Серьезных протестов в России в связи с проходящими избирательными кампаниями ждать не стоит, заявил председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин. Он отметил, что оппозиция перед выборами в Госдуму будет активнее использовать социальные сети, однако там же свою активность могут развернуть и политические «тяжеловесы».
Костин дал интервью сайту «УралПолит.Ru». Перед началом крупного электорального цикла журналист издания обсудил с ним перспективные политические тенденции. Сибкрай.ru приводит текст беседы полностью:
– Константин Николаевич, на недавней конференции профессиональных организаторов избирательных кампаний, которая проводилась вашим Фондом, прозвучала мысль о том, что выборы глав регионов после 2016 года будут более конкурентными. Депутаты Госдумы станут кадровым резервом для губернаторских кампаний?
– Да, станут. Существует большое количество регионов, где территория одномандатного округа совпадает с территорией субъекта, либо где таких округов два-три. В первую очередь, именно там депутаты в следующем цикле смогут стать серьезными кандидатами на должность губернатора. Речь идет о депутатах-одномандатниках, причем не только от «Единой России», могут быть и депутаты от других партий.
– Это приведет, на ваш взгляд, к обострению конкуренции на губернаторских выборах, или, все же, нас ждет более плавный процесс обновления региональных элит?
– Я считаю, что выборы станут более конкурентными. В том числе за счет расширения числа сильных кандидатов. Кроме того существует еще одна важная тенденция, о которой на конференции профессиональных организаторов избирательных кампаний, проведенной Фондом, сказал первый заместитель руководителя администрации президента Вячеслав Володин, – нынешний губернаторский корпус за последние несколько лет стал гораздо более конкурентоспособным, заметно увеличился его потенциал с электоральной точки зрения. Тем руководителям субъектов, у которых антирейтинг превышал показатели доверия и положительные оценки работы, пришли на смену новые политики. Если сегодня посмотреть на действующих высших должностных лиц регионов, то это во многом уже не только государственные управленцы, но и политические лидеры субъекта.
– И им будут противостоять люди, избранные от этой же территории?
– В первую очередь, конечно они. Конкуренция усилится. Благодаря выборам в Госдуму появится много новых интересных кандидатов, которые действительно известны в регионе и пользуются доверием. Именно они смогут навязать жесткий конкурентный сценарий. В этом смысле, мягких референдумных сценариев станет меньше. Но у действующего губернатора всегда есть преимущество, так сложилось во всем мире, особенно, если есть положительные результаты в работе.
– Вы сказали, что выборы будут более конкурентными, но на старте этой кампании мы видели в некоторых регионах обратный эффект: Северный Кавказ, ЯМАЛ, ХМАО-Югра полностью отказались от выборов главы региона.
– И выбрали предусмотренную законом модель наделения полномочиями, через законодательный орган субъекта.
– Будет ли эта практика распространяться на другие регионы?
– Не думаю, что эта тенденция получит широкое распространение. Губернаторы и региональные элиты прекрасно понимают, что для того, чтобы принимать важные решения по развитию субъекта, в том числе не всегда популярные, необходим мандат доверия населения. И прямые всенародные выборы – это самая открытая процедура, которая позволяет получить такой мандат.
– К слову, про губернаторов: выступление Владимира Путина и последующий законопроект об уголовной ответственности глав регионов за траты из бюджета на пиар вызвали бурную дискуссию на расширенном заседании комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи в Госдуме и в профессиональном сообществе в целом. Редакторы говорят об угрозе для существования СМИ, депутаты настаивают на разработке законопроекта. Несколько, на ваш взгляд, актуален этот документ, будет ли он принят в «жесткой» форме и окажет ли госрегулирование этой темы конечное влияние на отрасль?
– Тратить бюджетные деньги на личный пиар аморально и недопустимо. Это мало чем отличается от постройки, скажем, личной дачи за счет бюджета, т.е. наших с вами налогов. В то же время, безусловно, информирование о госуслугах и деятельности органов власти – это их (органов власти) прямая обязанность. Однако делаться это должно сухо, максимально конкретно, с чувством меры, главное, по делу, без фотосессий на полполосы, пространных размышлений о судьбах мира, славословий и пинания политических оппонентов. Речь стоит вести не об угрозе для существовании СМИ, а о выработке понятных и прозрачных правил, что именно и как публикуется на возмездной основе в рамках информационного обеспечения деятельности органов власти.
– На встрече с политтехнологами в ФоРГО обсуждались выборы в Госдуму, но никак не затрагивалась роль и место Общероссийского народного фронта в этом процессе. Само движение до сих пор явно не объяснило свой формат участия.
– На самом деле этот вопрос обсуждался, именно в контексте выборов в Госдуму по одномандатным округам. Для ОНФ крайне важно сохранить свой уникальный статус. С одной стороны, это общественная организация, которая объединяет сторонников Владимира Путина и реализует важные программы в сфере гражданского контроля за деятельностью региональных властей и исполнением майских указов президента. С другой, я считаю, что крайне важно, чтобы кандидаты от ОНФ пошли на выборы – осуществлять политическое представительство путинского большинства в Госдуме и органах власти разного уровня.
– Как именно будет организован процесс?
– В ОНФ входят представители нескольких партий. В первую очередь, это «Единая Россия», которая является главным политическим интерфейсом, и именно по ее спискам члены ОНФ избрались в Госдуму в 2011 году и сейчас там успешно работают. Кроме того, в ОНФ представлены «Справедливая Россия», «Патриоты России» и «Родина». Очевидно, что кандидаты-одномандатники, поддержанные ОНФ, получат серьезное преимущество перед остальными участниками гонки, но я бы не стал забывать и о списках. Это во многом будет определяться тактикой и стратегией предвыборной кампании.
– Но в случае победы этих кандидатов ОНФ потеряет ярких и сильных активистов на местах.
– Почему потеряет? У представителей ОНФ появятся дополнительные возможности, связанные со статусом депутата. Не думаю, что Михаил Старшинов, Станислав Говорухин, Ольга Тимофеева и другие, став депутатами Госдумы, мало занимаются работой в ОНФ. Скорее наоборот, если судить по проектам и результатам деятельности Фронта.
– В контексте предстоящих выборов политтехнологи обсуждают вероятное усиление агитации в интернете. Каким вы видите этот процесс?
– Безусловно, будет задействована реклама в интернет-СМИ и прочих интернет-ресурсах, контекстная реклама, баннеры. Но, как мне кажется, главная возможность, которую предоставляет интернет – это таргетирование, проникновение в небольшие социальные группы. Интернет предоставляет прекрасную возможность обращаться к этим группам людей напрямую как через продвижение собственных лидеров, так и через диалог на базе общих интересов, возможность работать более точечно – по территориальному признаку, по признаку политических пристрастий, интересов, лояльности тому или иному лидеру мнений.
– Вопрос в том, чтобы достучаться до аудитории. Можно ли говорить о том, что это будет первая широкомасштабная кампания с агитацией в «Живом Журнале», Facebook, «ВКонтакте», Twitter?
– Думаю, что даже лидеры нашего партийного процесса – парламентские партии – пока будут использовать в интернете только информационный и рекламный инвентарь. Присутствие в разнообразных сообществах рекламных материалов – а они и в прошлой кампании были – не даст существенного эффекта, потому что для этого необходимо общение с пользователем, доступная аргументация. К сожалению, максимально использовать возможности работы с электоратом, которые представляют социальные медиа, политические игроки еще не готовы.
– Но представители оппозиции давно работают в соцсетях и умеют мотивировать людей, даже выводить их на улицы.
– Если взять оппозицию, то у нее, в первую очередь, аудитория медиаторов и сочувствующих: Навальный, Собчак и так далее. Можно перечислить еще десяток оппозиционеров, кого можно причислить к лидерам мнений в социальных сетях и, у которых есть существенное число подписчиков, которые, кстати, не всегда сторонники. Проникновение в другие же сообщества идет у них тоже очень туго. На выборах мэра Москвы сторонники Навального пыталась задействовать популярные паблики в «ВКонтакте», но если посмотреть по реальному результату, непонятно, получили ли они от этой работы электоральный эффект. Мало разместить свою рекламу, важно, чтобы ей были лояльны участники, а на это требуется более длительное время. Думаю, к следующему федеральному циклу готовность будет выше.
– И кто этими возможностями сумеет воспользоваться?
– Трудно сказать, но есть хороший пример Германии. Там не так давно появилась Пиратская партия, которая в своей агитации задействовала только интернет и благодаря этому получила заметный результат на нескольких земельных выборах. Это стало сенсацией. И что произошло дальше? Крупные партии, представленные в бундестаге, в первую очередь, ХДС/ХСС и СДПГ, увидев, что теряют избирателей, пошли в интернет, в соцмедиа и стали там работать. Причем работать по полной, используя все свои возможности и ресурсы. После этого Пиратская партия, по сути, перестала существовать, а лидеры теперь активно используют соцмедиа. Так устроена демократия, большие политические машины всегда имеют преимущество. Когда у нас, какая-нибудь партия получит заметный результат именно благодаря работе в соцмедиа, а не через информационный и рекламный инвентарь, то и остальные тоже этим займутся.
– После прошлых выборов в Госдуму прокатилась волна массовых протестов. Прогнозируете ли вы их появление по результатам предстоящей кампании?
– Думаю, серьезных протестов ждать не стоит. Меры по развитию политической конкуренции привели к серьезному расширению партийного участия в электоральных процедурах. Большинство самых разных социальных групп имеют серьезные шансы увидеть в Госдуме своего представителя, что приведет, к обязательному для легитимных выборов общественному консенсусу вокруг результатов.
– Вы объясняете это тем, что многое сделано для расширения конкуренции, но многое сделано и для пресечения протестной активности.
– Протестную активность никто не пресекает. Приняты меры, чтобы нормальная протестная активность не могла использоваться манипуляторами в деструктивных целях. Благодаря принятым мерам недовольство граждан разными проблемами стало сложно использовать для политических провокаций, и, я считаю, это правильно. Демократия – это не только ценности, права и свободы, но и способ государственного устройства. А у любого государства, в том числе и демократического, есть полицейская функция. Права меньшинства, которое выходит на улицы, не должны ущемлять права большинства.
– То есть оппозиционные мероприятия не пропадут, но будут лучше контролироваться.
– Я бы говорил не о контроле, а о процедурах и регламенте, что, кстати, тоже практика демократии. Протестная активность никуда не делась, ее нет только в мертвом обществе. Посмотрите, даже в центре Москвы проходят митинги несистемной оппозиции в поддержку нынешней украинской власти. Даже выразители таких крайне маргинальных взглядов имеют возможность провести свое мероприятие. Уличные акции перестали быть чем-то неодобряемым и опасным. Они стали формой политической активности.
– Мы отвлеклись от темы представления Госдумой интересов социальных групп – на практике это происходит далеко не всегда.
– После выборов я считаю важным обсудить возможную корректировку партийного законодательства. Мне кажется крайне важным, чтобы задача обеспечения политического представительства граждан в органах власти через партийные институты получила законодательное оформление. Это общественная миссия партий, их задача перед обществом.
– Год назад мы обсуждали, что в регионах не всегда принимают рейтинг эффективности губернаторов, часто звучит критика. Как изменилась ситуация?
– Я не говорил об этом, как о масштабном явлении. Как правило, такие информационные всплески мы отмечаем всего в нескольких регионах, руководители которых отказались в конце таблицы или существенно ухудшили свой результат. Однако способ реагирования не изменился: ангажированные публикации, новые, якобы правдивые, данные несуществующих социологических служб с комментариями малоизвестных экспертов, что рейтинг ФоРГО плохой, а есть хороший, и вообще на рейтинги обращать внимание не нужно, так как в регионе у нас все замечательно. Некоторые пытались жаловаться. В этом смысле все очень предсказуемо.
– Пытались договориться с экспертами на местах?
– Это достаточно сложно, потому что эксперты из регионов выражают мнение по всем территориям, кроме того есть еще и пул федеральных экспертов. Со всеми договориться невозможно. Насколько мне известно, подобные попытки были в конце прошлого года перед итоговым рейтингом. Они [заинтересованные лица] стали понимать влияние тех или иных модулей на итоговый балл, очень адресно выходили на руководителей наших филиалов, экспертов, пытались повлиять. Но это ни к чему не привело. Мы за этим внимательно следим.
На самом деле, повлиять на наш рейтинг очень просто. Определяющим для итогового балла и места в рейтинге является оценка работы губернатора жителями региона. Как только улучшается этот показатель, немедленно улучшается место в рейтинге. Все просто. И не нужно ни с кем договариваться, не нужно жаловаться и размещать «заказуху» про неправильный рейтинг, неправильных экспертов, и неправильную социологию.
Беседовал Алексей Вахрушев, «УралПолит.Ru»
