Далеко не все аналитики в Китае разделяют восторг российских патриотов по поводу крепнущих отношений России и Китая. Например, доктор политологии Ван Хуэйяо обнаружил совершенно иной смысл совместного заявления российского министра иностранных дела Сергея Лаврова и его китайского коллеги Ван И. Министр иностранных дел Китая заявил, что отношения между двумя странами носят стратегический характер. В России это восприняли буквально, но доктор Хуэйяо призывает не обольщаться: Россия для Китая - карлик, а вся политика Поднебесной направлена на выстраивание отношений с Западом. Делать такие выводы политологу помогает образование, полученное в Канаде в Виндзорском университете и научная работа в университете Манчестера.
Прошло 50 лет с тех пор, как знаменитый визит президента США Ричарда Никсона в Китай ослабил напряжение и по-новому сформировал геополитику времен холодной войны. Биполярный мир после китайско-советского раскола в 1960-е годы стал «трехполярным». Миссия Никсона, ставшая символом нового сближения, существенно изменила соотношение сил в треугольнике Китай – США – Советский Союз.
Этот «стратегический треугольник» в разгар холодной войны был определяющим фактором в геополитических раскладах. Однако с развалом СССР он в значительной степени потерял свое значение. И вот сейчас некоторые западные аналитики пытаются возродить эту концепцию, и место Советского Союза в ней занимает, конечно же, нынешняя Россия.
Поводом для таких толкований стали события в Украине и совместное заявление Китая и России от 4 февраля. Они ассоциируются у некоторых с визитом Никсона в Китай в 1972 году, но в другой конфигурации – сегодня Пекин и Москва объединяются против Вашингтона. В результате в США появились заголовки: «Новая ось автократии», «Автократический альянс» и «Новая война сверхдержав между США, Россией и Китаем». Даже если война в Украине напоминает о холодной войне, такой «треугольный» подход времен ХХ столетия в сегодняшнем мире является опасным и обманчивым анахронизмом.
Во-первых, он ведет к неправильному трактованию отношений между Китаем и Россией, а также его целей относительно Запада. В конце концов, Китай не заинтересован в антизападном альянсе с Россией, а стремится к стабилизации и улучшению своих отношений с США и их союзниками. Вопреки представлениям некоторых обозревателей, заявление от 4 февраля направлено не на создание общего фронта против Запада, а на сотрудничество в сферах, представляющих общий интерес. Китай не является союзником России и никогда не поддерживал ее вторжение в Украину. Это со всей ясностью прозвучало в обращении министра иностранных дел Ван И, в котором он призвал к признанию суверенитета всех стран и прекращению боевых действий в Украине путем диалога и консультаций.
При всех разговорах об отношениях с Москвой не следует забывать, что экономические отношения Китая с Западом более весомые: в 2021 году объем двусторонней торговли между Китаем и Россией возрос на 35 процентов и достиг $147 млрд, но этот показатель все равно меньше одной десятой от общего объема торговли с США ($657 млрд) и ЕС ($828,1 млрд). В военном отношении Россию можно отнести к сверхдержавам, однако в экономическом отношении она – карлик в состоянии длительного структурного упадка. Ее ВВП лишь немного превышает аналогичный показатель Испании, пятой по размеру национальной экономики в ЕС. Китай вовсе не заинтересован в длительной конфронтации с Западом из-за партнерства с такой страной.
Второе большое заблуждение сторонников «треугольного» подхода заключается в том, наш мир не триполярный и даже не биполярный, а многополярный. Подобные взгляды времен холодной войны игнорируют важных геополитических игроков – не в последнюю очередь и ЕС, который становится все более независимым во внешнеполитическом отношении и для которого на карту поставлены большие интересы в Украине. Конечно, ЕС по стратегическим причинам традиционно действовал не на всю свою мощь, и события в Украине временно придали новую динамику трансатлантическому союзу. Но ЕС больше не желает оставаться в фарватере США и, похоже, находится на пороге новой политической эры, в которой он попытается определить собственную глобальную роль.
С учетом того, что Ангела Меркель оставила свою должность, а новый канцлер Германии Олаф Шольц пока осваивается, наиболее влиятельный голос в ЕС в ближайшее время будет принадлежать Эмманюэлю Макрону (если он победит на президентских выборах в апреле). Президент Франции энергично высказывается в пользу «стратегической автономии» ЕС и ясно дал понять, что ЕС не собирается становиться союзником США против Китая. Во время телефонного разговора с председателем Си Цзиньпином, состоявшегося 16 февраля, главы обоих государств пообещали друг другу сотрудничество по вопросам, представляющим обоюдный интерес, в частности, по заключению затянувшегося соглашения об инвестициях между Китаем и ЕС (против которого выступает США), развитию торговых отношений и объединению усилий в борьбе с изменением климата.
Проблема изменения климата – третья и, возможно, самая важная причина, почему рамки холодной войны не подходят для оценки расстановки сил и безопасности в XXI веке. В эпоху глобальных угроз, которые невозможно одолеть грубой силой или усилиями одного государства, концентрация на силовом превосходстве над другими государствами означает пренебрежение более важным аспектом – сотрудничеством с другими странами с целью решения общих проблем. С учетом глобальной пандемии и угрожающей климатической катастрофы нам необходимо принимать во внимание обе формы проявления силы: конкуренцию и кооперацию.
Опасность заключается в том, что взгляд на мир как на стратегический треугольник из конкурирующих между собой держав может стать самореализующимся пророчеством, в результате чего мы окажемся в игре с нулевой суммой в том, что касается собственных интересов. Ведь самая большая угроза для нас исходит не от других стран, а от того, окажемся ли мы в состоянии сотрудничать с другими в целях решения общих проблем.
50 лет назад Китаю и Америке удалось добиться дипломатического прорыва, преобразовавшего трехсторонние отношения времен холодной войны и послужившего интересам обеих стран. Но если спустя полстолетия мы вернемся к этому устаревшему взгляду на мир, то лишь повысим вероятность конфликта между сверхдержавами и лишимся возможности объединить усилия в борьбе с экзистенциальными угрозами, которые выходят далеко за пределы Украины.
Далеко не все аналитики в Китае разделяют восторг российских патриотов по поводу крепнущих отношений России и Китая. Например, доктор политологии Ван Хуэйяо обнаружил совершенно иной смысл совместного заявления российского министра иностранных дела Сергея Лаврова и его китайского коллеги Ван И. Министр иностранных дел Китая заявил, что отношения между двумя странами носят стратегический характер. В России это восприняли буквально, но доктор Хуэйяо призывает не обольщаться: Россия для Китая - карлик, а вся политика Поднебесной направлена на выстраивание отношений с Западом. Делать такие выводы политологу помогает образование, полученное в Канаде в Виндзорском университете и научная работа в университете Манчестера.
Прошло 50 лет с тех пор, как знаменитый визит президента США Ричарда Никсона в Китай ослабил напряжение и по-новому сформировал геополитику времен холодной войны. Биполярный мир после китайско-советского раскола в 1960-е годы стал «трехполярным». Миссия Никсона, ставшая символом нового сближения, существенно изменила соотношение сил в треугольнике Китай – США – Советский Союз.
Этот «стратегический треугольник» в разгар холодной войны был определяющим фактором в геополитических раскладах. Однако с развалом СССР он в значительной степени потерял свое значение. И вот сейчас некоторые западные аналитики пытаются возродить эту концепцию, и место Советского Союза в ней занимает, конечно же, нынешняя Россия.
Поводом для таких толкований стали события в Украине и совместное заявление Китая и России от 4 февраля. Они ассоциируются у некоторых с визитом Никсона в Китай в 1972 году, но в другой конфигурации – сегодня Пекин и Москва объединяются против Вашингтона. В результате в США появились заголовки: «Новая ось автократии», «Автократический альянс» и «Новая война сверхдержав между США, Россией и Китаем». Даже если война в Украине напоминает о холодной войне, такой «треугольный» подход времен ХХ столетия в сегодняшнем мире является опасным и обманчивым анахронизмом.
Во-первых, он ведет к неправильному трактованию отношений между Китаем и Россией, а также его целей относительно Запада. В конце концов, Китай не заинтересован в антизападном альянсе с Россией, а стремится к стабилизации и улучшению своих отношений с США и их союзниками. Вопреки представлениям некоторых обозревателей, заявление от 4 февраля направлено не на создание общего фронта против Запада, а на сотрудничество в сферах, представляющих общий интерес. Китай не является союзником России и никогда не поддерживал ее вторжение в Украину. Это со всей ясностью прозвучало в обращении министра иностранных дел Ван И, в котором он призвал к признанию суверенитета всех стран и прекращению боевых действий в Украине путем диалога и консультаций.
При всех разговорах об отношениях с Москвой не следует забывать, что экономические отношения Китая с Западом более весомые: в 2021 году объем двусторонней торговли между Китаем и Россией возрос на 35 процентов и достиг $147 млрд, но этот показатель все равно меньше одной десятой от общего объема торговли с США ($657 млрд) и ЕС ($828,1 млрд). В военном отношении Россию можно отнести к сверхдержавам, однако в экономическом отношении она – карлик в состоянии длительного структурного упадка. Ее ВВП лишь немного превышает аналогичный показатель Испании, пятой по размеру национальной экономики в ЕС. Китай вовсе не заинтересован в длительной конфронтации с Западом из-за партнерства с такой страной.
Второе большое заблуждение сторонников «треугольного» подхода заключается в том, наш мир не триполярный и даже не биполярный, а многополярный. Подобные взгляды времен холодной войны игнорируют важных геополитических игроков – не в последнюю очередь и ЕС, который становится все более независимым во внешнеполитическом отношении и для которого на карту поставлены большие интересы в Украине. Конечно, ЕС по стратегическим причинам традиционно действовал не на всю свою мощь, и события в Украине временно придали новую динамику трансатлантическому союзу. Но ЕС больше не желает оставаться в фарватере США и, похоже, находится на пороге новой политической эры, в которой он попытается определить собственную глобальную роль.
С учетом того, что Ангела Меркель оставила свою должность, а новый канцлер Германии Олаф Шольц пока осваивается, наиболее влиятельный голос в ЕС в ближайшее время будет принадлежать Эмманюэлю Макрону (если он победит на президентских выборах в апреле). Президент Франции энергично высказывается в пользу «стратегической автономии» ЕС и ясно дал понять, что ЕС не собирается становиться союзником США против Китая. Во время телефонного разговора с председателем Си Цзиньпином, состоявшегося 16 февраля, главы обоих государств пообещали друг другу сотрудничество по вопросам, представляющим обоюдный интерес, в частности, по заключению затянувшегося соглашения об инвестициях между Китаем и ЕС (против которого выступает США), развитию торговых отношений и объединению усилий в борьбе с изменением климата.
Проблема изменения климата – третья и, возможно, самая важная причина, почему рамки холодной войны не подходят для оценки расстановки сил и безопасности в XXI веке. В эпоху глобальных угроз, которые невозможно одолеть грубой силой или усилиями одного государства, концентрация на силовом превосходстве над другими государствами означает пренебрежение более важным аспектом – сотрудничеством с другими странами с целью решения общих проблем. С учетом глобальной пандемии и угрожающей климатической катастрофы нам необходимо принимать во внимание обе формы проявления силы: конкуренцию и кооперацию.
Опасность заключается в том, что взгляд на мир как на стратегический треугольник из конкурирующих между собой держав может стать самореализующимся пророчеством, в результате чего мы окажемся в игре с нулевой суммой в том, что касается собственных интересов. Ведь самая большая угроза для нас исходит не от других стран, а от того, окажемся ли мы в состоянии сотрудничать с другими в целях решения общих проблем.
50 лет назад Китаю и Америке удалось добиться дипломатического прорыва, преобразовавшего трехсторонние отношения времен холодной войны и послужившего интересам обеих стран. Но если спустя полстолетия мы вернемся к этому устаревшему взгляду на мир, то лишь повысим вероятность конфликта между сверхдержавами и лишимся возможности объединить усилия в борьбе с экзистенциальными угрозами, которые выходят далеко за пределы Украины.
