Самые резкие оценки позволила себе «Le Figaro» : «Ничего метафизического, ничего сверхъестественного. Закрытый в своей гостиной (удивительные декорации были продуманы самим режиссером), зрителю представлен король, который скорее похож на мафиози, чем на оригинального Макбета».
Первые такты оперы были довольно интересны: с помощью поисковой системы Интернет Черняков фокусируется на небольшом современном городе, со своими окраинами и престижными жилыми районами. Макбет и его жена – приезжие горожане, вращающиеся в социальной иерархии и поддерживаемые анонимной толпой, которая заменила колдуний Шекспира. После этого издание делает вывод: «Увлекательная по сущности постановка, не достигшая своей реализации».
Досталось от газеты и исполнителям главных ролей. «Исполняющий состав также не добавляет содержательности персонажам произведения, которые намеренно выглядят безлико. Виолетта Урмана очень скрупулезная технически, несмотря на то, что не берет ре-бемоль, остается вокально монохромной леди Макбет, слишком нейтральной для этой роли в необычном представлении режиссера. В своей заглавной роли Димитрий Тилякос трогает своей хрупкостью, но его чистому голосу явно не хватает пронзительности великих баритонов Верди. Тенор Стефано Секко получил аплодисменты, показав истинного итальянца в составе исполнителей».
Возможно ли переклассифицировать леди Макбет из оперы Верди 1865 года в певицу, которая не берет ноту в своей роли?, - замечает другое солидное издание «Le Mond». Не станем придираться к оперной певице из-за того, что она фальшивит на высоких звуках, но можно ли избегать знаменитого и пугающего ре-бемоля, спев его на октаву ниже? Нет. Потому что эта нота - не просто высокая нота, а финал замечательной сцены безумия, рождающей образы в эфирном пространстве сознания. Леди Макбет должна уметь и прошептать этот ре-бемоль, в противном случае она должна передать свое место другой актрисе.
«Литовка Виолетта Урмана, некогда меццо-сопрано, а ныне сопрано, не может вытягивать длительные ноты (кроме пианиссимо), и ее вибрато имеет признаки преждевременного старения голоса, - продолжает автор рецензии. - Что касается остальных ролей в «Макбет», которую Гранд Опера представляет до 8 мая, они не представляет собой ничего исключительного. Ни баритон грека Димитрия Тилякоса, исполнявшего роль Макбета, ни роль Банко, сыгранная Ферручио Фурланетто, не оставляют ярких воспоминаний. Второй состав исполнителей, состоящий в основном из русских малоизвестных артистов, возможно, еще удивит зрителей 29 апреля, 5 и 8 мая».
А вот работу Теодора Курентзиса отмечают практически все издания. Le Figaro считает, что «именно дирижирование Теодора Курентзиса захватывает на всем протяжении постановки». Не скупится на похвалы дирижеру «Le Mond», называя его «молодым гением»: «Грек Теодор Курентзис – неординарный человек: нечасто встретишь дирижера, так много жестикулирующего. Его можно было бы обвинить в том, что он дирижирует только для зала, если бы он не показал себя как искусный музыкант в великолепной сцене с хором в начале 4 акта (вместе с профессиональным хором Парижского оперного театра) и на протяжении всего конца произведения. Этот страстный молодой человек, руководитель Новосибирской оперы, безусловно, очень близок к гению».
После не очень лестных слов в адрес исполнителей заглавных ролей издание переходит к анализу замыслов и режиссерских новаций самого Дмитрия Чернякова. «Если колдуньи и лес в «Макбете» превращаются в нечто похожее на Истерию Лейн – позволим себе аллюзию на городок Истерия Лейн, где разворачивается действие телесериала «Отчаянные домохозяйки», - то сцены с королевской парой закрыты в стеклянных коробках. И это действительно подходит к этой жестокой драме. Этот слегка чересчур концептуальный «Макбет» потрясает меньше, чем «Онегин», но понимание и связность – его несомненные преимущества».
Личности режиссера немало места уделила третья влиятельнейшая газета во Франции – Liberation. «Любимец театрального мира, Черняков, родившийся в 1970 году, безусловно, не «анфан террибль» оперы: в его руководстве актерами и поставленных сценах отражено столько же глубины и классицизма, сколько желания адаптировать и «модернизировать». В этой постановке «Макбета» дворец напоминает комитет Чаушеску, королевство стилизовано а-ля Ники Риети, а изображения на экране в стиле «Карта Гугл» (Google map) мастерски передают расстояние, разделяющее власть и людей». Вместо колдуний и Бирнамских лесов - черные тучи, постоянно кружащие в небе. Они-таки заставили убежать из зала нескольких зрителей в первые минуты оперы и свистеть других во время салюта, тогда как остальные остались довольны этим современным освещением всемирной «трагедии власти».
Нельзя не признать однако, что вольности, которые позволил себе Черняков, шокируют меньше, чем вольности [режиссера Кристофa] Марталера, превратившего Виолетту Валери в Эдит Пиаф, или [режиссера Кшиштофа] Варликовского, сделавшего из Элины Макропулос звезду немого кино. Таким образом, содержание оперы, переданное Черняковым, остается понятным зрителю.
Что касается восприятия публикой сибирской постановки, то более заинтересованная, чем в Нью-Йоркском Метрополитен Опера и менее истеричная, чем в Ла Скала, аудитория Бастилии великодушно отнеслась к поражающей режиссерской работе и к порой слишком музыкальному молодому греку Теодору Курентзису, воспитанному, как Семен Бычков и Валерий Гергиев, Ильей Мусиным в Санкт Петербурге. Кинематографическая оформленность действий оперы усиливает впечатление от просмотра фильма на Dolby Stereo и может и увлекать, и раздражать.
В отличие от рецензентов Le Figaro и «Le Mond», Liberation оказалась более благосклонна к исполнителям ведущих партий. «Чрезвычайно сложно раскладывать Верди на составляющие. С самого начала вас сбивает с толку смелая передача и интонация Димитрия Тилякоса, наравне с насыщенным вибрато оперной певицы Виолетты Урмана, чей голос выигрывает в страстности и точности и убедительно выстраивает заглавную роль бесчеловечной леди Макбет».
В целом же, по мнению издания, «имея, по собственному признанию, склонность к полемике, Жерар Мортье, который в июле этого года получает полномочия руководителя Гранд Опера, снова попал в точку своей постановкой, в этот раз в Новосибирском оперном театре в Сибири».
Самые резкие оценки позволила себе «Le Figaro» : «Ничего метафизического, ничего сверхъестественного. Закрытый в своей гостиной (удивительные декорации были продуманы самим режиссером), зрителю представлен король, который скорее похож на мафиози, чем на оригинального Макбета».
Первые такты оперы были довольно интересны: с помощью поисковой системы Интернет Черняков фокусируется на небольшом современном городе, со своими окраинами и престижными жилыми районами. Макбет и его жена – приезжие горожане, вращающиеся в социальной иерархии и поддерживаемые анонимной толпой, которая заменила колдуний Шекспира. После этого издание делает вывод: «Увлекательная по сущности постановка, не достигшая своей реализации».
Досталось от газеты и исполнителям главных ролей. «Исполняющий состав также не добавляет содержательности персонажам произведения, которые намеренно выглядят безлико. Виолетта Урмана очень скрупулезная технически, несмотря на то, что не берет ре-бемоль, остается вокально монохромной леди Макбет, слишком нейтральной для этой роли в необычном представлении режиссера. В своей заглавной роли Димитрий Тилякос трогает своей хрупкостью, но его чистому голосу явно не хватает пронзительности великих баритонов Верди. Тенор Стефано Секко получил аплодисменты, показав истинного итальянца в составе исполнителей».
Возможно ли переклассифицировать леди Макбет из оперы Верди 1865 года в певицу, которая не берет ноту в своей роли?, - замечает другое солидное издание «Le Mond». Не станем придираться к оперной певице из-за того, что она фальшивит на высоких звуках, но можно ли избегать знаменитого и пугающего ре-бемоля, спев его на октаву ниже? Нет. Потому что эта нота - не просто высокая нота, а финал замечательной сцены безумия, рождающей образы в эфирном пространстве сознания. Леди Макбет должна уметь и прошептать этот ре-бемоль, в противном случае она должна передать свое место другой актрисе.
«Литовка Виолетта Урмана, некогда меццо-сопрано, а ныне сопрано, не может вытягивать длительные ноты (кроме пианиссимо), и ее вибрато имеет признаки преждевременного старения голоса, - продолжает автор рецензии. - Что касается остальных ролей в «Макбет», которую Гранд Опера представляет до 8 мая, они не представляет собой ничего исключительного. Ни баритон грека Димитрия Тилякоса, исполнявшего роль Макбета, ни роль Банко, сыгранная Ферручио Фурланетто, не оставляют ярких воспоминаний. Второй состав исполнителей, состоящий в основном из русских малоизвестных артистов, возможно, еще удивит зрителей 29 апреля, 5 и 8 мая».
А вот работу Теодора Курентзиса отмечают практически все издания. Le Figaro считает, что «именно дирижирование Теодора Курентзиса захватывает на всем протяжении постановки». Не скупится на похвалы дирижеру «Le Mond», называя его «молодым гением»: «Грек Теодор Курентзис – неординарный человек: нечасто встретишь дирижера, так много жестикулирующего. Его можно было бы обвинить в том, что он дирижирует только для зала, если бы он не показал себя как искусный музыкант в великолепной сцене с хором в начале 4 акта (вместе с профессиональным хором Парижского оперного театра) и на протяжении всего конца произведения. Этот страстный молодой человек, руководитель Новосибирской оперы, безусловно, очень близок к гению».
После не очень лестных слов в адрес исполнителей заглавных ролей издание переходит к анализу замыслов и режиссерских новаций самого Дмитрия Чернякова. «Если колдуньи и лес в «Макбете» превращаются в нечто похожее на Истерию Лейн – позволим себе аллюзию на городок Истерия Лейн, где разворачивается действие телесериала «Отчаянные домохозяйки», - то сцены с королевской парой закрыты в стеклянных коробках. И это действительно подходит к этой жестокой драме. Этот слегка чересчур концептуальный «Макбет» потрясает меньше, чем «Онегин», но понимание и связность – его несомненные преимущества».
Личности режиссера немало места уделила третья влиятельнейшая газета во Франции – Liberation. «Любимец театрального мира, Черняков, родившийся в 1970 году, безусловно, не «анфан террибль» оперы: в его руководстве актерами и поставленных сценах отражено столько же глубины и классицизма, сколько желания адаптировать и «модернизировать». В этой постановке «Макбета» дворец напоминает комитет Чаушеску, королевство стилизовано а-ля Ники Риети, а изображения на экране в стиле «Карта Гугл» (Google map) мастерски передают расстояние, разделяющее власть и людей». Вместо колдуний и Бирнамских лесов - черные тучи, постоянно кружащие в небе. Они-таки заставили убежать из зала нескольких зрителей в первые минуты оперы и свистеть других во время салюта, тогда как остальные остались довольны этим современным освещением всемирной «трагедии власти».
Нельзя не признать однако, что вольности, которые позволил себе Черняков, шокируют меньше, чем вольности [режиссера Кристофa] Марталера, превратившего Виолетту Валери в Эдит Пиаф, или [режиссера Кшиштофа] Варликовского, сделавшего из Элины Макропулос звезду немого кино. Таким образом, содержание оперы, переданное Черняковым, остается понятным зрителю.
Что касается восприятия публикой сибирской постановки, то более заинтересованная, чем в Нью-Йоркском Метрополитен Опера и менее истеричная, чем в Ла Скала, аудитория Бастилии великодушно отнеслась к поражающей режиссерской работе и к порой слишком музыкальному молодому греку Теодору Курентзису, воспитанному, как Семен Бычков и Валерий Гергиев, Ильей Мусиным в Санкт Петербурге. Кинематографическая оформленность действий оперы усиливает впечатление от просмотра фильма на Dolby Stereo и может и увлекать, и раздражать.
В отличие от рецензентов Le Figaro и «Le Mond», Liberation оказалась более благосклонна к исполнителям ведущих партий. «Чрезвычайно сложно раскладывать Верди на составляющие. С самого начала вас сбивает с толку смелая передача и интонация Димитрия Тилякоса, наравне с насыщенным вибрато оперной певицы Виолетты Урмана, чей голос выигрывает в страстности и точности и убедительно выстраивает заглавную роль бесчеловечной леди Макбет».
В целом же, по мнению издания, «имея, по собственному признанию, склонность к полемике, Жерар Мортье, который в июле этого года получает полномочия руководителя Гранд Опера, снова попал в точку своей постановкой, в этот раз в Новосибирском оперном театре в Сибири».
Le Figaro: Новосибирский Макбет похож на мафиози, а леди Макбет фальшивит на высоких звуках
