Три года назад о Юлии Рыбаловой и ее муже, ограбившем обменник в Таиланде, голосили все федеральные каналы. Их 11-летняя дочь одна улетела на родину, а супруги оказались за решеткой. Выжить в местной тюрьме под силу не каждому. Но Юлия смогла, о чем рассказала телеканалу Царьград.
На родине в Южноуральске у семьи был бизнес — сеть платежных терминалов, друзья детства, родные люди. Но жить было тесно, хотелось оказаться наяву по ту сторону Инстаграма, откуда тебе посылают солнечные приветы успешные блогеры. И Юлия с мужем решились стать частью этого блистающего мира...
Красота, взятая напрокат
В Таиланд Рыбаловы переехали в 2017 году. Дочка пошла в международную школу, занялась восточными единоборствами. В Таиланде они открыла онлайн бизнес с тренингами личностного роста.
Жили на арендованной вилле, ездили на машинах, взятых напрокат. И засыпали красивыми фотографиями Инстаграм. Но через год засобирались домой. Замучила тоска по родине, по родителям, по дому. Да и бизнес не шел так, как бы хотелось.
Билеты были взяты на 17 апреля 2018 года — в бизнес-классе до Новосибирска. Собирались все, а улетела одна 11-летняя дочь Ангелина. Отца и мать арестовали.
"Я решила его спасать"
Утром 14 апреля Николай Рыбалов ворвался в обменный валютный пункт в Паттайе. Шквалом ударов свалил женщину-инкассатора с ног. И унес 1 миллион бат (около 2 миллионов рублей по тогдашнему курсу).
О том, что было дальше, нам рассказала Юлия.
— Вы готовили нападение заранее?
— Нет. Я до конца ничего не знала. Николай ушел куда-то утром, мы с дочерью были дома. Вернулся с сумкой — показал содержимое, рассказал, что случилось. Объявил, что вылетает сегодня на стыковочных рейсах и встретит нас в России. Нам сказал лететь в день, на который были куплены билеты — 17 апреля.
— А вы что?
— Увидела кучу денег — меня затрясло! Я поняла, что все рушится, что я потеряла дочь. Что было у мужа в голове — я не знаю. Бес попутал. Он поехал в аэропорт, я — с ним. Потом меня на допросах спрашивали: почему я не обратилась в полицию? Но это же мой муж. У меня в Таиланде никого не было, только он. Ринулась его спасать.
В аэропорту Бангкока нас и задержала иммиграционная полиция. В момент нападения он был в шлеме, но идентифицировать белого мужчину атлетического телосложения было нетрудно…
Меня арестовали на следующие сутки. Ангелину у меня отняли и поместили в приют. 17 апреля она одна вылетела на Родину.
— Какой срок вы получили?
— 2 года 8 месяцев. Но в прошлом году была амнистия, и я вышла на два месяца раньше, в октябре. В досрочном освобождении никто не участвовал. Нет в Таиланде правозащитных организаций, которые бы радели за иностранных граждан.
Мои родственники заплатили адвокату 2,5 млн руб., чтобы мне дали 2,8 лет, а не девять, как мужу. По тайским законам жена преступника получает соразмерное наказание как подельница.
— Но у вас же несовершеннолетняя дочь в России.
— Никого это не волнует.
— Вы сидели в общей камере?
— Да, на 80 человек. Площадь камеры — 60 квадратных метров. Спали вповалку на полу. Ни о каких санитарно-гигиенических нормах речи не идет. В камере ты только спишь; весь день, с 6 утра на улице работаешь. Шьешь, плетешь, рисуешь. Я вышивала футболки бисером, на продажу; зарабатывала по 300 руб. в месяц — это большие деньги для тюрьмы.
Мыши, тараканы, пауки. В баланде были насекомые, в напитках — черви. Моешься в общем бассейне, десять ковшиков на человека — голова, тело, еще и постирать, если надо. Пускают в этот бассейн по 20 человек.
Там было 7 тысяч заключенных. Потом меня перевели в Бангкок, и я надеялась, что в столичном городе будет полегче. Но вторая тюрьма оказалась адом, в ней я провела полгода. Вот где настоящие издевательства.
Палкой по спине
В тайской тюрьме заключенный бесправен. Как низший по иерархии ты должен кланяться всем офицерам. Я как иностранка этого не знала. И получала палкой по спине, когда забывала кланяться.
Лучше не болеть. Лечить не будут. Если парацетамол у надсмотрщиков выпросишь — счастье. Исключительные случаи — это когда лекарство передадут из посольства России, и то нужно кучу документов собрать. У моих родственников не получилось, когда я сильно заболела. Выздоровела силой воли.
— Кто с вами сидел?
— Африканки, испанки, гражданки Нидерландов, даже вторая жена короля Таиланда Сининат. На два года 34-летнюю женщину посадили за нелицеприятное высказывание о муже по ТВ.
Сначала она находилась с нами в общей камере, но потом выбила для себя лучшие условия как особа королевской крови. У нее и питание другим было.
Мне повезло: я попала в проект Сининат для осужденных иностранок. Мы разбивали грядки, выращивали цветы, помидоры и огурцы. В тот последний перед освобождением месяц я отдохнула душой на этой работе. Нас, благодаря жене короля, кормили нормальной едой, а не баландой с мухами. Сининат тоже вышла по амнистии.
— А русские в тюрьме есть?
— Была одна женщина, попалась за наркотики. Ей дали 25 лет. Сидеть еще восемь, и амнистия на эту статью не распространяется.
— Как вы держали связь с домом?
— Письмами в конвертах. Никакого Интернета, мобильной связи. Письма вскрывались цензурой в тюрьме, прочитывались. К своим письмам я прикладывала перевод на английском.
— А посольство России помогало?
— О, нет. Там и пальцем не шевельнут. Накануне моего освобождения в тюрьме побывал сотрудник посольства. Я говорю: выхожу на следующей неделе, меня отправляют в иммиграционную тюрьму. Там я должна жить до тех пор, пока родственники не купят мне билет в Россию. Я попросила сотрудника консульства сообщить о моем освобождении семье. Они даже этого не сделали.
И в иммиграционную тюрьму ко мне никто не пришел. Но там был телефон, я звонила домой. И выездные документы семья делала за деньги. Возвращение домой моим родственникам обошлось в 120 тысяч рублей.
И на адвоката, и на документы с билетами мои родственники и друзья скидывались, занимали, брали кредиты. За что я им безмерно благодарна.
"Вернется, поговорим…"
— Сколько еще сидеть мужу?
— Из девяти лет он отсидел почти четыре, еще немного ему срезали по амнистии. Может, еще срежут. Года три сидеть осталось.
— Вы долго восстанавливались?
— Мне кажется, я до сих пор адаптируюсь. Пережитый ужас не забыть. Времени на хандру у меня не было. Переехала в Челябинск. Быстро нашла работу. С арендой квартиры мне помог брат.
— Вам не хочется написать книгу?
— У меня были такие мысли; даже заметки есть. Но сейчас некогда: кручусь-верчусь, о дочке забочусь. Она в 8 класс пошла, учится хорошо. У нас неплохая семья была, мы 17 лет в браке.
— Вы его простили?
— У меня много вопросов к Николаю. Но пишу ему только слова поддержки. Поговорим, когда он вернется... Он постоянно извиняется. Стихи стал писать. Ангелина ему пишет, ждет. Его тоже мысли о ребенке спасают. Николай из многодетной семьи; он всегда заботился о близких, ему хотелось дать дочери лучшее. И меня он любит.
Сейчас я дома. И главное — дочь рядом.
