все же, все же… Веришь в себя, хочешь добиться мирового признания – вперед! Другого шанса не будет!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>У актеров тоже по-всякому. Удачно сложилось у Леши Маклакова. Но и у него не все было гладко. Он говорил мне: «Четыре года просыпался я с мыслью, что пора домой, Гончаров все равно уволит меня из Маяковки, в кино не снимают…». Что у него поначалу было-то? Реклама – хлеб с маргарином. Но с его хваткой и своеобразным актерским обаянием можно горы свернуть. Как Булдаков в генерала, Маклаков попал в прапорщика Шматко. Стопроцентное попадание получилось у него в сериале «Солдаты»!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>А бывает и так. Племянник моего одноклассника имел малый бизнес в Казахстане – сдавал в аренду десяток гаражей. Леха, говорю ему, дальнейшая судьба твоя незавидна, все просчитывается на годы вперед. «Толя, что делать, мне уже тридцать пять!» – отчаивался он. Отвечаю, что с его хваткой, умелыми руками и быстрыми мозгами он сможет опередить всех. Решился. Приехал, подал документы на продюсерский факультет ВГИКа. Зачетная вступительная работа неожиданно отозвалась четверкой; пошел на второй экзамен – собеседование. Я жду известий с фронта, изрядно волнуюсь – как-никак закоперщик-то я! Приходит понурый: «Толик! Кажется, мне пора паковать чемоданы».– «В чем дело Леха, что случилось?!» – «Да, говорит, спросили в чем главный конфликт чеховского «Вишневого сада»… – «Ну?!» – «Я врать не стал: откуда мне знать, говорю, если вообще думал, что это Тургенев написал». (Тут надо заметить, что Леха спортфак заканчивал в Казахстане). Я скрепя сердце звоню Володе Хотиненко: так мол и так, племянник нашего одноклассника… Ты во ВГИКе человек не последний… Володя перезвонил через десять минут: «Что вы там паритесь? У парня две твердые четверки и верный проходной бал!» А сейчас Алексей заканчивает второй курс. Работает администратором медиаплощадки. Генпродюсер без него жить не может. Потому что Леша умеет все, а помимо прямых обязанностей – настроить компьютер, свинтить лестницу, забить гвоздь куда надо. Леши нет – работа стоит. Сейчас в его планах – заработать за лето три тысячи баксов, купить камеру и самому снимать попробовать. Вот так люди в тридцать пять лет могут изменить свою жизнь. А парень дома молодую жену и малого ребенка оставил, по скайпу семейную жизнь приходится поддерживать…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Важно – решить. Я уехал из Новосибирска в 52 года. Оказалось, что и в этом возрасте можно кое-чего добиться, хотя времени осталось мало. Заработать на квартиру я уже не успею. Впрочем, я всегда повторяю: живу в Новосибирске, работаю в Москве. Да и туда бы никогда не уехал, если бы какие-то пришлые люди не принялись усиленно душить театр в объятьях противоестественной любви.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Из сегодняшнего «Старого дома» вы бы тоже уволились?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– На днях пересматривал пленки спектаклей, в которых играл – «Смерть Ивана Ильича», «Санька, Саня, Александр», «Кин IV», «Голый король», «Семейный портрет с посторонним», «Любовник», всеми обожаемая старая «Супница». Семьдесят ролей в «Старом доме»! Двадцать два года я отдал этому театру. Двадцать два лучших года! А теперь больно видеть, как дорогой мне организм превращается в разъездной театр, гордясь тем, что сыграл в польском курене…
Мне больно и сладостно переступать порог этого здания. Я продолжаю общаться с теми, с кем довелось играть на одной сцене, но их удручающее настроение передается и мне.
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Они не понимают, что происходит в театре. Не понимают, кому и зачем это нужно. Не понимают, в чем необходимость ставить один и тот же спектакль в пяти разных театрах, зачем мотаться по гастролям, на которые уходят деньги, но не приходят зрители. В Москве существуют на средства меценатов и спонсоров полуподвальные театры. Зашарашил спектакль, какой хочешь, собрал зальчик человек на 30, родственники посмотрят, критики – и можно снимать с репертуара. Но департамент не вкладывает деньги туда! А здесь? Нужно это Новосибирску? Нужно это театру, из которого уходят зрители? Уходят и актеры – лучшие уходят, те, кто играл, оказываются не нужны, последний становится первым. Бутрин в простое, Володя Казанцев в простое, Дина Корякина в простое… Володя Борисов совсем уехал…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Да. Нужно мне было говорить с Толоконским не о сельском хозяйстве области, а о театральной культуре города Новосибирска!
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Что-то я не пойму. Причем здесь сельское хозяйство?
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Дело было так. Лечу на побывку в Новосибирск уже в приподнятом настроении от предстоящей встречи. Но у нас же и самое лучшее настроение могут испортить – оказалось, что в самолете пиво не дают, правила теперь такие, видишь ли! И вдруг в вип-классе я вижу Толоконского. «Виктор Александрович! – кинулся я к нему, – вот удача, уж вам-то в пиве не откажут!» Он вообще-то человек не чванливый, образованный. Приветливо поздоровался, спокойно попросил у стюардессы пивка. Может, даже и обрадовался внутренне – вдруг, думал, я квартиру или гараж просить буду. Или место главного режиссера… А пивка – почему бы нет?.. Я присел с ним – место рядом было не занято. Завязалась беседа. Говорит со мной уважительно, по имени-отчеству. Слово за слово, я и говорю: «Виктор Александрович, все-таки вы везучий человек! Восемь лет губернатором – и восемь лет в области урожай. Все, как по заказу: дожди в июне, солнце в июле. Вы перевели область из зоны риска в зону успешного земледелия. Коровы лучше доиться стали». Он удивился: «Вы интересуетесь сельским хозяйством?» – «А как же, – отвечаю, не интересоваться! Да я за двадцать лет всю область излазил, мне каждая деревня, как малая родина! Неужели мне безразлично, что там люди едят, пьют, сколько зерна собирают с гектара и уродилась ли в этом году картошка…» – «По поводу успешного земледелия и животноводства в последние годы – это вы правы. Но заслуга не моя, – говорит губернатор,– и не погодных аномалий, – люди работать лучше стали, другие экономические условия…» На том мы и разошлись – пиво кончилось…
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>– Опять вы шутите! Хотя, если так будет продолжаться, то нам ничего не останется, как смеяться сквозь слезы и говорить исключительно о сельском хозяйстве…
