Телеграмм-канал «Black mirror» опубликовал материалы из архива Чубайса. Среди них - и письмо Чубайса Мартину Гилмеру, главе представительства МВФ в России во второй половине 90-х годов.
Гилмер является автором книги «Дефолт, которого могло не быть», где он крайне нелицеприятно отзывается о деятельности Чубайса и его свиты в 1997-1998, прямо обвиняя их в организации дефолта в августе 98 года. Даже Гилмера, убежденного рыночника и проводника концепций МВФ, как следует из его воспоминаний, привели в ужас нахрапистость, беспардонность и наглость, с которой Чубайс, в то время первый вице-премьер, разваливал экономику и финансовую систему с целью получить баснословные барыши.
В своем письме Чубайс оправдывается, излагая свой вариант событий, предшествующих дефолту, который он, Чубайс, разумеется, пытался предотвратить. Однако сами эти оправдания невольно стали красноречивым свидетельством, что же тогда происходило на самом деле. Разберем самый важный пример, который приводит Чубайс, говоря о своей беспримерной борьбе как госдеятеля за доходы бюджета.
Итак, после шести лет либеральных реформ, к 1998 году Россия осталась без денег в бюджете. В 1997 при федеральных доходах в 375 млрд рублей расходы составили 529 млрд рублей, дефицит бюджета возрос до 164 млрд рублей или около 30%. Это стало следствием многолетней политики развала экономики, при которой было потеряно около половины потенциала страны, а из оставшихся предприятий 42% были убыточными.
Чтобы закамуфлировать хотя бы временно крупнейшие провалы, идеологи либерал-монетаризма Чубайс, Дубинин (председатель ЦБ) при участии Гайдара и поддержке МВФ разработали схему ГКО, которая по сути представляла финансовую пирамиду; ее суть — под гарантии государства на рынок были выброшены финансовые обязательства, каждый выпуск которых погашался за счет последующих с нарастанием процентов. Иных источников покрыть дефицит у казны не было.
К июлю 1998 объем долга по ГКО составил 436 млрд рублей (при доходах от их размещения менее 30 млрд), что превышало доходы федерального бюджета. В этой ситуации Чубайс вступил в схватку за доходы бюджета, как об этом он пишет в своем письме Гилмеру. Как? Деньги были тогда только у нефтяников. И Чубайс вносит поправку в постановление правительства № 599 о том, что если крупнейшие нефтяные компании не перечислят деньги в бюджет в счет налоговых платежей, то им будет заблокирован доступ к экспортным трубопроводам.
После этого он собирает нефтяных олигархов. Цитирую: «Разговор был жуткий, сломать их удалось только после третьего или четвертого моего запредельного по жесткости наезда, когда Алекперов тяжело вздохнул и сказал, что, наверное, с Чубайсом придется согласиться» (отдать налоги).
Вероятно, все так и было. Однако за пределами повествования Чубайса остались крайне важные детали. А именно — нефтяные бароны во главе с Алекперовым так долго сопротивлялись указаниям одного из высших госчиновников по простой причине — они, имея дело с Чубайсом много лет, знали, что перечисленные ими налоги, попав в казну, сразу же будут переведены в пользу многочисленных фондов-держателей ГКО, бенефициаром которых был Чубайс и его подельники. Чубайс выжимал сотни миллиардов рублей из нефтяников с одной целью — рассчитаться из бюджета по ГКО, в первую очередь, в приближенных российских и зарубежных фондах.
В частности, получила известность история с «инвестиционным фондом» «Монтес Аури», который по протекции Чубайса возглавил Альфред Кох. Используя инсайдерскую информацию, эта структура, скупавшая ГКО, ежемесячно, с сентября 1997 по июль 1998 перечисляла своим бенефициарам по 50 млн долларов, которые большей частью выводились за рубеж по контракту со швейцарской фирмой "Societe Financiere Privee SA".
Генеральная прокуратура в 1999 году возбудила уголовное дело, в ходе которого выявила среди физических лиц, получавших от фонда «Монтес Аури» дивиденды в сотни тысяч и миллионы долларов, помимо Чубайса, Коха, Кудрина, министра финансов Задорнова, Гозмана, Дубинина, Татьяны Дьяченко, Юмашева - практически всех руководителей финансового блока правительства и ЦБ (доверенных лиц Чубайса). Минфин выкупил все ГКО, принадлежащие «Монтес Аури», использовав налоги нефтяников накануне дефолта 17 августа 1998.
Сегодня эту историю необходимо вспомнить не только для того, чтобы дать представление о механизмах развала российской экономики на фоне запредельной коррупции в «славных и свободных 90-х», последствия которых сказываются и сегодня. Большая часть фигурантов тех событий - бенефициаров «Монтес Аури» и других фондов - переместилась за рубеж, однако многие «соратники и наследники Чубайса» по-прежнему активны во власти и общественных институтах и привержены тем же самым методам и принципам при работе с формированием бюджета, когда планируемые доходы жестко привязаны к затратам в пользу вполне определенных олигархических групп, несмотря на отчаянное противодействие Правительства.
Телеграмм-канал «Black mirror» опубликовал материалы из архива Чубайса. Среди них - и письмо Чубайса Мартину Гилмеру, главе представительства МВФ в России во второй половине 90-х годов.
Гилмер является автором книги «Дефолт, которого могло не быть», где он крайне нелицеприятно отзывается о деятельности Чубайса и его свиты в 1997-1998, прямо обвиняя их в организации дефолта в августе 98 года. Даже Гилмера, убежденного рыночника и проводника концепций МВФ, как следует из его воспоминаний, привели в ужас нахрапистость, беспардонность и наглость, с которой Чубайс, в то время первый вице-премьер, разваливал экономику и финансовую систему с целью получить баснословные барыши.
В своем письме Чубайс оправдывается, излагая свой вариант событий, предшествующих дефолту, который он, Чубайс, разумеется, пытался предотвратить. Однако сами эти оправдания невольно стали красноречивым свидетельством, что же тогда происходило на самом деле. Разберем самый важный пример, который приводит Чубайс, говоря о своей беспримерной борьбе как госдеятеля за доходы бюджета.
Итак, после шести лет либеральных реформ, к 1998 году Россия осталась без денег в бюджете. В 1997 при федеральных доходах в 375 млрд рублей расходы составили 529 млрд рублей, дефицит бюджета возрос до 164 млрд рублей или около 30%. Это стало следствием многолетней политики развала экономики, при которой было потеряно около половины потенциала страны, а из оставшихся предприятий 42% были убыточными.
Чтобы закамуфлировать хотя бы временно крупнейшие провалы, идеологи либерал-монетаризма Чубайс, Дубинин (председатель ЦБ) при участии Гайдара и поддержке МВФ разработали схему ГКО, которая по сути представляла финансовую пирамиду; ее суть — под гарантии государства на рынок были выброшены финансовые обязательства, каждый выпуск которых погашался за счет последующих с нарастанием процентов. Иных источников покрыть дефицит у казны не было.
К июлю 1998 объем долга по ГКО составил 436 млрд рублей (при доходах от их размещения менее 30 млрд), что превышало доходы федерального бюджета. В этой ситуации Чубайс вступил в схватку за доходы бюджета, как об этом он пишет в своем письме Гилмеру. Как? Деньги были тогда только у нефтяников. И Чубайс вносит поправку в постановление правительства № 599 о том, что если крупнейшие нефтяные компании не перечислят деньги в бюджет в счет налоговых платежей, то им будет заблокирован доступ к экспортным трубопроводам.
После этого он собирает нефтяных олигархов. Цитирую: «Разговор был жуткий, сломать их удалось только после третьего или четвертого моего запредельного по жесткости наезда, когда Алекперов тяжело вздохнул и сказал, что, наверное, с Чубайсом придется согласиться» (отдать налоги).
Вероятно, все так и было. Однако за пределами повествования Чубайса остались крайне важные детали. А именно — нефтяные бароны во главе с Алекперовым так долго сопротивлялись указаниям одного из высших госчиновников по простой причине — они, имея дело с Чубайсом много лет, знали, что перечисленные ими налоги, попав в казну, сразу же будут переведены в пользу многочисленных фондов-держателей ГКО, бенефициаром которых был Чубайс и его подельники. Чубайс выжимал сотни миллиардов рублей из нефтяников с одной целью — рассчитаться из бюджета по ГКО, в первую очередь, в приближенных российских и зарубежных фондах.
В частности, получила известность история с «инвестиционным фондом» «Монтес Аури», который по протекции Чубайса возглавил Альфред Кох. Используя инсайдерскую информацию, эта структура, скупавшая ГКО, ежемесячно, с сентября 1997 по июль 1998 перечисляла своим бенефициарам по 50 млн долларов, которые большей частью выводились за рубеж по контракту со швейцарской фирмой "Societe Financiere Privee SA".
Генеральная прокуратура в 1999 году возбудила уголовное дело, в ходе которого выявила среди физических лиц, получавших от фонда «Монтес Аури» дивиденды в сотни тысяч и миллионы долларов, помимо Чубайса, Коха, Кудрина, министра финансов Задорнова, Гозмана, Дубинина, Татьяны Дьяченко, Юмашева - практически всех руководителей финансового блока правительства и ЦБ (доверенных лиц Чубайса). Минфин выкупил все ГКО, принадлежащие «Монтес Аури», использовав налоги нефтяников накануне дефолта 17 августа 1998.
Сегодня эту историю необходимо вспомнить не только для того, чтобы дать представление о механизмах развала российской экономики на фоне запредельной коррупции в «славных и свободных 90-х», последствия которых сказываются и сегодня. Большая часть фигурантов тех событий - бенефициаров «Монтес Аури» и других фондов - переместилась за рубеж, однако многие «соратники и наследники Чубайса» по-прежнему активны во власти и общественных институтах и привержены тем же самым методам и принципам при работе с формированием бюджета, когда планируемые доходы жестко привязаны к затратам в пользу вполне определенных олигархических групп, несмотря на отчаянное противодействие Правительства.
