8 апреля 2009 года глава правительства РФ подписал постановление № 312 «Об оценке результативности деятельности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения». Из текста этого документа следует, что количество научных институтов в ближайшее время времени может слегка сократиться.
Дело в том, что на основе показателей оценки результативности деятельности институты предполагается распределить по трем категориям: первая - научные организации-лидеры, вторая - стабильные научные организации, демонстрирующие удовлетворительную результативность, и, наконец, третья категория - научные организации, утратившие научный профиль и перспективы развития.
Среди критериев оценки институтов – наличие или отсутствие интеграционных проектов, средний возраст и численность сотрудников, а кроме того – имеются ли другие учреждения с похожим направлением исследования или этот институт уникален. По информации, полученной от сотрудников Института геологии и минералогии, рекомендованный средний возраст для работников научного труда – 49 лет. И это уже составляет проблему: по официальным данным СО РАН, средний возраст сибирских ученых на декабрь 2008 года составлял примерно 54 года.
После запланированной на осень комплексной проверки работу Сибирского отделения будет оценивать Российская академия наук. По сложившейся практике сибиряков проверяет Уральское отделение РАН, а уральцев - СО РАН. Исходя из результатов оценки НИИ, Правительство и РАН определят объемы бюджетных ассигнований или примут решение по оптимизации сети научных организаций.
Плюсы и минусы выглядят пока так. Институты первой категории получат повышенное финансирование, у второй группы финансирование останется на прежнем, докризисном уровне. Судьба же аутсайдеров туманна, но оптимизма не внушает, поскольку РАН может принять решение «по их реорганизации или ликвидации, а в отдельных случаях - по замене руководителя научной организации».
По осторожным оценкам некоторых ученых, в первую группу из Сибирского отделения попадает примерно полтора десятка институтов. Среди них флагманы сибирской науки - к примеру, институты цитологии и генетики, ядерной физики и физики полупроводников. У них, в принципе, и так все хорошо, но статус лидера, подкрепленный результатами экспертизы и комплексной проверки, не помешает. Да и кто откажется от повышенного финансирования?
Большая часть институтов Сибирского отделения, безусловно, относится ко второй категории. Все-таки СО РАН считается самым перспективным в научном плане подразделением Российской академии, и многие коллективы показывают стабильные результаты. В жизни Института математики имени Соболева, Института вычислительной математики и математической геофизики или Института археологии и этнографии, скорее всего, мало что изменится, и финансирование останется на прежнем уровне.
Незавидной выглядит участь институтов-аутсайдеров – таким организациям грозит на выбор ликвидация или слияние. Кандидаты на такую реорганизацию – практически все гуманитарные институты СО РАН.
По этой причине в некоторых научных учреждениях Академгородка уже началась подготовка к предстоящей комплексной проверке. Так, в одной из лабораторий Института геологии и минералогии (которым, кстати, до 2008 года руководил бывший председатель СО РАН Николай Добрецов) на минувшей неделе в срочном порядке провели собрание. По его итогам научных сотрудников пенсионного возраста (от 70 лет и выше) решили перевести на 0,25 ставки. На освободившиеся места сейчас добирают аспирантов, что позволит институту приблизить средний возраст сотрудников к искомым 49 годам.
Понятно, что ветераны науки сильно обиделись. Ведь четверть ставки означает примерно пять тысяч рублей в месяц.
Любопытно, что в Москве под грядущее сокращение попал Институт востоковедения РАН, который возглавляет Ростислав Рыбаков, сын известного советского историка Бориса Рыбакова. Есть мнение, что этот институт не уникален, и исследованием схожих проблем занимаются другие научные учреждения.
Бывший заместитель директора Института истории Сергей Красильников спасением аутсайдеров считает придание НГУ статуса исследовательского университета. По его мнению, переход «неблагополучных» научных учреждений под крыло родного для СО РАН вуза «убьет двух зайцев»: с одной стороны, усилит научно-исследовательскую составляющую университета, а с другой стороны, снимет головную боль с Президиума СО РАН.
Напомним, что в 90-х годах многие институты разделились на самостоятельные организации. Так, из одного гуманитарного института СО РАН получилось сразу четыре: филологии, философии, истории и уже упомянутый Институт археологии и этнографии. Перспектива «обратного» объединения у гуманитариев энтузиазма не вызывает: директор-то будет один! Противниками объединения являются и бухгалтерии институтов, которые с каждого гранта «забирают» примерно 15 процентов от суммы. Это своего рода научная десятина. В ряде институтов все средства от грантов распределяет директор, исходя из целесообразности развития тех или иных научных направлений либо из других соображений. В общем, распределение денег - дело интимное, и лишние в этом процессе не нужны.
Что касается возможного объединения, то директор Института археологии и этнографии академик Анатолий Деревянко любит вспоминать одну забавную и поучительную историю. В 1975 году президентом АН СССР стал академик Анатолий Александров. И к нему обратился основатель городка академик Лаврентьев с просьбой вернуть созданное в 1970 году Дальневосточное отделение в состав СО АН. Александров отказался. Во-первых, сказал новый президент, решение о создании Дальневосточного отделения принимал не он. А во-вторых, пятилетнего ребенка обратно в живот к маме не запихаешь. После этого разговоры об академическом аншлюсе прекратились…
Но это было давным-давно, когда на науку денег не жалели. Сейчас, в условиях кризиса, науку могут и не пожалеть. Бюджет СО РАН уже похудел на 30 процентов. Похудеет ли еще и насколько – неизвестно: о таких решениях ученые узнают пост-фактум.
Да, научным сотрудникам гарантировали, что их зарплаты, выросшие (в результате пилотного проекта правительства) до 25 тысяч рублей, не уменьшат… Но вот сохранение самих научных сотрудников Российской академии наук никто не обещал.
8 апреля 2009 года глава правительства РФ подписал постановление № 312 «Об оценке результативности деятельности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения». Из текста этого документа следует, что количество научных институтов в ближайшее время времени может слегка сократиться.
Дело в том, что на основе показателей оценки результативности деятельности институты предполагается распределить по трем категориям: первая - научные организации-лидеры, вторая - стабильные научные организации, демонстрирующие удовлетворительную результативность, и, наконец, третья категория - научные организации, утратившие научный профиль и перспективы развития.
Среди критериев оценки институтов – наличие или отсутствие интеграционных проектов, средний возраст и численность сотрудников, а кроме того – имеются ли другие учреждения с похожим направлением исследования или этот институт уникален. По информации, полученной от сотрудников Института геологии и минералогии, рекомендованный средний возраст для работников научного труда – 49 лет. И это уже составляет проблему: по официальным данным СО РАН, средний возраст сибирских ученых на декабрь 2008 года составлял примерно 54 года.
После запланированной на осень комплексной проверки работу Сибирского отделения будет оценивать Российская академия наук. По сложившейся практике сибиряков проверяет Уральское отделение РАН, а уральцев - СО РАН. Исходя из результатов оценки НИИ, Правительство и РАН определят объемы бюджетных ассигнований или примут решение по оптимизации сети научных организаций.
Плюсы и минусы выглядят пока так. Институты первой категории получат повышенное финансирование, у второй группы финансирование останется на прежнем, докризисном уровне. Судьба же аутсайдеров туманна, но оптимизма не внушает, поскольку РАН может принять решение «по их реорганизации или ликвидации, а в отдельных случаях - по замене руководителя научной организации».
По осторожным оценкам некоторых ученых, в первую группу из Сибирского отделения попадает примерно полтора десятка институтов. Среди них флагманы сибирской науки - к примеру, институты цитологии и генетики, ядерной физики и физики полупроводников. У них, в принципе, и так все хорошо, но статус лидера, подкрепленный результатами экспертизы и комплексной проверки, не помешает. Да и кто откажется от повышенного финансирования?
Большая часть институтов Сибирского отделения, безусловно, относится ко второй категории. Все-таки СО РАН считается самым перспективным в научном плане подразделением Российской академии, и многие коллективы показывают стабильные результаты. В жизни Института математики имени Соболева, Института вычислительной математики и математической геофизики или Института археологии и этнографии, скорее всего, мало что изменится, и финансирование останется на прежнем уровне.
Незавидной выглядит участь институтов-аутсайдеров – таким организациям грозит на выбор ликвидация или слияние. Кандидаты на такую реорганизацию – практически все гуманитарные институты СО РАН.
По этой причине в некоторых научных учреждениях Академгородка уже началась подготовка к предстоящей комплексной проверке. Так, в одной из лабораторий Института геологии и минералогии (которым, кстати, до 2008 года руководил бывший председатель СО РАН Николай Добрецов) на минувшей неделе в срочном порядке провели собрание. По его итогам научных сотрудников пенсионного возраста (от 70 лет и выше) решили перевести на 0,25 ставки. На освободившиеся места сейчас добирают аспирантов, что позволит институту приблизить средний возраст сотрудников к искомым 49 годам.
Понятно, что ветераны науки сильно обиделись. Ведь четверть ставки означает примерно пять тысяч рублей в месяц.
Любопытно, что в Москве под грядущее сокращение попал Институт востоковедения РАН, который возглавляет Ростислав Рыбаков, сын известного советского историка Бориса Рыбакова. Есть мнение, что этот институт не уникален, и исследованием схожих проблем занимаются другие научные учреждения.
Бывший заместитель директора Института истории Сергей Красильников спасением аутсайдеров считает придание НГУ статуса исследовательского университета. По его мнению, переход «неблагополучных» научных учреждений под крыло родного для СО РАН вуза «убьет двух зайцев»: с одной стороны, усилит научно-исследовательскую составляющую университета, а с другой стороны, снимет головную боль с Президиума СО РАН.
Напомним, что в 90-х годах многие институты разделились на самостоятельные организации. Так, из одного гуманитарного института СО РАН получилось сразу четыре: филологии, философии, истории и уже упомянутый Институт археологии и этнографии. Перспектива «обратного» объединения у гуманитариев энтузиазма не вызывает: директор-то будет один! Противниками объединения являются и бухгалтерии институтов, которые с каждого гранта «забирают» примерно 15 процентов от суммы. Это своего рода научная десятина. В ряде институтов все средства от грантов распределяет директор, исходя из целесообразности развития тех или иных научных направлений либо из других соображений. В общем, распределение денег - дело интимное, и лишние в этом процессе не нужны.
Что касается возможного объединения, то директор Института археологии и этнографии академик Анатолий Деревянко любит вспоминать одну забавную и поучительную историю. В 1975 году президентом АН СССР стал академик Анатолий Александров. И к нему обратился основатель городка академик Лаврентьев с просьбой вернуть созданное в 1970 году Дальневосточное отделение в состав СО АН. Александров отказался. Во-первых, сказал новый президент, решение о создании Дальневосточного отделения принимал не он. А во-вторых, пятилетнего ребенка обратно в живот к маме не запихаешь. После этого разговоры об академическом аншлюсе прекратились…
Но это было давным-давно, когда на науку денег не жалели. Сейчас, в условиях кризиса, науку могут и не пожалеть. Бюджет СО РАН уже похудел на 30 процентов. Похудеет ли еще и насколько – неизвестно: о таких решениях ученые узнают пост-фактум.
Да, научным сотрудникам гарантировали, что их зарплаты, выросшие (в результате пилотного проекта правительства) до 25 тысяч рублей, не уменьшат… Но вот сохранение самих научных сотрудников Российской академии наук никто не обещал.
СО РАН может потерять часть институтов
Ерлан Байжанов
