Иду к заброшенному корпусу медсанчасти – с этого девятиэтажного здания сегодня прыгают роупджамперы. На улице холодно, и, несмотря на то, что по совету организаторов я оделась тепло, пальцы ног начинают коченеть. Огромное пустое здание посреди леса навевает ужас. Поднимаюсь по узкой лестнице без перил: в гробовой тишине слышишь только свое дыхание, и видишь через огромные дыры в полу нижний этаж. На девятом слышу голоса – это организаторы прыжков собирают лестницу на крышу из подручных материалов – веревок и березовых палок. «Металлическую лестницу спилила администрация медсанчасти», - поясняет глава движения «Fly» Илья Ильичев.
Пока мы ждем желающих прыгнуть, ребята рассказывают мне, почему прыгать с веревкой не опаснее, чем переходить дорогу. «У нас еще не было ни одного несчастного случая, - объясняет Илья Ильичев. - Наша религия – веревка, мы профессионально занимаемся альпинизмом. Моя команда – вольная дружина Сибирского федерального казачества гражданской милиции в составе отряда «Северный волк». Мы тренируем ОМОН, занимаемся промышленным альпинизмом, приносим подарки через окна, поэтому отвечаем за безопасность прыжков. Наше снаряжение самое прочное, мы на нем не экономим, оно стоит 80 тысяч рублей. Альпинистская веревка у нас французская, она прочнее российской».
Роупджампер Денис Галкин вспоминает, как доказывал жене, что вероятность погибнуть в автомобильной аварии выше, чем при прыжке с крыши. «Я хотел прыгнуть с парашютом, но в Славгороде, где я тогда жил, такой возможности не было. Я нашел в интернете Илью и начал прыгать с веревкой. Жена не хотела меня пускать, пока я ей не привел статистику аварий на дорогах, - рассказывает Денис. – Сейчас вместе со мной прыгает 9- летний сын. Когда я спрашиваю у него, зачем он прыгает, он отвечает, что ему нравится качаться на веревке. Когда есть ребенок в команде, это подбадривает взрослых. Люди, которые не решаются прыгнуть, и видят, как маленький мальчик спокойно отрывается от края, сразу же смелеют на глазах».
По словам Ильи Ильичева, роупджампинг не имеет ограничений по возрасту и полу: «У нас прыгала 60-летняя бабушка, но в основном, конечно, прыгают молодые люди».
И у бабушек и у девушек есть свои причины для прыжка: кто-то преодолевает страх, кто-то щекочет нервы, справляется с депрессией или проверяет себя на прочность.
Новичок Игорь, который пришел прыгать с крыши медсанчасти, объясняет свое желание просто: «я хочу прыгнуть, потому что я безбашенный».
Сделать шаг в пропасть
«Безбашенный» Игорь, я и команда «Fly» поднимаемся на крышу: залезть по шаткой лестнице, ступени которой расположены почти в метре друг от друга – уже экстрим. На крыше тихо и спокойно, напротив здания качаются вековые сосны, натянута французская альпинистская веревка. Умом ты понимаешь, что конструкция действительно прочная, но когда смотришь вниз, сердце сжимается от страха.
Первым прыгает участник команды «Fly». Он просто встает на край крыши, отталкивается и исчезает. В полете парень не издает ни звука. Я смотрю вниз: смельчак уже качается на веревке. Вторым идет новичок Игорь. Он долго колеблется, не решается прыгнуть. «Самое сложное – оттолкнуться, - говорит Денис Галкин. – Это психологически трудно, сделать шаг в пропасть, нужно себя переломить». Пока Игорь готовится к прыжку, никто его не торопит, все понимают, что он чувствует в этот момент.
Но вот короткий полет, и Игорь снова оказывается на крыше. «Ну как?» - спрашиваю я. В ответ Игорь произносит только одно нецензурное слово.
- А что ты спрашиваешь, прыгни сама и узнаешь, - говорят ребята.
На меня одевают снаряжение: обвязка подгоняется под фигуру, плотно облегая тело, к обвязке спереди и сзади карабинами прикрепляется веревка. Я подхожу к краю. Кажется, такого страха я еще не испытывала. Знаешь, что ничего с тобой не случится, что через пять минут снова будешь весело болтать с ребятами на крыше, но что-то внутри оглушающее кричит: «Не прыгай!»
И вот я уже лечу вниз головой, и слышу свой голос «Мама! Ааа!», а сама я думаю, что это конец. Но секунды абсолютного ужаса пролетают быстро, и вот я уже раскачиваюсь на веревке, словно на качелях, и весело хохочу.
Обратно я уже не осторожно поднимаюсь по ступенькам заброшенного здания, как в первый раз, а взлетаю на крышу, воодушевленная чувством преодоленного страха. Теперь уже роупджамперы спрашивают о моих ощущениях, и я понимаю, что сказать нечего, потому что слова не могут передать всю гамму испытанных эмоций.
Упасть и подняться
На крыше к прыжку готовится опытный роупдажмпер Сергей. В момент, когда он отрывается от края, Илья кричит ему: «Подожди, подожди!». Роупджамперы ребята веселые и любят пошутить. Илья Ильичев рассказывает, что некоторым опытным прыгунам страховку застегивали сзади, а в руки давали перевязанную скотчем веревку и говорили, держись за нее, от этого зависит твоя жизнь. Когда человек прыгал, веревка спереди разрывалась, и, конечно, адреналина от прыжка этот человек получал в два раза больше. «Техников тоже разыгрывают, - смеется Илья. – Как-то у меня был перерыв. Я сидел внизу под объектом, отдыхал, и вдруг кричат сверху: человек! И я вижу, летит что-то. Я подскочил, а потом понял, что это куртка».
Следующей прыгает Яна. «Это мой девятый прыжок, и каждый раз я очень боюсь прыгать, и мне нравится преодолевать этот страх! После прыжка все выглядит иначе, ты радуешься жизни!». Яна прыгает ласточкой, и, качаясь, кричит: «Я наркоман».
Испытав один раз ощущения свободного падения, многие снова и снова возвращаются на крышу за новой порцией адреналина. «Первый прыжок – неосознанный, ты не знаешь, что тебя ждет,- рассказывает Денис Галкин. - Второй самый сложный, потому что ты уже понимаешь, какие ощущения тебя ждут. Многие делают в жизни по одному прыжку. Во время первых прыжков ты не контролируешь себя, а потом учишься дышать, видеть веревку, отрабатываешь акробатику. Я, например, до сих пор не могу решиться прыгнуть спиной вниз. Хочется этот страх перебороть. Да и уметь ориентироваться при падении – полезное знание».
Для команды «Fly» прыжки с высоты не развлечение, а спорт, который, правда, власти не хотят признавать. «Акробатика, парашютизм и прыжки в воду, все вместе – это и есть роупджампинг. Мы проводим соревнования, тренируемся, - рассказывает Илья Ильичев. - Подавали заявку, чтобы роупджампинг признали видом спорта, но нам отказали. В Новосибирске предложили сделать прыжки техническим видом спорта. Но люди, которые прыгают и занимаются воздушной акробатикой на веревке – не техники».
Отсутствие официального признания не останавливает роупджамперов. Они стремятся к установлению мирового рекорда. «Питерская команда побила мировой рекорд, совершив прыжок глубиной 355 метров с вершины Кьераг в Норвегии, - делиться Илья. - Теперь мы хотим побить рекорд питерцев. Для этого мне нужно 12 подготовленных профессиональных техников, у меня их пока трое. До Норвегии мы поедем тренироваться в Крым. По нашему заказу специально плетут три веревки по 400 метров, таких длинных даже не выпускают».
Когда я шла на встречу с роупджамперами, думала о том, почему людям нравится не летать, а падать? Теперь я знаю, что роупджамперы не только борются со страхом смерти, но и учатся после падения снова подниматься. На новую вершину.
Фото Сергея Лукьянцева
Видео Василия Астахова
Религия – веревка
Иду к заброшенному корпусу медсанчасти – с этого девятиэтажного здания сегодня прыгают роупджамперы. На улице холодно, и, несмотря на то, что по совету организаторов я оделась тепло, пальцы ног начинают коченеть. Огромное пустое здание посреди леса навевает ужас. Поднимаюсь по узкой лестнице без перил: в гробовой тишине слышишь только свое дыхание, и видишь через огромные дыры в полу нижний этаж. На девятом слышу голоса – это организаторы прыжков собирают лестницу на крышу из подручных материалов – веревок и березовых палок. «Металлическую лестницу спилила администрация медсанчасти», - поясняет глава движения «Fly» Илья Ильичев.
Пока мы ждем желающих прыгнуть, ребята рассказывают мне, почему прыгать с веревкой не опаснее, чем переходить дорогу. «У нас еще не было ни одного несчастного случая, - объясняет Илья Ильичев. - Наша религия – веревка, мы профессионально занимаемся альпинизмом. Моя команда – вольная дружина Сибирского федерального казачества гражданской милиции в составе отряда «Северный волк». Мы тренируем ОМОН, занимаемся промышленным альпинизмом, приносим подарки через окна, поэтому отвечаем за безопасность прыжков. Наше снаряжение самое прочное, мы на нем не экономим, оно стоит 80 тысяч рублей. Альпинистская веревка у нас французская, она прочнее российской».
Роупджампер Денис Галкин вспоминает, как доказывал жене, что вероятность погибнуть в автомобильной аварии выше, чем при прыжке с крыши. «Я хотел прыгнуть с парашютом, но в Славгороде, где я тогда жил, такой возможности не было. Я нашел в интернете Илью и начал прыгать с веревкой. Жена не хотела меня пускать, пока я ей не привел статистику аварий на дорогах, - рассказывает Денис. – Сейчас вместе со мной прыгает 9- летний сын. Когда я спрашиваю у него, зачем он прыгает, он отвечает, что ему нравится качаться на веревке. Когда есть ребенок в команде, это подбадривает взрослых. Люди, которые не решаются прыгнуть, и видят, как маленький мальчик спокойно отрывается от края, сразу же смелеют на глазах».
По словам Ильи Ильичева, роупджампинг не имеет ограничений по возрасту и полу: «У нас прыгала 60-летняя бабушка, но в основном, конечно, прыгают молодые люди».
И у бабушек и у девушек есть свои причины для прыжка: кто-то преодолевает страх, кто-то щекочет нервы, справляется с депрессией или проверяет себя на прочность.
Новичок Игорь, который пришел прыгать с крыши медсанчасти, объясняет свое желание просто: «я хочу прыгнуть, потому что я безбашенный».
Сделать шаг в пропасть
«Безбашенный» Игорь, я и команда «Fly» поднимаемся на крышу: залезть по шаткой лестнице, ступени которой расположены почти в метре друг от друга – уже экстрим. На крыше тихо и спокойно, напротив здания качаются вековые сосны, натянута французская альпинистская веревка. Умом ты понимаешь, что конструкция действительно прочная, но когда смотришь вниз, сердце сжимается от страха.
Первым прыгает участник команды «Fly». Он просто встает на край крыши, отталкивается и исчезает. В полете парень не издает ни звука. Я смотрю вниз: смельчак уже качается на веревке. Вторым идет новичок Игорь. Он долго колеблется, не решается прыгнуть. «Самое сложное – оттолкнуться, - говорит Денис Галкин. – Это психологически трудно, сделать шаг в пропасть, нужно себя переломить». Пока Игорь готовится к прыжку, никто его не торопит, все понимают, что он чувствует в этот момент.
Но вот короткий полет, и Игорь снова оказывается на крыше. «Ну как?» - спрашиваю я. В ответ Игорь произносит только одно нецензурное слово.
- А что ты спрашиваешь, прыгни сама и узнаешь, - говорят ребята.
На меня одевают снаряжение: обвязка подгоняется под фигуру, плотно облегая тело, к обвязке спереди и сзади карабинами прикрепляется веревка. Я подхожу к краю. Кажется, такого страха я еще не испытывала. Знаешь, что ничего с тобой не случится, что через пять минут снова будешь весело болтать с ребятами на крыше, но что-то внутри оглушающее кричит: «Не прыгай!»
И вот я уже лечу вниз головой, и слышу свой голос «Мама! Ааа!», а сама я думаю, что это конец. Но секунды абсолютного ужаса пролетают быстро, и вот я уже раскачиваюсь на веревке, словно на качелях, и весело хохочу.
Обратно я уже не осторожно поднимаюсь по ступенькам заброшенного здания, как в первый раз, а взлетаю на крышу, воодушевленная чувством преодоленного страха. Теперь уже роупджамперы спрашивают о моих ощущениях, и я понимаю, что сказать нечего, потому что слова не могут передать всю гамму испытанных эмоций.
Упасть и подняться
На крыше к прыжку готовится опытный роупдажмпер Сергей. В момент, когда он отрывается от края, Илья кричит ему: «Подожди, подожди!». Роупджамперы ребята веселые и любят пошутить. Илья Ильичев рассказывает, что некоторым опытным прыгунам страховку застегивали сзади, а в руки давали перевязанную скотчем веревку и говорили, держись за нее, от этого зависит твоя жизнь. Когда человек прыгал, веревка спереди разрывалась, и, конечно, адреналина от прыжка этот человек получал в два раза больше. «Техников тоже разыгрывают, - смеется Илья. – Как-то у меня был перерыв. Я сидел внизу под объектом, отдыхал, и вдруг кричат сверху: человек! И я вижу, летит что-то. Я подскочил, а потом понял, что это куртка».
Следующей прыгает Яна. «Это мой девятый прыжок, и каждый раз я очень боюсь прыгать, и мне нравится преодолевать этот страх! После прыжка все выглядит иначе, ты радуешься жизни!». Яна прыгает ласточкой, и, качаясь, кричит: «Я наркоман».
Испытав один раз ощущения свободного падения, многие снова и снова возвращаются на крышу за новой порцией адреналина. «Первый прыжок – неосознанный, ты не знаешь, что тебя ждет,- рассказывает Денис Галкин. - Второй самый сложный, потому что ты уже понимаешь, какие ощущения тебя ждут. Многие делают в жизни по одному прыжку. Во время первых прыжков ты не контролируешь себя, а потом учишься дышать, видеть веревку, отрабатываешь акробатику. Я, например, до сих пор не могу решиться прыгнуть спиной вниз. Хочется этот страх перебороть. Да и уметь ориентироваться при падении – полезное знание».
Для команды «Fly» прыжки с высоты не развлечение, а спорт, который, правда, власти не хотят признавать. «Акробатика, парашютизм и прыжки в воду, все вместе – это и есть роупджампинг. Мы проводим соревнования, тренируемся, - рассказывает Илья Ильичев. - Подавали заявку, чтобы роупджампинг признали видом спорта, но нам отказали. В Новосибирске предложили сделать прыжки техническим видом спорта. Но люди, которые прыгают и занимаются воздушной акробатикой на веревке – не техники».
Отсутствие официального признания не останавливает роупджамперов. Они стремятся к установлению мирового рекорда. «Питерская команда побила мировой рекорд, совершив прыжок глубиной 355 метров с вершины Кьераг в Норвегии, - делиться Илья. - Теперь мы хотим побить рекорд питерцев. Для этого мне нужно 12 подготовленных профессиональных техников, у меня их пока трое. До Норвегии мы поедем тренироваться в Крым. По нашему заказу специально плетут три веревки по 400 метров, таких длинных даже не выпускают».
Когда я шла на встречу с роупджамперами, думала о том, почему людям нравится не летать, а падать? Теперь я знаю, что роупджамперы не только борются со страхом смерти, но и учатся после падения снова подниматься. На новую вершину.
