Почему люди склонны всякий раз голосовать за людей, которые во время каждой избирательной кампании обещают им решить проблемы, но ничего для этого не делают: дороги плохие, вода течет грязная, в больницах очереди, на улицах пыль и грязь. Этим вопросом задался социолог Михаил Мельников. Сибкрай.ru расспросил его о результатах проведенных исследований.
– Михаил Васильевич, недавно на конференции, организованной Фондом развития гражданского общества, посвященной анализу электоральных моделей Новосибирска, вы делали любопытный доклад о том, какие, собственно говоря, проблемы являются определенной электоральной матрицей и электоральным риском. Так что же прежде всего волнует людей и каков набор их требований к народному избраннику?
– Прежде всего, надо отметить, что риски, в том числе и электоральные, опасны тем, что они не всегда могут быть вовремя обнаружены и верно определены. Любой риск страшен своей неопределенностью, невозможностью сделать точный расчет и выбрать путь безопасного движения к желаемой цели. Поэтому, говорить о том, какие проблемы представляют собой электоральные риски, нужно с осторожностью, с оговорками. Но, наверное, к таким проблемам можно отнести и проблемы жизнеобеспечения, то есть общее состояние дел в поселениях, в которых проживают люди, многие из которых – потенциальные избиратели. Имеется в виду отсутствие комфортной жизненной среды. Это плохое или даже ужасное состояние дорог в самих населенных пунктах и между ними, грязь и мусор, требующие ремонта здания. Для сельских поселений – проблемы с водоснабжением, теплоснабжением. Горожан это меньше беспокоит, но на плохие дороги жалуются все. Одинаково волнует людей плохое состояние, по их мнению, медицинского обслуживания. И, конечно, состояние ЖКХ, и тарифы на услуги управляющих компаний. Люди не понимают, почему такие тарифы именно такие, кто их определяет, рассчитывает. Это те проблемы, которые мы выявили в результате проведения экспертных опросов в прошлом году.
– Из года в год эти проблемы не теряют актуальности. Некоторые из них уже более 100 лет существуют. Из года в год претенденты на власть обещают что-то улучшить, подкрутить, подвинтить и так далее. Но существенных улучшений не происходит, а люди опять голосуют за этих же людей. Почему это происходит? Почему проблема жизнеобеспечения человека не является решающим фактором электорального выбора?
– Есть такая пословица: «Привыкнешь, так и в аду ничего». Конечно, условия, в которых приходится годами жить многим людям, адскими назвать все-таки нельзя. Но, наверное, правда в том, что люди действительно ко многому привыкли. И, может быть, даже не думают, что могли бы жить иначе, может быть, чуть лучше…
Древние греки называли людей, предпочитавших заниматься своими частными и домашними делами и совершенно не интересовавшихся делами своего города-полиса, идиотами (от греческого «идиос» – частный, свой, собственный).
На самом деле, это очень сложный вопрос. Всю свою историю человечество изменяет окружающий его мир или среду обитания, стараясь сделать его более безопасным и комфортным для своего существования. Но скорость и глубина этих изменений в разных местах и в разное время всегда были неодинаковыми. В одном месте, это может быть и страна, и город, и район, и регион, эти изменения начинаются раньше, в них заинтересованы и власти и население в целом, в другом – гораздо позже, и проходят они сложнее. Но ведь если бы люди терпели окружающий их мир, а не хотели бы его изменить, они до сих пор жили бы в пещерах или в лесах, мылись бы холодной водой и пили воду из ручьев и колодцев. Все это надо учитывать применительно к России, как и к любой другой стране. Но есть, наверное, и другое.
Люди у нас, в основном, терпеливы и нетребовательны, но от нового не отказываются. Проблема в том, что большинство россиян принимают новое, но не имеет привычки его добиваться. Дадут – хорошо, нет – и так проживем. Тех, кто недоволен, что изменения к лучшему идут, по их мнению, медленно, с остановками, гораздо меньше. В основном, россияне не любят требовать, задавать громким голосом вопросы: «Доколе? Почему? Сколько можно терпеть?». Причем, задавать эти вопросы представителям власти.
– Здесь с вами можно поспорить, потому что громко произносить «доколе» и ругать власть у нас научились в последние годы. Митинги, та же история с «Тангейзером»… Но все-таки, человек остается в избирательной кабинке один, сам с собой, и может делать все, что угодно. Но тем не менее он голосует за того же самого Пупкина, который ему в прошлый, в позапрошлый раз, обещал одно и то же.
– Какие-то изменения все равно происходят. И не везде, и не для всех – в худшую сторону. Часть избирателей это видит. Правда, не факт, что эти изменения напрямую связаны с деятельностью тех людей и партий, которые снова получили массовую поддержку. Во-вторых, люди чаще голосуют за уже известные им фигуры, не только по работе, но и благодаря газетам, телевидению, чем за неизвестные. Но при этом они чаще голосуют за известные фигуры, которые как-то связаны с властью, и сами ее имеют, например, главный врач, директор завода или школы, и поддерживаются той силой, о которой говорят, как о партии власти. Здесь работают, наверно, и другие факторы, во-первых, довольно часто цитируемые слова про сытых и голодных. Эти уже сытые, а голодные захотят снова брать. Мне кажется, что мы снова здесь видим очень сложный феномен, в основу которого я бы, все-таки, поставил недоверие, которое питает народ к власти...
– Но ведь главная цель электоральных процедур – вносить изменения в жизнь эволюционным путем, не революционным, а эволюционным. Почему все-таки, проблемы жизнеобеспечения не становятся риском для претендентов на власть?
– Ну, иногда все-таки становятся… Но это пока большая редкость. Можно подумать о том, что очень многие люди привыкли к бедной и плохой жизни. Сила терпения, привычка терпеть, молчать, уступать превосходит желание что-то потребовать изменить. С другой стороны, нельзя отрицать, что какие-то изменения в жизнеобеспечении происходят. И часть из них – в лучшую сторону. Но они происходят не везде, не с одинаковой скоростью, и заметны не для всех. Какая-то часть людей рады и тому, что имеют, другая – что жить стало чуть лучше.
– Мы возвращаемся к этой посылке, что проблемы есть, голосуют за их решение, они не решаются, и все равно голосуют за того человека, который когда то пообещал. Эта позиция и, эта стратегия электоральная далека от рационального поведения. Но если нет рационального поведения на выборах, как это поведение можно охарактеризовать? Голосуют сердцем?
– На первый взгляд, кажется именно так. Но надо разобраться с тем, что такое рациональное поведение. Существует традиция, согласно которой человек существо рациональное скорее в теории, на самом деле в нас больше, наверно, не рационального начала, не только в русских, в россиянах, а и вообще в человеке. Это еще доказывал Парето, считавший, что люди чаще совершают нелогичные действия. Но все может быть более сложным. Замечательный российский социолог Юрий Левада выдвинул уже много лет назад тезис, относящийся к десятилетию 1988-1998 годов. В эти годы в России не было организованных социальных движений за права человека и работника. Левада утверждал, что это отсутствие порождает единственное универсальное и эффективное стремление значительного большинства населения – приспособиться к ситуации, а не бороться с ней. Приспособиться – значит подчиниться силе, которая может тебя сломать, как уже не раз ломала тех, кто пробовал выступить против нее. В отказе избирателей от поддержки тех, кто призывает к большим переменам и обещает их, присутствует и рационализм, расчетливость. Особенностью современной России, как общества риска, является выбор, сделанный массовым человеком, который, как ни странно, можно назвать рациональным.
Лучше я проголосую за кандидата, за которого уже голосовал и за партию власти. Мы знаем, что они сделали мало, меньше, чем хотели. Может быть, кто-то из них не очень честно себя ведет. Но мы знаем, как мы при них живем. Мы боимся каких-то изменений. Может быть, это и есть рациональная стратегия. Пусть мы живем плохо, но мы знаем, как мы живем.
– А что тогда случилось в конце 1980-х, в 1990-х годах? Тогда что произошло? Ведь то, что произошло тогда, этот исторический факт, противоречит вашим словам...
– И здесь можно вспомнить о Парето, его концепции циклической смены правящих элит и ценностей в обществе. Тогда была другая эпоха. Эпоха, когда господствовали, по выражению Парето, остатки либо осадки, в оригинальном итальянском тексте – резидуи изменения, авантюризма, предприимчивости, активности в самых разных формах. Это была эпоха Горбачева, с митингами, это девяностые годы, когда мы увидели многих пассионариев.
– Но ведь КПСС снесли…
– Да, но остался фундамент, которого хватило для возведения здания не только КПРФ, но и «Единой России»… Все, что происходило в «перестройку» и в 1990-е годы, вспоминается сегодня многими людьми с трудом, как тягостный сон. Жизнь многих была сломана, идеалы разрушены. «Маятник», о котором писал Парето, двинулся в другую сторону – консерватизма, духа стабильности, защиты традиционных ценностей. Но не все люди были активными в те годы, для кого-то «золотые», для кого-то – страшные. Многие решили их просто переждать. Я сам сейчас сильно жалею о том, что в 1990-е годы я не был так активен, как можно было. Я их скорее переждал, и, может быть, это было ошибкой. Не нужно было сидеть в стороне. Сейчас нечего вспомнить…
– Вы сейчас о народе говорите и экстраполируете на себя, народ пережидает, и вы признаете, что тоже реализовывали эту жизненную стратегию. Так?
– Да, и сожалею о своем выборе, но не о выборе, сделанном другими, оставшимися в тени. Но все, кто был и остается в стороне от больших дел и перемен, должны признать, что если неактивны мы, то, значит, активен кто-то другой. Если мы не пытаемся изменить свою жизнь и свою страну в наших собственных интересах, изменения все равно происходят, но по воле других людей, которым часто нет до нас никакого дела.
– То есть, выбор все равно надо делать?
– Выбор надо делать. Если человек сидит дома и обсуждает с друзьями, как хорошо было бы, если правил нами имярек, но никто из них ничего для этого сделать не хотят и не могут, значит, выбор за них сделает кто-то другой. Но он сделает свой выбор. А им придется это признать.
– Обратите внимание, в списке проблем жизнеобеспечения люди, как вы сказали, называют материальные проблемы, и никто не говорит о нравственности, духовности, сохранения скреп, патриотизме и так далее... Хотя повестка-то всего года была сформирована как раз этой темой – духовность, патриотизм. Почему, если я сегодня захочу баллотироваться кандидатом в депутаты, выйду и начну говорить: ребята, я все сделаю для того, чтобы было у нас духовно, нравственно, я не наберу даже 5%?
– Если брать концепцию потребностей Маслоу или интересов Смолла, то можно сказать, что в России еще не удовлетворены первичные потребности и интересы, а это – материальные потребности и интересы. Людям нужны хорошие дороги, чтобы ездить по ним на хороших автомобилях, не боясь поломки.
Люди должны, наконец-то, почувствовать себя сытыми, довольными, в безопасности. Только тогда возможно, можно будет говорить, как говорят сегодня о западных странах, о появлении в России постматериалистических ценностей.
– Человек, претендующий на власть, в период агитации не утруждает себя предложением системных механизмов решения проблем. Он просто обещает – отремонтирую дорогу на этой улице, дам чистую воду, не будет пробок и так далее. Люди верят этому. А если кандидат выйдет и скажет: для того, чтобы улучшить дороги, мы изменим конкурсную процедуру, введем новые технические требования к материалам… Иными словами, он не дорогу в конкретном месте пообещает избирателю, а изменение процесса, длительные и сложные управленческие решения…
– Такие разговоры, конечно, нужно вести с другими людьми, в других аудиториях, а для обычного человека… Хотя, в принципе, мы все в каком-то смысле обычные, нужно говорить вещи, которые понятны, доступны ему, которые удержат его внимание. Но и для того, чтобы выйти к избирателю даже с такими простыми словами, конечно же, нужно брать консультацию специалистов, беседовать с экспертами. Чтобы сформулировать простую проблему в нескольких предложениях, мне кажется, тоже нужно быть готовым к тому, как преподнести, например, идею ремонта дороги либо детского сада. Для этого нужно быть очень хорошо готовым. Потому что ясные ответы, на мой взгляд, дать труднее всего...
– Хорошо готовым кандидату нужно быть или избирателю?
– Да. Он, конечно, должен быть более подготовлен, чем избиратель. Многим людям, имеющим право голоса, нет до этого права никакого дела. Иногда я думаю, что, может быть, правы некоторые политики, гражданские активисты и политологи, и западные, например Фарид Закария, и наши, которые задают вопросы: «А надо ли было вообще давать людям избирательное право?», «А все ли люди этого достойны?», «Все ли они могут быть, действительно квалифицированными и компетентными избирателями?»
– Все ли избиратели квалифицированные?
– Нет, это тоже проблема. Многие люди слабо разбираются не только в политике, но плохо знают историю своей страны, ее достижения, времена успехов и поражений. Может быть, выскажу свое мнение, звание гражданина и права гражданина своей страны человек должен получать не с рождения, а, допустим, к 30 годам, когда становится ясно, каким человеком он стал. Если ты честно живешь, работаешь, голосуешь на выборах, участвуешь в жизни общества, то тебе дают это звание, и ты становишься гражданином своей страны, например, России. По-моему, не все этого достойны.
– Несмотря на то, что проблемы остаются, обещание их решения в каждый электоральный цикл повторяются, но в любом случае, вы считаете, на выборы идти надо.
– В любом случае, наверное, нет. На выборы, мне кажется, идти весьма желательно, а в некоторых случаях просто необходимо, но решение людей не идти на выборы, если оно является продуманным и обоснованным, есть выбор, который нужно уважать. Нельзя говорить, что эти люди принимают неправильное решение, что они плохие и безответственные граждане.
– Ну, если это считать выбором и решением, то это может быть просто случай, не тематизируемый сознанием и не рефлексируемый.
– Если это осознанное решение – не идти на выборы, потому, что ничего не изменится от моего голоса, от наших голосов, всеглубокого неверия, недоверия к власти, потому что ты ее хорошо знаешь, ты почувствовал, что это такое, это одно дело. Если тебе просто некогда, потому что ты не можешь найти среди домашних дел время чтобы поучаствовать...
– Или не считаешь нужным, важным...
– Или считаешь более важными делами другие дела. То, конечно, к этому нужно относиться иначе. Тогда ты просто предпочитаешь свои частные дела делам общественным. В связи с этим вспоминается надпись, венчавшая вход в палаццо города Дубровник, место собраний городского совета: «Obliti privatorum publica curate». С переводе с латинского языка это значит: «Забудьте свои частные (личные) дела и займитесь общественными (государственными)». А еще можно вспомнить, что древние греки называли людей, предпочитавших заниматься своими частными и домашними делами и совершенно не интересовавшихся делами своего города-полиса, идиотами (от греческого «идиос» – частный, свой, собственный).
