Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Впрочем, почему же в шутку? Хоть и считается, что история венчурной России восходит к середине 90-х прошлого века, на самом деле всерьез о развитии этого сектора экономики в стране заговорили только лет пять назад. Так что в наших условиях четыре ярмарки –срок немалый и опыт солидный.
Arial<#two#> size=<#two#>4<#two#>>Переломный венчур
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Опыт компании «ИмДи», не пропустившей в Новосибирске ни одного венчурного мероприятия, наконец выстрелил реальным успехом. Ее роман с «Роснано», полгода назад казавшийся делом решенным, в итоге так и не сложился. Зато сейчас «ИмДи» первой стоит в очереди на получение инвестиций из венчурного фонда Новосибирской области. Количество пройденных коучингов и подготовленных презентаций перешло в качество бизнес-проекта.
Компании, отобранные, подобно «ИмДи», для финансирования из областного венчурного фонда, задавали на ярмарке тон. Собственно, им самим это участие было не столь уж необходимо: встреча с инвестором уже состоялась. Но их пример воодушевлял и обнадеживал новичков: если смогли «ИмДи», или «Сиббиотест», или «Инверсия-Сенсор», то значит, сможем и мы.
Год назад на III Сибирской венчурной все участники и эксперты в один голос твердили, убеждая не то себя, не то друг друга: кризис венчуру и, вообще, инновационному бизнесу не помеха, напротив – стимул для развития. Переоценка экономических ценностей заставит инвесторов вкладывать в наукоемкие отрасли, а компании – тратиться на НИОКР и внедрение новых технологий.
Сказать, что однозначно все так и произошло, - значит, во многом выдать желаемое за действительное. Хотя, например, томские предприятия и в самом деле резко увеличили затраты на технологические инновации – с 3,9 миллиарда рублей в 2008-м до 5,2 миллиарда в 2009-м, и объем наукоемкой продукции в регионе за кризисный год заметно вырос. Но этот пример не показательный: куда чаще участники ярмарки радовались уже тому, что инновационные предприятия удалось сохранить, а объемы производства не сильно снизить.
Развитие инвестиционных фондов, до недавнего времени весьма бурное, тоже приостановилось. Причем, если верить статистике, буквально за год количество проинвестированных компаний в России упало почти в 2,5 раза (с 120-ти в 2008-м до 49-ти в 2009-м). Правда, верить этой статистике или нет – еще большой вопрос.
- Сложилась парадоксальная ситуация: вышел закон, запрещающий квалифицированным инвесторам давать информацию об инвестициях. Поэтому реальных цифр мы сегодня не знаем, - сетует исполнительный директор РАВИ Альбина Никконен. – Но тенденция очевидна: за три последних года резко выросла роль прямых частных инвестиций. Экономика России и особенно интересующий нас рынок были не так уж сильно включены в общемировые процессы. Поэтому мы довольно мягко прошли этот сложный период.
Был ли сделан в кризисный год инновационный и инвестиционный задел на будущее – об этом мы узнаем еще через несколько лет. Процессы это весьма небыстрые, и результаты станут очевидны не сразу. Но повод для оптимизма есть:
- Мы на гребне преломления ситуации, - считает Никконен. – Мы идем сейчас тем же путем, по которому до нас прошли западные страны. И хотя мы сильно от них отстали, зато движемся гораздо быстрее.
Добавим, что и маршрут понятен, и дорога, которую предстоит пройти, хорошо утоптана.
Arial<#two#> size=<#two#>4<#two#>>Деньги – отдельно, проекты – отдельно
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Если и вправду, по Никконен, страна сейчас оказалась на гребне перемен, то с высоты этого гребня приметы новой венчурно-инновационной России должны быть особенно хорошо видны. И действительно, минувший (считая от ярмарки до ярмарки) год был богат на знаменательные события – как в российских масштабах, так и на нашем, местном, региональном уровне.
В Новосибирске, без сомнения, таким знаковым событием стало появление областного венчурного фонда. Всего таких фондов с участием Минэкономразвития в регионах создано 26. Год назад, чуть не в самый день открытия Третьей ярмарки стало известно, кто выиграл конкурс на управление нашими венчурными деньгами – УК «Ай-Мэн Кэпитал» во главе с генеральным директором Олегом Качановым. В этом году все надеялись, что к открытию Четвертой венчурной будут названы компании, которые первыми получат из этого фонда инвестиции. Ожидаемого сюрприза не случилось. «ИмДи» и другие соискатели так и остались в роли кандидатов.
В принципе, «список избранных» уже составлен – несколько проектов полностью упакованы, прошли необходимые экспертизы и отвечают всем требованиям инвесторов. Дело за малым – получить утверждение Наблюдательного совета фонда. Проблема в том, что этот совет до сих пор не сформирован: РВК никак не соберется назначить своего представителя и выяснить систему взаимоотношений с управляющими компаниями и регионами. А без этого фонды не могут приступить к инвестированию. Ситуация абсурдная: деньги есть, деньги собраны, деньги ждут, и есть готовые проекты – тоже собраны, упакованы и застыли в ожидании. Не хватает нескольких бумажек и подписей, чтобы все это включилось и заработало.
Венчурная ярмарка ясности в ситуацию не внесла – представители РВК на все вопросы только разводили руками: «Процесс ни юридически, ни организационно еще не завершен. Когда завершится – сказать сложно. Как будут выглядеть наши отношения с регионами – пока не ясно». Для тех, кого сегодня волнует судьба венчурного бизнеса в Новосибирске, ответы звучали неутешительно.
Виктор Толоконский – как раз из тех, кого эта судьба волнует особенно сильно. Еще бы: 100 миллионов рублей бюджетных денег, выделенных на инновационное развитие региона, застряли на депозитах. Обходя стенды ярмарки, губернатор во всеуслышание объявил, что, если так пойдет и дальше, он готов вернуть федеральному центру, как нерадивому инвестору, его долю фондовых средств и доложить недостающую часть из областной казны. Чтобы не ждать милостей от РВК и иметь возможность самостоятельно финансировать выбранные проекты.
- Не исключено, что это была фигура речи и на самом деле от федеральных денег губернатор не откажется, но, как человек авторитетный, Толоконский вполне может повлиять на ситуацию, - выразил надежду генеральный директор УК «Ай-Мэн Кэпитал» Олег Качанов. – По крайней мере, возмущенное письмо Набиуллиной он уже написал.
Arial<#two#> size=<#two#>4<#two#>>Готов прозакладывать голову
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Венчурный бизнес любят сравнивать с брачными отношениями. Действительно, сходство есть. Порой девушки так пылко мечтают о свадьбе, что забывают: это не венец всей жизни, а просто начало нового ее этапа. Так и венчур – не конечная цель, а всего лишь средство. Средство получить деньги на развитие компании и реализацию инновационного проекта. Средство не всегда самое лучшее и уж точно не единственно возможное.
- Венчурные деньги могут оказаться самыми дорогими, - предупреждает руководитель проекта по развитию финансирования инновационных компаний департамента инвестиционных операций Российского банка развития Николай Силин. – Потом, когда ваша компания вырастет и вы пойдете на биржу размещаться, вдруг обнаружится, что первоначальная оценка была в несколько раз занижена. В принципе, это правильно: ведь никто не мог пять лет назад знать, что ваше предприятие окажется столь успешным. Но в итоге получилось, что инвестиции вам достались слишком дорогой ценой.
Какой выход? Искать другие источники финансирования. Например – банковский кредит. Только не надо иронических улыбок. Все знают, что связываться с банком для инновационной фирмы – затея пустая и бесперспективная. Главным образом из-за отсутствия у инноваторов необходимого залога. По некоторым оценкам, около 90 процентов залогов представляют собой разные формы недвижимости: банки любят иметь в распоряжении что-нибудь конкретное, материальное, железобетонное, чтобы в случае чего можно было легко продать. Инновационные компании таким имуществом чаще всего похвастаться не могут. Все их достояние – патент, интеллектуальная собственность, нечто эфемерное и банкам совершенно неинтересное.
К чести региональных властей надо сказать, что они пытаются найти выход из этой ситуации. Например, в Новосибирской области Фонд развития малого и среднего предпринимательства берет на себя поручительство по кредитам для бизнеса в размере до 70 процентов, для инновационных предприятий – до 90 процентов. Поддержка существенная. Вот только почему-то в очередь за поручительствами представители наукоемкого бизнеса не выстраивается. До сих пор за помощью в областной фонд развития обратились всего 5 инновационных предприятий. Как поясняют сами инноваторы, даже 10 процентов залога для них остаются неподъемной суммой.
И вот новость, которая, без сомнения, поднимет дух всем мечтающим о кредитах. Сделан поистине революционный шаг: теперь банки смогут рассматривать интеллектуальную собственность в качестве залога и куда охотнее начнут кредитовать малый наукоемкий бизнес. Не напрямую: создается двухуровневая система во главе с Российским банком развития. Именно он и дирижирует всем процессом. Условия для предпринимателя достаточно мягкие: кредит дается на семь лет и не более чем под 10 процентов годовых.
- Роль банковского кредитования может быть весьма серьезной, - считает Николай Силин. – Сегодня цикл создания нового продукта стремительно сокращается. Пока вы там у себя думаете, прикидываете, совершенствуете опытный образец, из Китая уже приходит готовая продукция. Чтобы в кратчайшие сроки запустить производство, нужен кредит. Это как раз то направление, которое мы готовы финансировать, - не посев, не старт-ап, а серийное производство.
Сейчас, по словам Силина, формируется пул банков, которые будут работать с инновационными проектами, и собирается пакет проектов, которые будут предложены банкам. «Так что приходите, обращайтесь, деньги пока есть», - радушно пригласил участников ярмарки представитель РБР.
Arial<#two#> size=<#two#>4<#two#>>Бизнесмены в законе
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Об этом законе мечтали, об этом законе писали, его обсуждали – задолго до того, как он вступил в силу. Знаменитый 217-й – надежда и упование бизнесменов от науки. Документ, позволяющий бюджетным организациям – вузам и НИИ – создавать предприятия для воплощения научно-технических идей и коммерциализации научно-технических разработок. Еще один кирпичик в фундамент инновационной России.
Реализация ФЗ-217 с самого начала шла трудно. За первые три месяца в стране было создано порядка 40-50 предприятий. Чтобы закон заработал, его надо было увязать с реальной жизнью множеством подзаконных актов. Постепенно огрехи устранялись, критики умолкали, государство желающим создать МП выделяло бюджетные деньги. И сегодня уже более 120 университетов и НИИ по всей стране выступили учредителями инновационных фирм.
В Сибири этот процесс тоже идет, правда, в разных регионах по-разному. Например, в Красноярском крае в рамках 217-го закона создано уже 41 предприятие, в Томской области – 35, в Новосибирской – 9 (по другим данным, 7). Интересно, что застрельщиками наукоемкого бизнеса выступают чаще всего вузы. Академические институты, за исключением редких случаев, в этом почти не участвуют. Возможно, ожидают, когда все необходимые подзаконные акты будут приняты и механизм реализации заработает в полную силу.
Как бы то ни было, принятие ФЗ-217 – это еще один шаг вперед, еще одна примета нового времени, еще одно знаковое событие за последний (от ярмарки до ярмарки) год.
Arial<#two#> size=<#two#>4<#two#>>Лифт для инноваций
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>Это не метафора. Это реально существующий термин. Девять институтов развития, в том числе «Роснано», РВК, РАВИ, ММВБ, Российский банк развития и другие организации, подписали соглашение о сотрудничестве. В результате их совместных усилий должен заработать своего рода «подъемник» для инновационных компаний – проект будет передаваться «из рук в руки», от стадии к стадии, от одного участника этого процесса другому, от одного этапа финансирования к следующему. Это и называется инновационный лифт.
Жаль только, что включается он, фигурально выражаясь, начиная где-то с третьего этажа. Ниже – уже не работает.
А теперь уже без всяких метафор: самые проблемные для проекта – «нижние этажи», ранние стадии. Какому венчурному фонду интересна, например, стадия НИОКР, на которой перспективы реализации научно-технической разработки более чем туманны? Или стадия посева, когда черты будущего инновационного бизнеса только определяются?
Правда, справедливости ради надо сказать, что РВК, как и обещала год назад, создала фонд посевных инвестиций. Но о реальных результатах его деятельности говорить пока рано.
И все же существует класс инвесторов, чей интерес включается на самых ранних и самых рискованных этапах подготовки венчурного проекта. Называются они бизнес-ангелы. В Америке таких инвесторов насчитывается порядка 260 тысяч. В России (данные прозвучали на прошлой, III Сибирской венчурной ярмарке) – всего 225 человек. Кто и как сумел их посчитать по головам и назвать столь точную цифру – не совсем понятно. Бизнес-ангельские инвестиции – дело сугубо частное и вряд ли в наших российских условиях поддается учету.
- Часто можно услышать мнение, что бизнес-ангелов в России нет. Это неправда, - уверен томич Николай Бадулин.
По оценкам Бадулина, в нашей стране в настоящее время действуют порядка двух тысяч бизнес-ангелов. У него самого в портфеле, по крайней мере, восемь успешных сделок. А томская компания «ФиБр-Мед», одно из детищ Бадулина, вошла в число лауреатов IV Сибирской венчурной ярмарки.
Месяц назад Николай Бадулин создал и возглавил Ассоциацию бизнес-ангелов Сибири, куда вошли 12 частных инвесторов из Новосибирска, Красноярска и родного ему Томска. Бадулин уверен, что бизнес-ангельство – не просто финансовые вложения, это выращивание компании «от посева до продукта» - до той поры, когда развивающийся бизнес будет готов для продажи венчурному капиталисту. Правда, венчурных капиталистов, как и бизнес-ангелов, в России раз-два и обчелся. Поэтому томский инвестор учредил еще и собственный венчурный фонд на 2 миллиона долларов. Сумма вполне приличная, если вспомнить, что размер фонда Новосибирской области составляет 400 миллионов рублей. В общем, это тоже выход – самому у себя покупать готовые компании.
Arial<#two#> size=<#two#>4<#two#>>От ярмарки до ярмарки
Arial<#two#> size=<#two#>3<#two#>>В 2009 году вклад американских бизнес-ангелов в экономику США составил 17,6 миллиарда долларов. Практически столько же вложили крупные венчурные фонды. Правда, бизнес-ангелы инвестировали эти 17 миллиардов в 57 тысяч проектов, а фонды «осчастливили» всего 2800 компаний.
Вклад российских частных инвесторов в развитие отечественной экономики, конечно, гораздо скромнее. Но он будет год от года расти. Ведь, как сказала, Альбина Никконен, мы идем тем же путем, которым прошел до нас Запад, - только движемся гораздо быстрее.
В ближайшее время должны проявить себя институциональные инвесторы: банки, пенсионные фонды – именно их вложения в основном и двигают венчурный бизнес на Западе, а значит, будут двигать и у нас. Первые российские наукоемкие фирмы уже разместились на ММВБ – в специально созданном секторе Инновационных и растущих компаний. Это тоже способ привлечь инвестиции в высокотехнологичный бизнес. Биржа заключила договоры о сотрудничестве с 20 регионами, причем Новосибирская область была одной из первых. По оценкам аналитиков, порядка трех-пяти новосибирских компаний уже «дозрели» до того, чтобы разместиться в секторе ИРК. И возможно, уже на следующей, V Сибирской венчурной ярмарке мы узнаем о первых примерах таких размещений.
Что готовит нам еще один – от ярмарки до ярмарки – год? Какие знаковые в масштабах отечественного венчура события, какие сдвиги в развитии инновационного бизнеса? Какие новые инструменты и возможности для инвестирования? Жизнь покажет. С высоты гребня перемен пока не все можно разглядеть.
Arial<#two#>>
