Дворец спорта «Сибирь» построили уже тогда, когда хоккейная команда «Сибирь» прилично играла и заявила о себе. Для начала хочу напомнить, что раньше эта команда называлась «Динамо», и поскольку это была бюджетная организация, играли в центре города на маленьком стадиончике на Коммунистической.
И когда сюда приезжали выдающиеся хоккеисты, такие как Всеволод Бобров, собиралось огромное количество людей. Приезжали большими семьями, с ребятишками. Болельщики залезали на крыши домов, потому что на сам стадион попасть было практически невозможно.
Уровень мастерства команды уже был на тот момент настолько высокий, что и финансировать было сложно, и каток требованиям не соответствовал, поэтому власти города уговорили так называемый «Почтовый ящик 80» или «Новосибирский завод химконцентратов» (НЗХК), взять команду под свою опеку.
Первое время, несколько лет, хоккеисты играли там на простом катке, поскольку сразу, за короткий срок, вот такой дворец спорта, какой мы сегодня знаем, трудно построить.
Павел Семёнович Власов, директор завода, Герой социалистического труда, получил «добро» от министра среднего машиностроения, и процесс пошёл. Уникальность проекта заключается в том, что этот дворец построили, перекрыли, не сорвав ни одной игры.
Обычно все типовые дворцы с искусственным льдом, например, те, что были построены в Кемерово, Барнауле, Свердловске, Томске, это 3-4 тысячи посадочных мест. В нашем же случае это более 8 тысяч мест. Поэтому, когда начали строить, возникали трудности, но Власов и «Средмаш», имея большие ресурсы, технические и финансовые, их успешно преодолевали.
А потом на каком-то этапе это всё вдруг было приостановлено. Дворец стоял недостроенным – половина входов не работала, холлы были не оборудованы. Тем не менее, игры шли, и зрители шли. Нужны были новые решения, новые финансовые вливания. Директору «НЗХК», несмотря на мощь предприятия, тоже нужна была помощь. Толчком для завершения строительства послужил один неприятный эпизод. Произошел он во время матча с рижским «Динамо», это был где-то 1975-й год.
Тренером у нас тогда был Николай Семёнович Эпштейн, он на тот момент работал 2,5 года, а Виктор Тихонов в ту пору еще не был тренером ЦСКА и сборной, а как раз тренировал рижское «Динамо».
На 10 минут на стадионе погас свет, болельщики возмутились, начали бросать на лёд различные предметы – беляши, яблоки недоеденные, бутылки – и вратарь «Динамо» (и сборной СССР) Дорощенко получил травму. Журналисты «Комсомольской правды» возмутились происшествием и написали знаменитую статью «Хоккей с беляшами». «Прославились» мы на всю страну. Надо было экстренные меры принимать, и мы их приняли.
Придумали устроить детские соревнования по фигурному катанию, схитрили. Фигурное катание тогда было очень популярно, а мы задумали это всё ещё и с международным размахом – турнир социалистических стран. Под это дело мы пробили импортную форму для хоккеистов и поливомоечную французскую машину, поскольку у нас старая была, разбитая, и даже иногда во время заливки льда, в перерыве матча, просто останавливалась.
Подключились такие большие люди, как первый секретарь обкома Федор Степанович Горячев. Он переговорил с министром «Средмаша» Ефимом Павловичем Славским. Разговор был при мне. Горячев сказал, что ему, конечно, проще было бы попросить построить еще один детский сад или школу, но нам нужно провести соревнования, это престиж страны и т.п. и т.д.
Как сейчас помню, буквально через 2-3 дня прилетели со всех военизированных средмашевских структур 300 с лишним отделочников, которые работали круглосуточно в течение 3-4 месяцев, и сделали столько, что за несколько лет мы бы не сделали – запустили дворец спорта, отремонтировали его, привели в порядок. Мы проводили планёрки, я на них присутствовал, и видел, какая мощная, буквально всемогущая у нас военная индустрия.
Так что, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.