Лента новостей

Все новости

Популярное

В «Красном факеле» зрителей встретит окровавленный крест

 

В «Красном факеле» зрителей встретит окровавленный крест

Кулябин продолжает осваивать новый, им же самим изобретенный жанр «эпиграфа к спектаклю». Первые попытки он предпринял в «Онегине» и «Гедде Габлер». Нынешняя – третья и самая масштабная из всех. По словам министра культуры Натальи Ярославцевой, новосибирские театры в последние годы демонстрируют дух новаторства и творческого поиска. "Постановка таких спектаклей невозможна без поддержки государства. И мы понимаем: любые дерзкие задумки художников - это всегда в определенной степени риск. Но без риска невозможно движение вперед, невозможно становление творческих личностей. Поэтому, позиция областных органов власти - всемерная поддержка творчества и самых дерзновенных помыслов. Сегодня уже никто не скажет, что театральная жизнь Новосибирска провинциальна. Наши театры идут в одну ногу со сценическими площадками Москвы и Санкт-Петербурга".

За неделю до премьеры Тимофей Кулябин вместе с художником Олегом Головко и группой актеров устроили художественную акцию, видеозапись которой должна стать частью инсталляции. Эту инсталляцию предполагается демонстрировать зрителям перед началом спектакля. Кто-то из журналистов в шутку выразил опасение, что после такого зрелища часть публики просто сбежит из театра, не дожидаясь третьего звонка. Поскольку со спектаклей Кулябина особо впечатлительные зрители (а чаще зрительницы) и вправду порой уходят, хлопнув дверью, можно сказать, что в этой шутке была изрядная доля правды.

В фойе «Красного факела» тех, кто придет на премьеру, будет встречать большое, залитое кровью распятие. Рядом, в отдельной емкости – несколько пар использованных резиновых перчаток и плошки – все со следами крови. Это то, что осталось от трагической сцены, которая развернулась здесь под руководством художника и режиссера и которую авторы назвали «Et oculus Dei» – «Глаза Бога». Самую сцену раз за разом прокручивают на видеоэкране, что вместе с мрачным антуражем производит впечатление довольно жесткое – собственно, такое, какое и задумывалось постановщиками.

«Коварство и любовь» – это классический образец так называемой мещанской трагедии, произведение довольно пафосное и многословное. Прочитав внимательно материал, я решил, что сыграть это всерьез в том виде, в котором написано, – задача неинтересная и не сегодняшняя, - рассказывает Тимофей Кулябин. – То, как говорят шиллеровские герои, – это литература, в жизни мы так не говорим, и играть это на сцене невозможно – излишнее многословие оставляет ощущение фальши. А я все-таки хотел сделать историю достоверную, историю, которая могла бы происходить здесь и сейчас. 
 
Поэтому текст пьесы претерпел довольно серьезные изменения, был купирован, адаптирован, переработан и практически написан заново. Понадобились отрывки из другим литературных произведений – Достоевского, Лессинга, Цвейга, Набокова. Есть там фрагменты из протестантских учений и даже один кусочек на древнеарамейском.

Поскольку пьеса была переделана, акценты внутри спектакля тоже сместились. Смысл шиллеровской трагедии довольно примитивный. Начать с того, что она жутко социальна, там действуют подлые дворяне и честные мещане, там много коррупции, там подделывают подписи, воруют деньги. Может, для немцев конца XVIII века это и было открытием, но нас давно уже не удивляет. Обычно «Коварство и любовь» так и ставят – с упором на не потерявшие своей актуальности социальные проблемы. Мы решили сделать ключевой тему жертвы. Жертвы как понятия религиозного – жертвы священной, жертвы искупляющей. И весь наш спектакль – это некая попытка понять, что такое жертва, имеет ли она смысл и зачем человечеству нужны козлы отпущения».

…К выстроившимся в ряд стульям один за другим молча подходят люди. Их лиц мы не видим. Они повязывают себе висящие тут же фартуки и рассаживаются спиной к камере. Перед ними – некая загадочная, упакованная в полиэтилен конструкция. Поднявшись со своих мест, они ее разворачивают, поднимают, устанавливают – все так же спокойно, размеренно и молча, – и мы вдруг понимаем, что это огромный крест. Кто-то приводит женщину – ее лицо и обнаженное тело трижды перечеркнуты черными полосами, глаз не видно. Такими же черными ремнями женщину за щиколотки и запястья привязывают к распятию… Так начинается видеоакция «Глаза Бога».

«Это просто преамбула, эпиграф к спектаклю, - поясняет Кулябин. – Зрителю так проще включиться в диалог. Я больше не хочу, я устал делать «правильные» спектакли, в которых всем все нравится. Мне это надоело. Я хочу заниматься другим театром, подразумевающим диалог со зрителем. У меня нет иллюзий, я понимаю, что 100 процентов зрителей (за исключением разве что тех, кто пришел на два первых премьерных показа) не читали Шиллера и, может быть, про него даже не слышали. Для них со словом «Миллер» (фамилия одного из главных героев) первая культурная ассоциация – это пиво.

И на самом деле мне все равно, прочитает зритель Шиллера или нет. Я думаю, что это особо не повлияет на впечатление от спектакля. У Шиллера много морали, много наивных рассуждений о том, что хорошо и что плохо, половина – вообще сказка. Сегодня эта мораль уже не работает. Она разрушена, она неправда, ей не поверят. Логика сюжета, логика поступков героев должна совпадать с логикой сегодняшнего дня. А сегодня мы живем в стремительно меняющемся мире. Меняется все – способы нашего мышления, способы нашего контакта, способы диалога. Читать – нет необходимости. Знания – уже не нужны. Не надо десять лет учить язык, есть приложение – синхронный перевод: нажал кнопку – и твой телефон за тебя все переведет. Если кому-то захочется узнать, кто такой Шиллер, то он не будет перед походом в театр листать собрание сочинений, у него нет на это времени. Он наберет запрос в Википедии и за пару секунд прочитает биографию автора и сюжет пьесы».

…Откуда ни возьмись в руках у молчаливых участников сцены появляются плошки. В нехитрой этой таре – алая жидкость, чертовски напоминающая кровь. Экзекуторы сдвигаются вокруг прикованной к кресту жертвы. И вот первый взмах руки – и по лицу женщины стекает струйка крови. Затем еще один взмах, и еще… Сначала женщина всякий раз вздрагивает, как от плевка или пощечины, потом уже стоит неподвижно, только видно, как тяжело поднимается и опускается ее грудь под черной чертой повязки.

Плошки сменяют ведра, красного становится все больше, брызги сливаются в струи, струи – в потоки, и вскоре уже все лицо, волосы, тело женщины, крест, постамент, стены – залиты кровью…

«Я стараюсь делать спектакль для человека молодого, свободного от авторитетов, - продолжает режиссер. – Удивить такого зрителя чем-нибудь крайне сложно. Он видел, как рушатся башни-близнецы, и пытаться потрясти его тем, что кто-то влюбился и произносит какие-то громкие пафосные слова, – просто смешно. Я стараюсь на сцене мыслить современно. Современно – значит, с логикой сегодняшнего дня. И в этом смысле я должен быть максимально доступен, максимально прост и максимально понятен. Понятен молодому человеку, который ко мне пришел и у которого очень мало на меня времени.

Он открыт, у него нет комплексов и предубеждений, у него нет пиетета к Пушкину или Шиллеру, он спокойно и адекватно воспринимает информацию. Он не хлопнет дверью, как одна зрительница, уходя с «Онегина» хлопнула и громко, на весь зал заявила: «Какая порнография!» Он не будет оскорблен тем, что увидит на сцене. Но и я должен сделать шаг ему навстречу. Я знаю, что для молодого человека в свободный вечер пойти в театр на Пушкина – уже звучит абсурдно. «Что? Куда? Я это и в школе-то не читал». Так вот, моя задача – чтобы он пришел и потом сказал: «А че, нормально, я посмотрел и не пожалел». 

…Кто-то подходит к залитой кровью жертве и сдирает с ее лица повязку, обнажая не тронутую красным полоску кожи. На чистом и белом – закрытые, незрячие глаза. Следующий кадр – крупный план. Глаза распахнуты.

Наверное, это и есть глаза Бога…

Экран гаснет. Видео кончилось. Чтобы через несколько секунд опять начаться.

(Премьера спектакля "Kill" состоится в театре"Красный факел" 20 и 21 сентября.)

Кулябин продолжает осваивать новый, им же самим изобретенный жанр «эпиграфа к спектаклю». Первые попытки он предпринял в «Онегине» и «Гедде Габлер». Нынешняя – третья и самая масштабная из всех. По словам министра культуры Натальи Ярославцевой, новосибирские театры в последние годы демонстрируют дух новаторства и творческого поиска. "Постановка таких спектаклей невозможна без поддержки государства. И мы понимаем: любые дерзкие задумки художников - это всегда в определенной степени риск. Но без риска невозможно движение вперед, невозможно становление творческих личностей. Поэтому, позиция областных органов власти - всемерная поддержка творчества и самых дерзновенных помыслов. Сегодня уже никто не скажет, что театральная жизнь Новосибирска провинциальна. Наши театры идут в одну ногу со сценическими площадками Москвы и Санкт-Петербурга".

За неделю до премьеры Тимофей Кулябин вместе с художником Олегом Головко и группой актеров устроили художественную акцию, видеозапись которой должна стать частью инсталляции. Эту инсталляцию предполагается демонстрировать зрителям перед началом спектакля. Кто-то из журналистов в шутку выразил опасение, что после такого зрелища часть публики просто сбежит из театра, не дожидаясь третьего звонка. Поскольку со спектаклей Кулябина особо впечатлительные зрители (а чаще зрительницы) и вправду порой уходят, хлопнув дверью, можно сказать, что в этой шутке была изрядная доля правды.

В фойе «Красного факела» тех, кто придет на премьеру, будет встречать большое, залитое кровью распятие. Рядом, в отдельной емкости – несколько пар использованных резиновых перчаток и плошки – все со следами крови. Это то, что осталось от трагической сцены, которая развернулась здесь под руководством художника и режиссера и которую авторы назвали «Et oculus Dei» – «Глаза Бога». Самую сцену раз за разом прокручивают на видеоэкране, что вместе с мрачным антуражем производит впечатление довольно жесткое – собственно, такое, какое и задумывалось постановщиками.

«Коварство и любовь» – это классический образец так называемой мещанской трагедии, произведение довольно пафосное и многословное. Прочитав внимательно материал, я решил, что сыграть это всерьез в том виде, в котором написано, – задача неинтересная и не сегодняшняя, - рассказывает Тимофей Кулябин. – То, как говорят шиллеровские герои, – это литература, в жизни мы так не говорим, и играть это на сцене невозможно – излишнее многословие оставляет ощущение фальши. А я все-таки хотел сделать историю достоверную, историю, которая могла бы происходить здесь и сейчас. 
 
Поэтому текст пьесы претерпел довольно серьезные изменения, был купирован, адаптирован, переработан и практически написан заново. Понадобились отрывки из другим литературных произведений – Достоевского, Лессинга, Цвейга, Набокова. Есть там фрагменты из протестантских учений и даже один кусочек на древнеарамейском.

Поскольку пьеса была переделана, акценты внутри спектакля тоже сместились. Смысл шиллеровской трагедии довольно примитивный. Начать с того, что она жутко социальна, там действуют подлые дворяне и честные мещане, там много коррупции, там подделывают подписи, воруют деньги. Может, для немцев конца XVIII века это и было открытием, но нас давно уже не удивляет. Обычно «Коварство и любовь» так и ставят – с упором на не потерявшие своей актуальности социальные проблемы. Мы решили сделать ключевой тему жертвы. Жертвы как понятия религиозного – жертвы священной, жертвы искупляющей. И весь наш спектакль – это некая попытка понять, что такое жертва, имеет ли она смысл и зачем человечеству нужны козлы отпущения».

…К выстроившимся в ряд стульям один за другим молча подходят люди. Их лиц мы не видим. Они повязывают себе висящие тут же фартуки и рассаживаются спиной к камере. Перед ними – некая загадочная, упакованная в полиэтилен конструкция. Поднявшись со своих мест, они ее разворачивают, поднимают, устанавливают – все так же спокойно, размеренно и молча, – и мы вдруг понимаем, что это огромный крест. Кто-то приводит женщину – ее лицо и обнаженное тело трижды перечеркнуты черными полосами, глаз не видно. Такими же черными ремнями женщину за щиколотки и запястья привязывают к распятию… Так начинается видеоакция «Глаза Бога».

«Это просто преамбула, эпиграф к спектаклю, - поясняет Кулябин. – Зрителю так проще включиться в диалог. Я больше не хочу, я устал делать «правильные» спектакли, в которых всем все нравится. Мне это надоело. Я хочу заниматься другим театром, подразумевающим диалог со зрителем. У меня нет иллюзий, я понимаю, что 100 процентов зрителей (за исключением разве что тех, кто пришел на два первых премьерных показа) не читали Шиллера и, может быть, про него даже не слышали. Для них со словом «Миллер» (фамилия одного из главных героев) первая культурная ассоциация – это пиво.

И на самом деле мне все равно, прочитает зритель Шиллера или нет. Я думаю, что это особо не повлияет на впечатление от спектакля. У Шиллера много морали, много наивных рассуждений о том, что хорошо и что плохо, половина – вообще сказка. Сегодня эта мораль уже не работает. Она разрушена, она неправда, ей не поверят. Логика сюжета, логика поступков героев должна совпадать с логикой сегодняшнего дня. А сегодня мы живем в стремительно меняющемся мире. Меняется все – способы нашего мышления, способы нашего контакта, способы диалога. Читать – нет необходимости. Знания – уже не нужны. Не надо десять лет учить язык, есть приложение – синхронный перевод: нажал кнопку – и твой телефон за тебя все переведет. Если кому-то захочется узнать, кто такой Шиллер, то он не будет перед походом в театр листать собрание сочинений, у него нет на это времени. Он наберет запрос в Википедии и за пару секунд прочитает биографию автора и сюжет пьесы».

…Откуда ни возьмись в руках у молчаливых участников сцены появляются плошки. В нехитрой этой таре – алая жидкость, чертовски напоминающая кровь. Экзекуторы сдвигаются вокруг прикованной к кресту жертвы. И вот первый взмах руки – и по лицу женщины стекает струйка крови. Затем еще один взмах, и еще… Сначала женщина всякий раз вздрагивает, как от плевка или пощечины, потом уже стоит неподвижно, только видно, как тяжело поднимается и опускается ее грудь под черной чертой повязки.

Плошки сменяют ведра, красного становится все больше, брызги сливаются в струи, струи – в потоки, и вскоре уже все лицо, волосы, тело женщины, крест, постамент, стены – залиты кровью…

«Я стараюсь делать спектакль для человека молодого, свободного от авторитетов, - продолжает режиссер. – Удивить такого зрителя чем-нибудь крайне сложно. Он видел, как рушатся башни-близнецы, и пытаться потрясти его тем, что кто-то влюбился и произносит какие-то громкие пафосные слова, – просто смешно. Я стараюсь на сцене мыслить современно. Современно – значит, с логикой сегодняшнего дня. И в этом смысле я должен быть максимально доступен, максимально прост и максимально понятен. Понятен молодому человеку, который ко мне пришел и у которого очень мало на меня времени.

Он открыт, у него нет комплексов и предубеждений, у него нет пиетета к Пушкину или Шиллеру, он спокойно и адекватно воспринимает информацию. Он не хлопнет дверью, как одна зрительница, уходя с «Онегина» хлопнула и громко, на весь зал заявила: «Какая порнография!» Он не будет оскорблен тем, что увидит на сцене. Но и я должен сделать шаг ему навстречу. Я знаю, что для молодого человека в свободный вечер пойти в театр на Пушкина – уже звучит абсурдно. «Что? Куда? Я это и в школе-то не читал». Так вот, моя задача – чтобы он пришел и потом сказал: «А че, нормально, я посмотрел и не пожалел». 

…Кто-то подходит к залитой кровью жертве и сдирает с ее лица повязку, обнажая не тронутую красным полоску кожи. На чистом и белом – закрытые, незрячие глаза. Следующий кадр – крупный план. Глаза распахнуты.

Наверное, это и есть глаза Бога…

Экран гаснет. Видео кончилось. Чтобы через несколько секунд опять начаться.

(Премьера спектакля "Kill" состоится в театре"Красный факел" 20 и 21 сентября.)

Новости партнеров

В России и мире

Ошибки при подкормке рассады, которые могут привести к ее гибели
В каких регионах Дальнего Востока у людей более благополучная жизнь
Эти нюансы в поведении зрелой женщины заставляют мужчин ее опасаться
Израиль угрожает спецдокладчику ООН о сионистском геноциде в Газе: оккупанты боятся правды
Внимание на состав: компонент в косметике, который «убьет» вашу кожу за короткое время
5 знаков Зодиака, которые станут счастливыми в течение 2024 года: что именно произойдет в их жизни?
10 безошибочных признаков присутствия сильного Ангела-Хранителя за вашей спиной
В каких случаях нужно незамедлительно вызывать скорую помощь при температуре?
Выбираем идеальное место в квартире для денежного дерева
Знахарское средство из 3 компонентов для облегчения суставной боли – попробуйте и не пожалеете