Фонд развития гражданского общества представил традиционный доклад с анализом ситуации накануне единого дня голосования 8 сентября. Если в большинстве российских регионов результаты выборов вполне предсказуемы, то в двух сибирских – республике Алтай и Иркутской области возможны неожиданности. Сохраняется интрига и на выборах в Мосгордуму. Анализ представлен новосибирским филиалом ФоРГО.
8 сентября высших должностных лиц на прямых выборах изберут в 16 субъектах. В большинстве регионов проходят плановые выборы – сроки полномочий глав, избранных в сентябре 2014 года, истекают в сентябре 2019. Эти главы ушли в отставку досрочно – между осенью 2018 и весной 2019. В 13 регионах проходят парламентские выборы. В двух глав и депутатов избирают параллельно. Из муниципальных кампаний наибольшее внимание привлекает иркутская – в связи с тем, что в 2015 году там избрали губернатором коммуниста Сергея Левченко, а в 2020 предстоят очередные выборы главы субъекта.
Учитывая электоральную историю регионов, рейтинги и кандидатские конструкции, сформированные по итогам выдвижения и регистрации, можно уверенно утверждать, что во всех регионах выборы глав проходят по референдумным сценариям.
Риски того, что сценарии сменятся на конкурентные и возникнут реальные угрозы вторых туров отмечаются в трех регионах – Алтай, Астраханская и Вологодская области. Есть мнение, что этот список нужно дополнить Волгоградской областью.
Во-первых, Олег Хорохордин, претендент на пост высшего должностного лица республики Алтай, назначенный в марте, вынужден разбираться с тяжелым наследием своего предшественника Александра Бердникова. Тот, напомним, был очень непопулярен и в 2014 году едва не «свалился» во второй тур (50,63%). Во-вторых, в регионе достаточно сильны как КПРФ, так и другие оппозиционные партии, а именно «СР», «Патриоты России» и «Родина».
Основным и по сути единственным оппонентом Олега Хорохордина, стал первый секретарь Рескома КПРФ, депутат Государственного собрания Виктор Ромашкин, который способен консолидировать значительную часть оппозиционного электората.
«ЕР» на Алтае в известном смысле может быть принесена в жертву кампании Хорохордина. Тот объективно нуждается в поддержке, в том числе «Патриотов России», партии, уже давно фактически представляющей интересы алтайской элиты, и «Родины», чей региональный штаб развил невиданную активность. Обе партии не выдвинули своих кандидатов в главы и готовы в принципе поддержать врио. Конечно, сделка с ними будет означать встречное удовлетворение в виде режима наибольшего благоприятствования. Это не считая того, что превращение Ромашкина в главного и чуть ли не единственного оппонента Хорохордина даст КПРФ электоральный бонус. Но и на Алтае, безусловно, окружные кампании важнее партийной. Победит тот, кто возьмет/удержит как можно больше округов.
То же самое, естественно, нужно сказать про Иркутск, где действует мажоритарная система. Конфликт популярного мэра Дмитрия Бердникова с так называемым Союзом строителей, бизнес-коалицией, лидерами которой выступают крупнейшие иркутские застройщики, создал серьезную турбулентность, вылившуюся, в частности в частичный срыв «праймериз» «ЕР», протестные митинги и тому подобное. К сожалению, руководство регионального отделения и привлеченные им политконсультанты не всегда адекватно реагировали на изменения политических балансов. Думается, что по итогу «ЕР» получит больше мандатов, чем все прочие партии (включая неформальную «партию Бердникова», состоящую из «единороссов», самовыдвиженцев и пр.), но получится ли сформировать в Думе Иркутска постоянное большинство – вопрос.
В Москве также все депутаты избираются в одномандатных округах. У столицы есть своя специфика, из-за нее кандидаты «ЕР» в этот раз формально баллотируются самовыдвиженцами. Но, естественно, они остаются и останутся членами или сторонниками партии. Кроме того, помимо работы в округах, «ЕР» планирует и общегородские агитационные мероприятия. А поскольку большинство из кандидатов имеет преимущественные шансы на победу, у «ЕР» по итогу будет крупнейшая фракция.
Касаясь всплеска протестной активности, спровоцированного представителями несистемной оппозиции, отметим два принципиальных пункта.
Во-первых, как показывают многочисленные социологические исследования, те, кто ходит на протестные митинги несистемных либералов и вообще как-либо восприимчив к их агитации, как правило, в массе не ходят на избирательные участки. Так, согласно данным «Левада-центра», опубликованным в начале августа 2019 году, несмотря на высокий уровень информированности о протестных акциях (29% внимательно следили за тем, как развиваются события, 48% – что-то слышали об этом) подавляющее большинство – 80% респондентов – не поменяли своих политических предпочтений и кандидата, за которого изначально собирались голосовать.
Во-вторых, за последние годы претенденты на роль протестных лидеров ни разу не смогли договориться о единой тактике. Одни регулярно призывают к бойкоту, в известном смысле обосновывая электоральную пассивность своих единомышленников. Другие из раза в раз предлагают голосовать за так называемых «любых кандидатов», кроме «единороссов», упирая на то, что таким образом рано или поздно удастся лишить последних доминирующего положения. В итоге и без того узкая социальная группа раскалывается, и ей не удается добиться ни заметного, политически значимого снижения явки, ни побед «любых кандидатов», ни ослабления партии власти.
Единственной интригой московской кампании на сегодняшний день остается явка. Ряд экспертов высказывают гипотезу о том, что рост информированности и уплотнения событийного потока может привести к повышению явки на выборах в МГД. Однако, насколько существенным будет это повышение на данный момент предметно говорить достаточно сложно. В любом случае, если это случится, главными его бенефициарами станут партии, которые на сегодняшний день имеют зарегистрированных кандидатов с достаточным электоральным потенциалом. В данном случае – КПРФ и «Яблоко».
Единый день голосования после жаркого лета
Фонд развития гражданского общества представил традиционный доклад с анализом ситуации накануне единого дня голосования 8 сентября. Если в большинстве российских регионов результаты выборов вполне предсказуемы, то в двух сибирских – республике Алтай и Иркутской области возможны неожиданности. Сохраняется интрига и на выборах в Мосгордуму. Анализ представлен новосибирским филиалом ФоРГО.
8 сентября высших должностных лиц на прямых выборах изберут в 16 субъектах. В большинстве регионов проходят плановые выборы – сроки полномочий глав, избранных в сентябре 2014 года, истекают в сентябре 2019. Эти главы ушли в отставку досрочно – между осенью 2018 и весной 2019. В 13 регионах проходят парламентские выборы. В двух глав и депутатов избирают параллельно. Из муниципальных кампаний наибольшее внимание привлекает иркутская – в связи с тем, что в 2015 году там избрали губернатором коммуниста Сергея Левченко, а в 2020 предстоят очередные выборы главы субъекта.
Учитывая электоральную историю регионов, рейтинги и кандидатские конструкции, сформированные по итогам выдвижения и регистрации, можно уверенно утверждать, что во всех регионах выборы глав проходят по референдумным сценариям.
Риски того, что сценарии сменятся на конкурентные и возникнут реальные угрозы вторых туров отмечаются в трех регионах – Алтай, Астраханская и Вологодская области. Есть мнение, что этот список нужно дополнить Волгоградской областью.
Во-первых, Олег Хорохордин, претендент на пост высшего должностного лица республики Алтай, назначенный в марте, вынужден разбираться с тяжелым наследием своего предшественника Александра Бердникова. Тот, напомним, был очень непопулярен и в 2014 году едва не «свалился» во второй тур (50,63%). Во-вторых, в регионе достаточно сильны как КПРФ, так и другие оппозиционные партии, а именно «СР», «Патриоты России» и «Родина».
Основным и по сути единственным оппонентом Олега Хорохордина, стал первый секретарь Рескома КПРФ, депутат Государственного собрания Виктор Ромашкин, который способен консолидировать значительную часть оппозиционного электората.
«ЕР» на Алтае в известном смысле может быть принесена в жертву кампании Хорохордина. Тот объективно нуждается в поддержке, в том числе «Патриотов России», партии, уже давно фактически представляющей интересы алтайской элиты, и «Родины», чей региональный штаб развил невиданную активность. Обе партии не выдвинули своих кандидатов в главы и готовы в принципе поддержать врио. Конечно, сделка с ними будет означать встречное удовлетворение в виде режима наибольшего благоприятствования. Это не считая того, что превращение Ромашкина в главного и чуть ли не единственного оппонента Хорохордина даст КПРФ электоральный бонус. Но и на Алтае, безусловно, окружные кампании важнее партийной. Победит тот, кто возьмет/удержит как можно больше округов.
То же самое, естественно, нужно сказать про Иркутск, где действует мажоритарная система. Конфликт популярного мэра Дмитрия Бердникова с так называемым Союзом строителей, бизнес-коалицией, лидерами которой выступают крупнейшие иркутские застройщики, создал серьезную турбулентность, вылившуюся, в частности в частичный срыв «праймериз» «ЕР», протестные митинги и тому подобное. К сожалению, руководство регионального отделения и привлеченные им политконсультанты не всегда адекватно реагировали на изменения политических балансов. Думается, что по итогу «ЕР» получит больше мандатов, чем все прочие партии (включая неформальную «партию Бердникова», состоящую из «единороссов», самовыдвиженцев и пр.), но получится ли сформировать в Думе Иркутска постоянное большинство – вопрос.
В Москве также все депутаты избираются в одномандатных округах. У столицы есть своя специфика, из-за нее кандидаты «ЕР» в этот раз формально баллотируются самовыдвиженцами. Но, естественно, они остаются и останутся членами или сторонниками партии. Кроме того, помимо работы в округах, «ЕР» планирует и общегородские агитационные мероприятия. А поскольку большинство из кандидатов имеет преимущественные шансы на победу, у «ЕР» по итогу будет крупнейшая фракция.
Касаясь всплеска протестной активности, спровоцированного представителями несистемной оппозиции, отметим два принципиальных пункта.
Во-первых, как показывают многочисленные социологические исследования, те, кто ходит на протестные митинги несистемных либералов и вообще как-либо восприимчив к их агитации, как правило, в массе не ходят на избирательные участки. Так, согласно данным «Левада-центра», опубликованным в начале августа 2019 году, несмотря на высокий уровень информированности о протестных акциях (29% внимательно следили за тем, как развиваются события, 48% – что-то слышали об этом) подавляющее большинство – 80% респондентов – не поменяли своих политических предпочтений и кандидата, за которого изначально собирались голосовать.
Во-вторых, за последние годы претенденты на роль протестных лидеров ни разу не смогли договориться о единой тактике. Одни регулярно призывают к бойкоту, в известном смысле обосновывая электоральную пассивность своих единомышленников. Другие из раза в раз предлагают голосовать за так называемых «любых кандидатов», кроме «единороссов», упирая на то, что таким образом рано или поздно удастся лишить последних доминирующего положения. В итоге и без того узкая социальная группа раскалывается, и ей не удается добиться ни заметного, политически значимого снижения явки, ни побед «любых кандидатов», ни ослабления партии власти.
Единственной интригой московской кампании на сегодняшний день остается явка. Ряд экспертов высказывают гипотезу о том, что рост информированности и уплотнения событийного потока может привести к повышению явки на выборах в МГД. Однако, насколько существенным будет это повышение на данный момент предметно говорить достаточно сложно. В любом случае, если это случится, главными его бенефициарами станут партии, которые на сегодняшний день имеют зарегистрированных кандидатов с достаточным электоральным потенциалом. В данном случае – КПРФ и «Яблоко».
