Их сердечно благодарят и страшно ругают за спасение жизней. Они осушают реки, возвращаются с того света и возвращают других. Речь идет о пожарных, которые свою службу несут на воде. Они не только тушат пожары, но и спасают тонущих. В Новосибирске под Димитровским мостом много лет работает пожарный причал, там стоит катер, – первый опытный образец, который потом был тиражирован на всю страну. Да и людей, которые там служат, тоже бы хотелось тиражировать на всю страну.
Пятница, два часа дня. Мы договорились о встрече с экипажем. Но пожарный причал в это время пуст. Катер отошел от берега на поиски человека, упавшего с Октябрьского моста. Поиски, к счастью, закончились быстро. Мужчина самостоятельно доплыл до берега – он объяснил свой поступок тем, что хотел протрезветь.
А за пару дней до этого под уже другим мостом – под Димитровским – едва не случилась трагедия, которая могла стоить жизни двум людям.
Простите, простите, простите
Наташа, 34 года. Была нетрезва. Объяснить свой поступок потом она так и не смогла. Когда упала в воду, то стала звать на помощь. На спасение к ней бросился 21-летний парень. Чуть не погибли оба.
– Парень, который там был, он очевидец, он там рыбачил. Она просила о помощи, кричала. Он до нее доплыл, взял, грести пришлось усиленно, ноги начало сводить судорогой. Мы, когда подплыли, он тоже кричал уже. Ночь, темно, ничего не видно. Мы на лодке с Виталей подскочили, Виталя схватил женщину, я – парня, но от нее оторвать не могу, у него свело руки-ноги судорогой. Обоих одновременно запихнули в лодку. Он – молодец, не бросал ее до последнего. Хотелось бы его отблагодарить, – говорит Александр Рыков, капитан-механик пожарного корабля.
Жена Александра Татьяна – председатель общественного спасательного поста. Она оказывает первую медицинскую помощь, разговаривает с теми, кого спасает ее муж.
– На реку я не хожу, я там лишняя. А вот когда человека привозят, я с ним говорю, чтобы он не терял сознание. Вот Наташе я сказала – Господь дает жизнь, Господь и должен забрать. Она была немножко неадекватная, не понимала, что я говорю, но мне нужно диалог с ней поддерживать. Она постоянно говорила: «Простите, простите, простите», – рассказывает Татьяна.
Парня, который бросился на помощь Наташе, зовут Чафарчон Шарипов. Сейчас в главке МЧС России по Новосибирской области рассматривается вопрос о представлении храброго мужчины к награде. 13 наград имеет и Александр Рыков, в том числе и за спасение людей. Наташа и Чафарчон стали в его личном списке 46 и 47 номером.
Высосали всю воду
На пожарном причале Александр Рыков работает уже четыре десятка лет. Он и пожарный, и спасатель, и водолаз. Более четверти века в Новосибирске боевое дежурство на воде несет пожарный катер, который относится в Специализированной пожарно-спасательной части ГУ МЧС России по Новосибирской области. Экипаж судна защищает прибрежную зону длиной 120 километров – от плотины ГЭС до Ташары. До катера были и другие суда. Но из-за обмеления Оби (а процесс этот постоянный) пришлось покупать катер.
– Мелко сидящий, очень верткий, на нем польку-бабочку можно танцевать, – говорит о катере Александр Рыков. – У нас иногда спрашивают: «Сколько воды возите?» Я говорю: «Десять литров. Питьевой, для себя». Мы же на воде стоим, у нас ее сколько угодно. Пока река не кончится.
– А что бывало?
– Бывало. В протоке у острова Кудряш тушили пожар. Зашли, пока пожар тушили, у нас суточный перепад уровня воды 20 сантиметров. Зайти хватило, а когда мы тушили, воду забрали, а выйти ее уже не хватило. Высосали всю воду. Пробрасывали рукавную линию, из реки забирали воду и размывали себе выход.
Катер заказывали в Костроме на судомеханическом заводе. До этого местные конструкторы такое судно не делали. Первый опытный образец пришел в Новосибирск на обкатку. После года эксплуатации на заводе устранили недостатки, найденные новосибирскими пожарными. Главным была доработка водозаборного устройства – теперь судно могло забирать воду из реки на ходу. С доработками этот вариант катера был запущен в серию.
Помнит Александр Рыков и страшный пожар на Лесоперевалочном комбинате:
– Бревна, как щепки разлетались, кислородные баллоны летали. Досталось всем, всему гарнизону.
Но сложнее всего тушить корабли. В 90-х зимой полыхнул буксир-тягач. Не доглядел сторож. Бродяги забрались внутрь, решили погреться и развели костер.
– У них щепочка упала вниз в машинное отделение, а там масло. Тяга такая. Полыхнуло, – вспоминает Рыков. – Сложнее всего тушить пожары, когда горят корабли, они сгорают буквально за 15-20 минут, там очень высокая температура. Остаются только куски искореженного металла. Этот катер у нас и для этой цели, у него есть система орошения, он сам себя орошает, мы как бы в водяном куполе подходим, тушим.
Горят и дачи. На островах, в протоках Оби за годы выросли многочисленные СНТ. Домики деревянные налеплены друг к другу. И тут, и там появляются несанкционированные дамбы.
– Мы туда не зайдем, а с берега не везде дотянуться. Они сами себе ловушки строят, – говорит о таких сооружениях Александр.
С началом навигации пожарный катер выходит на профилактическую работу с садоводами. Кстати, пожарным, которые стоят на воде, и после окончания навигации есть чем заняться. Осенью они ремонтируют судно, в начале зимы готовятся к Крещению. Да-да, купель, которую в январе рубят около пожарного причала, уже много лет готовят загодя, наращивают лед, чтобы он выдержал поток верующих.
– Как только лед встает, сразу начинается подготовка к Крещению. Вычищаются площадки, где это будет организовано, чтобы эти места под снегом не были. Там, где снег, там лед не образуется. А без снега он нарастает толстый, тогда безопасно становится, – объясняет Татьяна Рыкова.
С мужем они смеются, что в отпуск всегда ходят только зимой, «когда нос на улицу показывать не хочется».
В трех мешках два тела
Раньше в штат входила водолазная служба. Сотрудники занимались поиском утонувших людей и доказательств.
– Доставали расчлененные трупы в мешках. Плотно работали с силовыми структурами, с прокуратурой, доставали вещдоки, которые преступники топили в воде. В 90-х годах в Каменке в трех мешках два тела достали. А в озере у Золотой горки как-то нашли тело в нескольких сумках, – рассказывает Александр Рыков.
У Александра большой водолазный опыт. Но к поиску погибших все равно привыкнуть нельзя.
– Этот стресс всегда ловишь. Я иду, ищу, знаю, как искать, даже чувствую – есть у меня такие особенности, и нахожу. И каждый раз, когда я нахожу, каждый раз – цоп – всегда вздрагиваю. Потом ну ё-моё, потом раз – успокоил дыхание, нервы в кулак, обнимаешь его и поплыл на берег, – говорит Рыков.
12 лет приезжал, благодарил
Не только тушат пожары, но и спасают тонущих. Команда пожарного катера оказывает помощь на воде всем. Был случай – директор крупного завода перевернулся на лодке, получил удар по голове.
– У него была клиническая смерть, синяя асфиксия. Белая асфиксия – это спазм произошел, но в легких нет воды. А синяя – это он уже нахлебался. Мы его вытащили, я его через колено раз, пожумкал, вода из него слилась, водоросли изо рта вытащил, чуть-чуть сполоснул и давай непрямой массаж сердца, искусственное дыхание. Минут 20 над ним работал. Пока скорая доехала, он в себя пришел, на ногах уже стоял. Приехал через две недели с коньяком. И каждый год в свой новый день рождения он приезжал ко мне. Лет 12 подряд приезжал и благодарил, – вспоминает Александр.
Как-то раз тоже после несчастного случая полчаса пришлось делать массаж сердца женщине.
– Непрямой массаж. Полчаса, уже сил никаких нет. Да где же скорая? А останавливаться нельзя, признаков биологической смерти нет, только клиническая. Значит, надо работать до изнеможения. И тут скорая. Врачи бегут и тут она делает: «Аааааах». Так хотелось сказать: «А раньше не могла?» – смеется Рыков.
Спасенная потом тоже несколько лет приезжала в свой новый день рождения, чтобы сказать «спасибо» спасателям. А некоторые, наоборот, ворчат и ругаются. Недовольны, что кто-то рисковал жизнью ради них.
Как-то раз перевернулась лодка с пассажирами. Девятое мая. Температура воды – девять градусов. Спасатели вытащили на берег женщину и двух мужчин. Их перевернутая лодка была рядом. И тут спасенные говорят, что с ними был четвертый пассажир.
– Мы ныряли, ныряли. Я уже весь синий. Самого трясет. Андрюха взял багор, уже им ищет. Тут скулит собака. А там лючки сзади в лодке. Они ее заперли в люк, чтобы она не выскочила. Лодку в перевернутом состоянии мы подтащили к берегу. Сейчас перевернем – собачку достанем, – вспоминает командир-механик. – Переворачиваем – а этот мужик (четвертый пассажир) там. Сухонький. Когда лодка переворачивалась, все выпали, а его сидушками придавило, он на полу лежал там у них пьяненький. Он был в воздушной прослойке, даже не намок. Когда переворачивали, на него вода попала. А мы там полчаса, синие уже. Он выспался, ему хорошо, и с претензией – вы чего меня намочили.
Тебе водки жалко что ли?
А один спасенный даже потребовал у своих спасителей водки. А потом и форму забыл вернуть.
– С племянником ночью на моем корабле шли. Слышим кричит кто-то. Прожектором раз – плавает мужчина. Бросили ему круг спасательный, вытащили. У него уже тоже все сводить начало, кое-как круг отобрали. В одеяло его, чая горячего налили. Он чая выпил глоток и говорит: «Есть что-нибудь согреться внутрь?» Я понимаю, что это разжижит кровь, улучшит состояние. Ему стопку наливаю, он «хлобысь». Я ему даю чай – пей, он тебя быстро согреет. А его трясет, прям колбасит. Он: «Чего ты мне чай наливаешь, ты мне водки дай, тебе жалко что ли?» Мне не жалко, я знаю, что я делаю. Мне тебя надо спасти. Да и, во-вторых, это не ресторан, – рассказывает Александр.
Так как у мужчины утонула лодка, в которой была одежда. Александр Рыков пожертвовал своей новой формой. Дал взаймы. Но жертва кораблекрушения, пообещав вернуть форму, испарилась. Наверное, обиделся, что водки не дали.
Четыре жизни в запасе
На пожарном причале несет службу кошка Машка. Подобрали котеночком, выросла красавица. Спасает самих спасателей от мышей и крыс, шутит экипаж.
Пушистая любимица научилась ловить рыбу и даже ныряет за ней, она ловко пробирается по мосткам и укладывается спать под лодкой. Глядя на Машку, Александр говорит:
«У меня пять клинических смертей было – два раза задыхался в дыму в подвале, отказывал аппарат, два раза отказывало водолазное снаряжение, пятый раз меня убило током – 380 вольт. Ну ничего, у кошки девять жизней, у меня четыре в запасе».
Их сердечно благодарят и страшно ругают за спасение жизней. Они осушают реки, возвращаются с того света и возвращают других. Речь идет о пожарных, которые свою службу несут на воде. Они не только тушат пожары, но и спасают тонущих. В Новосибирске под Димитровским мостом много лет работает пожарный причал, там стоит катер, – первый опытный образец, который потом был тиражирован на всю страну. Да и людей, которые там служат, тоже бы хотелось тиражировать на всю страну.
Пятница, два часа дня. Мы договорились о встрече с экипажем. Но пожарный причал в это время пуст. Катер отошел от берега на поиски человека, упавшего с Октябрьского моста. Поиски, к счастью, закончились быстро. Мужчина самостоятельно доплыл до берега – он объяснил свой поступок тем, что хотел протрезветь.
А за пару дней до этого под уже другим мостом – под Димитровским – едва не случилась трагедия, которая могла стоить жизни двум людям.
Простите, простите, простите
Наташа, 34 года. Была нетрезва. Объяснить свой поступок потом она так и не смогла. Когда упала в воду, то стала звать на помощь. На спасение к ней бросился 21-летний парень. Чуть не погибли оба.
– Парень, который там был, он очевидец, он там рыбачил. Она просила о помощи, кричала. Он до нее доплыл, взял, грести пришлось усиленно, ноги начало сводить судорогой. Мы, когда подплыли, он тоже кричал уже. Ночь, темно, ничего не видно. Мы на лодке с Виталей подскочили, Виталя схватил женщину, я – парня, но от нее оторвать не могу, у него свело руки-ноги судорогой. Обоих одновременно запихнули в лодку. Он – молодец, не бросал ее до последнего. Хотелось бы его отблагодарить, – говорит Александр Рыков, капитан-механик пожарного корабля.
Жена Александра Татьяна – председатель общественного спасательного поста. Она оказывает первую медицинскую помощь, разговаривает с теми, кого спасает ее муж.
– На реку я не хожу, я там лишняя. А вот когда человека привозят, я с ним говорю, чтобы он не терял сознание. Вот Наташе я сказала – Господь дает жизнь, Господь и должен забрать. Она была немножко неадекватная, не понимала, что я говорю, но мне нужно диалог с ней поддерживать. Она постоянно говорила: «Простите, простите, простите», – рассказывает Татьяна.
Парня, который бросился на помощь Наташе, зовут Чафарчон Шарипов. Сейчас в главке МЧС России по Новосибирской области рассматривается вопрос о представлении храброго мужчины к награде. 13 наград имеет и Александр Рыков, в том числе и за спасение людей. Наташа и Чафарчон стали в его личном списке 46 и 47 номером.
Высосали всю воду
На пожарном причале Александр Рыков работает уже четыре десятка лет. Он и пожарный, и спасатель, и водолаз. Более четверти века в Новосибирске боевое дежурство на воде несет пожарный катер, который относится в Специализированной пожарно-спасательной части ГУ МЧС России по Новосибирской области. Экипаж судна защищает прибрежную зону длиной 120 километров – от плотины ГЭС до Ташары. До катера были и другие суда. Но из-за обмеления Оби (а процесс этот постоянный) пришлось покупать катер.
– Мелко сидящий, очень верткий, на нем польку-бабочку можно танцевать, – говорит о катере Александр Рыков. – У нас иногда спрашивают: «Сколько воды возите?» Я говорю: «Десять литров. Питьевой, для себя». Мы же на воде стоим, у нас ее сколько угодно. Пока река не кончится.
– А что бывало?
– Бывало. В протоке у острова Кудряш тушили пожар. Зашли, пока пожар тушили, у нас суточный перепад уровня воды 20 сантиметров. Зайти хватило, а когда мы тушили, воду забрали, а выйти ее уже не хватило. Высосали всю воду. Пробрасывали рукавную линию, из реки забирали воду и размывали себе выход.
Катер заказывали в Костроме на судомеханическом заводе. До этого местные конструкторы такое судно не делали. Первый опытный образец пришел в Новосибирск на обкатку. После года эксплуатации на заводе устранили недостатки, найденные новосибирскими пожарными. Главным была доработка водозаборного устройства – теперь судно могло забирать воду из реки на ходу. С доработками этот вариант катера был запущен в серию.
Помнит Александр Рыков и страшный пожар на Лесоперевалочном комбинате:
– Бревна, как щепки разлетались, кислородные баллоны летали. Досталось всем, всему гарнизону.
Но сложнее всего тушить корабли. В 90-х зимой полыхнул буксир-тягач. Не доглядел сторож. Бродяги забрались внутрь, решили погреться и развели костер.
– У них щепочка упала вниз в машинное отделение, а там масло. Тяга такая. Полыхнуло, – вспоминает Рыков. – Сложнее всего тушить пожары, когда горят корабли, они сгорают буквально за 15-20 минут, там очень высокая температура. Остаются только куски искореженного металла. Этот катер у нас и для этой цели, у него есть система орошения, он сам себя орошает, мы как бы в водяном куполе подходим, тушим.
Горят и дачи. На островах, в протоках Оби за годы выросли многочисленные СНТ. Домики деревянные налеплены друг к другу. И тут, и там появляются несанкционированные дамбы.
– Мы туда не зайдем, а с берега не везде дотянуться. Они сами себе ловушки строят, – говорит о таких сооружениях Александр.
С началом навигации пожарный катер выходит на профилактическую работу с садоводами. Кстати, пожарным, которые стоят на воде, и после окончания навигации есть чем заняться. Осенью они ремонтируют судно, в начале зимы готовятся к Крещению. Да-да, купель, которую в январе рубят около пожарного причала, уже много лет готовят загодя, наращивают лед, чтобы он выдержал поток верующих.
– Как только лед встает, сразу начинается подготовка к Крещению. Вычищаются площадки, где это будет организовано, чтобы эти места под снегом не были. Там, где снег, там лед не образуется. А без снега он нарастает толстый, тогда безопасно становится, – объясняет Татьяна Рыкова.
С мужем они смеются, что в отпуск всегда ходят только зимой, «когда нос на улицу показывать не хочется».
В трех мешках два тела
Раньше в штат входила водолазная служба. Сотрудники занимались поиском утонувших людей и доказательств.
– Доставали расчлененные трупы в мешках. Плотно работали с силовыми структурами, с прокуратурой, доставали вещдоки, которые преступники топили в воде. В 90-х годах в Каменке в трех мешках два тела достали. А в озере у Золотой горки как-то нашли тело в нескольких сумках, – рассказывает Александр Рыков.
У Александра большой водолазный опыт. Но к поиску погибших все равно привыкнуть нельзя.
– Этот стресс всегда ловишь. Я иду, ищу, знаю, как искать, даже чувствую – есть у меня такие особенности, и нахожу. И каждый раз, когда я нахожу, каждый раз – цоп – всегда вздрагиваю. Потом ну ё-моё, потом раз – успокоил дыхание, нервы в кулак, обнимаешь его и поплыл на берег, – говорит Рыков.
12 лет приезжал, благодарил
Не только тушат пожары, но и спасают тонущих. Команда пожарного катера оказывает помощь на воде всем. Был случай – директор крупного завода перевернулся на лодке, получил удар по голове.
– У него была клиническая смерть, синяя асфиксия. Белая асфиксия – это спазм произошел, но в легких нет воды. А синяя – это он уже нахлебался. Мы его вытащили, я его через колено раз, пожумкал, вода из него слилась, водоросли изо рта вытащил, чуть-чуть сполоснул и давай непрямой массаж сердца, искусственное дыхание. Минут 20 над ним работал. Пока скорая доехала, он в себя пришел, на ногах уже стоял. Приехал через две недели с коньяком. И каждый год в свой новый день рождения он приезжал ко мне. Лет 12 подряд приезжал и благодарил, – вспоминает Александр.
Как-то раз тоже после несчастного случая полчаса пришлось делать массаж сердца женщине.
– Непрямой массаж. Полчаса, уже сил никаких нет. Да где же скорая? А останавливаться нельзя, признаков биологической смерти нет, только клиническая. Значит, надо работать до изнеможения. И тут скорая. Врачи бегут и тут она делает: «Аааааах». Так хотелось сказать: «А раньше не могла?» – смеется Рыков.
Спасенная потом тоже несколько лет приезжала в свой новый день рождения, чтобы сказать «спасибо» спасателям. А некоторые, наоборот, ворчат и ругаются. Недовольны, что кто-то рисковал жизнью ради них.
Как-то раз перевернулась лодка с пассажирами. Девятое мая. Температура воды – девять градусов. Спасатели вытащили на берег женщину и двух мужчин. Их перевернутая лодка была рядом. И тут спасенные говорят, что с ними был четвертый пассажир.
– Мы ныряли, ныряли. Я уже весь синий. Самого трясет. Андрюха взял багор, уже им ищет. Тут скулит собака. А там лючки сзади в лодке. Они ее заперли в люк, чтобы она не выскочила. Лодку в перевернутом состоянии мы подтащили к берегу. Сейчас перевернем – собачку достанем, – вспоминает командир-механик. – Переворачиваем – а этот мужик (четвертый пассажир) там. Сухонький. Когда лодка переворачивалась, все выпали, а его сидушками придавило, он на полу лежал там у них пьяненький. Он был в воздушной прослойке, даже не намок. Когда переворачивали, на него вода попала. А мы там полчаса, синие уже. Он выспался, ему хорошо, и с претензией – вы чего меня намочили.
Тебе водки жалко что ли?
А один спасенный даже потребовал у своих спасителей водки. А потом и форму забыл вернуть.
– С племянником ночью на моем корабле шли. Слышим кричит кто-то. Прожектором раз – плавает мужчина. Бросили ему круг спасательный, вытащили. У него уже тоже все сводить начало, кое-как круг отобрали. В одеяло его, чая горячего налили. Он чая выпил глоток и говорит: «Есть что-нибудь согреться внутрь?» Я понимаю, что это разжижит кровь, улучшит состояние. Ему стопку наливаю, он «хлобысь». Я ему даю чай – пей, он тебя быстро согреет. А его трясет, прям колбасит. Он: «Чего ты мне чай наливаешь, ты мне водки дай, тебе жалко что ли?» Мне не жалко, я знаю, что я делаю. Мне тебя надо спасти. Да и, во-вторых, это не ресторан, – рассказывает Александр.
Так как у мужчины утонула лодка, в которой была одежда. Александр Рыков пожертвовал своей новой формой. Дал взаймы. Но жертва кораблекрушения, пообещав вернуть форму, испарилась. Наверное, обиделся, что водки не дали.
Четыре жизни в запасе
На пожарном причале несет службу кошка Машка. Подобрали котеночком, выросла красавица. Спасает самих спасателей от мышей и крыс, шутит экипаж.
Пушистая любимица научилась ловить рыбу и даже ныряет за ней, она ловко пробирается по мосткам и укладывается спать под лодкой. Глядя на Машку, Александр говорит:
«У меня пять клинических смертей было – два раза задыхался в дыму в подвале, отказывал аппарат, два раза отказывало водолазное снаряжение, пятый раз меня убило током – 380 вольт. Ну ничего, у кошки девять жизней, у меня четыре в запасе».
