В России существует практика: кто вложился в геологоразведку и обнаружил запаса, тот и получает лицензию на добычу. Это чисто капиталистический подход. Понятно, что трудноизвлекаемые, с высокой себестоимостью запасы никогда не будут привлекательными для компаний. А вот доступные, как правило, разведанные еще в советские времена, заканчиваются. И выхода пока нет. Правда, в СССР было все иначе: и сами недра, и добытое принадлежало государству. Оно и вкладывалось в геологоразведку, руководствуясь интересами державы, а не жуликов-акционеров.
По крайней мере, из заявлений Минприроды следует именно это – за все лето в министерство не поступило ни одной заявки на геологическое изучение участков недр в морях.
Да и в первую половину года искать запасы углеводородов никто не рвался – всего три заявки на участки в Карском море от дочерних структур "Ямал исследований".
В случае успешной геологоразведки найденные запасы ставятся на баланс, а лицензия на добычу уходит нашедшему.
С другой стороны, понять копании тоже можно – заниматься добычей на шельфе дорого, а на окупаемость проекты выходят чуть ли не через десять лет. С учетом весьма волатильных цен на сырье заниматься рисковой добычей в трудных условиях смысла не много.
Пока единственным работающим на шельфе проектом остается отгружающее нефть с 2014 года "Приразломное", принадлежащее "Газпром нефти".
Да и разведанных запасов с более низкой себестоимостью добычи пока хватает. А о том, что будет лет через 5-10 в современной России думать не принято. В СССР думали на десятилетия вперед.
В России существует практика: кто вложился в геологоразведку и обнаружил запаса, тот и получает лицензию на добычу. Это чисто капиталистический подход. Понятно, что трудноизвлекаемые, с высокой себестоимостью запасы никогда не будут привлекательными для компаний. А вот доступные, как правило, разведанные еще в советские времена, заканчиваются. И выхода пока нет. Правда, в СССР было все иначе: и сами недра, и добытое принадлежало государству. Оно и вкладывалось в геологоразведку, руководствуясь интересами державы, а не жуликов-акционеров.
По крайней мере, из заявлений Минприроды следует именно это – за все лето в министерство не поступило ни одной заявки на геологическое изучение участков недр в морях.
Да и в первую половину года искать запасы углеводородов никто не рвался – всего три заявки на участки в Карском море от дочерних структур "Ямал исследований".
В случае успешной геологоразведки найденные запасы ставятся на баланс, а лицензия на добычу уходит нашедшему.
С другой стороны, понять копании тоже можно – заниматься добычей на шельфе дорого, а на окупаемость проекты выходят чуть ли не через десять лет. С учетом весьма волатильных цен на сырье заниматься рисковой добычей в трудных условиях смысла не много.
Пока единственным работающим на шельфе проектом остается отгружающее нефть с 2014 года "Приразломное", принадлежащее "Газпром нефти".
Да и разведанных запасов с более низкой себестоимостью добычи пока хватает. А о том, что будет лет через 5-10 в современной России думать не принято. В СССР думали на десятилетия вперед.
