«Спасайся, кто может!»
Итогом двух дней работы площадки стал круглый стол, прошедший 14 сентября в театре «Глобус». Эксперты обменялись мнениями по ряду важных тем, обсуждавшихся на симпозиуме, и ответили на вопросы из зала.
Один из вопросов, которые затронули участники круглого стола, касался общественно-экономической формации, существующей в России на современном этапе. Директор Института экономики РАН Руслан Гринберг предположил, что сегодня страна находится в фазе анархо-феодального капитализма и пояснил, что он имеет в виду:
– Это значит, что 90 процентов населения живут по принципу «спасайся, кто как может», а 10 процентов регулируют финансовые потоки и тратят деньги куда хотят, без всякой ответственности. Если говорить более научно, то я бы назвал наше общество плутократическим капитализмом, где правят богатые. Я не имею ничего против богатства, но засилье этих людей в исполнительной и законодательной власти очень мощное, и приватизация общественных интересов становится реальным фактором, а их реализация заметно затрудняется. Поэтому сегодня так мы нуждаемся в политически конкурентном обществе.
По мнению директора Фонда «Тренды» Владимира Супруна, Россия еще не определилась со своей формацией и находится в некой студнеобразной ситуации:
– Понятно, что способ производства у нас капиталистический, причем в его раннекапиталистической фазе, а с другой стороны, это, конечно, индустриальное общество, которое вышло было на фазу перехода к постиндустриальному, но так и не перешло. Тут можно смотреть по разным осям: по способу производства, по формам собственности, но факт, что определить четко, что мы имеем, достаточно непросто. Я думаю, это фаза студня.
Оживленную дискуссию вызвал вопрос о перспективах включения России в евразийский процесс: нужна ли стране интеграция, усилит ли это ее позиции в мире или лучше идти по собственному пути. Заведующий кафедрой политологии и политического управления Российской академии государственной службы при Президенте РФ, доктор политических наук Олег Шабров ответил на эти вопросы так:
– Я убежден, что у России достаточно ресурсов для того, чтобы стать великой страной. Проблема в одном: нация как этнос может развиваться только в том случае, если этот процесс идет на собственной цивилизационной основе. Сегодня из-под России выдернули ее цивилизационную основу, и поэтому она деградирует. Это нормальное состояние, если общество живет по чужим правилам. Нам надо вернуться к себе. В принципе ресурсов у России – и человеческих, и природных – вполне достаточно, чтобы стать великой страной.
Руслан Гринберг рассказал, что возглавляемый им Институт экономики активно занимается изучением перспектив Евразийского союза, в частности, именно его специалисты формировали основы Таможенного союза. Его создание он образно описал так:
– Родился ребенок, очень хрупкий, но все же он уже живет, и наша задача – заботиться, чтобы он не умер.
По мнению Руслана Гринберга, создание Евразийского союза стало бы благом для многих государств постсоветского пространства. Отстаивая свою позицию, он напомнил собравшимся события двадцатилетней давности:
–Тогда никто не мог себе представить, что Советский Союз умрет. Это было просто невероятно. Когда в Беловежской Пуще три человека подписали приговор Советскому Союзу, они, конечно же, были твердо уверены, что новая интеграция состоится, что будет новый союз, но без грабительского центра. Для того, чтобы избавиться от Горбачева, они решили избавиться от страны. Я знаю людей, которые участвовали в этом событии. Они были твердо уверены, что ничего страшного не произойдет, никуда никто не денется от России, потому что просто не смогут выжить, а если денутся, то это еще лучше будет для нас, потому что мы, в отличие от наших братьев и сестер, умные, богатые, и мы сможем прекрасно устроиться на солнечной стороне жизни. И эти все иллюзии, в конечном счете, обратились бедствием для всего населения Советского Союза. Сегодня речь идет о малой консолидации хоть каких-то республик на этой территории. Потому что 140 миллионов человек – это ни то, ни се. Это очень плохая ситуация. Вот Китаю, где полтора миллиарда человек, не нужна никакая интеграция. А России нужна – хотя бы до 220-230 миллионов человек.
Научный руководитель Центра исследований пост¬индустриального общества Владислав Иноземцев высказал ряд возражений против создания Евразийского союза в том его виде, о котором сегодня идет речь:
– Я считаю, что такое объединение нам не нужно. В то же время я никогда не буду против постсоветской интеграции, но при одном условии: если каким-то образом наше уважаемое руководство добьется того, что в этот союз войдет Украина. Вот это будет действительно объединение Европы и Азии. А объединяться с Таджикистаном и Туркменией с их уровнем развития нам просто не нужно. Что это нам даст? Плюс 26 процентов населения и плюс 12 процентов экономики. Не так много. Надо ли нам это? Я не знаю, кому это надо. Возможно, это хорошо для президента: общаться с такими лидерами, которые смотрят тебе в рот, поскольку сами ничего не могут. Но для чего это стране, я не понимаю. На мой взгляд, у нас сейчас нет мотива объединяться.
Руслан Гринберг согласился с тем, что изначально нужно хорошо просчитать слабые и сильные стороны этого проекта, однако категорически отверг сомнения в необходимости объединения, приведя свои аргументы в его пользу:
– Дело в том, что любая интеграция – это не только экономика, это еще и какая-то идея. И объединение Европы есть некая нематериальная идея. Да, всегда «начальники» будут бояться сдать суверенитет. Но в Европейском союзе это было проще, потому что Англия, Франция, Италия – там примерно одинаковое население, там есть возможность для компромисса. А у нас на Россию приходится 80 процентов. Понятно, что мы не можем на равных, например, с Молдавией согласовывать таможенные тарифы, а они могут не захотеть нам подчиняться. Я признаю, что проблем очень много. Но если Китай или США сами по себе самодостаточны, то остальные должны быть в какой-то кучке, и для нас эта кучка очень важна, в том числе геополитически. Поэтому мне кажется, что в этой войне аргументов баланс все-таки должен быть на стороне консолидации. Что же касается Украины, то, я согласен, что без нее это будет неполноценный союз. И Украина экономически несомненно выиграет от присоединения к нему. Но политически она взяла курс на Европейский союз, который, в свою очередь, совсем не жаждет их принимать. Они сами должны разобраться.
«Культура важнее, чем кусок хлеба с маслом»
Научный руководитель Центра социальных инноваций, профессор социологии Венского университета доктор Йозеф Хохгернер коснулся опыта европейской интеграции, особо отметив, что идея единой Европы до сих пор до конца не оформлена:
– Изначально Европейский союз представлял собой экономическо-политическое объединение, которое возникло из опасений, что может начаться третья мировая война. Была предпринята попытка объединить Германию и Францию, французский уголь и немецкую сталь под одним началом, связать эти страны узами экономическими и политическими. Она удалась. Сегодня Европа – это некая общность, имеющая культурную сущность, но при этом есть и национальная идентификация входящих в нее стран. Франция может себя идентифицировать как Франция, Германия – как Германия, но Европа сама по себе идентифицируется как единая общность. И возникает вопрос: греки прежде всего европейцы, а потом только греки? Или сначала греки, а потом европейцы? Я сначала австриец, а потом европеец или наоборот? Однозначного ответа на эти вопросы нет.
Руслан Гринберг развил затронутую австрийским коллегой тему национального и наднационального аспекта объединений государств:
– Самое главное в современном мире – понимать, что мы все живем в одной большой деревне. Это очень важно. Но никто не знает, как можно создать в этой деревне единый сельсовет. А она нуждается в сельсовете. И это сложная проблема. Экономика требует, чтобы был некий регулятор в этом мире. Это значит, мы должны иметь единый центральный банк, практически единое правительство. Но национальное сознание за этим не поспевает. Вот, например, Германия: сегодня в Евросоюзе все понимают, что только она может помочь нациям, чтобы цивилизовать еврозону. Но, с другой стороны, это означает допустить ее вмешательство в финансовую и экономическую политику других стран, а им этого не хочется, они это понимают как ограничение суверенитета. Это чувствительный момент: с одной стороны страны нуждаются в едином управлении, с другой стороны, они не поспевают за осознанием необходимости его организовать. Но, по-моему, мы к этому придем постепенно, так или иначе. Сегодня нет жесткого противостояния, мне кажется, – и китайцы, и американцы, и русские в целом понимают, что угрозы очень большие, и если мы не договоримся, то потом будет совсем поздно.
Владимир Супрун усомнился в том, что доминирование экономики над культурной составляющей населением будет воспринято позитивно:
– Вы ставите экономику впереди культурного сознания, а ведь для многих людей это не так, для них осознание себя, своей культуры, ее сохранение важнее, чем кусок хлеба с маслом. Самоидентификация – это культурный, психологический процесс, и это становится важнее, чем экономика, и даже, чем инстинкт самосохранения.
Вместо специалистов – «менагеры»
Очередной вопрос, прозвучавший из зала, касался особенностей бизнес-образования в реалиях сегодняшнего времени. Отвечая на него, проректор Российского экономического университета им. Плеханова, член Общественной палаты РФ Сергей Марков подверг резкой критике систему подготовки непрофессиональных управленцев, широко распространившуюся в постсоветский период:
– Плехановский университет, где я работаю, всегда был ориентирован не на теорию, а на практику. Там с самого начала шла специализация по отраслям: бизнесмены в сельском хозяйстве, на рынке недвижимости, в айти-секторе. Это бизнесы совершенно разные, и готовить специалистов нужно именно по конкретным отраслям. Но у нас в стране в свое время возникла идея, что все должны быть бизнесменами, и все начали готовить бизнесменов. В результате получили засилье людей, которых в народе называют менагерами. Типа эффективные менеджеры, на самом деле менагеры, которые все разворовывают и разваливают. Если бы только разворовывали, было бы еще хорошо, но они еще и разваливают. Это была огромная ошибка. Поэтому у нас должна оставаться специализация по конкретным отраслям. Не могут заниматься бизнесом в сфере авиации люди без авиационного образования. Не могут заниматься аграрным бизнесом люди без сельскохозяйственного образования. А просто двигать туда-сюда финансовые потоки – выйдет воровство и развал, и никакого бизнеса.
Еще в одном вопросе из зала была затронута тема традиционализма и теории консервативной революции в условиях настоящего времени. Отвечая на него, доктор философских наук, профессор, заведующий сектором этносоциальных исследований ИФиП СО РАН Юрий Попков признал, что однозначного мнения на этот счет нет:
– Человек вынужден жить с множеством идентичностей. В частности, наши исследователи пытались доказать, что если человек считает себя в первую очередь гражданином России – это очень здорово. А если он считает, что главнее, русский он, еврей или немец, то это не очень хорошо, потому что нам нужно обеспечить гражданское единство. Но я считаю, что нам надо двигаться по другому пути, не противопоставлять разные идентичности, а делать так, чтобы человек гордился и тем, что он гражданин России, и тем, что он русский, и тем, что он сибиряк, и тем, что он новосибирец. В противном случае это будет ущербная идентичность.
Записка Путину
Большой интерес у экспертов вызвал вопрос о формировании экспертного сообщества в России, в частности, в регионах и о его влиянии на внедрение инноваций. Владимир Супрун, чей фонд «Тренды» является одним из немногих в стране экспертных центров, признал, что ситуация в этой сфере складывается плачевная. Он привел в пример американские центры экспертного сообщества, так называемые think tanks, которые представляют собой действительно авторитетные аналитические центры, и посетовал на то, что в России таких конгломератов практически не существует:
– Реально это одна из крупнейших проблем. Я считаю, что такие экспертные образования очень важны, но они эффективны только в проектах исследовательского толка, имеющих определенный эффект. В Москве хотя бы существует экспертное сообщество, у специалистов есть возможность общаться, спорить. В регионах же и этого нет.
Владислав Иноземцев поддержал эту точку зрения:
– Нам нужны солидные научные центры, организованные таким же образом, как в Америке. Не центр имени одного человека, а действительно серьезные научно-исследовательские образования, способные дать хороший научный результат. В стране для их создания есть несколько ключевых точек, включая Новосибирск.
Свою оригинальную точку зрения на эту проблему высказал и Руслан Гринберг:
– Не нужно забывать, что власть имеет свои экспертные центры и своих союзников. И тут возникает проблема, как донести свои заключения. Есть два способа: или через жену повара Путина передать какую-то записку, чтобы он прочитал, прослезился и сказал: «Ой, мама дорогая, что же я был такой темный, а тут мне так хорошо написали, будем делать, как они советуют». А второй способ: если есть политическая конкуренция в стране, если группа экономистов предлагает альтернативную точку зрения, к ней нужно заставить прислушаться. Это реально только если будет другая политическая система, если к власти придет другая политическая партия с другими экономистами. Другого пути я не вижу.
В целом итоги симпозиума «Инновации как драйвер социо-культурного развития» признаны продуктивными: состоялся масштабный обмен мнениями по многим актуальным вопросам, касающимся развития современного общества, оживленные дискуссии позволили экспертам донести до коллег свои оригинальные суждения и выслушать доводы оппонентов. По результатам экспертного симпозиума будет издан монография, которая соберет в себе лучшие экспертные разработки и суждения в заданной тематике и подведет итоги симпозиума.
«Спасайся, кто может!»
Эксперты «Интерры» считают, что мировой «деревне» нужен единый «сельсовет»
Татьяна Малкова
Итогом двух дней работы площадки стал круглый стол, прошедший 14 сентября в театре «Глобус». Эксперты обменялись мнениями по ряду важных тем, обсуждавшихся на симпозиуме, и ответили на вопросы из зала.
Один из вопросов, которые затронули участники круглого стола, касался общественно-экономической формации, существующей в России на современном этапе. Директор Института экономики РАН Руслан Гринберг предположил, что сегодня страна находится в фазе анархо-феодального капитализма и пояснил, что он имеет в виду:
– Это значит, что 90 процентов населения живут по принципу «спасайся, кто как может», а 10 процентов регулируют финансовые потоки и тратят деньги куда хотят, без всякой ответственности. Если говорить более научно, то я бы назвал наше общество плутократическим капитализмом, где правят богатые. Я не имею ничего против богатства, но засилье этих людей в исполнительной и законодательной власти очень мощное, и приватизация общественных интересов становится реальным фактором, а их реализация заметно затрудняется. Поэтому сегодня так мы нуждаемся в политически конкурентном обществе.
По мнению директора Фонда «Тренды» Владимира Супруна, Россия еще не определилась со своей формацией и находится в некой студнеобразной ситуации:
– Понятно, что способ производства у нас капиталистический, причем в его раннекапиталистической фазе, а с другой стороны, это, конечно, индустриальное общество, которое вышло было на фазу перехода к постиндустриальному, но так и не перешло. Тут можно смотреть по разным осям: по способу производства, по формам собственности, но факт, что определить четко, что мы имеем, достаточно непросто. Я думаю, это фаза студня.
Оживленную дискуссию вызвал вопрос о перспективах включения России в евразийский процесс: нужна ли стране интеграция, усилит ли это ее позиции в мире или лучше идти по собственному пути. Заведующий кафедрой политологии и политического управления Российской академии государственной службы при Президенте РФ, доктор политических наук Олег Шабров ответил на эти вопросы так:
– Я убежден, что у России достаточно ресурсов для того, чтобы стать великой страной. Проблема в одном: нация как этнос может развиваться только в том случае, если этот процесс идет на собственной цивилизационной основе. Сегодня из-под России выдернули ее цивилизационную основу, и поэтому она деградирует. Это нормальное состояние, если общество живет по чужим правилам. Нам надо вернуться к себе. В принципе ресурсов у России – и человеческих, и природных – вполне достаточно, чтобы стать великой страной.
Руслан Гринберг рассказал, что возглавляемый им Институт экономики активно занимается изучением перспектив Евразийского союза, в частности, именно его специалисты формировали основы Таможенного союза. Его создание он образно описал так:
– Родился ребенок, очень хрупкий, но все же он уже живет, и наша задача – заботиться, чтобы он не умер.
По мнению Руслана Гринберга, создание Евразийского союза стало бы благом для многих государств постсоветского пространства. Отстаивая свою позицию, он напомнил собравшимся события двадцатилетней давности:
–Тогда никто не мог себе представить, что Советский Союз умрет. Это было просто невероятно. Когда в Беловежской Пуще три человека подписали приговор Советскому Союзу, они, конечно же, были твердо уверены, что новая интеграция состоится, что будет новый союз, но без грабительского центра. Для того, чтобы избавиться от Горбачева, они решили избавиться от страны. Я знаю людей, которые участвовали в этом событии. Они были твердо уверены, что ничего страшного не произойдет, никуда никто не денется от России, потому что просто не смогут выжить, а если денутся, то это еще лучше будет для нас, потому что мы, в отличие от наших братьев и сестер, умные, богатые, и мы сможем прекрасно устроиться на солнечной стороне жизни. И эти все иллюзии, в конечном счете, обратились бедствием для всего населения Советского Союза. Сегодня речь идет о малой консолидации хоть каких-то республик на этой территории. Потому что 140 миллионов человек – это ни то, ни се. Это очень плохая ситуация. Вот Китаю, где полтора миллиарда человек, не нужна никакая интеграция. А России нужна – хотя бы до 220-230 миллионов человек.
Научный руководитель Центра исследований пост¬индустриального общества Владислав Иноземцев высказал ряд возражений против создания Евразийского союза в том его виде, о котором сегодня идет речь:
– Я считаю, что такое объединение нам не нужно. В то же время я никогда не буду против постсоветской интеграции, но при одном условии: если каким-то образом наше уважаемое руководство добьется того, что в этот союз войдет Украина. Вот это будет действительно объединение Европы и Азии. А объединяться с Таджикистаном и Туркменией с их уровнем развития нам просто не нужно. Что это нам даст? Плюс 26 процентов населения и плюс 12 процентов экономики. Не так много. Надо ли нам это? Я не знаю, кому это надо. Возможно, это хорошо для президента: общаться с такими лидерами, которые смотрят тебе в рот, поскольку сами ничего не могут. Но для чего это стране, я не понимаю. На мой взгляд, у нас сейчас нет мотива объединяться.
Руслан Гринберг согласился с тем, что изначально нужно хорошо просчитать слабые и сильные стороны этого проекта, однако категорически отверг сомнения в необходимости объединения, приведя свои аргументы в его пользу:
– Дело в том, что любая интеграция – это не только экономика, это еще и какая-то идея. И объединение Европы есть некая нематериальная идея. Да, всегда «начальники» будут бояться сдать суверенитет. Но в Европейском союзе это было проще, потому что Англия, Франция, Италия – там примерно одинаковое население, там есть возможность для компромисса. А у нас на Россию приходится 80 процентов. Понятно, что мы не можем на равных, например, с Молдавией согласовывать таможенные тарифы, а они могут не захотеть нам подчиняться. Я признаю, что проблем очень много. Но если Китай или США сами по себе самодостаточны, то остальные должны быть в какой-то кучке, и для нас эта кучка очень важна, в том числе геополитически. Поэтому мне кажется, что в этой войне аргументов баланс все-таки должен быть на стороне консолидации. Что же касается Украины, то, я согласен, что без нее это будет неполноценный союз. И Украина экономически несомненно выиграет от присоединения к нему. Но политически она взяла курс на Европейский союз, который, в свою очередь, совсем не жаждет их принимать. Они сами должны разобраться.
«Культура важнее, чем кусок хлеба с маслом»
Научный руководитель Центра социальных инноваций, профессор социологии Венского университета доктор Йозеф Хохгернер коснулся опыта европейской интеграции, особо отметив, что идея единой Европы до сих пор до конца не оформлена:
– Изначально Европейский союз представлял собой экономическо-политическое объединение, которое возникло из опасений, что может начаться третья мировая война. Была предпринята попытка объединить Германию и Францию, французский уголь и немецкую сталь под одним началом, связать эти страны узами экономическими и политическими. Она удалась. Сегодня Европа – это некая общность, имеющая культурную сущность, но при этом есть и национальная идентификация входящих в нее стран. Франция может себя идентифицировать как Франция, Германия – как Германия, но Европа сама по себе идентифицируется как единая общность. И возникает вопрос: греки прежде всего европейцы, а потом только греки? Или сначала греки, а потом европейцы? Я сначала австриец, а потом европеец или наоборот? Однозначного ответа на эти вопросы нет.
Руслан Гринберг развил затронутую австрийским коллегой тему национального и наднационального аспекта объединений государств:
– Самое главное в современном мире – понимать, что мы все живем в одной большой деревне. Это очень важно. Но никто не знает, как можно создать в этой деревне единый сельсовет. А она нуждается в сельсовете. И это сложная проблема. Экономика требует, чтобы был некий регулятор в этом мире. Это значит, мы должны иметь единый центральный банк, практически единое правительство. Но национальное сознание за этим не поспевает. Вот, например, Германия: сегодня в Евросоюзе все понимают, что только она может помочь нациям, чтобы цивилизовать еврозону. Но, с другой стороны, это означает допустить ее вмешательство в финансовую и экономическую политику других стран, а им этого не хочется, они это понимают как ограничение суверенитета. Это чувствительный момент: с одной стороны страны нуждаются в едином управлении, с другой стороны, они не поспевают за осознанием необходимости его организовать. Но, по-моему, мы к этому придем постепенно, так или иначе. Сегодня нет жесткого противостояния, мне кажется, – и китайцы, и американцы, и русские в целом понимают, что угрозы очень большие, и если мы не договоримся, то потом будет совсем поздно.
Владимир Супрун усомнился в том, что доминирование экономики над культурной составляющей населением будет воспринято позитивно:
– Вы ставите экономику впереди культурного сознания, а ведь для многих людей это не так, для них осознание себя, своей культуры, ее сохранение важнее, чем кусок хлеба с маслом. Самоидентификация – это культурный, психологический процесс, и это становится важнее, чем экономика, и даже, чем инстинкт самосохранения.
Вместо специалистов – «менагеры»
Очередной вопрос, прозвучавший из зала, касался особенностей бизнес-образования в реалиях сегодняшнего времени. Отвечая на него, проректор Российского экономического университета им. Плеханова, член Общественной палаты РФ Сергей Марков подверг резкой критике систему подготовки непрофессиональных управленцев, широко распространившуюся в постсоветский период:
– Плехановский университет, где я работаю, всегда был ориентирован не на теорию, а на практику. Там с самого начала шла специализация по отраслям: бизнесмены в сельском хозяйстве, на рынке недвижимости, в айти-секторе. Это бизнесы совершенно разные, и готовить специалистов нужно именно по конкретным отраслям. Но у нас в стране в свое время возникла идея, что все должны быть бизнесменами, и все начали готовить бизнесменов. В результате получили засилье людей, которых в народе называют менагерами. Типа эффективные менеджеры, на самом деле менагеры, которые все разворовывают и разваливают. Если бы только разворовывали, было бы еще хорошо, но они еще и разваливают. Это была огромная ошибка. Поэтому у нас должна оставаться специализация по конкретным отраслям. Не могут заниматься бизнесом в сфере авиации люди без авиационного образования. Не могут заниматься аграрным бизнесом люди без сельскохозяйственного образования. А просто двигать туда-сюда финансовые потоки – выйдет воровство и развал, и никакого бизнеса.
Еще в одном вопросе из зала была затронута тема традиционализма и теории консервативной революции в условиях настоящего времени. Отвечая на него, доктор философских наук, профессор, заведующий сектором этносоциальных исследований ИФиП СО РАН Юрий Попков признал, что однозначного мнения на этот счет нет:
– Человек вынужден жить с множеством идентичностей. В частности, наши исследователи пытались доказать, что если человек считает себя в первую очередь гражданином России – это очень здорово. А если он считает, что главнее, русский он, еврей или немец, то это не очень хорошо, потому что нам нужно обеспечить гражданское единство. Но я считаю, что нам надо двигаться по другому пути, не противопоставлять разные идентичности, а делать так, чтобы человек гордился и тем, что он гражданин России, и тем, что он русский, и тем, что он сибиряк, и тем, что он новосибирец. В противном случае это будет ущербная идентичность.
Записка Путину
Большой интерес у экспертов вызвал вопрос о формировании экспертного сообщества в России, в частности, в регионах и о его влиянии на внедрение инноваций. Владимир Супрун, чей фонд «Тренды» является одним из немногих в стране экспертных центров, признал, что ситуация в этой сфере складывается плачевная. Он привел в пример американские центры экспертного сообщества, так называемые think tanks, которые представляют собой действительно авторитетные аналитические центры, и посетовал на то, что в России таких конгломератов практически не существует:
– Реально это одна из крупнейших проблем. Я считаю, что такие экспертные образования очень важны, но они эффективны только в проектах исследовательского толка, имеющих определенный эффект. В Москве хотя бы существует экспертное сообщество, у специалистов есть возможность общаться, спорить. В регионах же и этого нет.
Владислав Иноземцев поддержал эту точку зрения:
– Нам нужны солидные научные центры, организованные таким же образом, как в Америке. Не центр имени одного человека, а действительно серьезные научно-исследовательские образования, способные дать хороший научный результат. В стране для их создания есть несколько ключевых точек, включая Новосибирск.
Свою оригинальную точку зрения на эту проблему высказал и Руслан Гринберг:
– Не нужно забывать, что власть имеет свои экспертные центры и своих союзников. И тут возникает проблема, как донести свои заключения. Есть два способа: или через жену повара Путина передать какую-то записку, чтобы он прочитал, прослезился и сказал: «Ой, мама дорогая, что же я был такой темный, а тут мне так хорошо написали, будем делать, как они советуют». А второй способ: если есть политическая конкуренция в стране, если группа экономистов предлагает альтернативную точку зрения, к ней нужно заставить прислушаться. Это реально только если будет другая политическая система, если к власти придет другая политическая партия с другими экономистами. Другого пути я не вижу.
В целом итоги симпозиума «Инновации как драйвер социо-культурного развития» признаны продуктивными: состоялся масштабный обмен мнениями по многим актуальным вопросам, касающимся развития современного общества, оживленные дискуссии позволили экспертам донести до коллег свои оригинальные суждения и выслушать доводы оппонентов. По результатам экспертного симпозиума будет издан монография, которая соберет в себе лучшие экспертные разработки и суждения в заданной тематике и подведет итоги симпозиума.
