Еще с вечера прихожане стали подтягиваться к Вознесенскому собору. Большинство из них надеялись, что запрет на участие горожан в пасхальных богослужениях - всего лишь словесная угроза, и не более. Но, увидев закрытые ворота и полицейских возле них, они поняли: не до шуток! "Антихрист вернулся" - прошептала бабуля в ухо корреспонденту Сибкрай.ru, который наблюдал рядом, как Торжество из Торжеств впервые состоится при закрытых вратах.
Несмотря на распоряжение губернатора и призыв Патриарха, верующие новосибирцы все равно пошли в церкви. Неизвестно, на что они надеялись, ведь в собор их все равно никто бы не пустил. Однако прихожане нашли выход: выстроились вдоль ограды, чтобы хоть глазком посмотреть на службу.
Одна женщина, стоя с пакетом, полным всякой еды - принесла с собой, чтобы освятить - понадеялась, что ее впустят, но услышав отказ прихожанка расстроилась и начала обвинять всех в бездуховности. По ее словам, все это "придумали антихристы", чтобы надругаться над верой православной. Другая попыталась предъявить непонятную справку, но ее тоже не пустили полицейские. Пускали только "своих" - тех, кто принимал непосредственное участие в богослужении. По документам. Полицейские в разговоры не вступали, и только наблюдали за пропускным режимом. Они даже не смогли ответить корреспонденту Сибкрай.ru, по какому принципу пускают внутрь, зато тревожно наблюдали, как число недовольных и, в то же время, расстроенных людей росло. Ведь накануне фанатики призывали верующих "прорвать" кордоны и силой вломиться в храмы.
Когда прихожан набралось около полусотни, они стали занимать свободные места вдоль ограды. Где-то в толпе пронесся слух, что с другой стороны ведут трансляцию на большом экране. Однако никакой трансляции и в помине не было - пришлось смотреть издалека. Увидеть службу можно было только через интернет или по телевизору дома. Для этого в небе летал квадрокоптер с камерой, а по территории ходил один оператор. Пришедшим же пришлось вслушиваться в доносящийся на улицу гул молитвы.
Один из прихожан - Владимир - пришел к собору вместе со своей женой. Вместе они стояли у холодной железной ограды и ждали, когда начнется крестный ход. Их взгляды уперлись в окна храма. Они переговаривались друг с другом, не сводя взгляд с залитых теплым светом образов на стенах и на потолке собора.
Вопрос корреспондента они поначалу даже не расслышали, но когда на мгновение отвлеклись от церковного пения, они с недовольством, и даже немного раздраженно повернули головы, чтобы понять причину, по которой их так дерзко отрывают от молитвы.
- Зачем вы пришли? Ведь знаете, что двери храмов закрыты для всех.
- Это впервые такое, что не пускают. Мы каждый год ходим, а тут вот бардак такой, - ответил Владимир.
- Но ведь вы знали, что есть распоряжение губернатора и приходить бессмысленно.
- А мне что до него? Это святой праздник, и запрещать участвовать в нем - просто идиотизм. Нам что же теперь, вообще все время дома сидеть? – возмутился собеседник.
Чтобы оправдать свое раздражение, Владимир попытался ухватиться за последнюю ниточку и выдал: «Вас вот марлевая маска не спасет, вы знаете? Она становится бесполезной, когда вы носите ее дольше двух часов». Воспользовавшись секундной заминкой корреспондента, он резко повернул голову обратно и на вопросы больше не отвечал, как будто ничего кроме яркого света в окне больше не существовало. Сам он стоял без маски.
Из открытых дверей доносились низкие голоса иереев: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». А через несколько мгновений их накрывают уже женские голоса: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Собравшиеся - кто тихонько и нестройно- пытались подпевать, кто-то начинал бить поклоны... Казалось, что в этот момент для них не существовало ни коронавируса, ни стоящих рядом полицейских, ни холодного ветра, что начинал дуть все сильнее.
Была здесь и троица - никто из них все никак не мог сориентироваться в пространстве. Одна из этой троицы толкнула в бок своего соседа: «Ты чего? Они там молятся за нас всех. Это все лечебное, а ты на ногах стоять не можешь». Собеседник действительно не мог устоять. В голову явно ударил градус, и уже подталкивал ложиться спать. Он покосился на полицейских и сразу воспрянул:
- А они чего здесь? Из-за коронавируса?
- Ну, конечно. Заняться-то больше нечем, - ответила она таким же вялым пьяным голосом.
Постепенно звуки из собора начали затихать, и их сменил колокольный звон. Он звучал чисто и очень звонко. Этого было достаточно, чтобы жители ближайших домов высунулись из окон. Немного погодя по толпе, примкнувшей к ограде, пробежала волна, когда вокруг храма прошествовала вереница священников в белых ризах: они несли иконы и свечи. Батюшки время от времени бросали свой взгляд на людей у ограды.
То тут, то там люди начали зажигать свечи. Маленькие огонечки норовили потухнуть из-за ветра, но люди укрывали их руками. Они стояли и радовались воскресению Христову. Улыбки их были видны, потому что маски имелись лишь у единиц.
Колокол стих. Процессия дошла до главного входа и остановилась, и только доносились слова молитвы. Внезапно прихожане все как один соединились в хоре: «Воистину воскресе!». Повторив еще два раза, они с сожалением наблюдали, как духовенство скрывается в дверном проеме храма. Без них. Больше ничего уже не будет. Люди постояли буквально десять минут, и, вдруг только сейчас почувствовав холод, принялись расходиться. Стоянка рядом с собором начала быстро пустеть. Однако расходиться решили не все. Оставались смельчаки, которые слушали и время от времени повторяли: «Христос воскресе!».
- Вы пойдете домой? – обращаюсь я к рядом стоящему со мной прихожанину.
- Я останусь здесь ждать до окончания службы, - ответил прихожанин.
- До скольки все продлится?
- Часов до трех. Я не уйду до самого конца. Мне не страшен этот коронавирус, я не заболею, - и только тут я замечаю, что он практически единственный, кто пришел в маске и перчатках. Мужчина постоял немного молча, а потом, может быть, чтобы доказать что-то корреспонденту, подхватил: "... смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав..."
