Директор Института демографических исследований РАН Марина Храмова конкретно и аргументировано ответила турбо-патриотам, которые требуют немедленно перекрыть доступ трудовым мигрантам в Россию. Да, если платить адекватную зарплату, то многие россияне заполнят вакансии. Но это иллюзия думать, что тем самым мы решим кадровый голод. Страна быстро стареет и вымирает, так что работать все равно будет некому.
По данным Росстата, в 2022 году суммарный коэффициент рождаемости в России составил 1,42 (среднее число рождений на одну женщину детородного возраста). Статслужба прогнозирует, что показатель превысит 1,5 только в 2032 году, а к 2045 году достигнет 1,66. Для воспроизводства населения требуется не менее двух детей на одну женщину, а чтобы население гарантированно прибавлялось за счет естественного прироста — более 2,17, оценивали ранее в Росстате.
При этом нужно быть совершенно честными с самими собой: кратно увеличить число рождений у одной женщины — до 4–5 детей — взгляд эксперта, не удастся. Но достигнуть уровня простого воспроизводства населения, увеличить число детей в многодетных семьях Россия вполне способна. Сейчас у нас доля семей с тремя и более детьми ниже 10%.
2022 год действительно показал снижение миграционного прироста, но сказать, что к нам совсем перестали ехать, нельзя. Качественно география приезжающих почти не изменилась. При этом появились определенные особенности, в частности, по их среднему возрасту — мигранты стали чуть старше.
Конечно, миграция оказывает воздействие на национальный состав. Если мы обратимся к результатам переписей населения за 2002, 2010 и 2020 годы, то увидим уменьшение доли именно русских в совокупной численности. Небольшое — на несколько процентных пунктов — но оно все-таки есть. Однако Храмова предлагает не паниковать и не говорить, что русских совсем не станет... Но будет определенная корректировка. В среднесрочной перспективе, например, в 2045–2050 годах мы это уже на себе почувствуем.
Одну из определяющих ролей в снижении миграционного потока сыграла волатильность рубля. Если раньше приехавший на заработки мигрант мог перечислить, условно говоря, 300 долларов на родину, теперь он в рамках нынешнего курса может перевести только 200 долларов. И плюс, конечно, сложности с самими переводами тоже повлияли.
В последние годы для мигрантов из стран СНГ, которые традиционно находились в российской орбите, начали появляться новые направления. Например, Китай сейчас предлагает весьма неплохие условия, и мы уже видим первые признаки увеличения миграционного потока в Китай из Таджикистана именно с целью трудовой миграции. Кроме того, мигранты из СНГ все чаще интересуются европейскими странами с точки зрения возможностей трудоустройства — узбеки в этот процесс активно вовлечены. Страны арабского мира, те же ОАЭ, Катар, тоже стали привлекать мигрантов из центральноазиатских стран.
С этой точки зрения России нужно уже бороться за мигрантов — тем более за квалифицированных, которые нам важнее всего. А значит, им нужно предложить нормальные условия труда, заработную плату, преференции от работодателя, например в виде полиса ДМС, и так далее. Конкуренция за рабочую силу, как иностранную, так и, кстати говоря, нашу, очень здорово увеличивается.
География может расшириться за счет африканских стран, если мы будем ими заниматься и привлекать. Например, с Кенией заключено соглашение о прибытии 10 тыс. трудовых мигрантов. Кроме того, в перспективе реально привлечь на наш рынок мигрантов из стран Юго-Восточной Азии, например Таиланда или Филиппин. Но это будет специфическая занятость: в отличие от большинства стран, где преобладает доля мужчин в численности мигрантов, у них распределение 50 на 50, а кое-где труд женщин даже более востребован. Чаще всего это домашние работники, репетиторы, работницы в массажных салонах.
В краткосрочной перспективе, действительно, экономика может испытывать негативное воздействие от большого притока мигрантов. Потому что крупные затраты идут на их адаптацию и интеграцию в принимающее общество. Но долгосрочный эффект все-таки положителен.
В случае с Россией Храмова является сторонницей подхода, что да, действительно, краткосрочные издержки есть, но в долгосрочной перспективе мы понимаем, что нам нужны рабочие руки и у нас стареющее общество в демографическом плане. Поэтому важно найти баланс интересов.
Директор Института демографических исследований РАН Марина Храмова конкретно и аргументировано ответила турбо-патриотам, которые требуют немедленно перекрыть доступ трудовым мигрантам в Россию. Да, если платить адекватную зарплату, то многие россияне заполнят вакансии. Но это иллюзия думать, что тем самым мы решим кадровый голод. Страна быстро стареет и вымирает, так что работать все равно будет некому.
По данным Росстата, в 2022 году суммарный коэффициент рождаемости в России составил 1,42 (среднее число рождений на одну женщину детородного возраста). Статслужба прогнозирует, что показатель превысит 1,5 только в 2032 году, а к 2045 году достигнет 1,66. Для воспроизводства населения требуется не менее двух детей на одну женщину, а чтобы население гарантированно прибавлялось за счет естественного прироста — более 2,17, оценивали ранее в Росстате.
При этом нужно быть совершенно честными с самими собой: кратно увеличить число рождений у одной женщины — до 4–5 детей — взгляд эксперта, не удастся. Но достигнуть уровня простого воспроизводства населения, увеличить число детей в многодетных семьях Россия вполне способна. Сейчас у нас доля семей с тремя и более детьми ниже 10%.
2022 год действительно показал снижение миграционного прироста, но сказать, что к нам совсем перестали ехать, нельзя. Качественно география приезжающих почти не изменилась. При этом появились определенные особенности, в частности, по их среднему возрасту — мигранты стали чуть старше.
Конечно, миграция оказывает воздействие на национальный состав. Если мы обратимся к результатам переписей населения за 2002, 2010 и 2020 годы, то увидим уменьшение доли именно русских в совокупной численности. Небольшое — на несколько процентных пунктов — но оно все-таки есть. Однако Храмова предлагает не паниковать и не говорить, что русских совсем не станет... Но будет определенная корректировка. В среднесрочной перспективе, например, в 2045–2050 годах мы это уже на себе почувствуем.
Одну из определяющих ролей в снижении миграционного потока сыграла волатильность рубля. Если раньше приехавший на заработки мигрант мог перечислить, условно говоря, 300 долларов на родину, теперь он в рамках нынешнего курса может перевести только 200 долларов. И плюс, конечно, сложности с самими переводами тоже повлияли.
В последние годы для мигрантов из стран СНГ, которые традиционно находились в российской орбите, начали появляться новые направления. Например, Китай сейчас предлагает весьма неплохие условия, и мы уже видим первые признаки увеличения миграционного потока в Китай из Таджикистана именно с целью трудовой миграции. Кроме того, мигранты из СНГ все чаще интересуются европейскими странами с точки зрения возможностей трудоустройства — узбеки в этот процесс активно вовлечены. Страны арабского мира, те же ОАЭ, Катар, тоже стали привлекать мигрантов из центральноазиатских стран.
С этой точки зрения России нужно уже бороться за мигрантов — тем более за квалифицированных, которые нам важнее всего. А значит, им нужно предложить нормальные условия труда, заработную плату, преференции от работодателя, например в виде полиса ДМС, и так далее. Конкуренция за рабочую силу, как иностранную, так и, кстати говоря, нашу, очень здорово увеличивается.
География может расшириться за счет африканских стран, если мы будем ими заниматься и привлекать. Например, с Кенией заключено соглашение о прибытии 10 тыс. трудовых мигрантов. Кроме того, в перспективе реально привлечь на наш рынок мигрантов из стран Юго-Восточной Азии, например Таиланда или Филиппин. Но это будет специфическая занятость: в отличие от большинства стран, где преобладает доля мужчин в численности мигрантов, у них распределение 50 на 50, а кое-где труд женщин даже более востребован. Чаще всего это домашние работники, репетиторы, работницы в массажных салонах.
В краткосрочной перспективе, действительно, экономика может испытывать негативное воздействие от большого притока мигрантов. Потому что крупные затраты идут на их адаптацию и интеграцию в принимающее общество. Но долгосрочный эффект все-таки положителен.
В случае с Россией Храмова является сторонницей подхода, что да, действительно, краткосрочные издержки есть, но в долгосрочной перспективе мы понимаем, что нам нужны рабочие руки и у нас стареющее общество в демографическом плане. Поэтому важно найти баланс интересов.
