Олег Немировский: Называть себя бардом – нескромно

2<#two#>>– Олег,  каким же он был, ваш первый фестиваль?

2<#two#>>– Третий Усть-Илимский фестиваль самодеятельной песни...  Фестивали тогда открывались по указке комсомольских властей, и приглашение на них нужно было заслужить. Чтобы выступить там, надо было пройти жесткий отбор, но зато диплом лауреата был не просто бумажкой.

2<#two#>>Итак, 1979 год. Мне 29 лет, я работаю в школе учителем физкультуры. Ко мне приходит сотрудник райкома комсомола и спрашивает: «Олег, ты у нас вроде на гитаре неплохо играешь?» И вручает положение фестиваля, из которого я мало что понял.  Я понятия не имел, куда еду и что меня ждет! Тогда я был высокого мнения о себе как о поэте, но к фестивалю отнесся как к спортивным соревнованиям, которые привык проводить в школе.

2<#two#>>И вот мои регалии. В 29 лет я получил приз «Надежда», лауреатство среди авторов и – первый и последний раз в своей жизни – победу как вокалист. Мне подарили гитару, стопку магнитофонных катушек и рюкзак. В школе встретили как героя, заставили отработать сольный концерт. А там уж подоспела пора и на второй фестиваль ехать.

3<#two#>>Как солдата сослали в лагерь за любовь

2<#two#>>– Вскоре из состава конкурсантов вы плавно перетекли в состав жюри…  Но чему и у кого вы учились?

2<#two#>>– На Усть-Илимском фестивале в 1983 году я первый раз в жизни увидел Евгения Клячкина, который котировался наравне с Высоцким. До сих пор храню диплом, подписанный им. Евгений Исакович пригласил нас к себе в гостиницу, и мы проговорили с ним до тех пор, пока вредная тетка-администраторша нас не выгнала.

2<#two#>>Тогда я поразился серьезности и ответственности его подхода к концерту – он никогда не позволял себе выйти на сцену неподготовленным. Мы попросили его показать новые песни, которых не было на концерте, но он отказался: еще не доработаны.  Это я запомнил на всю жизнь.. 

2<#two#>>– Когда вы почувствовали известность?

2<#two#>>– Известность – это когда не успеваешь водки выпить. Потому что ты нарасхват – то радио, то телевидение берут интервью. Садишься в электричку – а там поют твои песни. Когда я первый раз спел в 89-м в Повалихе «Мой друг, не бойся быть худым»,  сорвал больше всех оваций. Они раздавались после каждого куплета, приходилось пережидать их. И вдруг вырубился свет, и я испугался: куда мне с моей глоткой без микрофона вытянуть? Но на поляне стояла такая тишина, что и орать не пришлось…

2<#two#>>– Какая из ваших песен вам наиболее дорога? Та, которую поют в электричках, или которую мало кто знает?

2<#two#>>– Я не слышал, чтобы «Свидание у Брандербургских ворот» пели в электричках, но мне эта песня дорога тем, что в ней я рассказал историю любви, герой которой – реальный человек. Это мой учитель по фотоделу Сергей Филиппович Арбузов. Я успел спеть эту песню при его жизни…

2<#two#>>Это история человека, который в войну служил в аэрофоторазведке. Влюбился в немку, они встречались, гуляли по Берлину, кто-то настучал. За это он попал в лагерь на десять лет. Там же, кстати, сидела и Русланова. Отбыв срок, он так и остался в Иркутске, где мы познакомились. Он столько мне о себе рассказывал – целую книгу можно было о нем написать. Или целый песенник.

2<#two#>>– Как рождаются барды?

2<#two#>>– У нас под Новосибирском каждое лето действует областная школа авторской песни – «Шапка». Она проходит в детском лагере отдыха. Занятия ведут несколько специалистов: я – класс авторской песни, Лариса Блинова – теорию стихосложения, Сергей Рахчевский – аккомпанемент. Это два дня плотной работы:  днем академические уроки, дети переходят от одного преподавателя к другому, вечером – песни у костра. 

2<#two#>>– Есть ли толк?

2<#two#>>– Это не фабрика звезд, чтобы научить всех. Но толк есть! Например, на фестивале «Берег дружбы», который проходит в Якутии на берегу реки Алдан, мы с Наташей Кучер из Москвы вели мастер-классы. Нам очень хорошо помог дождь! Он загнал всех под крышу, и там-то, передавая микрофон друг другу, мы выложились по полной. Приезжаем на следующий год, производим отбор на гала-концерт, думаем, многих придется отбраковывать… И я поразился, как ребята выросли! Аж мурашки по коже от их мастерства!

3<#two#>>Как бард может забыть слова

2<#two#>>– А вы можете спеть любую песню?

2<#two#>>– Отнюдь. В 2006 году вдова Володи Болотина Татьяна готовила концерт его памяти и попросила меня выступить. Я решил, что спою мою любимую «Точильщик ножей» – про такие песни думаешь, что будто это ты написал. Но приоритет отдавался иногородним гостям, Татьяна позвонила мне за день до концерта и сказала, что эту песню уже выбрал гость из Москвы, – не мог бы я взять другую? Стали выбирать, но к тому времени все болотинские песни, созвучные мне, оказались разобраны. И я взял песню, которую до сих пор плохо понимаю, мне она кажется сюрреалистичной, с невнятными образами… Учил, учил, плюнул, написал слова на листке  и приклеил к гитаре скотчем. Выхожу на сцену, свет бьет в глаза, я с ужасом сознаю, что ничего не вижу и не помню ни слова. Как я спел, тоже не помню.

2<#two#>> 2<#two#>>– Как изменилась бардовская песня со времени своего появления?

2<#two#>>– Говорят, она умерла вместе с Советским Союзом. Умереть не умерла, но сильно пострадала. Пострадала от того,  за что боролась, – от свободы.  Раньше за то, чтобы сказать правду, жизнь отдавали. Теперь, чтобы тебя услышали, надо отдать деньги. Которые, разумеется, к тебе вернутся. Появилось много добротных, имеющих товарных вид, песен, но легковесных и бессодержательных.  Мы говорим о другом.

2<#two#>>– То есть, перефразируя известный трюизм, бард должен быть голодным?

2<#two#>>–  Бард должен быть…  другим. На свой первый фестиваль я ехал, как на соревнование. А попал в эту атмосферу – и все улетучилось. Я и не знал, что такой мир существует. Бардовская песня делает человека интеллигентным вне зависимости от социальной принадлежности. Возможно, за пределами этого круга человек другой, но, попадая сюда, он преображается. Бардовская песня – это образ жизни и образ мыслей.

2<#two#>>Ехать на бардовский фестиваль, чтобы выделиться, не стоит. Приходить в бардовскую песню, чтобы самоутвердиться, не надо. Помню одного парня, который натурально плакал оттого, что не прошел на гала-концерт. А позже, когда стал лауреатом, он уже совсем по-другому смотрел на эти вещи.

2<#two#>>Бард, который выступает профессионально, то есть за деньги – не бард! Чтобы заработать деньги, тоже нужен талант, но это талант другого рода. Нельзя торговать творчеством! Я не говорю, что бард должен быть голодным. Нужно, конечно нужно платить за выступление, кто из нас откажется от платного концерта… Но нельзя делать бардовскую песню основным источником дохода. Потому что выходишь петь с оглядкой на массового зрителя – и делаешь так, чтобы угодить большинству. И тогда пропадает главный смысл бардовской песни.

2<#two#>>По этой же причине я не люблю выступать на сборных концертах, где каждый вынужден подстраиваться под общий тон. Если автор, выступающий номером раньше, поставил зал на уши, то я вынужден соответствовать, иначе не поймут. Самая выигрышная песня может на таком концерте не пройти – просто не попадет в струю. Люблю сольники, на которых могу сохранять интимную интонацию бардовской песни. Управляешь залом полностью, но не подстраиваешься, а ведешь за собой.

2<#two#>>– Какое из ваших выступлений для вас наиболее ценно?

2<#two#>>– Расскажу о двух. О первом и последнем. Первый был в Братске, куда меня пригласили выступить, а молодой журналист и поэт Наталья Устиновская, моя будущая жена, захотела меня поддержать. Я отработал первое отделение, но антракт не был предусмотрен, а я чувствую, что устал. И тогда, неожиданно сам для себя, я объявил: «У нас в гостях поэт Наталья Устиновская!» Пригласив ее на сцену, я спустился попить чайку. Смотрю – а в комнате отдыха знакомые барды с Камчатки водочку откупоривают. Сел я с ними за жизнь поговорить и забыл про концерт, а спохватился только через час. И оказалось, что весь этот час Наталья держала зал! По ее лицу я понял, что подставил ее, но когда вышел на сцену продолжать свое выступление, то почувствовал вздох разочарования. Тогда я еще раз убедился в ее таланте. И в том, какая тогда была публика…

2<#two#>>А второй концерт случился через много лет, в 2002-м. Он был посвящен памяти Натальи… Пришли на него даже те барды, которые в жизни не пересекались. Это был удивительный концерт. Но я не пел. Я не мог петь тогда.

2<#two#>>– В последнее время вы вообще редко поете…

2<#two#>>– Напелся уже... И вообще, вы что, думаете, когда старые барды собираются, они только тем и занимаются, что поют друг другу? Ну, это все равно как если бы собрались токари и стали друг перед другом вытачивать детали. Для песен нужно особое состояние. Вот как например на Десятом юбилейном Катунском фестивале в 2005-м. Собрались человек десять перед его началом, когда еще никого не было на турбазе, накрыли стол под открытым небом и пели не переставая – вот это был концерт! А вообще я не люблю, когда поют много песен подряд. Песня должна жить и в тишине – после нее обязательно должна быть пауза для осмысления.

2<#two#>> 3<#two#>>Как бард получает охранную грамоту

2<#two#>>– Так что же все-таки это такое – бардовская песня? Одно ли и то же с авторской песней? Мне говорили, что у Олега Немировского есть собственная теория на этот счет.

2<#two#>>- Авторская песня – более широкое понятие. Это и городской шансон, и тюремная, и туристическая, но далеко не каждую из них можно считать бардовской. Фестивальная песня тоже не обязательно бардовская. Фестивали нравятся многим, поэтому сюда съезжаются авторы самых различных направлений. Я знаю одну специалистку по горловому пению – заслушаешься, но к бардам она никакого отношения не имеет.

2<#two#>>Несколько лет как проводится фестиваль «Сростки», который пошел по пути КВН. Там позволительно все что угодно: маскарад, карнавал, пародии на хиты, переделки известных песен, мат – все со стебом. Не раз я спорил с его организатором Лешей Макаревичем: «Ты вредишь  нашему делу!» Он не соглашался: «Русский язык должен быть представлен во всей полноте!» Ради бога, это ваше дело, но к нам не лезьте!

2<#two#>>Однако эти ребята в прошлом году попали на наш фестиваль «Акбард» – организовали там свой уголок, свою площадку, и понесся мат-перемат. Тогда руководитель бард-клуба «Гитара по кругу» Владимир Аникеев подготовил письмо-воззвание о недопустимости ненормативной лексики в бардовской песне. Истинные барды не позволяют переносить в творчество то, что допустимо в быту. Это дурной тон.

2<#two#>>Причисляют и шансон к бардовской песне… Шансон – вещь опасная, потому что принадлежит общаку. Авторитеты посовещались и решили, что нужно вваливать деньги в воспитание подрастающего поколения, готовить себе смену – и проспонсировали шансон. Молодежь ведется на этот навязчивый сервис в автотранспорте, не понимая, чего стоит воровская романтика. Я - за свободное творчество, но такие вещи, как шансон, пресекал бы законодательно на уровне государства, потому что последствия страшные.

2<#two#>>– В вашем репертуаре есть «Бардовская жанровая», где вы издеваетесь над попсой.

2<#two#>>–  Эстрада вообще не имеет отношения к  бардовской песне. Почетным гостем VI фестиваля в Шерегеше стал Олег Митяев, но он давно уже не бард. Он – профессиональный артист, звезда,  представитель совершенно иной среды. Вы заметили, что по турбазе он ходил не иначе, как в сопровождении охраны? Ничего подобного не было, когда на «Песни у костра» приезжали Городницкий или Ким. Потому что для барда охранной грамотой служит его искусство.

2<#two#>>Я испытал это на себе. Фестиваль на Повалихе – а это вторая Груша. Пробираюсь к сцене через всю толпу. Навстречу – подвыпившая компания, человек пять парней. Эй, говорят, ну-ка, сбацай нам! Я их послал. Потому что был настроен на выступление. А спев, увидел, что они стоят за сценой и поджидают меня. Ну, думаю, Немировский, приготовься к разборкам! Взял гитару за гриф – и вперед. И вдруг: «Мужик! Ты так клево пел!» И руку мне жмут…

2<#two#>>– Значит, бардовская песня – это…

2<#two#>>– Это умная песня для думающих людей, если выражаться словами Окуджавы. Это поэтическое слово со смыслом на фоне гитарного аккомпанемента. Это история, чувство или призыв. Музыка в такой песне не главное, хотя с хорошей музыкальной подложкой смысл усваивается лучше. Если музыкант с консерваторским образованием исполнит песню, то запомнится прежде всего его музицирование, а в бардовской песне оно вторично и  всего лишь способствует пониманию смысла. Витас обладает хорошим голосом, но какая разница, о чем он поет! Роман Ланкин отлично играет на гитаре, но он не бард, потому что ни одной песни не написал. В общем, хорошо оформленный смысл – это и есть идеальный вариант бардовской песни.

2<#two#>>– Исходя из этого, предположу, что бард – это почетное звание.

2<#two#>>– Бард – это звание, которое надо заслужить. Бард – этот тот, кому есть что сказать людям. Назвать себя бардом – все равно что заявить: «Я – народный любимец!» Это нескромно.

2<#two#>> 
–  Теперь уж и не стану спрашивать, считаете ли вы себя бардом...

2<#two#>>– Я надеюсь, что я бард, но… пусть об этом скажут другие.

2<#two#>> 
Лучше я об этом спою. Эту песню я сочинил в позапрошлом году за несколько часов до начала якутского фестиваля  «Берег дружбы». Ходил один по берегу, дышал, думал, никто не мешал мне…

2<#two#>>Песня, как промысел Божий,
Свыше поэту дана.
Песню придумать не можно,
Сколько б ни выпил вина.
Ни за какие коврижки
Бездарю не воспарить.
Песня рождается свыше,
Прочее все – изнутри.

2<#two#>>Яна КОЛЕСИНСКАЯ