«Мы все попадем в ад, но в аду мы будем лучшие», – так основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин ответил в интервью военкору Семену Пегову на вопрос, почему «вагнеры» воюют более эффективно, чем другие подразделения российской армии.
Недавнее заявление Евгения Пригожина о прекращении набора в ЧВК заключенных вызвало неоднозначные оценки. А его утверждение о миллионах американцев, желающих записаться в СВК, как и ожидалось, оказалось троллингом. «Миллионы американцев хотят ехать погибать на спецоперацию но только в компьютерных играх», - иронизирует Пригожин.
По словам Пригожина, решение о прекращении набора заключенных было принято не им, а «наверху».
«У нас была определенная процедура набора – мы их набирали, обучали, вводили в боевую работу. Время действия этой процедуры закончилось. Мы в принципе не отказывались от заключенных. Но были приняты решения, не буду рассказывать подробности, по которым заключенные пойдут дальше, вероятнее всего, в другие воинские подразделения. Не буду рассказывать, почему, это не в моей компетенции», - ответил он.
При этом он отметил, что боевое поведение зеков и контрактников с «воли» разительно отличается.
«Заключенные воевали и воюют хорошо. Но есть условия: мы честны и откровенны с ними, а они честные и откровенны с нами. Подписал контракт – иди и работай. Процент потерь у заключенных такой же, как и у остальных. Процент не маленький. Не бывает войны без потерь. Заключенные воюют хорошо, иногда более безбашенно, чем хотелось бы, иногда менее дорожат своей жизнью. Рублевские сыночки часто беспокоятся даже тогда, когда туалетная бумага им попу поцарапала. Заключенные даже когда им отрывает руку или ногу все равно веселятся и хохочут, потому что были там. Где жестко и в этой жесткости они что-то увидели. Заключенные работают точно так же, как любой сотрудник ЧВК, с теми же условиями, комфортом», - рассказывает Пригожин.
Основателя ЧВК подозревали в том, что «бесправных» зеков используют как пушечное мясо, бросая на самые опасные участки фронта. Однако это не так.
«Что такое пушечное мясо? Это некая биомасса, которая должна попасть под выстрелы, которые должны превратить эту биомассу в пушечное мясо? – задается вопросом Евгений Пригожин. - Это группа людей без мозга и без управления. Если пехотинец идет в бой и погибает, это фронтовая работа. И поэтому среди заключенных нет никого, кого можно назвать пушечным мясом. Кроме редких случаев, когда какой-нибудь раздолбай вылез из окопа… Но таких раздолбаев среди мобилизованных, других дезорганизованных огромное количество».
Для того, чтобы бойцы не стали «пушечным мясом», их тщательно готовят перед тем, как направить в зону боевых действий.
«Сначала у них идет месяц обучения – 20 часов в сутки. Они стреляют с утра до ночи, из которых 5-6 часов теоретические навыки на улице, а все остальное – физическая нагрузка: физуха, рытье окопов, инженерная подготовка. У заключенных активность не та, которая хотелось бы. Но их отличает то, что они очень неприхотливы. И они понимают, что ничего страшного, что ты сегодня- завтра провел в окопе. Они в этом похожи на ополченцев, которые уже много лет здесь воюют», - рассказывает Евгений Пригожин.
По его словам, любой человек, который идет в ЧВК, должен иметь достаточно мужества, адреналин, чтобы пойти под пули и убивать врага. Если нужен человек гладкий, шелковый, чтобы он по субботам ходил молиться, или если он должен быть аккуратен или красиво петь гимн, то это не в ЧВК «Вагнер». Здесь ценится, какой ты боец, насколько ты предан своим друзьям, коллективу, тебя ценят по твоей воле и по твоему мозгу.
Пригожина попросили прокомментировать слухи о жестокости и бескомпромиссности «вагнеров». Мол, набирают всякий сброд и кого только среди них нет. Встречаются даже с нацистскими наколками.
«Что наколото на твоем теле, абсолютно наплевать. И поэтому заключенные, которые к нам шли, они понимают, что мы из такого же коллектива, а сколько и какие татуировки у тебя на теле – это твоя личная проблема. Главное, как ты относишься к своим товарищам, и каков ты в бою. А если мы начнем включать какие-то ограничения, то мы разрушим все. Самое главное, чтобы этот человек выполнял свою задачу, которая стоит перед ним. Что касается повышенного чувства справедливости, то – да. Если в африканскую деревню пришли бандосы и убили 33 человека, из них было человек 10 детей, вскрыли им потроха и вынули внутренности, то конечно же, нам важно, чтобы у человека было чувство справедливости, и когда он догонит этих бандосов, то пускай он сделает с ними то, что считает нужным», - поясняет Пригожин.
Вместе с тем, не смотря на различные слухи и мифы, множащиеся вокруг действий ЧВК «Вагнер», никому пока не удалось опровергнуть или поставить под сомнение их эффективность, как боевого подразделения. Видно невооруженным глазом, что это вызывает раздражение и зависть со стороны кадровых военноначальников. Особенно, со стороны тех, кто до сих пор так и не смог похвастаться подобными военными достижениями.
Евгений Пригожин с удовольствием рассказал о том, чем так выгодно отличается ЧВК «Вагнер» от других регулярных частей.
«Идеология ЧВК «Вагнер» в том, что это коллектив, в котором есть идеальное управление, что каждый командир слышит своего бойца снизу, есть возможность расти вверх, пока до потолка не упрешься, что ты человек с повышенным количеством адреналина, который нужен своему коллективу и своей стране, - рассказывает Пригожин. - Никого не критикую. Первое что должно быть в войсках: верхи должны когда-то увидеть низы. Если генерал заедет в окоп и пообщается с солдатами, то солдаты в нынешней ситуации ох… (опешат) и будут рады, и этого только будет достаточно; что они не оторваны и сидят тут в одиночестве со своими проблемами. Все командиры в ЧВК – бывшие штурмовики, которые заслужили быть командирами. И любой наш командир – не каждый день побритый и маникюра никто не делает. Чтобы управлять армией, надо про это забыть и идти, и вкалывать как папа Карло».
При этом Пригожин удивляется тому, что до сих пор никто не сделал выводов из конфликтов такого масштаба, как тот, что сейчас происходит на Украине. Хотя, таких масштабных действий не было с самого 1945 года, но некоторые страны нечто подобное все же, пережили. Но вот выводов сделано не было. Наши действия в Афганистане и в Сирии – это «аборигенов гонять», по словам Пригожина. А вот бои под Соледаром вполне сравнимы со Сталинградом. Хотя по мощи артиллерийского огня Соледар, конечно, превосходит то, что было 80 лет назад. Но выхода по его у России нет.
«Поэтому, когда родина нас позвала, ребята приехали в африканских панамках и через два дня пошли в работу», - заключил Пригожин.
«Мы все попадем в ад, но в аду мы будем лучшие», – так основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин ответил в интервью военкору Семену Пегову на вопрос, почему «вагнеры» воюют более эффективно, чем другие подразделения российской армии.
Недавнее заявление Евгения Пригожина о прекращении набора в ЧВК заключенных вызвало неоднозначные оценки. А его утверждение о миллионах американцев, желающих записаться в СВК, как и ожидалось, оказалось троллингом. «Миллионы американцев хотят ехать погибать на спецоперацию но только в компьютерных играх», - иронизирует Пригожин.
По словам Пригожина, решение о прекращении набора заключенных было принято не им, а «наверху».
«У нас была определенная процедура набора – мы их набирали, обучали, вводили в боевую работу. Время действия этой процедуры закончилось. Мы в принципе не отказывались от заключенных. Но были приняты решения, не буду рассказывать подробности, по которым заключенные пойдут дальше, вероятнее всего, в другие воинские подразделения. Не буду рассказывать, почему, это не в моей компетенции», - ответил он.
При этом он отметил, что боевое поведение зеков и контрактников с «воли» разительно отличается.
«Заключенные воевали и воюют хорошо. Но есть условия: мы честны и откровенны с ними, а они честные и откровенны с нами. Подписал контракт – иди и работай. Процент потерь у заключенных такой же, как и у остальных. Процент не маленький. Не бывает войны без потерь. Заключенные воюют хорошо, иногда более безбашенно, чем хотелось бы, иногда менее дорожат своей жизнью. Рублевские сыночки часто беспокоятся даже тогда, когда туалетная бумага им попу поцарапала. Заключенные даже когда им отрывает руку или ногу все равно веселятся и хохочут, потому что были там. Где жестко и в этой жесткости они что-то увидели. Заключенные работают точно так же, как любой сотрудник ЧВК, с теми же условиями, комфортом», - рассказывает Пригожин.
Основателя ЧВК подозревали в том, что «бесправных» зеков используют как пушечное мясо, бросая на самые опасные участки фронта. Однако это не так.
«Что такое пушечное мясо? Это некая биомасса, которая должна попасть под выстрелы, которые должны превратить эту биомассу в пушечное мясо? – задается вопросом Евгений Пригожин. - Это группа людей без мозга и без управления. Если пехотинец идет в бой и погибает, это фронтовая работа. И поэтому среди заключенных нет никого, кого можно назвать пушечным мясом. Кроме редких случаев, когда какой-нибудь раздолбай вылез из окопа… Но таких раздолбаев среди мобилизованных, других дезорганизованных огромное количество».
Для того, чтобы бойцы не стали «пушечным мясом», их тщательно готовят перед тем, как направить в зону боевых действий.
«Сначала у них идет месяц обучения – 20 часов в сутки. Они стреляют с утра до ночи, из которых 5-6 часов теоретические навыки на улице, а все остальное – физическая нагрузка: физуха, рытье окопов, инженерная подготовка. У заключенных активность не та, которая хотелось бы. Но их отличает то, что они очень неприхотливы. И они понимают, что ничего страшного, что ты сегодня- завтра провел в окопе. Они в этом похожи на ополченцев, которые уже много лет здесь воюют», - рассказывает Евгений Пригожин.
По его словам, любой человек, который идет в ЧВК, должен иметь достаточно мужества, адреналин, чтобы пойти под пули и убивать врага. Если нужен человек гладкий, шелковый, чтобы он по субботам ходил молиться, или если он должен быть аккуратен или красиво петь гимн, то это не в ЧВК «Вагнер». Здесь ценится, какой ты боец, насколько ты предан своим друзьям, коллективу, тебя ценят по твоей воле и по твоему мозгу.
Пригожина попросили прокомментировать слухи о жестокости и бескомпромиссности «вагнеров». Мол, набирают всякий сброд и кого только среди них нет. Встречаются даже с нацистскими наколками.
«Что наколото на твоем теле, абсолютно наплевать. И поэтому заключенные, которые к нам шли, они понимают, что мы из такого же коллектива, а сколько и какие татуировки у тебя на теле – это твоя личная проблема. Главное, как ты относишься к своим товарищам, и каков ты в бою. А если мы начнем включать какие-то ограничения, то мы разрушим все. Самое главное, чтобы этот человек выполнял свою задачу, которая стоит перед ним. Что касается повышенного чувства справедливости, то – да. Если в африканскую деревню пришли бандосы и убили 33 человека, из них было человек 10 детей, вскрыли им потроха и вынули внутренности, то конечно же, нам важно, чтобы у человека было чувство справедливости, и когда он догонит этих бандосов, то пускай он сделает с ними то, что считает нужным», - поясняет Пригожин.
Вместе с тем, не смотря на различные слухи и мифы, множащиеся вокруг действий ЧВК «Вагнер», никому пока не удалось опровергнуть или поставить под сомнение их эффективность, как боевого подразделения. Видно невооруженным глазом, что это вызывает раздражение и зависть со стороны кадровых военноначальников. Особенно, со стороны тех, кто до сих пор так и не смог похвастаться подобными военными достижениями.
Евгений Пригожин с удовольствием рассказал о том, чем так выгодно отличается ЧВК «Вагнер» от других регулярных частей.
«Идеология ЧВК «Вагнер» в том, что это коллектив, в котором есть идеальное управление, что каждый командир слышит своего бойца снизу, есть возможность расти вверх, пока до потолка не упрешься, что ты человек с повышенным количеством адреналина, который нужен своему коллективу и своей стране, - рассказывает Пригожин. - Никого не критикую. Первое что должно быть в войсках: верхи должны когда-то увидеть низы. Если генерал заедет в окоп и пообщается с солдатами, то солдаты в нынешней ситуации ох… (опешат) и будут рады, и этого только будет достаточно; что они не оторваны и сидят тут в одиночестве со своими проблемами. Все командиры в ЧВК – бывшие штурмовики, которые заслужили быть командирами. И любой наш командир – не каждый день побритый и маникюра никто не делает. Чтобы управлять армией, надо про это забыть и идти, и вкалывать как папа Карло».
При этом Пригожин удивляется тому, что до сих пор никто не сделал выводов из конфликтов такого масштаба, как тот, что сейчас происходит на Украине. Хотя, таких масштабных действий не было с самого 1945 года, но некоторые страны нечто подобное все же, пережили. Но вот выводов сделано не было. Наши действия в Афганистане и в Сирии – это «аборигенов гонять», по словам Пригожина. А вот бои под Соледаром вполне сравнимы со Сталинградом. Хотя по мощи артиллерийского огня Соледар, конечно, превосходит то, что было 80 лет назад. Но выхода по его у России нет.
«Поэтому, когда родина нас позвала, ребята приехали в африканских панамках и через два дня пошли в работу», - заключил Пригожин.
