Полицмейстер Ново-Николаевска занимался рэкетом и «крышевал» сутенёров

«Апрель [1914 г.] В Новониколаевске состоялась выездная сессия омской судебной палаты, заслушавшая уголовное дело о бывших полицеских чиновниках города П.В. Чукрееве, И.С. Зуевском, Ф.В. Курницком, М.Н. Добогрее, В.Б. Пацановском, Н.Н. Кольчугине и Н.В. Попове во главе с полицмейстером Б.П. Висманом. Вместо семи официально разрешённых домов терпимости полицейское управление допустило существование 113 (!) домов (…) их содержатели платили полиции до 300 руб. в месяц и отпускали девиц только в трактир Чиндорина, совладельцем которого был Висман. На этом полицмейстер скопил немалые средства, только в кассы банка он положил около 120 тыс. руб. Полицейских судили за преступные связи с содержателями домов терпимости, взятки, изнасилование и незаконные штрафы.» Именно после этой краткой заметки, прочитанной мной лет десять назад в книге «Новониколаевск – Новосибирск. События. Люди.1893-1993» (ВО «Наука», Новосибирск, 1993), я и заинтересовался Бернгардтом Петровичем Висманом. «Это – выходец из Риги, латыш, перекатная голь в материальном и умственном отношении» – писала «патриотическая» пресса о новониколаевском полицмейстере. – «Голый и убогий явился он за куском хлеба на строившуюся Сибирскую железную дорогу и с 1897 г. занял место младшего кондуктора на перегоне Тайга — Ново-Николаевск. Эту лямку он тер несколько лет, ходил в опорках и засаленных штанах, собирая гривенники с железнодорожных зайцев и занимая деньги у сослуживцев на покупку булки. Затем он попадает в 1902 г. урядником в Колывань и двигается по службе; в 1903 г. его видят урядником по уезду и в 1904 г. берут околоточным в Томск. Тут его оценил бывший полицейский пристав Петербурга, волею российских судеб попавший на пост томского губернатора, Нолькен и назначил помощником пристава в Каинск, а затем на ту же должность в Ново-Николаевск. Года через полтора он был назначен здесь приставом, а с 15 сентября 1909 г. (все даты в материале приводятся по старому стилю) полицеймейстером. Находясь на низших должностях, Висман довольствовался малым, брал, как говорится, по чину — где пятитку, где десятку, а где бутылку рябины. Но уже с назначением приставом он стал знать настоящую себе цену и развернул свои способности. Теперь он – богатый человек. У него в казначействе на книжке лежит 7327 руб., в отделении Сибирского Торгового Банка свыше 32 000 руб., и в Ригу увезено и положено в банк на имя матери 80 000 руб.» Оставим интонацию на совести «черносотенцев» - подробнее про их взаимоотношения с полицмейстером я расскажу чуть позже. Попытаемся просто проверить ряд фактов. Самое раннее упоминание в документах Б.П. Висмана, которое мне удалось обнаружить, это приказ томского губернатора №73 от 30 июля 1902 года. Процитирую его полностью: «Мещанин гор. Риги Бернгарт Висман, допущенный к временному исполнению обязанностей околоточного надзирателя гор. Томска, согласно прошению, на основ. I п. ст. III Высочайше утв. 13 июля 1886 г. мнения Государственного совета об особ. преим. гр. сл. в отд. местн. Империи и 144 ст. уст. о сл. по опр от прав, т. III изд. 1896 г, принимается на государственную службу, на правах канцелярского служителя 3 разряда и определяется в штат Томского губернского управления, с откомандированием в распоряжение Каинского уездного исправника для заведывания полицейской частью в поселках, образовавшихся около железнодорожной станц. «Каинск» за полосою отчуждения под железную дорогу». (Замечу, что с именем Висмана обращались более чем вольно – в разных документах мне встречались написания Бернгардт, Бернгарт и даже Бернгард.) Т.е. он попадает в Каинск, уже послужив в Томске околоточным, а никак не наоборот. Так что газетные борцы за правду на самом деле погрешили против неё. И неоднократно, как мы вскоре увидим. Давайте продолжим читать документы, они не врут. Приказом № 117 от 13 ноября 1902 г. Висман, согласно прошению, отправляется в отпуск внутри Империи на 21 день, приказом № 11 от 31 января 1903 г. назначается полицейским надзирателем гор. Каинска. В 1903-1904 гг. Висман исполняет в Каинске обязанности судебного пристава, его фамилия постоянно мелькает в официальной прессе, что неудивительно – положено по должности. Вот типичный пример такого газетного объявления: «Полицейский надзиратель 2-й части города Каинска Висман, по должности судебного пристава, на основании 1030 ст. уст. гр. суд. сим объявляет, что 22 февраля с.г. в 10 часов утра, в 1-й части г.Каинска, в лавке Тинкира, будет производиться публичная продажа скобенного, мануфактурного и галантерейного товара, принадлежащего Самуилу Хаимову Ерихонову, на удовлетворение претензии Каинского купца Николая Васильева Шкроева, товар оценен в 300 руб 15 коп». В 1905 году Висман идёт на повышение – назначается временно исполняющим обязанности пристава 3 стана Каинского уезда. В начале 1906 года за усердие по службе он получает от губернатора премию в 60 руб. (зарплата рядового полицейского составляла тогда 25-35 руб. в месяц, пристава – 600 руб. в год). Приказом № 67 от 8 июня 1907 г. «переводится для пользы службы и.д. пристава 3 стана Каинского уезда неимущий чина Бернгард Висман на таковую же должность в 3 стан Барнаульского уезда». (И.д. – исполняющий должность, исполняющий дела.) Меньше чем через год, в начале 1908 г., «неимущий чина» - уже коллежский регистратор и заведующий полицейской частью в г. Ново-Николаевске, пристав. Его бурную деятельность трудно не заметить – ранее не баловавший читателей изобилием полицейской хроники город теперь не сходит со страниц губернской прессы. Никаких особенно крупных дел в первой половине 1908 г. я не заметил, зато обнаружилось множество мелких. Прежде всего, это дела о незаконных квартирантах, их десятки. Стандартный вердикт таков – домовладелец подвергался, в административном порядке, штрафу в размере 10 руб. (реже - 30 руб.), в случае несостоятельности – аресту от 5 суток до 2 недель. Штраф шёл в доходы казны. Также нередки были случаи задержания за незаконное ношение оружия. Арсенал новониколаевцев был разнообразным – тут и кистени, и железные перчатки, и финские ножи, и пистолеты, и ружья. Как правило, за холодное оружие наказывали теми же десятью рублями. За незаконное огнестрельное оружие в казну шли уже 25 рублей. 27го и 29-го мая 1908 г., по дороге в Каинск и обратно, Ново-Николаевск посетил томский губернатор генерал-майор Нолькен. Из хроники мы узнаём, что уже 27-го он встречался с Висманом в своём вагоне. О том, что происходило в городе красноречиво повествует губернаторский приказ №80 от 31 мая 1908 года. «29 мая сего года в г.Ново-Николаевске мною был произведён смотр полицейской команды и ночной охраны города. Представленные мне люди имели молодецкий вид, вооружение их – револьверы и шашки – в совершенной исправности и вполне готовы к употреблению, лошади под конными полицейскими хороши. Люди проверялись в стрельбе из револьверов и умеют владеть оружием. Произведённые при мне движения были стройны, ответы толковы, во всём видна заботливость и дисциплина. В Ново-Николаевске, как мне известно, за последнее время прекратились грабежи и убийства, жители города имеют возможность безопасно передвигаться по городу во всякое время дня и ночи и представившаяся мне депутация горожан и купечества засвидетельствовала свою благодарность за введение новых условий в городе, благодаря организации полиции под руководством вновь назначенного заведывающего. Относя виденное и известное мне о Ново-Николаевской полиции к энергии и усердию заведывающего полицейскою частью Коллежского Регистратора Висмана, считаю своим приятным долгом выразить ему на это свою благодарность. Но на достигнутых успехах не следует останавливаться, надо продолжать работать дальше, следует обратить внимание на обмундирование полицейских чинов, их расквартирование и т.п. Конечно, только утверждение штатов Ново-Николаевской полиции позволит довершить дело организации этого необходимого института общественной безопасности. Вызвав затем по тревоге пожарные команды, я мог лично убедиться, что они прибыли к назначенному мною месту через 5-17 мин., в зависимости от расстояния до их места расположения (до 4 вёрст). Команды имели бравый вид, большая часть была уже одета в новую форму, инструменты в порядке, лошади в прекрасном виде и также видна энергия и любовь к делу. Зная, что по поручению Городской Управы приведением в надлежащий вид пожарной команды занялся Заведывающий полицейскою частью Коллежский Регистратор Висман, и видя достигнутые им результаты, считаю своим долгом выразить ему свою признательность и за эту ценную для города работу. Уверен, что Заведывающий полицейскою частью г. Ново-Николаевска Коллежский Регистратор Висман будет продолжать и впредь свою плодотворную работу, памятуя и внушая всем, что «за Богом молитва, а за ЦАРЁМ служба не пропадают». Всем городовым, ночной охране и пожарным за службу объявляю моё ‘спасибо’.» Никогда более мне не попадалось такого пространного губернаторского приказа, восхваляющего кого-либо, так что тут я, пожалуй, соглашусь с написавшими «…его оценил бывший полицейский пристав Петербурга, волею российских судеб попавший на пост томского губернатора, Нолькен…». Нолькен явно благоволил к Висману. Дополню картину визита губернатора фрагментами хроники: «По остановке поезда в г.Ново-Николаевске начальник губернии вышел к построенным на площадке пешим и конным полицейским стражникам. Осмотрев общий вид людей и лошадей и лично проверив состояние холодного оружия и револьверов, он пропустил пеших стражников мимо себя вздвоенными рядами, а конных по одному на дистанции. Как нижние чины, так и и заведывающий полиц. частью Висман и его помощник Чукреев удостоились благодарности. При этом губернатор сказал им несколько слов, которыми напомнил о высоком значении полицейского чина, защитника мирных обывателей от грабителей и дурных людей и о том, что хорошо исполняющие свои обязанности полицейские чины суть верные слуги своего ЦАРЯ и Отечества. (…) Была выражена благодарность начальникам всех трёх [пожарных] частей за их труды на пользу жителей г. Ново-Николаевска. (…) После осмотра пожарных команд начальник губернии проследовал на переселенческий пункт, где осматривал вновь выстроенные зимние и летние бараки, обошёл больницу, барак заразных, кухни и прошёл на строющуюся переселенческим управлением баржу, оборудуемую специально для перевозки переселенцев. При посещении переселенческого пункта Его Превосходительство сопровождал и давал объяснения заведывающий этим пунктом переселенч. чиновник Глинка. С переселенческого пункта Губернатор отправился и сделав визит начальнику гарнизона полковнику Иванову, посетил приют «Ясли» и Полицейское управление. В Полицейском управлении были осмотрены все помещения, а также каталажные камеры, где находились 45 чел. подследственных, 2 срочных, 5 административных и 2 политических. (…) В 1 час ночи Начальник губернии отбыл в г.Томск, куда прибыл в 2 ч. 45 м. дня 30 мая.» (Упоминающаяся в хронике фамилия Чукреев будет не раз потом идти следом за фамилией Висман – под суд отправятся оба. Чукреев был переведён в Ново-Николаевск из Томска в конце 1907 г., с должности помощника пристава на аналогичную). (продолжение следует)