– Я проработал в Новосибирской области много лет. Но два года назад началась реформа по разукрупнению епархии. Был один епископ, а стало три. Видимо, во мне кто-то увидел конкурента, и мне намекнули, что я здесь больше не нужен. И я уехал в Киев. А в Новосибирске у меня остался брат. Через два года я приехал к нему в гости. Я в Новосибирске человек достаточно известный, был членом Общественного совета при ГУ МВД, входил в состав комиссии по правам заключенных при Общественной палате России. Мне позвонил знакомый и предложил выпустить листовку с поздравлением с праздником Крещения. Там не было ничего особенного, кроме самого поздравления и пожелания счастливого года. И тут со стороны митрополии последовала очень резкая реакция. Я даже не знал об этих запретах. Но это то же самое, как если молодой человек отслужил срочную службу в армии, у него осталась форма, медали. А какой-то генерал запрещает ему это надевать. Или директор потребует от выпускников, чтобы они не ходили по улице с портфелями. Это внутреннее распоряжение, касающееся сотрудников епархии. А я уже два года как уволился. 

В церковной жизни все непросто. Очень сложно строить храм. Это не та ситуация, когда тебе кто-то дает денег на строительство. Как правило, строительство ведется на пожертвования. Каждый кирпич выстрадан. Многим настоятелям стоило огромного здоровья это сделать. Или надо покормить прихожан в трапезной. 30, 50 человек. И что, записывать на какую сумму каждый человек съел хлеба? Или выписывать чек за каждую милостыню? Это нужно нанять человека, которому придется платить зарплату гораздо большую, чем все пожертвования. А тогда к нам приехали из епархиального управления и потребовали прекратить кормить людей бесплатно. Так что придраться можно к чему угодно, было бы желание. И главное – одним все прощается, а другой слово не так скажет – сразу обвиняют во всех смертных грехах. Или еще… Священник собрал в своем приходе пожертвования, построил храм, а на его место тут же присылают другого священника, а этому говорят «пошел вон». На моей памяти многих священников просто затравили. Человек чахнет, потом инсульт или инфаркт – и нет человека. Причем это делается якобы по Божьему благословению. Но никакому Богу, даже самому злому, такое не нужно.

Меня удивляет недальновидность такого поступка. Ведь я за годы своей работы много общался и с сотрудниками МВД и администрации области, с членами Общественной палаты, и тут получается, что я такой аферист. Ведь эта грязь падает не только на меня, но и на всех этих людей. Размещенное на сайте епархии обращение о моих финансовых аферах – это абсолютная клевета. И я намерен людей, которые это сделали, призвать к ответственности.

– Я за собой никаких провинностей не чувствую. Моя главная «финансовая афера» – это храм на пересечении улиц Ватутина и Немировича-Данченко, который я построил от фундамента до креста. Еще одна «афера» – я восстанавливал семинарию в городе Обь. Здание полностью сгорело в 2000 году, долго стояло бесхозное. Только мусора мы вывезли оттуда тысячи тонн. Я руководил этой стройкой, дневал и ночевал там. В результате построили прекрасное здание площадью 3,5 тысячи квадратных метров. Так что хороший я или плохой – один Бог знает.

– Это происходит из-за того, что церковь разделилась на две части – высшее церковное управление и простые священники. Даже в церковном уставе прописано, как архиереи уходят на покой, какие им будут выдаваться квартиры от патриархии, какую они будут получать пенсию. А о том, как будет жить приходской священник, там нет ни одного слова. Получается система двойных стандартов: верхним все можно, а нижним ничего нельзя. У верхушки часы, самолеты, лимузины, а сельский священник нищий, у него только матушка и трое детей, которых нужно кормить. Не могу сказать, что у меня существует агрессия по отношению к церкви, там делается и много хорошего. Просто недостатки нужно исправлять, надо делать так, чтобы стало лучше. Например, нельзя допускать ложь в отношении святынь. А у нас сейчас любят: привезли какую-нибудь икону и к ней устремляются тысячи паломников. И ведь им никто не говорит, что это Богородица, говорят «такая-то чудотворная икона». Получается, что материальное становится важнее духовного. А о Божьей матери уже забыли.