Александр Карелин идет в Госдуму в пятый раз. Действующий депутат российского парламента выиграл праймериз «Единой России» по округу №137 «за явным преимуществом». Сибкрай.ru поговорил с единороссом еще до предварительного голосования и расспросил его не только о выборах и партии.
– Сначала хотелось бы задать немного отстраненный вопрос. Александр Александрович или Сан Саныч? Как вас чаще называют?
– Сан Саныч. Это с давних пор. По отчеству начали звать не от того, что умею галстук завязывать, что чемпион, что депутат. Это было в прошлом веке. Один из судей прочитал в паспорте, и говорит: «Так ты Сан Саныч». А тогда в ходу были такие фильмы… Вы с какого года рождения?
– 1984.
– Я думаю, все равно эти фильмы знаете – «Спортлото-82». Там где Кокшенов, Пуговкин. Там такой харизматичный персонаж был – Сан Саныч, его Михаил Пуговкин играл. А потом еще была «Прохиндиада, или Бег на месте», Калягина персонаж. Вот и прилепилось как позывной… То есть, судья мне, 17-летнему парню сказал: «так ты Сан Саныч». Прилипло. Сан Санычем зовут чаще.
– И в Госдуме?
– Конечно. Но, понятно, не тогда, когда идет официальное обсуждение, или когда нужно табличку выставить. В общении – да. Теплоты добавляет в длинное «Александр Александрович».
Тем более в «Сан Саныч» есть для меня преимущество. Я не выговариваю «Александр Александрович» без огрехов, учитывая, что там есть буква «р». Сан Саныч намного проще звучит для меня. Просто Сан Саныч, да и все, так повелось…
– Вообще вы легкий человек? Легкий в общении?
– Я не могу быть легким, я же метр-91. У меня манера, я понимаю, не очень привычная разговаривать. Я и к себе отношусь достаточно сложно.
– В чем это проявляется?
– С одной стороны, я не люблю опаздывать, с другой – не могу сказать, что я пунктуальный. Я далеко не пунктуальный человек.
– У нас руководитель страны любит опаздывать…
– В данном случае, наверное, не «любит опаздывать», а особые обстоятельства – слишком много замкнуто на одном человеке. Я сейчас не только говорю о президенте государства Владимире Владимировиче Путине. И опаздывает он не потому, что любит это дело, я в этом убежден. У него есть и навыки, и закалка – не только спортивная, но и специальная, учитывая, какие знания он получил в учебных заведениях, учитывая, что он офицер… Там же без дисциплины, без четкого соблюдения никуда не продвинешься и знаний никаких не получишь. Поэтому это данность режима, нагрузки, а ни в коей мере не режима управления государства.
«Мы можем многое не только на военных ристалищах»
– Раз мы беседуем в офисе «Карелин-Фонда», хотелось бы один вопрос задать именно о нем. Ему уже 20 лет. Для чего он был изначально создан и чем занимается сейчас?
– Для чего он изначально… Создан был не по моей инициативе. Пришли два удивительных человека, ваши коллеги – Федор Сергеевич Якушев, ныне покойный, к сожалению, и Александр Николаевич Безрядин. Пришли они, такие контрастные – начиная от цвета волос и заканчивая ростом. Я – еще действующий спортсмен. «Динамо», тренировка. Начали говорить о том, что что-то не так у нас, что сломалось, пока ничего не строится, растерянность, даже шок, что не стало Советского Союза… Сначала предложили возродить выпуск новосибирской спортивной газеты, она «Стопкадр» называлась, насколько помню. Именно для этого я им понадобился. Давай, говорят, сделаем фонд, мол, нужна пропаганда здорового образа жизни, «тем более что вы, по сути, повелитель, фабрикант общественного мнения».
Я тогда так сложно не думал. Но сказал, если уж я привлекаю к себе внимание, давайте делать основательную трибуну для продвижения ценностей. И сделали. Мы возродили выпуск газеты, при том мое участие было только в том, что я был на открытии и достал рулон газетной бумаги.
Когда газета сошла на нет, Фонд остался в состоянии «лаборатории». Такой он и сейчас. Ищем ответы на вопросы о том, как управлять, как создавать, когда все попадало, как сделать так, чтобы те, кто может помочь государству, помогал, чтобы это было принято. Чтобы это не было чем-то скрытным, чем-то постыдным.
Мы же участвовали не только в организации спортивных событий, не только спортсмены и не только борьба – это я должен сразу сказать. Это и помощь инвалидам, обездоленным. Занимались привлечением финансирования, потом начали писать разные методики – как проводить соревнования, как работать с журналистами, как создавать интересные поводы для внимания общественности, события, которые пропагандируют упорство, трудолюбие, ответственность, любовь к Родине, со спортивными судьями.
Возьмем, к примеру, турнир на приз Карелина. Он 20 лет отгремел, выполнил те задачи, которые перед ним ставились. И после появления Романа Андреевича (Власова – прим. ред.), который является триумфатором Олимпийских игр в Лондоне, турнир благополучно завершен, ищет новое самосостояние, но уже с названием «Сила традиции». «Сила традиции», потому что делать два турнира двум олимпийским победителям – это неверно.
Фонд как был тогда, так и остается лабораторией.
– Ставите задачу сделать спорт зрелищным?
– Это одна из задач. Во-вторых, задача фонда в том, чтобы провести идеи, которые не представлены в «официальной государственной части». Например, есть в нашей истории «олимпийская эстафета». Мы не сами ее придумали, взяли на себя диспетчерские функции: договориться со школой, привести наших маститых чемпионов, победителей. Когда есть партнер, конечно, это делать намного проще. Я сейчас говорю не столько о деньгах.
Был замечательный совместный проект с Западно-Сибирской железной дорогой. Мы объехали все интернаты, которые в системе Зап-СибЖД. Представляете, что это такое – Тайга, Омск, Новокузнецк, Барабинск. Объехали всех. Помогли с хоккейной формой за счет партнеров, где-то помогли зал отремонтировать. Ну, понятно, околоспортивная история. Но задача была в одном – убедить ребят, что заниматься спортом – это интересно, быть сильными, здоровыми, правильные ценности. Здесь по школам то же самое.
В одной из школ, когда проводили эстафету, сидят две девочки-шестиклассницы. Виктор Маркин стоит на сцене (двукратный победитель Олимпийских игр по легкой атлетике – прим. ред.). Одна – другой: а я этого дядю знаю, он с собакой гуляет в соседнем дворе каждое утро. Понимаете, в чем педагогический эффект? Он вроде простой дяденька из соседнего двора, скромный человек. И, в то же время, всего достиг, на него сегодня ребята приходят, он, оказывается, интересный собеседник.
– Фонд принимает участие в политике?
– Тут надо быть, по возможности, объективным. Он не участвует ни в выполнении (политических) задач, ни в чем. Почему, вы думаете, все, что вывешено здесь: благодарности, фотографии, дипломы, не висит в моей общественной приемной? Потому что там это неуместно.
Наши коллеги, участники избирательного процесса, как-то пришли и стали заявлять о том, что 20 лет назад я так хотел попасть в Госдуму, что начал турниры проводить для детей. Потому что 30 лет назад я уже был настолько продуманный, что начал для этого заниматься борьбой, которой я, между прочим, жизнь посвятил и продолжаю посвящать.
Здесь в фонде – лаборатория, здесь происходят, в том числе и собрания тренерские, там – депутатская деятельность. Понятно, что я и здесь, и там, и иногда не могу отделить одно от другого.
– О спорте хотелось бы поговорить в контексте будущих Олимпийских игр. Какие прогнозы на выступление национальной сборной?
– Прогнозы сложны. И не потому, что есть допинговые скандалы, не потому, что к нам такое пристальное внимание. Я вообще не люблю прогнозировать, не люблю предрекать. Надеюсь, что все ребята смогут подготовиться. Я уверен, что мы можем бороться за место в тройке в командном зачете.
– Учитывая сложную политическую обстановку, можно ли надеяться, что в Рио не будет политики, а олимпийскому движению удастся оставить спорт «чистым»?
– Я надеюсь, что, в том числе, и наши усилия, нашего государства, позволят международному сообществу отгородиться от конфронтации на время Игр. Если помните античную затею – на это время прекращались войны.
Не по нашей вине был осетино-грузинский конфликт в 2008 году, начался прямо в день открытия Олимпиады. Я понимаю, что это не просто совпадение... И сейчас, когда мы, наконец-то, встрепенулись и доказали миру, что мы можем многое не только на военных ристалищах, но и олимпиады строить, летом в субтропиках зимние Игры проводить, да еще и выигрывать их… Я понимаю, что не так просто все там, на Украине, и что это и с этим связано, что мы, наконец-то, пережили состояние растерянности. Поняли, что мы сильные, что мы способны к концентрации, очень многое можем.
– Провокации на Олимпиаде будут?
– Обязательно. Сильных всегда провоцируют, если вы не заметили.
– Всегда в олимпийский год, накануне Игр появляется «национальная команда» – не только спортсмены и тренеры, но и группа поддержки. Вы же наверняка будете участвовать в поддержке наших олимпийцев, но в этот же период будет самый разгар избирательной кампании. Как будете совмещать?
– Учитывая, что я очень сложно отношусь к своим депутатским обязанностям, если попаду в список и буду выдвинут «Единой Россией», буду заниматься здесь. И заочно буду поддерживать команду, биополем, как телезритель – буду сидеть, щелкать каналами в редкие минуты и смотреть, как наши ребята там будут выступать.
Опора под рекламным щитом
– В Госдуме вы работаете с 1999 года, уже четыре созыва. Перед началом избирательной кампании многие прикидывали, по какому округу пойдет Карелин, где ему будет удобнее, где будет удобнее партии. Никто не допускал, что вы не будете участвовать в очередных выборах. Это было настолько очевидно? Для вас не было другого варианта?
– Я должен признаться, что работенка эта не моя. Я сейчас не буду далеко угонять в историю, как я во всем этом оказался, но есть одно «но» – у меня это получается.
И тогда, в 1999 году, и сейчас я убежден, что, создавая, строя «Единую Россию», мы делаем государство сильнее. И сейчас, несмотря на то, что я служу в Государственной думе, являюсь участником комитета по международным делам, активно принимаю участие в «закрытой части»… Я и тогда, и сейчас убежден, что «Единая Россия» – это сегодня единственный инструмент, который делает систему управления стройной. И мы не только за «сладкое» отвечаем, но и «горькое», за все, что в стране происходит.
Опираясь именно на наш опыт, на наши возможности к объединению, был создан чуть позже и Общероссийский народный фронт, именно так – ОНФ по нашему образу и подобию. Вспомните, в 1999 году, мягко говоря, достаточно контрастно выступали «Единство» и «Отечество – вся Россия», регионы, а потом нашли в себе силы – вначале объединиться в союз, внутри сделать согласованными продвижения, убрали часть популизма.
Госдума стала скучнее с нашим приходом, это тоже можно признать. С нашим приходом Госдума стала не такой. Не такой активно «разбирательной», дерущейся, обливающейся и тому подобное. Потому что появилось нечто цементирующее, монолитное, построение в центре зала – центристы. Меня это очень устраивает.
И тогда, и сейчас строил организацию, понимая и видя все изменения, которые происходят. Было и стремление удивить всех статистическими показателями – сколько членов партии (хотя всегда считал, что важнее качество). Мы пережили историю с ревизией, кто-то из ваших коллег прилепил нам историю с партийной чисткой. Сейчас у нас куча новаций происходит.
Например, предварительное голосование. Особенно оно пугает тех, кто оценивает его в деньгах. Я к такой категории никогда не относился, я оцениваю его как проверку личного – насколько ты сможешь быть убедительным перед собеседником.
Когда кто-то говорит, что «у меня своя программа», я говорю: подождите, если вы идете от «Единой России», то программа у нас уже есть. У нас и доктрина, и программа, и кого мы поддерживаем – очевидно, ясно. Поэтому вопрос: насколько ты будешь убедителен в общении, почему именно ты эту программу поддерживаешь, и почему именно ты – опора под рекламным щитом.
– Предполагается, что во время праймериз будут обсуждаться пять тем, которые затем лягут в программный документ к 18 сентября (разговор состоялся до начала дебатов – прим. ред.). Региональной тематике найдется место в предвыборных дискуссиях?
– Это как в олимпийской деревне, в «русском доме». Вы видите на экранах яркие моменты выступления спортсмена, а его тренер – сколько раз он умер на тренировках, чтобы на пьедестал вскочить, чтобы страна потом встала, когда играет гимн. Вот где жизнь, а не во всей этой накипи. То же самое – федеральная повестка.
Детские садики у нас актуальны? Если судить по отчетам – уже нет. Но подождите. Да, мы выполнили, у нас нет очередей, но текущее все равно возникнет – у нас демографические показатели положительные, не забывай. Вот это больше всего мне нравится в работе депутата. Жизнь-то все равно продолжается…
Совершенствование муниципального управления – мы же все равно меняемся, налоговое законодательство, экономика. Все вопросы имеют очень четкую, я бы сказал, региональную, новосибирскую привязку, очень четкую, любые. Хоть международную обстановку возьмите.
– Для региональной политики эта тема актуальна?
– А самолеты, а занятость? Раньше были времена, и либерализм блуждал тут – собирали четыре самолета в год, сейчас – 20 (имеется в виду работа Новосибирского авиационного завода имени Чкалова, который производит Су-34 – прим. ред.). Совершенно другой коленкор. А здесь все – и бюджетные возможности, и трудоустройство, и профессиональное училище, которое готовит этих ребят, которые все это умеют, из которых потом кулибины появятся. Все это касается нас напрямую, все.
– В праймериз «Единой России», как и на непосредственно выборах, есть фавориты, но есть и технические кандидаты, спарринг-партнеры. Прошлые праймериз, например – перед губернаторскими выборами, не казались столь уж эффективным инструментом внутрипартийного отбора…
– Понимаю, кто-то лидер, кто-то аутсайдер…
– Нет, не «лидер и аутсайдер», а явный фаворит и тот, кто составляет ему лишь формальную конкуренцию.
– Всегда кто-то заходит с огромными амбициями, желанием выиграть. Кто-то приходит и эти предпочтения перекрывает, такое бывает.
Когда мы редактируем, проверяем, когда мы обновляем отношения с избирателями, мы проходим апробацию. Во-вторых, мы подтверждаем, правильно мы двигаемся или неправильно. От ошибок никто не застрахован. Если вы мне поставите вопрос более контрастно – нужно предварительное голосование или не нужно, я скажу, что нужно. Будет ли оно формальным? Не будет 100%. Прежде всего, потому что слишком сильно напряжение сейчас – и международное, и внутреннее. Я всегда задаю один простой вопрос: а почему остальные организации этого не делают?
– Ну, в пику в прошлом году проводили коммунисты.
– Только в пику, к сожалению. Мы же сами беремся за «лабораторные исследования», примеряем на себя – давайте так попробуем, так… И мы идем на лишние поводы, когда нам задают неудобные вопросы. Мы поддерживаем сильное государство, поэтому должны быть сами сильными и взять на себя большие самоограничения.
И сейчас, и тогда не думали о том, чтобы только избраться. Мы думаем, все-таки, о стабильности как о ценности. И менять очень многое нужно, и неспроста у нас даже не раздвоение, а «растроение» – куча платформ внутри партии. Мы находимся в поиске, при этом ищем решения для всех участников избирательного процесса.
Если вы спросите меня, я считаю, что не должно быть 85 партий. Четыре, пять – максимум. Но когда нас начали упрекать, что мы, оказывается, гайки зажали всем остальным… Ну найдите мне столько доктрин общественно-политических, социальных, чтобы их было 80 штук. В незначительных деталях только разница.
– А какие ограничения должны быть, по-вашему, для регистрации партии? По какому принципу должны быть оформлены политические силы?
– На самом деле доктрины в мире три. Исходя из задач и целей государства, из Конституции… Если вы меня спрашиваете, в чем отличие, кроме персоналий, между «Справедливой Россией» и «Единой Россией». Я беру зарегистрированные партии намеренно, пытаюсь поставить вопросы перед организацией, которая заявилась в Думе – где набрать участников, кто будет активничать. Доктрины почти похожи, почти идентичны. Потому что мы исходим из возможностей, но и есть детали, о которых мы можем поспорить.
– «Справедливая Россия» во многом все-таки ближе к левому флангу…
– Абсолютно верно. Не должно быть контрастов. Левый фланг – компартия, наследники КПСС. Есть одно отличие: КПСС в СССР отвечала за все происходящее в стране, для них же – другая история, им предпочтительнее критиковать нас всех, вот и вся разница.
Зарегистрироваться можно, претендовать нужно. Только после этого заполнять смыслом, предлагать инструменты, которые для населения понятны. Не просто красиво отчитываться, что мы вот тут к дороге прислонились – бюджет все это делает.
Сегодня наши возможности, не берем оборонный комплекс, к которому можно и так, и так относиться, дорожное строительство, спортивная инфраструктура, модернизация медицины – почему это стало возможным? Потому что скучное немитинговое парламентское большинство, представленное во всех субъектах Федерации, сделало распределение бюджетных статей таким образом, и это смогла исполнить исполнительная власть – и правительство, и министерства подведомственные.
Ошибки выборов
– Давайте продолжим о выборах. Какой будет эта избирательная кампания?
– Думаю, что очень контрастная и жесткая.
– Жесткость в противостоянии политических сил?
–Нет. Неразборчивость в аргументах. Манера ведения.
– Как это будет выражено?
– Война компроматов. У вас какое образование?
– Журналист, филолог.
– А я учитель физкультуры всего лишь, а понимаете, о чем я говорю.
– Вы еще и доктор педагогических наук…
– Мы же об «исходниках» говорим.
Будет грязная война компроматов. Информационное пространство сшивается по кальке, я прошу прощения. Мы же все индустрии учимся у кого? У англичан, англосаксонское право. Мы пытаемся на себя примерить безоговорочно, и будет именно так – война компроматов, какие-то искажения истории.
– К этому еще вернемся. Интересны условия проведения выборов, интересны нам, наблюдателям. Но, наверное, не совсем удобные для участников процесса.
– Непривычные. У нас раньше были два городских округа, два сельских. Была даже специализация кандидатов. Особенности – да, их можно сложностями назвать, но, я считаю, ничего критичного. Мы должны быть одинаково убедительны и в городском округе, и в сельской территории. И там, и там. И уровень, возможности, спортсекции, досуг, кинотеатры, оснащение сельских клубов… Я намеренно про школы с больницами не говорю, об этом много сказано, нужно чтобы они были соразмерны. В идеале – все, что происходит внутри Садового кольца, так же должно транслироваться на всю остальную территорию. Сложно выполнимая задача, бесспорно. Но я считаю, что это единственно правильный ориентир, который мы должны перед собой поставить.
– Как было предпочтительнее для вас – по одномандатному округу или по списку?
– По одномандатному интереснее. Это же живые встречи, это совершенно другой график, другая плотность. Куча человек меня знает, я сейчас могу исказить, но примерно за кампанию 150 встреч. Но до них же еще надо доехать. Это тяжело, но интереснее.
Когда ты приходишь, рассказываешь о себе, о том, что сделано, а еще лучше том, как ты представляешь себе это сделать. О том, что каждый ответственен за все за это. Я хоть по списку, хоть по одномандатному округу – никогда не пытаюсь экономить на встречах. Я убежден, что это единственная возможность вообще добиться какого-то понимания или хотя бы показать свою позицию.
– Поговорим о конкурентах?
– Давайте не будем. Я вот о себе готов разговаривать. Конкуренты – это такая категория, они сами готовятся….
– Хочу вспомнить выборы мэра Новосибирска весной 2014 года. Вы в самый последний момент возглавили избирательный штаб, но Владимиру Знаткову не удалось одержать победу.
– Кандидату от «Единой России», да.
– Ошибки, которые были допущены в ту избирательную кампанию, они были исправлены? Были вообще признаны?
– Нет. Они признаны, но не исправлены до конца. Мы сейчас находимся в этом состоянии, я имею в виду «Единую Россию»…
– Это вы судите по тому, как прошли выборы в Горсовет и Заксобрание прошлой осенью? Это совершенно разные кампании.
– Нет, кампании совершенно одинаковые. Отличие лишь в том, что на выборах мэра один человек, а там – многоличие. Во всем остальном кампании одинаковые. Заформализованность, предрешенность – вы же об этом пытаетесь сказать? Почему я сказал, что одномандатный округ интереснее – личные встречи. Я понимаю силу слова печатного, визуальных образов, но обязательно – личные встречи. Только огрехи в организации нашего штаба не позволили нам выступить достойно.
В той кампании выставляли кандидата, другого не было. Сейчас мы над этим работаем, думаем над структурой штаба, над его персональным наполнением, обсуждаем. Нет, я не ухожу от ответа. Хочу сказать, что все должно определяться по итогам предварительного голосования.
Я для себя четко понимаю: предварительное голосование – это обязательная часть программы. Мы обкатываем программу для того, чтобы избежать таких вот огрехов. Чтобы потом идти на выборы 18 сентября и четко представлять, насколько ты убедителен в своих намерениях. Но у меня есть еще и свои резоны.
– «Единая Россия», как я понимаю, ощутила «административный ресурс» во время выборов в Заксобрание и Горсовет. Насколько меняет стратегию избирательной кампании то обстоятельство, что возникают различного рода преграды, когда нет возможности решать многие организационные вопросы с ходу, одним звонком?
– Вы сейчас кого имеете в виду, мэра Анатолия Локтя?
– Например, мэрию Новосибирска.
– Эту ситуацию можно воспринимать по-разному. Было время, я здесь «Единство» создавал, и были у меня последователи, которые не за мной шли, а шли вместе со мной, которые меня поддерживали. Я помню историю, когда не сильно-то привечали. Как ветеран «Единой России», могу рассказать, что было время, когда президент не был во главе нашей партии, мы до этого дошли, мы это заслужили.
Это понятно, когда пытаются демонизировать Анатолия Евгеньевича с его штатом управленцев. Я вообще удивляюсь: когда ему политикой заниматься? Городское хозяйство, дождь, снег, канализация. И пошло, и поехало…
– А вообще отношения с ним хорошие?
– С Анатолием Евгеньевичем? У нас с ним отношения конкурентные. Мы с ним конкурировали на округах – он представитель одной организации, я – доктрины, я представляю другую часть мировоззрения. Но вы хоть раз слышали, что я позволил себе грязности говорить, и у него то же самое. Потому что мы долгое время работали в федеральном парламенте, на одном этаже.
«Вы видели Кехмана хоть раз? Много не съест»
– Не подумайте, что я вас куда-то провожаю, но Александр Карелин мог бы представить себя в исполнительной власти?
– Нет, другая дисциплина, занятость.
– Мешает только это?
– Не только. В исполнительной власти все более жестко, более заорганизовано. Не только прийти и поздравить, вся формалистика твоя, документооборот. Это нормально, бюрократия, она в этом и заключается – порядок, последовательность и так далее. Но у меня, если вы не успели заметить, характер крутой. Если здесь я еще справляюсь, хотя не моя работенка – депутатская…
– Но с губернаторскими обязанностями справлялись люди разного характера, в том числе и с таким, как ваш.
– А вы меня сейчас в губернаторы прочите? Вы бы попрямее вопросы задавали, я бы вам ответил.
– Я могу и напрямую задать вопрос: видите ли вы себя губернатором Новосибирской области?
– Не вижу.
Мое отношение к градоначальнику, даже полуторамиллионного города, – это ассенизатор, главный дворник, маляр, должен фасады содержать, в этом его работа. И в Бердске, и в Новосибирске, и в Куйбышеве, где угодно. Если говорить о губернаторе, это сбалансированность.
Все наши истории только из одного происходят – мотания, терзания. Нет, я себя к этому не готовлю. Это говорю сейчас не для того, чтобы успокоить Владимира Филипповича, действующего губернатора, что я не являюсь его конкурентом. Или вас как-то расслабить. Я, действительно, не готовлюсь. Мне хватает той работы, которой я занят.
– Только депутатской? Некоторое время назад коллеги-журналисты писали о бизнесе, который принадлежит вашей семье: «жена Александра Карелина Ольга – владелица бутика по адресу Советская, 5, а сын Денис – совладелец ООО «Гудмансиб», ресторана «Гудман» по тому же адресу…» Тогда приводились заявления предпринимателя Владимира Горохова, который утверждал, что вы сами занимаетесь бизнесом, несмотря на депутатский статус, только делаете это через доверенных людей. В публикациях «НГС.Бизнес» и Тайги.инфо назывались имена Юрия Середы и Юрия Токарева, учредителей «Карелин Фонда», Натальи Бизиной, компании ОАО «Машкомплект» и ЗАО «Ерофеев», которые якобы были подвергнуты в ваших интересах рейдерскому захвату. Почему эти заявления вами лично не были опровергнуты?
– Мне отказаться от своей семьи или от своих друзей? Вы занятость мою видели? Когда мне заниматься бизнесом?
То, что я многих знаю… Юра Середа, о котором здесь написано, является председателем попечительского совета общественной организации, а до этого мы с ним вместе боролись, из одного зала вышли. Мне это выталкивать на обозрение общественности? Какой смысл? Я вот в этом смысла, например, не вижу. Пытаться оправдываться? За что? Что благодаря группе компаний, которую он возглавляет, тренеры получают у нас зарплату? За то, что у моей жены магазин, и она предприниматель – я должен выйти, об этом заявить? Я все декларирую каждый год. А Денис, которому уже 30 лет, является совладельцем еще с одним моим товарищем, управляет вместе ресторанам, со своими друзьями-одноклассниками…
– В одном из интервью Владимира Кехмана (директор Оперного театра) проскочило о вас – «Саша не дает платить». Это не подтверждение того, что вы каким-то образом влияете на бизнес сына?
– С Владимиром Абрамовичем Кехманом меня познакомил мой бывший коллега. Если вы не знаете, он сейчас министром культуры служит (Владимир Мединский – прим. ред.). Он мне позвонил и сказал: у меня сейчас проблема с новосибирским театром, там грязные эксперименты ставят на сцене федерального театра, попросил поддержки при назначении нового директора. Я был на первой встрече. Просил и его, и Бориса Михайловича (бывший директор НГАТОиБ Борис Мездрич – прим. ред.), чтобы они не переводили все на личности, чтобы они подошли к этому с той позиции, что это не их театр.
Я специально пришел на эту встречу, хотя не должен был этим заниматься. Сами посудите: где я, а где театр, где культура, но тем не менее… Потом, как человек гостеприимный, повел Кехмана к сыну в ресторан. Понятно, что угощал его там. Сказал Денису: дайте ему скидку, и пусть ест. Вы видели Кехмана хоть раз? Я к тому, что много не съест. А он из этого сделал историю, что у моего сына там суперпитание какое-то для него.
Вообще, я считаю, что отправить своих детей в академию госслужбы, а потом расставить их замами мэров, бюджетниками расставить, это не очень честно. Поэтому я им говорю: идите зарабатывайте, старайтесь, рискуйте. Зарабатывайте себе на пенсию и мне на пенсию, и матери своей. Если не будут заниматься предпринимательством, то куда им?
Поэтому они заняты. И жена моя, которая очень любит мануфактурные изделия. Она, между прочим, для меня гид по стилю. Она сама красивая и все вокруг делает красивее. Занимается магазином с разной степенью успешности, но мы же не это с вами обсуждаем.
Вы как-то шепотом сказали «предприниматель Владимир Горохов». Почему он про меня так пишет активно?
– Это был следующий вопрос.
– Ну, так давайте. А здесь я подтверждаю, что у моей жены есть магазин, она торгует изделиями легкой промышленности. И сразу скажу, что у сына, директора и совладельца ресторана, где вкусно кормят, кстати… Кроме этого у Дениски есть другие активности. Младший сейчас учится и тоже старается шевелиться, как он. Пускай суетятся, нормальная история.
– Насколько я понимаю, Горохов был достаточно близок к вам?
– Мы с ним неимоверно хорошо знакомы, с 2000 года. Я как стал избираться, меня с ним познакомил один из руководителей исполкома, который пошел вместе со мной создавать «Единство», замруководителя моего избирательного штаба в 1999 году Александр Замиралов. Появляется Владимир Николаевич, становится со временем членом «Единой России», возглавляет фонд поддержки партии, становится депутатом Заксобрания. И у него какие-то постоянно активности были. Я так понимаю, он бывший налоговый инспектор. Когда ему становилось тяжело, знакомил со своими друзьями. Он говорит: я аудитор, можно мне кому-нибудь аудит сделать? Пожалуйста, иди, договаривайся на возмездной основе, это ваши отношения. Он договаривается с тем же Середой, пять лет является у него аудитором, получает за это деньги, имеет доступ к внутренней документации. А потом всю эту историю переворачивает, выкатывает, что у нас там какой-то сговор в моих интересах…
Начало у него не срастаться, одного обвинил, потом другого, теперь до меня добрался. Это же история давняя, ажиотажная… Понятно, почему именно сейчас.
– Тогда было бы логичней чуть поближе к сентябрю…
– Загодя, чтобы получило хождение. У него свои резоны. Но то, что он обманул всех своих партнеров, то, что он с ними расстался… Может, ему с себя надо начать? Будучи аудитором, партнером, зная структуру управления, он все это выдает по-своему. В моем понимании, он свое воображение выдает за свою память.
– Думаю, с этой темой покончено.
– Зря. Рассчитывали же на большее.
Поймите, я не опровергаю ничего. Но взять и что-то вырвать из контекста, так преподнести… Когда вы мне говорите, зачитывая вслух про жену, сына, моих друзей, говорите «вот предприниматель Горохов»… Когда он был с нами, не говорил, что попасть в Заксобрание области можно только за деньги, он же был частью списка, соратником, вместе шли. А теперь «рожа крива» только у собеседников. Взять, вырвать и показать, потому что это сейчас прилипает хорошо, как магнитик к холодильнику.
Я не живу в безвоздушном пространстве. Столыпин как-то сказал замечательную фразу: «Врагов нет только у бездарностей и ничтожеств».
Я уже доказал, что могу как спортсмен. И как депутат. При этом я четко понимаю: начни детализировать или, как мои коллеги, – я вот сюда запрос написал, вот сюда. Знаете, почему я на пленарке никогда не выступаю? Потому что в «полях» мое место.
– Как вы относитесь к попыткам оценки работы депутатов? Многие вас критикуют за то, что не выступаете с законодательными инициативами. Какие критерии вы сами для себя определяете, которые помогут понять, хороший вы депутат или нет?
– Я плохой депутат. Если вы говорите о моей самооценке – я плохой депутат. Потому что я не отношусь к категории буквоедов. Выражая свое отношение, я не руководствуюсь конъюнктурой. Кто-то считает, что депутатская деятельность, она политическая. Но мы же пишем инструкции по использованию – по применению бюджетных норм, уголовного кодекса, жилищного.
Зачем мне быть инициатором законотворчества? Я, в конечном счете, голосую. Если это касается Жилищного кодекса или стандарта градостроительного, в котором написано, например, что ни один новый микрорайон не может быть построен без детсада, школы и магазина; детсад должен быть с бассейном, в школе должны быть рекреации. Записаться и сказать: это я? Выскакивать из строя, «кто на маслозавод? – Я!»? Я так не умею. И в этом мой недостаток.
Выступления не могут быть в основе оценки деятельности. Я вел партийную программу по строительству студенческих ФОКов и бассейнов, потом программу на 2,5 миллиарда по строительству спортивных стадионов. Мы же, партия, фракция все это делала. Из года в год эта «двушечка» была, она есть, куча объектов построено. Бассейн в Новосибирском университете экономики и управления построен тоже по партийной программе. Но я не считаю и не вижу за собой права приходить и говорить: вот эти два метра асфальта – это я, как бы ни пытались меня в это втянуть, мне это неинтересно.
Для депутатов любого уровня «квадратно-гнездовой» метод оценки эффективности работы не подходит. Депутаты Государственной думы создают предпосылки для организации нашей жизни в массе разнообразных проявлений. Законов, читайте – инструкций для применения, принято достаточно; чтобы оценить, какие эффекты они приносят надо эти законы исполнять, своевременно дорабатывать, поскольку ситуация в экономике, социальной сфере, политике может меняться очень динамично.
Критерии качества работы депутатов – выполнимые обязательства, которые заложены в бюджете, и определяются кодексами: Градостроительным, Административным и другими, осознание людьми ценности стабильности и поступательного развития государства.
