В условиях стремительного роста политических издержек от военных операций страны «коллективного Запада» во главе с США в третьем десятилетии XXI века полностью перейдут к экономическим методам противостояния с оппонентами. Инструмент экономических санкций стал универсальным средством ведения конфликтов как для США, так и для их союзников – стран Евросоюза. Но почему экономические санкции не приводят к цели - об этом рассуждает доктор философских наук, и.о. директора института Дальнего Востока РАН, Кирилл Бабаев в журнале "Россия в глобальной политике".
Высшей точки эта тенденция достигла в нынешнем году: санкции против России из-за украинского конфликта стали беспрецедентными в новейшей истории. Между тем чрезвычайно низкая эффективность этого инструмента для достижения целей в международных конфликтах легко доказывается не только современностью, но и историей последних двух столетий.
Участие США и союзных им стран Европы в вооружённых конфликтах XXI века большей частью показали неспособность Запада достичь заявленных целей военными средствами. Действительно, проведённые в последние два десятилетия военные операции США и их союзников, даже самые удачные, повсеместно оборачиваются поражением уже в среднесрочной перспективе. Достаточно грамотные в военном отношении операции в Ираке (2003) и Ливии (2011), хотя и привели к смене режимов в этих странах, но не сделали их лояльными Западу и не обеспечили ему долгосрочных экономических интересов. Напротив, определяющее влияние в обоих государствах очень скоро приобрели соперники США: Иран в Ираке, Россия и Турция в Ливии. Операция США и союзников в Сирии не достигла своей основной цели – смены режима, попытка военного вмешательства в конфликт в Йемене также не увенчалась успехом (в итоге страны Запада устранились от его решения), а двадцатилетняя война с афганскими талибами и вовсе завершилась убедительной победой последних. Буксуют военные операции Франции в Западной Африке, и после первоначальных успехов в борьбе с исламистами Сахары французские войска вынуждены в нынешнем году покинуть Мали.
Переход западных держав от военных решений своих задач к экономическим является следствием ещё двух важных факторов. Во-первых, война обходится всё дороже госбюджетам и ложится тяжким бременем на экономики даже самых развитых стран. Подсчёты западных СМИ дают сумму от 1,1 до 1,4 трлн долларов, совокупно потраченных США и странами НАТО на операции в Афганистане. Во-вторых, внутриполитические издержки от военных действий и особенно от боевых потерь постоянно растут, и правительства западных стран всё более неохотно посылают «своих парней» умирать на другие континенты, опасаясь негативных последствий для своего электорального рейтинга.
Политика экономических санкций оказалась для США и стран Запада относительно безопасной и безрисковой стратегией для борьбы с геополитическими оппонентами, позволяющей оправдаться перед электоратом за бездействие. Этот инструмент сегодня стал основным в противостоянии Запада как с региональными противниками (Иран и КНДР), так и с основными геополитическими конкурентами – Россией в Европе и Китаем в Азии.
Казалось бы, экономические санкции вполне логично вписываются в популярный с эпохи президента Рейгана концепт геополитики нового типа, согласно которому всё решает экономическая мощь. Ослабление экономики государства – объекта санкций должно приводить к снижению его геополитического влияния, сдерживанию военных расходов, внутренней нестабильности. Все эти факторы по логике должны делать оппонента более сговорчивым либо разрушить его изнутри. Однако история наглядно показывает, что экономические санкции в большинстве случаев не приводят к осуществлению заявленных целей.
Санкции ведут к ужесточению конфликта и переходу его в военную фазу
Экономические ограничения использовались в межгосударственных конфликтах уже в Средние века. Однако первыми испытали на себе системную санкционную политику, по удивительному совпадению, именно американцы – и именно они первыми доказали, насколько она несостоятельна как инструмент внешнеполитического сдерживания. В 1760-е гг. Великобритания выстроила массу торговых барьеров по отношению к своим североамериканским колониям. Ограничения на экспорт в Британию наиболее рентабельной продукции колоний – табака, сахара, патоки, – наложенные в 1763–1767 гг., привели к взрывному росту протестных настроений, подъёму американского национального самосознания и в итоге вылились в восстание и войну, приведшие к образованию США. Уже к моменту победы в войне (1783) североамериканские штаты наладили бесперебойный экспорт своей продукции на другие западноевропейские рынки – прежде всего во Францию и Испанию.
Ещё один наглядный пример санкционной политики, ставшей катализатором крупнейшего конфликта – торговые ограничения, введённые США в 1940–1941 гг. против Японии, стремительное усиление военного и военно-морского потенциала которой угрожало позициям Америки в Тихом океане. В этом случае санкции оказались на первый взгляд весьма эффективными: к середине 1941 г. правящим кругам Японии стало очевидно, что запрет США на импорт нефти и нефтепродуктов в самое ближайшее время заблокирует развитие её промышленности и приведёт к краху военную операцию в Китае, которую Япония с переменным успехом вела уже четыре года. Однако выход из ситуации Токио увидел лишь в том, чтобы военным путём получить доступ к альтернативным источникам нефти в Юго-Восточной Азии. Прямым итогом американских санкций стало нападение на Пёрл-Харбор и вступление Японии во Вторую мировую. А основным бенефициаром этого решения оказался Советский Союз, обеспечивший спокойствие на своей восточной границе и стабильно торговавший с Японией вплоть до осени 1945 года.
Волны санкций, образующиеся от каждого крупного кризиса в отношениях Запада с Россией, в 2008–2020 гг. не дали никакого позитивного эффекта для геополитической позиции Запада по отношению к России в Европе. Однако именно их раунды в 2021 г. привели к событиям нынешнего февраля и к началу военной операции на Украине. Как представляется, одним из триггеров для решения российского руководства разрубить гордиев узел украинской проблемы стали санкции США и Германии против «Северного потока – 2». Многолетнее стремление России освободиться от украинской газотранзитной зависимости зашло в тупик после приостановки сертификации проекта в январе 2022 г. – явно под давлением США. После этого военного пути решения украинской проблемы было уже не избежать.
Санкции приводят к поиску альтернативных экономических моделей, которые часто оказываются более эффективными, чем традиционные
В начале XIX столетия, спустя лишь несколько десятилетий после войны с США, под санкциями оказалась и сама Британия: «континентальную блокаду» в виде запрета экспорта на Британские острова ввёл для всей подконтрольной ему Европы Наполеон Бонапарт в 1806 году. Собственно, фактический отказ Петербурга от участия в блокаде стал поводом для нападения Наполеона на Россию. Английская же экономика от санкций практически не пострадала. Зато дополнительный мощный импульс получило строительство торгового и военного флота, сделавшего Англию на целое столетие вперёд «владычицей морей» и крупнейшей державой за всю историю человечества, на одном из заморских владений которой и умер создатель «континентальной блокады».
К похожему эффекту, видимо, ведут санкции в отношении китайской экономики, активно вводимые США начиная с 2018 года. Столкнувшись с ограничениями деятельности своих корпораций и экспорта своей продукции в США, правительство Си Цзиньпина приняло политику «двойной циркуляции», постепенно переводя экспортоориентированную экономику КНР на развитие внутреннего спроса. Эта политика, по всей вероятности, будет верной, так как должна привести к опережающему развитию в КНР собственной технологической базы, повышению уровня жизни и формированию широкой и устойчивой прослойки креативного класса – то есть всего того, чего, по мнению многих западных аналитиков, как раз и недостаёт сегодня Китаю для мирового экономического лидерства.
Схожий эффект мы наблюдаем в России в сфере создания современных технологичных экосистем в потребительском секторе. Этот тренд был запущен Сбербанком после 2014 г., когда западные санкции вынудили российское руководство свернуть зарубежную экспансию банка, вместо этого направив денежный поток на внутренний спрос и ускоренное развитие новых B2C-технологий. В итоге сегодняшний уровень развития финансовых сервисов для населения в России – один из высочайших в мире.
Санкции приводят к мобилизации общества и его консолидации вокруг власти
Экономические санкции всегда направлены против государства, но ложатся бременем на население – это применимо и к нынешним западным санкциям, будь то в отношении России, КНР, Ирана или Северной Кореи. Именно поэтому они повсюду имеют сходный внутриполитический эффект, подталкивая власть и общество к сближению перед лицом общего врага. Политические протесты в Иране до введения международных и американских санкций были существенно более активны, чем сегодня, когда протестующие против власти автоматически приравниваются в общественном сознании к союзникам враждебного Запада. Схожий эффект мы наблюдаем и в сегодняшней России, где рейтинг доверия президенту за первые две недели военной операции вырос с 64 процентов до 77 процентов (согласно данным ВЦИОМ). Напрашивается историческая параллель с событиями столетней давности, когда экономическая блокада Советской России странами Антанты лишь способствовала укреплению советской власти и помогла ей мобилизовать население страны.
Выводы о неэффективности экономических санкций – секрет Полишинеля для западной аудитории. В европейских и американских СМИ и в последние годы, и даже в последние дни неоднократно выходят научные и журналистские публикации, доказывающие, что внешнеполитические цели не могут быть достигнуты путём экономического давления – особенно на таких крупных оппонентов, как Россия и КНР. Как минимум две научные монографии, изданные в последние годы Оксфордским и Йельским университетами, на цифрах демонстрируют те же выводы.
Сегодня на Западе мало кто из авторитетных специалистов поддерживает мнение, что западные санкции способны, говоря словами британского премьера Бориса Джонсона, «разрушить российскую экономику». Безусловно, санкционная политика оказывает чувствительный (и возможно, долгосрочный) негативный эффект на экономику и особенно отдельные её отрасли, насильно выключенные из международных производственных цепочек. Однако, как показывает история, в среднесрочной перспективе они способны также дать экономическому развитию новый импульс в виде отраслевого импортозамещения, развития внутреннего рынка и собственных новых технологий. Санкции также должны подтолкнуть Россию к более активному повороту на Восток, о котором в последние годы много говорится, но для которого довольно мало делалось.
При этом для коллективного Запада политические и экономические издержки санкций против России могут оказаться чрезмерно высокими. Потеря российских рынков и инвестиций неминуемо приведёт к снижению темпов роста в зоне евро и ослаблению самой европейской валюты, а утрата недорогих российских энергоносителей разгонит инфляцию и сделает множество производств нерентабельными. В то же время сближение России с Белоруссией – также во многом в результате санкционного давления Запада – и военная операция на Украине приближают передовую линию противостояния Россия – Запад вплотную к Центральной Европе.
Вряд ли такого эффекта ожидали правительства Запада от своей санкционной политики. А поворот России на Восток и её возможный союз с Китаем становятся новой реальностью для США, которые в этом случае рискуют со временем вовсе потерять для себя Евразию.
В условиях стремительного роста политических издержек от военных операций страны «коллективного Запада» во главе с США в третьем десятилетии XXI века полностью перейдут к экономическим методам противостояния с оппонентами. Инструмент экономических санкций стал универсальным средством ведения конфликтов как для США, так и для их союзников – стран Евросоюза. Но почему экономические санкции не приводят к цели - об этом рассуждает доктор философских наук, и.о. директора института Дальнего Востока РАН, Кирилл Бабаев в журнале "Россия в глобальной политике".
Высшей точки эта тенденция достигла в нынешнем году: санкции против России из-за украинского конфликта стали беспрецедентными в новейшей истории. Между тем чрезвычайно низкая эффективность этого инструмента для достижения целей в международных конфликтах легко доказывается не только современностью, но и историей последних двух столетий.
Участие США и союзных им стран Европы в вооружённых конфликтах XXI века большей частью показали неспособность Запада достичь заявленных целей военными средствами. Действительно, проведённые в последние два десятилетия военные операции США и их союзников, даже самые удачные, повсеместно оборачиваются поражением уже в среднесрочной перспективе. Достаточно грамотные в военном отношении операции в Ираке (2003) и Ливии (2011), хотя и привели к смене режимов в этих странах, но не сделали их лояльными Западу и не обеспечили ему долгосрочных экономических интересов. Напротив, определяющее влияние в обоих государствах очень скоро приобрели соперники США: Иран в Ираке, Россия и Турция в Ливии. Операция США и союзников в Сирии не достигла своей основной цели – смены режима, попытка военного вмешательства в конфликт в Йемене также не увенчалась успехом (в итоге страны Запада устранились от его решения), а двадцатилетняя война с афганскими талибами и вовсе завершилась убедительной победой последних. Буксуют военные операции Франции в Западной Африке, и после первоначальных успехов в борьбе с исламистами Сахары французские войска вынуждены в нынешнем году покинуть Мали.
Переход западных держав от военных решений своих задач к экономическим является следствием ещё двух важных факторов. Во-первых, война обходится всё дороже госбюджетам и ложится тяжким бременем на экономики даже самых развитых стран. Подсчёты западных СМИ дают сумму от 1,1 до 1,4 трлн долларов, совокупно потраченных США и странами НАТО на операции в Афганистане. Во-вторых, внутриполитические издержки от военных действий и особенно от боевых потерь постоянно растут, и правительства западных стран всё более неохотно посылают «своих парней» умирать на другие континенты, опасаясь негативных последствий для своего электорального рейтинга.
Политика экономических санкций оказалась для США и стран Запада относительно безопасной и безрисковой стратегией для борьбы с геополитическими оппонентами, позволяющей оправдаться перед электоратом за бездействие. Этот инструмент сегодня стал основным в противостоянии Запада как с региональными противниками (Иран и КНДР), так и с основными геополитическими конкурентами – Россией в Европе и Китаем в Азии.
Казалось бы, экономические санкции вполне логично вписываются в популярный с эпохи президента Рейгана концепт геополитики нового типа, согласно которому всё решает экономическая мощь. Ослабление экономики государства – объекта санкций должно приводить к снижению его геополитического влияния, сдерживанию военных расходов, внутренней нестабильности. Все эти факторы по логике должны делать оппонента более сговорчивым либо разрушить его изнутри. Однако история наглядно показывает, что экономические санкции в большинстве случаев не приводят к осуществлению заявленных целей.
Санкции ведут к ужесточению конфликта и переходу его в военную фазу
Экономические ограничения использовались в межгосударственных конфликтах уже в Средние века. Однако первыми испытали на себе системную санкционную политику, по удивительному совпадению, именно американцы – и именно они первыми доказали, насколько она несостоятельна как инструмент внешнеполитического сдерживания. В 1760-е гг. Великобритания выстроила массу торговых барьеров по отношению к своим североамериканским колониям. Ограничения на экспорт в Британию наиболее рентабельной продукции колоний – табака, сахара, патоки, – наложенные в 1763–1767 гг., привели к взрывному росту протестных настроений, подъёму американского национального самосознания и в итоге вылились в восстание и войну, приведшие к образованию США. Уже к моменту победы в войне (1783) североамериканские штаты наладили бесперебойный экспорт своей продукции на другие западноевропейские рынки – прежде всего во Францию и Испанию.
Ещё один наглядный пример санкционной политики, ставшей катализатором крупнейшего конфликта – торговые ограничения, введённые США в 1940–1941 гг. против Японии, стремительное усиление военного и военно-морского потенциала которой угрожало позициям Америки в Тихом океане. В этом случае санкции оказались на первый взгляд весьма эффективными: к середине 1941 г. правящим кругам Японии стало очевидно, что запрет США на импорт нефти и нефтепродуктов в самое ближайшее время заблокирует развитие её промышленности и приведёт к краху военную операцию в Китае, которую Япония с переменным успехом вела уже четыре года. Однако выход из ситуации Токио увидел лишь в том, чтобы военным путём получить доступ к альтернативным источникам нефти в Юго-Восточной Азии. Прямым итогом американских санкций стало нападение на Пёрл-Харбор и вступление Японии во Вторую мировую. А основным бенефициаром этого решения оказался Советский Союз, обеспечивший спокойствие на своей восточной границе и стабильно торговавший с Японией вплоть до осени 1945 года.
Волны санкций, образующиеся от каждого крупного кризиса в отношениях Запада с Россией, в 2008–2020 гг. не дали никакого позитивного эффекта для геополитической позиции Запада по отношению к России в Европе. Однако именно их раунды в 2021 г. привели к событиям нынешнего февраля и к началу военной операции на Украине. Как представляется, одним из триггеров для решения российского руководства разрубить гордиев узел украинской проблемы стали санкции США и Германии против «Северного потока – 2». Многолетнее стремление России освободиться от украинской газотранзитной зависимости зашло в тупик после приостановки сертификации проекта в январе 2022 г. – явно под давлением США. После этого военного пути решения украинской проблемы было уже не избежать.
Санкции приводят к поиску альтернативных экономических моделей, которые часто оказываются более эффективными, чем традиционные
В начале XIX столетия, спустя лишь несколько десятилетий после войны с США, под санкциями оказалась и сама Британия: «континентальную блокаду» в виде запрета экспорта на Британские острова ввёл для всей подконтрольной ему Европы Наполеон Бонапарт в 1806 году. Собственно, фактический отказ Петербурга от участия в блокаде стал поводом для нападения Наполеона на Россию. Английская же экономика от санкций практически не пострадала. Зато дополнительный мощный импульс получило строительство торгового и военного флота, сделавшего Англию на целое столетие вперёд «владычицей морей» и крупнейшей державой за всю историю человечества, на одном из заморских владений которой и умер создатель «континентальной блокады».
К похожему эффекту, видимо, ведут санкции в отношении китайской экономики, активно вводимые США начиная с 2018 года. Столкнувшись с ограничениями деятельности своих корпораций и экспорта своей продукции в США, правительство Си Цзиньпина приняло политику «двойной циркуляции», постепенно переводя экспортоориентированную экономику КНР на развитие внутреннего спроса. Эта политика, по всей вероятности, будет верной, так как должна привести к опережающему развитию в КНР собственной технологической базы, повышению уровня жизни и формированию широкой и устойчивой прослойки креативного класса – то есть всего того, чего, по мнению многих западных аналитиков, как раз и недостаёт сегодня Китаю для мирового экономического лидерства.
Схожий эффект мы наблюдаем в России в сфере создания современных технологичных экосистем в потребительском секторе. Этот тренд был запущен Сбербанком после 2014 г., когда западные санкции вынудили российское руководство свернуть зарубежную экспансию банка, вместо этого направив денежный поток на внутренний спрос и ускоренное развитие новых B2C-технологий. В итоге сегодняшний уровень развития финансовых сервисов для населения в России – один из высочайших в мире.
Санкции приводят к мобилизации общества и его консолидации вокруг власти
Экономические санкции всегда направлены против государства, но ложатся бременем на население – это применимо и к нынешним западным санкциям, будь то в отношении России, КНР, Ирана или Северной Кореи. Именно поэтому они повсюду имеют сходный внутриполитический эффект, подталкивая власть и общество к сближению перед лицом общего врага. Политические протесты в Иране до введения международных и американских санкций были существенно более активны, чем сегодня, когда протестующие против власти автоматически приравниваются в общественном сознании к союзникам враждебного Запада. Схожий эффект мы наблюдаем и в сегодняшней России, где рейтинг доверия президенту за первые две недели военной операции вырос с 64 процентов до 77 процентов (согласно данным ВЦИОМ). Напрашивается историческая параллель с событиями столетней давности, когда экономическая блокада Советской России странами Антанты лишь способствовала укреплению советской власти и помогла ей мобилизовать население страны.
Выводы о неэффективности экономических санкций – секрет Полишинеля для западной аудитории. В европейских и американских СМИ и в последние годы, и даже в последние дни неоднократно выходят научные и журналистские публикации, доказывающие, что внешнеполитические цели не могут быть достигнуты путём экономического давления – особенно на таких крупных оппонентов, как Россия и КНР. Как минимум две научные монографии, изданные в последние годы Оксфордским и Йельским университетами, на цифрах демонстрируют те же выводы.
Сегодня на Западе мало кто из авторитетных специалистов поддерживает мнение, что западные санкции способны, говоря словами британского премьера Бориса Джонсона, «разрушить российскую экономику». Безусловно, санкционная политика оказывает чувствительный (и возможно, долгосрочный) негативный эффект на экономику и особенно отдельные её отрасли, насильно выключенные из международных производственных цепочек. Однако, как показывает история, в среднесрочной перспективе они способны также дать экономическому развитию новый импульс в виде отраслевого импортозамещения, развития внутреннего рынка и собственных новых технологий. Санкции также должны подтолкнуть Россию к более активному повороту на Восток, о котором в последние годы много говорится, но для которого довольно мало делалось.
При этом для коллективного Запада политические и экономические издержки санкций против России могут оказаться чрезмерно высокими. Потеря российских рынков и инвестиций неминуемо приведёт к снижению темпов роста в зоне евро и ослаблению самой европейской валюты, а утрата недорогих российских энергоносителей разгонит инфляцию и сделает множество производств нерентабельными. В то же время сближение России с Белоруссией – также во многом в результате санкционного давления Запада – и военная операция на Украине приближают передовую линию противостояния Россия – Запад вплотную к Центральной Европе.
Вряд ли такого эффекта ожидали правительства Запада от своей санкционной политики. А поворот России на Восток и её возможный союз с Китаем становятся новой реальностью для США, которые в этом случае рискуют со временем вовсе потерять для себя Евразию.
